Горько-сладкое безумие

      Джонин, после разговора с родителями, был сам не свой, ему нужно было с кем-то поговорить, но Сехуна, как назло не было видно.       Минсок и Лухан кружились в танце по залу, они казались Каю такими идеальными. Вот же пример, реальный пример перед глазами, истинная пара, прошедшая все трудности и сейчас упивающаяся своей любовью.       Джонин чувствовал, что внутри сомнения все еще разрывали его на части, хотелось кричать от безысходности, казалось бы, здесь нет ничего сложного, но как после всего, что он наговорил, смотреть Кенсу в глаза?       Альфа не заметил, как оказался в уборной, он подошел к раковине, чтобы ополоснуть лицо, было слишком тихо, в этой тишине словно гром раздались чьи-то торопливые шаги. - Черт! Черт! Черт! – донеслось за открывшейся дверью, а помещение в миг наполнил нежный молочный запах.       Джонин застыл, он даже не представлял себе, что его так накроет от запаха течной омеги, его омеги.       Кенсу беспомощно стоял в дверях, он тоже почувствовал своего альфу, а коленки задрожали. - Я это… Я думал ты в зале, с родителями, думаю, мне нужно домой. Я слишком перенервничал, у меня всегда так после того нервного срыва, стоит немного поволноваться, цикл сбивается. Я справляюсь, не переживай, хотя тебе, наверное, все равно, - тихо говорил омега, разворачиваясь к выходу. – Я пойду, мне бы еще до дома без приключений добраться, а то пару раз…       Кенсу замер, чувствуя спиной горячую грудь Джонина, его дыхание на коже и легкие поцелуи на шее. - Не уходи, - шепнул альфа. – Не оставляй меня. - Джонин-а, не нужно, это все гормоны, это все не правда, ведь когда течка закончится, я стану тебе не нужен. Я не хочу, чтобы снова было больно. Я тебя очень люблю, я еле сдерживаю себя сейчас, но пожалуйста, я не вынесу снова всего этого.       Омега попытался вырваться из объятий альфы, тело было слабым, сейчас он был готов отдаться на растерзание этим крепким рукам, но разум кричал, что так нельзя, что это все лишь похоть. Кенсу было больно, слезы катились по щекам, ведь он хотел услышать лишь три заветных слова. - Я тебя люблю, - сказал Джонин, зарываясь носом в волосы младшего. – Любил, люблю, и буду любить, наверное, вечно. Прости меня, я такой трус. Я все эти годы сходил с ума, тащил в постель всех подряд, но снова и снова думал только о тебе. Я возненавидел свою жизнь без тебя, но каждый раз мой разум затмевали сомнения. Я боялся Кенсу, понимаешь, мне было страшно думать о том, что однажды моё сердце разлюбит тебя или ты уйдешь, оставив меня одного. Я боялся потерять тебя, поэтому оттолкнул, чтобы однажды не повторить историю родителей, но, черт возьми, я не могу без тебя, не хочу без тебя, Кенсу. Понимаю, что обидел тебя, если ты не сможешь меня простить, я…       Джонин не закончил, поскольку Кенсу трепетно прижался к его губам своими. Этот поцелуй сводил с ума обоих. Кенсу таял в любимых руках, все было так ново, он столько раз представлял его, свой первый поцелуй, представлял нежные губы любимого альфы. Тогда, в тринадцать, чувства были еще детскими, но сегодня он ощутил всю силу своей любви.       Джонин не понимал, что с ним происходит, все вокруг исчезло, сосредоточилось в одном хрупком парне, что сейчас так трепетно прижимался к нему. Маленькое сокровище, бесценный клад, который по своей глупости Джонин чуть не потерял.       Тихий стон Кенсу немного отрезвляет, Джонин понимает, что не этого достоин его мальчик. Кенсу не заслуживает простого перепиха в туалете дорогого ресторана.       