Only mine (Только моя)

Тяжёлые сумерки сгустились над Конохой. Сегодня Селение Листа было особенно загадочным в свете первых звёзд. Свежий запах леса и ночной сырости навевал воспоминания о былых битвах и чувствах... Долина Завершения была особенно прекрасна в свете луны. Высокий водопад струился серебром, разбиваясь о скалы. Тихий летний ветер колыхал траву и крону деревьев, создавая свою музыку ночной тишины. Казалось, всё живое заснуло и тишина должна была поглотить всю округу... Но сегодня этого не случилось. Глухие рыки и сдавленные выкрики разрывали плотную завесу ночной тишины. На своей статуе привычно восседал Мадара. Он любил находиться здесь, подолгу размышлять в этой ненавистной, но родной Конохе. Она напоминала ему о былых временах, когда вечное соперничество с главой Сенджу приносило ему просто неземное удовольствие, которое никто так и не мог понять. Мадара с улыбкой вспоминал, что когда-то Хаширама был его идеалом, к которому он так стремился. Сенджу восхищал его своей силой и властью и страшно бесил, потому что всегда был на шаг впереди. Всепоглощающая ненависть и безмерное восхищение наполняли душу Мадары, словно сосуд с гремучим зельем. Смесь противоречивых чувств прожигала сердце Учихи насквозь, заставляя снова и снова, при каждом поражении Мадары и при каждой победе Хаширамы, говорить это: — Игра ещё не закончена! Я вернусь и одержу над тобой победу, чёртов Сенджу! В ответ Хаширама лишь улыбался. Улыбка главы Сенджу никогда не была ядовита или надменна, скорее наоборот. Хаширама всегда улыбался своему противнику, в знак того, что ему приятно было сражаться с ним. Его улыбка была всегда доброй и светлой, озаряя душу каждого, словно солнце. И эта улыбка могла подавить тьму даже в Мадаре... Отчасти не сила и власть главы Сенджу восхищала Учиху, а то, как он мог увидеть в каждом человеке свет и тепло, даже в самой чёрствой душе... Хаширама всегда видел в Мадаре неустанное стремление к своей цели и великую силу. Если бы не власть, то Мадара и Хаширама могли стать лучшими друзьями. Они были такие разные, но в тоже время могли понять друг друга с полуслова. Казалось, когда их поглощал огонь битвы, то они могли прочитать мысли друг друга, соприкоснувшись острыми клинками мечей. Общая цель делала их почти одинаковыми, но было лишь одно различие: душу Учихи поглотила тьма, а душу Сенджу озарял свет... В сказках всегда добро побеждает зло, однако же в реальной действительности всегда было наоборот... Но на сей раз было иначе. Хаширама победил Мадару, победил тьму, которая собиралась поглотить новорожденную Коноху... Но это не спасло селение от дальнейших войн и незвестно, как бы сложилась судьба Конохи, Страны Огня, да и всего мира шиноби, если бы Хокаге стал Мадара... Этого никто не знает и не в состоянии даже представить... -Ах, Сенджу, Сенджу, — вслух вздохнул Мадара. — Ты даже не представляешь как я тебе завидую. Твоей жизни и даже твоей смерти. Я завидую даже тому, что ты сейчас лежа в прохладе земли, наблюдаешь за миром с небес. Даже там ты не одинок... А я, никчёмный и забытый, страдаю здесь, на земле, слепо следуя своей цели, которая ведёт меня в никуда... Хаширама, чёрт тебя дери, почему ты был всегда впереди меня? Всегда?! Да... Тогда, когда ты женился на Мито, женщине из клана Узумаки, мне было всё равно. Я даже насмехался над тобой. Статный, холодный воин вдруг полюбил кого-то... А сейчас, я искренне завидую твоему счастью. Мито никогда не оставляла тебя и следовала за тобой, куда бы не вела её эта опасная дорога