Аленький цветочек страсти

      И мне, по ходу, туда же дорога... Гореслав мне секир-башка сделает, как узнает, что с ведьмой якшалась...       - Это не я, честно, клянусь! - выставляю блюдце щитом перед собой. Какая-никакая, а защита. Может, пожалеет тонкую технику...       Взъерошенный с перепугу Чудище, соскользнувший с кровати от неожиданности, смотрел на меня ясным непонимающим взглядом и в ярость впадать не собирался. Пока.       - Верю я тебе, красавица моя ненаглядная. Ни при чём ты, что незваные гости в обход меня и моих слуг в залу пробрались.       Похоже, недооценила я степень его наивности... Минут пять на пожить ещё есть. Ведьма запираться не станет, да ещё таких хуеплёток про меня наплести может...       - Не бойся ничего, Настя, - тихо прорычал, обнажая клыки, в голосе слышалась угроза, - я и слуги мои верные прогоним прочь супостатов. Не выходи из покоев. Зрелище отвратительное и страшное для христианской души это будет. Жди меня с победой или, - раскрыл кулак и показал уже знакомый ведьмин перстень, снятое мной от греха подальше и засунутое в какую-то вазу, - если не вернусь, возвращайся к отцу, там и уцелеешь.       - Постой, не ходи никуда! - повисла на бицепсе всем весом - Гореслав уркнул от неожиданности, но устоял. - Я боюсь!       - Не бойся ничего, с тобой несколько слуг верных, невидимых, - попытался освободиться, но куда там! Без применения грубой силы ни за что не выйдет. Я почувствовала, что сейчас со мной впервые в жизни случится грязная бабская истерика - и не только из-за боязни за свою жизнь, а по большей части за него - мало ли что рухнувшей с потолка похмельной ведьме в башку стрельнет! Ка-ак заколдует ещё похлеще прежнего! - Не плачь, не убивайся так...       - А ка-а-а-а-ак?! Как мне убиваться?! - самозабвенно выла, пользуясь тем, что мне не отвесят пощёчину для прекращения истерики - побоявшись ударом лапы сломать шею или попросту не зная такого метода приведения в себя.       Тут он всё же отцепил меня от себя, коротко, но крепко поцеловал в губы напоследок, насильно сунул в ладонь перстень и вышел, закрыв за собой дверь. А я так охерела, что даже заорать не смогла. И дверь не открывалась! Запер, скотина мохнатая!       С пинка не открывалась, так что попробовала серебряной вазой - тяжелая, сука! аж спина заныла - после этого годящейся только на лом. Звон пошёл по всей комнате, но и только. Не знаю, откуда мне пришла идея использовать испорченный посох в качестве отмычки, но она сработала - заискрило, бахнуло и задымило, и я вылетела в коридор, вся в клубах едкого дыма. Зажав в кулаке полезный агрегат, понеслась на помощь.       Под разломанной к херам кроватью никого не было, само собой. Гореслава тоже поблизости не наблюдалось... Ни живого, ни мёртвого.       Он обнаружился снаружи, где, рыча и вздыбив шерсть, стоял напротив помятой опухшей ведьмы - один глаз вообще не открывался, и дополнялся общий похмельный видок причёской "Кипелов в ураган" - нечёсаная никогда волосня летала вокруг головы, словно хотела оторваться и улететь. И моё появление сыграло роль выстрела из стартового пистолета.       Гореслав прыгнул, но не к ведьме, а ко мне, заслоняя спиной обзор.       - Уходи отсюда, красавица моя милая, спасаться тебе нужно от колдуньи чёрной... - взмолился он. - Не пощадит тебя, заколдует, в чудище обратит...       - Знаешь ли ты, королевич, кого на своей груди пригрел? - начала сдавать меня ведьма. Гореслав страшно зарычал в ответ. - Не купцова ведь дочь она! Обманул он тебя! Неродной дочерью откупился!       Молчать больше нельзя. Я вышла из-за его спины, встав рядом, упёрла руки в бока и заорала настолько мерзко, насколько могла и насколько позволяли отдохнувшие голосовые связки:       - Вот как ты заговорила, ведьма херова!! Но сказать забыла, что ты меня к нему и отправила! А тот и рад стараться - своих-то жалко!! Припёрлась и нажралась вина, а потом плакалась, видите ли, помираю, прощения попросить хочу! А чем тебе купцова дочь не угодила!?! И без меня бы всё зашибись было!!! А перед тобой я оправдываться не собираюсь! - теперь я обращалась к Гореславу. - Узнал бы, несчастного купца на части разорвал бы! Чудище ты, одним словом!       Он на меня с такой тоской и обидой посмотрел... Три четверти злости аж пропало.       Да уж... вот так всех баб скопом суками считать и начинают...       - Ошиблась я в тебе, Настька, - с тяжёлым вздохом сказала ведьма. - Нет в тебе ни ласки материнской, ни доброты девичьей... Так исправлю же свою ошибку! - в руках загорелся шар кислотно-жёлтого оттенка с мою голову размером. Ведьма ме-е-едленно навела фокус, прицеливаясь, я успела представить своё испепеление, подумав о том, что моему чуду даже панталон на память не останется... Но тут зачем-то вмешался Гореслав.       - Ко мне, слуги мои верные! - взревел не своим голосом, и началось... Солнца, почти севшего за лес, не стало видно в кромешной тьме - только молнии с оглушительным грохотом полосовали небо практически непрерывно. Земля аж тряслась от грохота. Выпавший из рук ведьмы шар трескучими искрами рассыпался по траве. И как попёрли отовсюду такие еблища!       Какой только нежити там не было...       Особенно мне понравился яркий светло-синий, цвета электрик, двенадцатилапый мохнатый паук с женской головой с лошадь размером и парень со скелетными руками, воткнутыми в изодранное до гольного мяса тело. И ещё та хрень, навроде той, что была в каком-то фильме с Сигурни Уивер, только по цвету не чёрная, а самой что ни на есть лягушачьей расцветки. А в остальном прям вылитая... хрень! Про всяких зомби, призраков, оборотней, вурдалаков и совсем не опознаваемых чудищ говорить нечего - были всех мастей, прям хоть сейчас кино снимай. Местная деваха бы давно померла, а я всего лишь обосраться готова.       - Смерть ей! Смерть! Сме-е-ерть! - завыла дикими голосами нежить буквально из-под каждого куста и дерева, из воды, из земли. Я невольно отметила, что тут не хватает каких-нибудь летучих тварей, и был бы полный комплект.       - Моих же творений против меня посылаешь?! - расхохоталась ведьма, взмахивая рукавами - нежить задёргалась на месте в попытках освободиться. - Да я одним мановением волшебного посоха их в пыль сотру да по ветру развею! - Поискала в своём балахоне, и заорала на меня кошачьим фальцетом, потрясая кулаками: - Мерзавка!!! Посох мой украла! Верни, воровка!       - Да н-на! Подавись!!! - я выбросила вперёд ладонь, словно хотела съездить ей по морде. Результат превзошёл все ожидания - ветвящаяся серебристая молния, ебать твою мать, чуть не оставила меня заикой на всю, блять, жизнь! Увеличенный в натуральную величину посох же прилип к ладони, отказываясь возвращаться к хозяйке и ощутимо грелся.       Ведьму, разумеется, уложило с первого раза наповал, пропахав телом метров десять дёрна.       Вроде бы добро в моём лице должно торжествовать... А мне хотелось реветь в голос, но почему-то не получалось преодолеть ступор ("Я на самом деле убила человека!?!!"), и ещё - в сральник. Последнее как-то сильнее. Вдруг когтистые руки за плечи силой развернули к себе. Не верещала так... несколько часов. Это оказался всего лишь Гореслав. Который за сговор с ведьмой отправит меня следом. Меня затрясло ещё сильнее.       Слав рыкнул на отлипших с гибелью ведьмы от своих мест слуг (что уже говорило о том, что он в смятении и сам не знает, что делать), тут же пропавших. Только из моего поля зрения - судя по движению зрачков Чудища, он-то всех прекрасно видел.       - З-знаешь, к-к-кажется я т-тебя п-п-понимаю... - вполне бодро пролязгала зубами только чтобы что-то сказать. - Если т-т-ты и-их всех так видишь... З-зн-наешь, он-ни, конечно, е-ебать какие жуткие все... но я бы п-привыкла к н-ним всем, а то п-пустовато во дворце к-как-то... Не убивай меня, пожалуйста, - сумела попросить без заикания, до ломоты в пальцах сжимая серебристо-серое дерево и соображая, однозарядный или многозарядный этот девайс и как повторить выстрел во втором случае: нравится-не нравится, а помирать всё ж не особо хочется... Вообще не хочется.       Стоящий менее чем в шаге Чудище, не убравший рук, молчал и не спешил разбираться, о чём-то усердно думая. И вздрогнул, когда начала говорить:       - Слушай, я не знаю, честно не знаю, с чего это выбор пал на меня. Жила себе, никого не трогала... - я заставила себя не рыскать, а посмотреть ему в лицо. Каменное и непреклонное до усрачки - убьёт и не поморщится. - Короче, припёрлась она, когда ты от меня свалил, когда я тебя за дрочкой... за рукоблудием, в смысле, застала, - он смутился, но также быстро снова стал каменным, - мол, так и так, не девка, а мамка нужна... А мамка из меня только бордельная выйти может... Бардак настоящий с моим появлением начался... вот... - не выдержав, уткнулась взглядом под ноги, чувствуя себя, как когда была мелкой сикавкой на ковре у директрисы, не могущей объяснить, за каким хером сожрала цветок из горшка. - Вина налакалась и спать прямо там улеглась. На потолке, ага...       - Почему мне ты не сказала? - тихо, с пробивающимся рычанием спросил он. Шерсть на плечах стала опасно подниматься щёткой. - Хозяину приютившего тебя дома? Так ты мне за мою гостеприимность, за отношение доброе платишь?       - Почему?! - меня трясло уже от дурной, пришедшей на смену страху, злости. - Да ты меня за одно упоминание об этой хуевой ведьме чуть не покромсал! - я покрутила теперь уже здоровой рукой, чуть не дав в глаз заострённым навершием посоха, словно навсегда влипшего в ладонь, и заставив выпустить. - Из неё ты вообще гуляш бы сделал и сожрал, чтоб наверняка! - посох неожиданно отлип от ладони и со стуком упал на мрамор, заставив нас обоих вздрогнуть. - И как бы ты потом жил, чудище моё любимое, а? Вот как? Как?..       Вот теперь пусть хоть убивает. Хотя очкую всё равно...       Но мокрушником тот становиться чего-то не спешил, оттягивая моё убийство.       - Не твоя вина это... - видать, хотел как-то ласково назвать, но передумал. Я же охерела так, что сказать "бля" не могла. - Заморочила тебя колдунья, заговорила речами лживыми... - Он меня сейчас дурой назвал?! - ...воззвала к девичьему сердцу жалостливому...       - В том-то и дело, что нет во мне жалости. - Перебила я его, твёрдо взглянув ему в глаза. - Она сказала правду. И не под каким внушением я не нахожусь. Ты подумай: если бы она действительно хотела тебя извести, то выкинула бы в какой-нибудь лес, а не во дворец со всеми удобствами. И как бы ты девок очаровывал? Ну, если бы вообще не одичал и сошёл с ума... Ты же ведь совсем мелкий был, да?       Он глубоко задумался, а я не стала настаивать.       - Слова твои мудры да разумны, госпожа моя ненаглядная... - Фу бля, вроде бы оттаял. Аж самой полегчало. - Но думается мне, что зло поглумиться она хотела надо мною. Даже со всеми богатствами никому зверь лютый да страшный не нужен...       - Нужен-нужен! - погладила по плечу. Затем по боку и дальше вниз...       Следующие минут десять пролетели незаметно - Гореслав настропалился целоваться и умело избегал переходить к более тяжёлой эротике - примерно такими же движениями я на школьной дискотеке убирала руки партнёра со своего зада: мягко, но непреклонно. И к торсу не давал прижиматься слишком уж активно, хотя вскоре уже и не очень возражал... Мрр...       Но тут дала знать о себе наша общая кармическая жопа.       Внезапно ожившая ведьма (то, что карга не сдохла оказалось сюрпризом, но отнюдь не неприятным - оттого, что я не убийца, захотелось расцеловать старуху до последней бородавки) зашевелилась. И первым заметил это Гореслав, благодаря звериному слуху. Сделать он собирался с ней то же самое, что любой добрый персонаж любой доброй сказки при победе над Злом - казнить без права помилования.       - Не смотри, пожалуйста, - твёрдо сказал Чудище, преисполняясь мрачной решимости. Сверкнули когти. - Так нужно, иначе не даст она нам жизни.       - Стой! Нельзя так! Я придумаю, что делать! - я быстро соображала, что делать, но ничего в голову не шло. И чем меньше было расстояние между Гореславом и ведьмой, тем меньше их оставалось, пока...       Зажатый в другой руке перстень перемещения, про который забыла. Есть у меня идея, что с этой каргой делать...       Представив в красках, послала по обычному адресу - нахуй. И надела перстень ей на палец, не забыв снять её собственный.       Вот кто-то удивится такому подарочку на своё мужское достоинство...       - Уверена ты, что правильно поступила? - Гореслав обеспокоенно вгляделся мне в лицо. - Грех этот должен был на мне быть.       - Да не убила я её! Только... отослала. Далеко-далеко... Надеюсь, не вернётся. Чего улыбаешься?       - Мягкое и нежное у тебя сердце, красавица моя милая... - "Пробовал, что ли?" - больше для порядка буркнула я. - Как бы не вышло беды. - Почти неуловимо посерьезнел он. - Отныне за тобой будут следовать мои слуги, куда бы ты ни пошла и хранить твой покой.       - Не очень-то прошлый раз помогло... Спроси, кого хочешь - для них я сама с собой трепалась и вино жрала тоже в одиночку. Но предупреждён - значит вооружён, да? Тогда, может, продолжим? - предложила я, глядя из под ресниц и покусывая губки. Гореслав против не был, руками уверенно, по-хозяйски бродя по спине от плеч и строго до поясницы и горячо и крепко целуя вместо ответа...       И тут какая-то сука опять нас прервала! Гореслав даже не успел отреагировать на вторжение.       На нас глазами рожающего карася пялилась какая-то девка в местном прикиде - сарафан, коса, все дела. По мне - пускай хоть бы все глаза обмозолила, но более застенчивый Чудище скрылся в ближайших кустах ловчее, чем омоновец, без единого шороха. Отмершая девка заорала как резаная и бухнулась на дорожку умирающим лебедем. Остро захотелось пройтись своими сапожками по её рёбрам за облом.       Успела-таки подгадить, ведьма... Теперь понятно, что имелось в виду под "исправлением".       - Настоящая Настенька, если не ошибаюсь? - мрачно спросила я у тела. - Ох, блять, и намучаюсь я с тобой, что-то мне подсказывает...