Альфа отрывается от сладких губ, запах омеги заставляет голову кружиться, а напряжение внизу живота становится сильнее, возбуждение давит, но Кай смотрит в полные желания глаза любимого и берёт его за руку, утягивая к выходу. - Поехали домой, родной, - шепчет в самые губы омеги Джонин. – Здесь не безопасно.       Кенсу кивает, он сейчас готов идти за этим альфой даже на край света. Кай ведет своего омегу через зал, его раздражает каждый похотливый взгляд, брошенный в сторону его мальчика. Его кулак готов разукрасить лицо любого, кто посмеет покуситься на Кенсу. Альфы чувствуют его ярость, поэтому сразу же отворачиваются. - Джонин-а, вы уже уходите? – возникает перед ними Дживон, но, делая вдох, улыбается. - Возникли непредвиденные обстоятельства, - отвечает Джонин, прижимая к себе напуганного Кенсу. - Да, я понимаю, - говорит Дживон, успокаивающе поглаживая Кенсу по спине. – Идите, вам нужно побыть вдвоем. - Предупредишь Се и Лу с Минном. - Да, обязательно, что передать Се? Сколько ему не появляться дома? Неделю или больше? - Пап, - проворчал Джонин, а щеки Кенсу тут же вспыхнули. - Ладно, бегите.       Джонин вывел Кенсу из зала и облегчённо вздохнул. Он повел омегу в сторону стоянки. Кенсу трясло, он чувствовал, что его джинсы уже насквозь мокрые от смазки. Он не ожидал, что течка начнется сегодня. Он подорвал свое здоровье еще тогда, почти четыре года назад, пытаясь погасить огонь, бушующий внутри, струями холодной воды. Его тогда вытащили из душа кто-то из воспитателей, он долго болел, врачи разводили руками, но Кенсу не сдался, он выжил, а потом оказалось, что его организм ослаб, во время первой течки, он чуть не умер от боли. Кенсу повезло, он попал в руки хорошего врача, который грустно сказал ему, что теперь эти сбои будут преследовать Кенсу до тех пор, пока он не встретит своего альфу и не заживет нормальной половой жизнью. Это больно ранило, но омега попытался смириться с тем, что боль будет преследовать его всю оставшуюся жизнь, потому что его альфа уже никогда не будет рядом, но сейчас он прижимался к Джонину, его запах проникал в каждую клеточку, а сердце готово было выпрыгнуть из груди.       Кай открыл перед Кенсу дверцу машины, помогая устроиться. Руки омеги обвили шею альфы, притягивая его к себе. - Я сплю? – впервые после долгого молчания спросил Кенсу. - Нет, родной, это я спал все это время, - ответил Джонин, нежно касаясь губами губ Кенсу.       Альфа снова забылся в ощущениях, нежные руки омеги, скользящие по его щекам, пальцы, путающиеся в волосах – все это было так нужно сейчас. За всю свою жизнь Джонин не испытал и крохи эмоций, что переживал сейчас. - Кенсу-я, нам нужно остановиться, это не самое лучшее место, все должно быть по-другому, - шепнул Кай в родные губы. - Прости, но я…       Кенсу не чувствует своих слез, зато чувствует ладони Джонина, что нежно стирают их. - Я отвезу тебя домой, - говорит альфа, обнимая омегу. – Не в чей-то, а в наш дом, который я неосознанно готовил к твоему возвращению. Знаешь, сколько раз я ловил себя на мысли, что «вот это могло бы понравиться Кенсу».       Кай чмокнул омегу в губы и побежал на водительское место, потому что его выдержка была на пределе. Альфа крепче сжимал руль, а Кенсу старался взять себя в руки, сколько течек он пережил, лишь мечтая о близости Джонина, а сейчас вот он рядом, так неужели он не сможет подождать какие-то минуты? Омеге было очень приятно, что Джонин не воспользовался им, как одной из своих подстилок. Альфа, держащий себя в руках, находясь рядом с течной омегой, да еще и со своей истинной течной омегой, заслуживает уважения.       