шиноби... Но почему я не могу найти ту, с кем бы мог разделить свою жизнь..? Хотя теперь я известен на весь мир как опасный преступник, и вряд ли кого-то привлечёт тьма моей души... Мадара замолчал и тупо уставился на статую Хаширамы, своего собеседника. Устало выдохнув, он вскинул свой взор к небу. Луна озарила его лицо, даря чёрным волосам яркий блеск. Учиха вновь шумно вздохнул, чуть сузив глаза. О чём бы он не думал, всё напоминало ему о любимой ученице... Нет, уже не любимой, скорее ненавистной. Сейчас он ненавидел её даже больше Хаширамы и проклинал тот день, когда встретил её. Гнев не отпускал его сердце, стараясь заглушить ноющую душевную боль... В голове проносились сотни мыслей, заставляющих Учиху отвлечься, но всё, всё сводилось к светлым воспоминаниям о той, которая смогла осветить вечное одиночество Мадары... И после тех клятв и обещаний, Учиха открылся ей и... вновь был предан... Самому Учихе казалось, что он готов сейчас сделать всё, что угодно, лишь бы забыть о ней... — Я такой идиот, — чуть слышно заключил Учиха, помотав головой. Казалось, он уже разделялся надвое: одна часть хотела поскорее забыть о той, что приносила Учихе боль, а другая часть хотела сохранить как можно больше воспоминаний о ней... Мадара изо всех сил старался перебороть себя и думать о предстоящей поимке джинчурики, о захвате мира, о уничтожении Конохи... Вздох боли вырвался из Учихи. Мадара страшно злился на себя, что он не может просто забыть... Бессилие убивало Учиху хуже всякого яда, любого острого меча или глухого удара... Бессилие перед тем, что Учиха познал по-настоящему в первый раз... — О, луна, — тихо сказал Мадара, пристально посмотрев на светлый диск луны. — Ты всегда понимала меня и никогда не оставляла... Пойми и сейчас. Позволь мне забыть ту, которой я открылся... А она просто наплевала на меня и... — Учиха задыхался в собственном гневе. Мадара чуть слышно рыкнул, сжавшись под напором ненависти. Гнев, завладевая разумом Учихи, заставлял его думать о мести... Мадара закрыл лицо руками. — Нет, я не могу... Я не могу причинить ей боль, даже если она причинила боль мне... Мадара боролся с самим собой. Прежний контроль над чувствами и маска насмешек сошла с его лица и теперь, словно гонимый волк, он изливает свои страдания в громкий вой... Мадара бессилен перед необъяснимыми чувствами, что царят в его душе. Он просто сходит с ума от самого себя и не в силах противостоять своей истерзанной душе. -О, луна, сейчас мне кажется, что никто мне не приносил таких страданий, как она, — прошептал Учиха, всматриваясь в ночное небо. — Или же мне снова только кажется...? Мадара глубоко вздохнул, пытаясь сорвать пелену ненависти и боли со своего сердца. Дрожь бессилия захватила тело Учихи, сковывая в холодной клетке одиночества. Учиха подался вперёд, словно перед прыжком. Он еле сдерживался, чтобы не разнести всю округу. Учиха сжал руки в кулаки так сильно, что было больно. Но это было бесполезно. Физическая боль никак не могла задушить душевную, а Мадара делал лишь жалкие попытки забыть... Просто забыть... — Луна, когда моё сердце уже умрёт?! — голос Учихи перешёл на крик. Его последнее слово отдавалось эхом. Мадара вскочил на ноги, не сводя глаз с неба. — Когда уже тьма поглотит меня окончательно?! Когда уже я захвачу этот поганый, прогнивший мир...?! — голос Мадары утихал, как и пламя его ненависти. Все чувства взорвались одной яркой вспышкой, и Учиха, не веря самому себе, наконец почувствовал облегчение. Руки Мадары самопроизвольно опустились. Учиха устало