Кораблики

Если бы «Ноордкроне» спросили, почему ей не нравится Руперт фок Фельсенбург, то она просто не нашлась бы с ответом. Нельзя сказать, что «Кроне» слепо обожала свою команду. Конечно, нет. Люди все разные, и отношение у корабля к ним – тоже разное. Вот, например, шаутбенахта фок Шнееталя, своего капитана, «Ноордкроне» любила и уважала, при чем сама не знала, какое из этих чувств преобладало. У отца Александера был красивый и звучный голос, «Кроне» с удовольствием слушала чтение молитв. Премьер-лейтенанта Ойленбаха, прежде всего, ценила за профессионализм, все-таки не каждый линеал может похвастаться отличными артиллеристами, и оружие всегда содержалось в образцовом порядке. К мальчику Зеппу «Ноордкроне» испытывала сестринскую нежность. А вот адмирала цур зее… Адмирала цур зее Олафа Кальдмеера «Ноордкроне» просто обожала. Нет. Боготворила. В целом, линеал уважал и ценил свою команду, тем более люди отвечали тем же, а также холили и лелеяли. Но этот Фельсенбург! Несмотря на то, что Зепп и Руппи сдружились, несмотря на то, что Руппи оказался достаточно толковым малым, чтобы задержаться в адъютантах у Ледяного, «Ноордкроне» испытывала к нему стойкую неприязнь. Нет, она, конечно, не опускалась до мелких пакостей, хотя иногда хотелось уронить какую-нибудь снасть Фельсенбургу на голову. И как-то не сдержалась, пожаловалась сестре. «Глаубштерн» только отмахнулась. - Не понимаю, чего ты к мальчишке цепляешься. Ну, промахивается иногда, бывает. Так ведь не ошибается тот, кто ничего не делает. У паренька неплохие задатки, иначе господин адмирал давно списал бы его на берег. Такого толкового бы адъютанта Бермессеру, может быть, тот поумнел бы немного. «Ноордкроне» лишь улыбнулась в ответ. - Мечтать не вредно, - вздохнула «Звезда веры». – И, если бы я тебя не знала, то подумала бы, что ты просто ревнуешь. «Ноордкроне» не выдержала, расхохоталась: - Ну, и к кому, по-твоему, я ревную? - Своего обожаемого адмирала цур зее Олафа Кальдмеера к Руперту. - «Глаубштерн», ты несешь чушь! - Нет, чушь у нас обычно несет «Птичка», а я дело говорю. Ты ревнуешь, потому что вы оба боготворите Ледяного. Но Руппи – человек из плоти и крови, а ты – корабль, хоть и прекрасный корабль. Никогда не задавалась вопросом: что мы для людей? - И что? - Деревяшки, большие деревяшки с парусами, пушками, якорями, такелажем… Нам дают имена, нас в какой-то степени одушевляют, считают домом. Но людьми от этого мы не становимся. Человеку нужен человек, и никакой корабль, даже самый великолепный, не заменит его. Знаешь, почему ты ревнуешь? Ты можешь только выполнять команды своего адмирала… - Руперт тоже. - «Кроне», ты прекрасно меня поняла. Руппи – младший по званию, и должен выполнять приказы, но он может говорить с Ледяным, помогать ему, заботиться о нем, а ты – нет. Ну, по крайней мере, как человек. Уверена, как корабль, ты сделаешь все от тебя зависящее. «Ноордкроне» погрустнела: - Но я все лишь деревяшка. - «Кроне», не переживай. Мы созданы быть кораблями. У нас такая судьба, потому люди нас построили. И с этим ничего поделать нельзя. Поверь мне, многие хотели бы оказаться на твоем месте. - Люди? - Корабли, остряк-самоучка. Ты – адмиральский флагман, капитан у тебя умница, команда просто сверх похвалы. - Ты мне сейчас комплименты расточаешь? - Нет, констатирую факты. - И когда ты успела стать философом? - Ну, с Бермессером ничего другого не остается, а быть простой деревяшкой я не желаю. Присмотрись к Руперту, вдруг он - твой будущий капитан. С этими словами "Глаубштерн" отчалила. Со временем «Ноордкроне» переменила мнение о Руперте фок Фельсенбурге, но какое-то глухое раздражение осталось. Тот разговор «Кроне» вспомнила под Хексбергом, когда, поломанная, изуродованная, медленно и верно уходила под воду, и понимала, что ничего не может сделать для оставшихся в живых из своей команды людей, только держаться на плаву до последнего. Зепп и отец Александер погибли, фок Шнееталь носился по линеалу, Ойленбах собирал всех, кого мог, к орудиям левого борта, а Руперт, попрощавшись, увозил с собой раненного Кальдмеера. «Ноордкроне» с непонятной горечью припомнила слова «Глаубштерн»: «Человеку нужен человек.» Зло усмехнулась: «Но, как корабль, сделаю все от меня зависящее.» И приготовилась сражаться. Другой судьбы она себе не желала. «Ноордкроне» оставалась флагманом до конца.