В молчании они добрались до дома Джонина, машина въехала во двор и остановилась. Кенсу с любопытством осматривал двухэтажный коттедж, отделённый от других таких же высоким деревянным резным забором, который создавал уют и какую-то деревенскую атмосферу.       Омега вспомнил, как в детстве рассказывал Каю о своей мечте, маленьком домике в деревне, о клумбах с розами перед домом и добродушном щенке лабрадора. - Прости, но заводить собаку я был еще не готов, - сказал Джонин, обнимая Кенсу. - Джонин-а, ну почему ты такой… - Ужасный? - Нет, самый лучший, сколько бы времени ни прошло, что бы ты ни говорил, я любил тебя, я смирился с тем, что останусь один на всю жизнь, я не мог видеть рядом других альф… - А Сехун? - Сехун мой друг, и твой, кстати, тоже, сейчас он нуждается в нашей поддержке. - Он и его брат в последнее время заменили мне семью, я никогда не откажусь от них, просто, когда я вижу, как Се прикасается к тебе… - Да ты ревнуешь, Ким Джонин, - усмехнулся Кенсу. – Даже странно, еще утром ты говорил, что я тебе не нужен. - Заметь, именно этих слов я не говорил никогда, ни тогда – четыре года назад, ни сегодня, и да, я ревную, Кенсу, очень ревную, потому что ты только мой, слышишь, и я никому тебя не отдам. - А я и не собираюсь быть с кем-то кроме тебя.       Кенсу потянулся к альфе, Джонин тут же коснулся его губ и подхватив на руки, понес в дом. Сшибая все углы и предметы, они ввалились в гостиную, ноги Кенсу снова коснулись пола. Омега ухмыльнулся в поцелуй и легонечко оттолкнул альфу, разглядывая полные, слегка припухшие губы, топорщащиеся волосы, тяжело поднимающуюся грудь и внушительный бугорок в районе ширинки. Джонин смотрел на младшего, упиваясь тем обожанием, с которым Кенсу сейчас разглядывал его. - Кенни, ты играешь с огнем, - сказал Джонин, расстегивая пуговицы на рубашке и откидывая её в сторону.       Омега облизал губы, замерев взглядом на идеальном прессе, так хотелось коснуться этой кожи, пальчики невольно потянулись к напряженным кубикам. Джонин громко выдохнул, когда пальцы омеги сменились его губами, Кенсу хотелось попробовать на вкус эту кожу, которая так манила свои шоколадным запахом.       Кай, не выдержав это сладкой муки, притянул омегу к себе, приподнимая за ягодицы и прижимая к ближайшей стене. Их возбужденные члены соприкоснулись, даже через ткань брюк, словно разряд прошелся по их телам, с губ обоих сорвался стон, потонувший в поцелуе.       Альфа чувствовал, как сильно промокли брюки омеги, он нежно сжал ягодицы младшего, ловя губами вздох Кенсу, в то время, как одна его рука скользнула под ткань белья, добираясь до самого заветного.       Омега вскрикнул и подался вперёд, когда палец альфы надавил на пульсирующее влажное отверстие, от этого резкого движения два члена, зажатые штанами снова послали по их телам приятные разряды. - Я больше не могу, я хочу тебя, - сказал Кенсу в самые губы альфы.       Каю не нужно было повторять дважды, он опустил Кенсу на ноги и потянул в сторону спальни, омега доверчиво шел следом, все вокруг растворилось в улыбке парня напротив.       Вскоре они оказались в просторной светлой комнате. Снова нежные поцелуи, ласковые руки альфы расстегивают рубашку омеги, стягивая её с хрупких плеч любимого, губы скользнули по молочной коже, пальцы Кенсу зарылись в волосы Джонина, когда альфа потянул вниз собачку замка на джинсах омеги, стягивая не нужную часть гардероба вниз. Младший вскрикнул, когда губы альфы нежно прошлись вдоль его возбужденного органа, а его палец уже медленно входил в чувствительную дырочку. Все ощущения перемешались, Кенсу кричал от переполнявшего удовольствия, в то время как альфа продолжал ласкать его со всех сторон. - Джонин-а, - задыхаясь шепнул Кенсу. – Я сейчас…       Громкий стон наполняет комнату, когда альфа задевает что-то внутри, а омега кончает с любимым именем на устах. - Ты сладкий, - говорит Кай, облизывая губы. – Никогда не думал, что буду заниматься этим, но с тобой все по-другому.       