запрокинул голову назад и закрыл глаза. — Кажется, мне лучше, — заключил он для себя. — Да, лучше. Сильный холодный ветер нарушил блаженную тишину ночи. Учиха медленно приходил в себя, чувствуя прохладные порывы ветра. — Давай, сильнее, давай! — крикнул Учиха. — Унеси мою боль, унеси мои страдания! Ветер шумно проносился сквозь завесу ночи. Безмолвную тишь наполнил шелест листвы, журчание воды и гулкий свист ветра. Казалось, сама природа пришла на помощь Учихе.... Мадара улыбнулся и открыл глаза. Учиха вновь обратил свой взор к небу. Ветер становился сильнее и сильнее, сдувая всё, что находилось у него на пути. Гнев с новой силой возращался к Учихе. Мадара издал громкий, звериный рык, сгоняя все чувства прочь, в ночную бездну. — О, луна услышь меня! — голос Учихи вновь перешёл на крик. — Ты одинокое ночное светило, что умирает каждый раз, когда приходит день! Пойми меня, мои страдания, мою боль и унеси их, укрой в ночной глуши! Услышь землю, услышь крик моего сердца! Раздели со мной эту боль! Мадара жадно глотал ртом воздух, задыхаясь в свобственном бессилии. Ветер становился всё разрушительнее, природа точно передовала все страдания Учихи. Глаза Мадары застыли на яркой луне. Он заворожённо наблюдал за ночным небом. Гнев снова утихал в нём, но Учиха знал, что ненадолго. Он просто захлёбывался в океане эмоций. Сначала его накрывали волны гнева, а потом вновь отступали, создавая ложное спокойствие... На жёлтом диске луны показался чей-то нечёткий образ. Мадара чуть сузил глаза и увидел лицо своей ученицы. Учиха помотал головой, сгоняя с себя пелену иллюзий. Образ исчез, а волна гнева вновь накрыла Учиху с головой. — Прекрати меня преследовать, слышишь?! — закричал он, разрывая шум ветра. — Отстань от меня! Я забуду о тебе и никогда даже не вспомню! Ты со всеми остальными будешь прислуживать мне, когда я погружу этот поганый мир в вечную иллюзию! Я буду несказанно рад, когда чёрное пламя поглотит тебя! У меня даже не дрогнет рука перед тем, как я буду владеть тобой! А ты даже не сможешь издать крика боли, когда я буду разрывать тебя изнутри...! Я ещё отомщу тебе за то, что ты предала меня! Ты... Мадара громко рыкнул, словно раненый хищник. На последние слова у него просто не хватило сил. Ненависть вновь уходила... И хотелось бы верить, что без возрата... — Ладно, — выдохнул Учиха, — Мне пора. Скоро весь мир падёт перед моими ногами. Эти жалкие людишки будут молить о пощаде... — Лицо Мадары исказила безумная улыбка. Глубоко вдохнув, он вновь посмотрел на луну. — Спасибо, мне лучше. Теперь мне гораздо лучше, чем когда либо... Мадара привычно усмехнулся, как в старые добрые времена, и, гордо махнув плащём, испарился в ночном мраке. Учиха телепортировался обратно на остров. Долгожданное спокойствие воцарилось в его душе, но слабые отголоски прежнего океана чувств всё ещё давали о себе знать. Тихо вздохнув, Мадара ступил к знакомым развалинам крепости. Демоны... Последнее препятствие, которое нужно преодолеть Учихе перед захватом мира. Твёрдо ступив в тёмный зал, окутанный пылью и паутиной, Учиха стал ждать. — Ой, кто это к нам пришёл! — Мадара услышал знакомый голос. Нет, это не был голос кого-то демона. Он был такой детский, но в тоже время такой ядовитый... Учиха обернулся. Увиденное повергло его в шок. Перед Мадарой стоял он сам, но в плаще Акацки и оранжевой спиралевидной маске. Учиха помотал головой и отступил назад. — Какого хрена? — вырвалось у Мадары. — Опять эти демоны подшучивают надо мной! — Мадара-семпай, разве Вы не рады Тоби? — фальшивый