Омега чувствует, как пышут его щеки. Альфа приподнимается и смотрит так, что внутри у Кенсу все переворачивается, он никогда не верил в то, что глаза могут так сиять, а губы так манить.       Младший резко подается вперёд, поцелуй получается влажным, пошлым, но Кенсу все равно, он тянется к Джонину, расстегивая его джинсы, альфа помогает стянуть с себя одежду. Омега обхватывает пальцами член старшего и медленно ведет по нему. Кай ловил губами воздух, а потом, целуя, медленно укладывает Кенсу на кровать.       Руки были везде, омега плавился от этих ласк , Джонин знал в этом толк, накатывала обида за то, что это тело было в чужих руках, ласкало кого-то другого. Слезы потекли по щекам. - Что такое? – замер Джонин. – Я сделал что-то не то, Кенни, почему ты плачешь? - Ты со всеми своими омегами так нежен? - Боже, Кенсу, - улыбнулся Джонин. – Если для тебя это так важно, знай, не один из тех омег не переступал порог этого дома, ни один из них не смог породить во мне всю ту нежность, что я сейчас дарю тебе, а уж тем более никто из них не заслужил минет от самого Ким Джонина. Кенни, ты первый и единственный человек, которого я люблю, любил и буду любить. Я был таким идиотом, таким трусом, я бежал от самого себя, а теперь мне захотелось остановиться, я хочу любви, твоей любви, малыш, я хочу семью, только с тобой. Я дурак, Кенсу, я знаю из-за чего ты сомневаешься, но я, правда, хочу быть с тобой. - Джонин-а, а если бы я не приехал? Если бы Тао не было плохо, если бы они с Се не встретились, что было бы, если бы я снова не появился в твоей жизни? Были бы мы вместе сейчас? Принял бы ты меня?       Джонин сел, задумчиво посмотрев на младшего. - Сейчас меня разрывает на части, - говорил Кенсу, откинувшись на подушки. – Я сгораю от возбуждения, но я не могу избавится от ощущения, что все это дело случая, а что было бы не окажись я здесь? Я понимаю, что это не лучший момент для выяснения отношений, но мне страшно, Джонин-а. - Да, время ты нашел подходящее, - усмехнулся Кай. – Возбужденный альфа и течный омега голые в кровати ищут смысл жизни. Со мной такое впервые.       Кенсу усмехнулся, поймав взгляд Джонина. - Это совсем не смешно, - улыбнулся Кай.       Звонкий смех парней наполнил комнату. - Почему все так? – говорил, смеясь, Кенсу. – Все люди, как люди, а мы… - Мы особенные, - ответил Джонин, пытаясь успокоиться. – Господи, как же мне тебя не хватало. - А мне тебя, - ответил омега, подползая к старшему и устраиваясь у него на коленях. - Давай забудем прошлое, давай в нашей жизни не будет больше «если», будем только я и ты. - Джонин-а, а щеночек… - Кенни, какой же ты еще ребёнок, - улыбнулся Кай.       Омега потянулся к нему за поцелуем, они сильнее прижимались друг к другу, Джонин медленно опускал Кенсу на кровать. Кенсу замер, чувствуя плоть альфы у своего ануса. - Ты еще можешь меня остановить, - тихо шепнул альфа. - Нет, я хочу быть твоим, - прикрыл глаза Кенсу.       Кай резко вошел до основания, обильно выделяющаяся смазка смягчила проникновение, но в уголках глаз омеги собрались слезы. - Родной, - шептал альфа, собирая губами соленые капли. – Я… - Двигайся, - шепнул Кенсу. – Люби меня.       Джонин вышел и снова вошел, проходясь головкой по простате. Кенсу словно током пронзило. - Еще, сделай так еще… - дрожащим голосом попросил младший.       Джонин сорвался, он двигался, покрывая влажную от пота кожу Кенсу нежными поцелуями, омега ноготками впивался в сильную спину. Оргазм накрыл их практически одновременно, а узел распустившийся внутри, соединил их судьбы навсегда. - Кенсу-я, пообещай, что всегда будешь петь колыбельные нашим детям, твой голос такой волшебный. - После первого раза не беременеют, - хихикнул омега, путаясь пальцами в волосах своего альфы. - А кто сказал, что мы на этом остановимся? – улыбнулся Кай. – Я теперь тебя никуда не отпущу.       Сехун, Хесок и Хеджин молча сидели в кабинете. Се боялся заговорить, потому что омега выглядел слишком разбитым. - Он сказал, что позвонит еще, - нарушил молчание Хесок. – Нужно поторопиться, у Тао скоро течка, мы не знаем где он его держит, к тому же мой мальчик болен, Боже, ну почему это все свалилось на него? - Успокойся, - сказал Хеджин, приобнимая старшего. – Мы что-нибудь придумаем. - У вашего мужа есть родственники в полиции, - несмело начал Сехун, посмотрев на альфу. – Я думаю, что у нас нет другого выхода.       Хесок и Хеджин переглянулись. - О, вот вы где, - послышался голос Дживона, и омега несмело вошел в кабинет. – Что-то случилось?       Дживон видел заплаканные глаза Хесока, растерянный взгляд Сехуна и взволнованного Хеджина. - Муж Хесока похитил Тао, - ответил старший альфа. – Он требует денег. - Дживон-ши, нам нужна ваша помощь, - сказал решительно Сехун. - А ты… - Тао мой омега, - ответил Сехун. – Столько лет Хесок-ши безропотно потакал всем прихотям своего мужа, но сегодняшний его поступок перешел все границы. Я не могу видеть, как мой омега страдает от рук, как оказалось чужого человека. - Что вы хотите от меня? - Твой дядя начальник полицейского управления, помоги нам упрятать эту тварь за решетку.       Дживон внимательно посмотрел на Хесока, который был очень бледен. - Я не претендую на твоего мужа, - спокойно ответил Хесок. – Подумай сам, это все бессмысленно сейчас. Да, когда-то мы потеряли голову, но сейчас у нас у всех своя жизнь. Если хочешь, мы больше не пересечёмся, пожалуйста, помоги мне спасти сына. - Сейчас нет ничего важнее безопасности нашего ребёнка, - сказал Хеджин. – Давайте станем одной большой семьей. - Хорошо, - кивнул Дживон. – Я тоже не идеал, я позвоню дяде сейчас же. И да, Сехуни, во-первых, тебя ищет твой брат, а во-вторых, Джонин повез Кенсу к себе в гости и просил в ближайшее время там не появляться. - Прямо так и сказал? – улыбнулся Сехун. - Ну, нет, но запах Кенсу сказал за них обоих. - Я надеюсь, твой сын не обидит этого омежку, - спросил Хесок. – Он мне тоже как сын. - Не переживай, - улыбнулся Дживон. – Джонин любит Кенсу и теперь уж точно никуда не отпустит. - Я пойду поговорю с братом и вернусь. Держите меня в курсе событий, если будет нужно, я сам поеду к нему на встречу. - Все будет хорошо, сынок, - натянул улыбку Хесок.       Сехун подошел к нему и, присев на корточки, сжал в ладонях руки старшего. - Лучше не бывает, папочка.       Парень вышел из кабинета и пошел в зал, где Минсок с Луханом беседовали с отцом Джонина. Сехун подошел и осторожно обнял Лухана сзади, сейчас, когда внутри все тряслось от волнения за Тао, тепло старшего брата было единственным, что могло помочь.       Лухан улыбнулся, но почувствовав что-то неладное, обернулся, встретившись с полными отчаяния глазами младшего. - Что такое? – сорвалось с губ омеги. - Ничего, Дживон-ши сказал, что ты меня искал, - ответил Сехун, стараясь быть сильным, что в обществе брата было слишком трудно.       