Мадара ступил вперёд. Учиха кинул на него холодный взгляд. — Нет, не рад. Сгинь с моих глаз! — Мадара махнул рукой, прогоняя надоедливую иллюзию. Тоби наклонил голову в бок. — Разве Мадара-семпай не хочет узнать, как дела у его ученицы? — спросил Тоби, ещё ближе подходя к Мадаре. Учиха сжал руки в кулак. Демоны знают, на что надавить... Мадара глубоко вздохнул, пытаясь подавить в себе чувства. — Я сказал сгинь с моих глаз! — настойчиво повторил Учиха. — Ты демон и хочешь причинить мне боль. Уйди, я не хочу тебя слышать! — Тоби лишь хочет помочь Мадаре-семпаю! — Тоби развёл руки в стороны. — Тоби любит помогать! Голос демона расползался по всей крепости и громким звоном отдавался в стенах зала. Послышался дьявольский смех и хохот, чей-то шёпот и разговоры. Мадара закрыл уши руками и зажмурился. — Тоби хочет попробовать Мадару-семпая на вкус! — голос демона раздался над Учихой. Мадара испуганно посмотрел назад. Сзади него стоял Тоби. Его глаз сверкал алым огнём. Страх поселился в душе Учихи. Мадара старался взять под контроль необузданный страх, но леденящий ужас был сильнее его. Демон наклонился к Мадаре, прижимаясь к его телу. — Ох, я чувствую, как сильно бьётся твоё сердце, — голос демона изменился с детского на низкий бас. — Я хочу твою плоть... Я хочу твою душу. Мадара не мог и двинуться с места. Страх сковал его тело и Учиха из последних сил пытался вырваться из ледяной клетки ужаса. Учиха почувствовал на себе чьи-то обжигающие руки. — Я... ещё... не собираюсь... умирать, — задыхаясь произнёс Мадара. Единый порыв чувств вырвал его из лап ужаса, и, Учиха тотчас отскочил прочь от демона. Демон медленно подходил к нему. Неистовый смех сводил с ума Учиху, страх раздирал его сердце на мелкие клочья. Мадара из последних сил пятился назад. Не успел он и моргнуть, как демон одним ловким прыжком оказался рядом с Учихой. Демон рассмеялся, увидев испуганные глаза Мадары. — Уйди, — из последних сил пролепетал Учиха. В ответ он вновь услышал раскатистый смех. Внезапно в зале загорелся свет. Учиха облегчённо вдохнул. Демон застыл перед Мадарой, ожидая, что будет дальше. — Хорошо повеселились, — послышался чей-то смех. — А последняя-то девчонка была ничего! — Да ну её, — послышался другой голос. — У неё не ахти на вкус была душа. — А мне никто не понравился, — пробасил кто-то. — Все какие-то чёрствые были. — Поддерживаю, — ответил ещё один. — Пираты на прошлой недели и то были повкуснее. — Да ну вас, — рассмеялся первый. — Я говорю про плоть, а не про душу. А она неплохо мне... — Ой, что это тут у нас? — испуганно пролепетал один из демонов. — Эй, Табэру, ты что себе позволяешь?! Это наш гость! Демон, что был в обличие Тоби, развернулся к тронам. Мадара так и застыл, даже не в силах шевельнуть и пальцем. — Ну я... это... не удержался, — снова голосом Тоби ответил демон, задумчиво почёсывая затылок. — Не удержался, значит, — повторил Денген, блуждая глазами по залу, словно что-то взвешивая. — А я вот тоже не удержусь и отправлю тебя к твоему создателю! — Не надо, не надо! — испуганно замахал руками Табэру. — Я... просто... — Сейчас не время, — пробасил Икари. — Ты же это прекрасно понимаешь. — Да, но просто... — А теперь уходи, — махнул рукой Кэмури, прогоняя демона. — А то на бал не пустим. Демон испуганно вскрикнул, взмыл вверх и исчез. По залу прошёлся женский смех. — А вы чего развеселились? — раздражённо процедил Йокубо и поднял голову вверх. — К вам это тоже относится! Посторонние голоса затихли и настала полная тишина. После демона ещё