Лухан с самого детства был для него опорой, при нем единственном Сехун мог плакать, бояться чего-то или не бояться казаться дураком. - Да, мы с Мином собирались домой, тебя подвезти? – спросил Лухан, пытаясь разгадать поведение младшего. – Что-то с Тао случилось, да?       Лухан понял, что попал в точку, когда Сехун вздрогнул. - Ханни, там столько всего произошло, может, я как-нибудь тебе расскажу, а сейчас, езжайте домой, у меня еще есть дела. - Где Джонин? – спросил, подходя к ним, Минсок. - Они с Кенсу уехали домой мириться, - ответил Сехун, зарывшись носом в волосы брата и вдыхая его успокаивающий запах. - А, значит ты остался без крыши над головой и этим, - Минсок указал на крепкие объятия. – Пытаешься выпросить комнату у нас? - Нет, сегодня меня ждут в другом месте, - улыбнулся Сехун, чмокнув брата в щеку. – Увидимся завтра, пока.       Сехун с неохотой разомкнул объятия и помахав старшим, убежал в сторону кабинета, где его ждали взрослые. - Он задумал что-то не хорошее, - коснувшись места поцелуя, сказал Хань. - Он уже взрослый, любимый, не вмешивайся.       Сехун влетел в кабинет, где Хеджин нервно ходил из угла в угол, Хесок сжимал телефон, а Дживон крепко обнимал старшего омегу. - Что-то случилось? – взволновано спросил Сехун. - Бинхо звонил, - ответил старший альфа. – Он ждет нас через полчаса с деньгами. - Полиция не успеет организовать операцию «перехват» за это время, - добавил Дживон. – Они не могут также просто так арестовать человека, без доказательств. Нам нечего предъявить Бинхо. - Он придет на встречу вместе с Тао? – спросил Сехун, уже зная ответ. - Нет, он сказал, что отпустит его после того, как получит деньги, - ответил Хеджин. - Но мы ни в чем не можем быть уверены, - тихо сказал Хесок. - Я знаю, что мы сделаем, - рассуждал Сехун. – Дживон-ши снова свяжитесь с полицией, у них же есть способы пометки денег, считайте, что мы написали на того человека заявление, мы обвиняем его в шантаже, а меченные деньги будут доказательством, как только Бинхо получит их, у нас будут доказательства. - А Тао… - После того, как вы передадите ему деньги, я прослежу за мужчиной, он выведет меня на место, где прячет Тао, я вытащу оттуда своего мальчика, а потом полиция арестует его похитителя. - Это слишком рискованно, - заметил Дживон. - Но у нас нет другого выхода, к тому же, как я понял, Бинхо не знает Сехуна в лицо, - ответил Хеджин. - Се будет проще проследить за ним.       Младший кивнул. - А деньги, - начал было Хесок. – У меня нет столько наличных. Все мои сбережения вложены в этот ресторан. - Не переживай, с деньгами я сам разберусь, - ответил Хеджин. - Тогда все решено, - кивнул Сехун. – Давайте поторопимся, у Тао высокая температура, а кто знает, где тот человек его держит.       Тао сидел в каком-то темном подвале, прижимая к себе колени, дрожь завладела телом, было трудно пошевелиться, он уже давно сбился со счета сколько он здесь, но одно он понимал точно, еще немного и он потеряет сознание. Омега чувствовал тягучую боль во всем теле, что его ничуть не радовало, только течки ему сейчас и не хватало для полного комплекта. - Как же ты воняешь, - донеслось откуда-то сверху. – Столько лет я мучался от этой вони, это не запах, это наказание!       