оставался противный запах гнили и рассеивающийся чёрный дым.... Учиха всё никак не мог придти в себя после произошедшего. Только подумать, ведь этот демон мог разорвать его на мелкие кусочки и сожрать душу... — Подойди, не бойся, — подозвал Икари. — Ты ведь пришёл за... Речь демона Гнева прервал смех Йокубо и Денгена. Икари раздражённо выдохнул, а Кэмури что-то буркнул под нос. — Ну что опять? — устало процедил Икари. — Вы оба меня уже бесите... — Да ты посмотри на него! — задыхаясь от собственного смеха, ответил Йокубо. Икари и Кэмури пристально посмотрели на Учиху. Мадара непонимающе уставился на демонов и презренно фыркнул. — Ну и синяк у тебя под глазом! — сквозь смех еле выговорил Денген. — У мисс Ангел было плохое настроение? Раскатистый демонический смех звенел по всему залу, отдаваясь эхом в ушах Учихи. Он ненавистно сверлил взглядом демонов, проклиная тот день, когда их встретил. Гнев снова овладел им, и он был готов разнести всю крепость. — Синий цвет тебе идёт, — вытирая слёзы смеха пролепетал Йокубо. — Он так подходит к твоим глазам! — Нет, скорее маникюру, — ответил Денген, — А мне нравится его лёгкий дневной макияж... — Надо его с каким-нибудь дизайнером познакомить, — предложил Кэмури. — Зачем тебе этот мир, будешь моделью работать! Демоны всё не могли отделаться от истерического хохота. Учиха чуть слышно ругнулся и закрыл глаз рукой. Всё как назло напоминало об ученице, словно сама судьба испытывала Мадару на прочность. Но Учиха никогда не сдавался, да и не планировал заниматься этим бесполезным занятием. Если он ставил себе цель, то он всегда добивался её, не смотря на свои ошибки и внешние раздражители. — Так, ладно, посмеялись и хватит! — сказал Кэмури. — У нас же гость как никак, да ещё и какой... — Слушай своё задание... * Я уже подходила к острову. Картину, что я видела ужасала меня. Вместо прежних зелёных лесов сиротливо стояли выгоревшие деревья. Казалось, что если я дотронусь до них рукой, то они превратятся в пепел и рассеяться ветром по округе. Земля была полностью выжжена, на ней ещё оставался дым от недавнего огня и большой потухший костёр. Всё словно вымерло. Животные спрятались в крохотном клочке чудом выжившего леса... Я прибавила шаг. Чувство тревоги наполнило сосуд моей души и я боялась одной мысли о том, что всё это мог сотворить Мадара. Я переживаю за Учиху, ведь я поступила не самым наилучшим образом. Я ушла от него и предала, оставив одного. Он доверился мне, открыл свою душу... А я, даже не подумав, сотворила такое... Господи, ну почему я такая...? Ловко запрыгнув на плавучий остров, я поспешила к Райку. От чёрной земли всё ещё шёл чёрный дым. Земля была такой горячей, просто обжигающей после пламени. Я чувствовала исходящее от неё тепло на своей коже. Казалось, я вот-вот заработаю ожог, просто перемещаясь по этой земле. Бедная Райку... Сердце так и разрывается при виде мёртвой земли, которую я не смогла защитить в нужный момент... Глотая слёзы, я продолжила свой путь. Вскоре я увидела Райку. Черепаха повернула ко мне голову и я увидела её непривычные красные глаза. Так и хотелось, чтобы время пошло вспять, чтобы я вновь смогла увидеть те розовато-рыжие весёлые глаза. — Хорошо, что ты здесь хозяйка, — тихо сказала Райку. — Прошлая ночь была ужасней всех, что я пережила за всю свою жизнь. — Кто с тобой сотворил такое? — обеспокоенно спросила я. — Ты сама прекрасно знаешь, кто это мог быть. Он просто был вне себя... — Мадара? — испуганно пролепетала я. — Неужели...? — Да, — ответила Райку. — Когда ты ушла, он был ужасно зол и спалил практически весь остров, чтобы дать волю своему гневу. Кажется, ему даже ритуальный костёр не помог. Он, наивный, решил сжечь свои чувства раз и навсегда, но у него ничего не получилось... Я опустила взор на землю. Мои самые страшные опасения подтвердились. Весь мир словно перевернулся и потерял равновесие между добром и злом. Тогда я просто не смогла сдержать тебя... Мадара... Что ты чувствуешь сейчас? Я очень боюсь за тебя и за твоё истерзанное сердце. Неужели я позволила себе причинить тебе боль? Я такая идиотка... — Он сейчас здесь, — тихо добавила Райку. — Неподалёку от нас... Думаю, тебе нужно с ним поговорить, хозяйка. — Да, — согласилась я. — Я должна извиниться... Толком не собравшись с мыслями, я направилась на поиски Мадары. Всё тело дрожало от предстоящего разговора, я даже не могла сконцентрироваться на собственных мыслях. Я даже не знаю, что и сказать ему и главное, какой будет его реакция. Совесть грызла моё сердце... Только подумать — один неверный шаг может перевернуть всю мою жизнь. Я слишком беспечна и не могу справляться сама с собой... Я всё ещё не выросла из той слабой эгоистичной девчонки, которая думает только о себе. Дура... я такая дура... Вдали показался морской берег. Я подошла чуть ближе и рассмотрела сидящего около воды ссутулившегося человека. Его чёрные взъерошенные волосы развевались на ветру. Я еле смогла узнать Учиху. — Мадара сан, — окликнула я его. Но после продолжительной паузы ответа не последовало, что меня очень напугало. Собравшись с духом, я решила подойти к Мадаре поближе. — Мадара сан, я... — Уходи, — перебил меня Учиха, даже не поворачиваясь ко мне. Его голос был пугающе холодным. Я никогда не видела Учиху таким. — Но... — Я сказал уходи, — холодно отрезал Мадара. Я так и застыла, не в силах вымолвить и слова. Его слова эхом отдавались в моей голове, заставляя разум предаваться панике, а душу — боли совершенной ощибки. Наконец, одержав на своим телом маленькую победу, я ступила чуть ближе к Учихе. Здравый смысл говорил о том, что надо уходить, но душа заставляла меня пробираться сквозь холодную оборону Мадары. Нет, я не могу всё просто так оставить... Мне нужно что-то делать. — Мадара сан, — вновь окликнула я Учиху. На сей раз он повернулся ко мне, не вставая с земли. Его наполненные ненавистью глаза напугали меня и заставили замолчать. Я словно потеряла дар речи, увидев его искажённое гневом лицо. — Что? — процедил он сквозь зубы. Я чувствовала в его голоcе нарастающую волну гнева. Учиха поднялся с земли и встал напротив меня, сверля ненавистным взглядом. Я вздрогнула при виде его страшных, пылающих злобой глаз. Сердце учащённо забилось, отдаваясь эхом в ушах. У меня плохое предчувствие. — Я... поступила слишком безответственно, — я опустила глаза, не в силах смотреть на его лицо. — Простите меня... — Прощаю, — холодно ответил он. — А теперь уходи. Я подняла голову вверх, пристально смотря в алый шаринган Мадары. Под левым глазом красовался большой синяк, оставленный мной во время нашей прошлой встречи. Я неуверенно потянулась к лицу Учихи. Моя рука засветилась зелёным пламенем чакры и через несколько секунд лицо Мадары было уже без ран. Пламя ненависти в глазах Учихи сменилось на ужасную боль. Я резко вздохнула, отгоняя слёзы бессилия и отчаяния. Мадара молча отвернулся, уходя куда-то вдаль. Но отпечаток его тяжёлого взгляда всё ещё долго оставался на мне, заставляя моё сердце сжиматься от боли. Холодная слеза скатилась по моей щеке, неся за собой океан страданий.