Тао хотел было возразить, что розмарин считается одним из благородных запахов, что не каждому дано его понять, но язык не слушался, а вместо слов из груди вырвался кашель. Дверь со скрипом распахнулась, и на лестнице появился силуэт мужчины, который кинул Тао бутылку воды. - Не хватало, чтобы ты тут сдох, - сказал он. – Я пошел на встречу с твоими родителями, они готовят мне денюшки, но даже не подозревают о том, что просто так им от меня не отделаться. Знаешь, я был очень удивлен, когда вместо твоего папаши трубку взял твой настоящий отец, давненько не замечал их вместе.       Тао жадно пил воду, прислушиваясь к словам похитителя, он не знал что чувствовать, когда мужчина называл его отцом другого человека, интересно какой он, и почему Тао его ни разу не видел? - Ты даже не свяжешь меня? - спросил омега, откидывая в сторону пустую бутылку. - А смысл? – усмехнулся альфа. – Ты же без чужой помощи даже подняться не сможешь, лежи тихо и помалкивай, когда вернусь, дам что-нибудь поесть. - Спасибо за великодушие, - прошипел Тао. - Не за что, - засмеялся альфа, выходя, и закрывая дверь на замок.       Омега откинулся на стену и закрыл глаза, в сознании тут же всплыл образ Сехуна, где он сейчас, переживает ли? - Конечно, переживает, дубина, - сказал сам себе Тао. – Он же любит тебя, а ты последний трус, который только перед своим истинным альфой пытается казаться неприступной скалой.       Омега тихо всхлипнул, вспоминая напуганный голос Сехуна в трубке телефона, вспоминая его нежные прикосновения, как хотелось бы сейчас оказаться в его руках. Погружённый в свои мысли, Тао не заметил, как уснул, ежась от пронизывающего ветра.       Легкое прикосновение вывело его из тревожного сна. Омега помотал головой, отгоняя непрошенную галлюцинацию, но тут же резко вскочил, понимая, что весь подвал пропитан запахом шафрана. - Сехун, - кинулся на альфу Тао. - Тише, иначе он нас услышит, - шепнул старший, прижимая к себе дрожащее тело. - Как ты здесь оказался, там же… - Он занят пересчётом своего богатства, мы так и знали, что он не собирается тебя отпускать. - Мы? - Да, мы: я, твой папа и твой отец. Они очень переживают за тебя, как ты себя чувствуешь? - Теперь хорошо, но я хочу выбраться отсюда, - сказал Тао, сильнее прижимаясь к теплому Сехуну.       Омежка очень сильно замерз, а горячие прикосновения альфы сводили его с ума. Альфа коснулся губами лба младшего, отмечая, что температура была не очень высокая, но все же не исчезла совсем. Сехун боялся, что сырость этого места навредит Тао еще больше. - Подождем пока он уснет и будем выбираться, ты сможешь идти? – спросил альфа, осматривая младшего. - Я постараюсь, Се, а вдруг он почувствует тебя? У него очень хороший нюх… - Он много выпил, думаю, сейчас он не различит наши запахи, ведь, смешиваясь они растворяются друг в друге, создавая идеальную композицию.       Щеки Тао покраснели и он уткнулся в грудь альфы. - Прости меня, пожалуйста, - шепнул тихо омега. - За что? – искренне удивился Сехун. - За то, что я такой колючий, - ответил Тао, подняв взгляд на альфу. - Не извиняйся, что бы ты ни делал, для меня ты всегда будешь самым лучшим, потому что ты мой омега, и я тебя люблю. - Я тоже тебя люблю, Сехун-а, - ответил Тао, прижимаясь лбом ко лбу старшего.       Альфа подался вперёд, целуя сухие губы омеги. - Расскажи, как ты оказался здесь, - сказал Тао, устраиваясь в теплых объятиях. – Папочка там сильно переживает, а отец, какой он? - Ну из того, что я понял, получается, что в юном возрасте два брата безумно влюбились друг в друга, не смотря на родство, на разницу в возрасте, на их непарность, на законы общества, они просто потеряли голову, в этой безумной страсти и родился ты, но твой дедушка разлучил влюбленных, выгнав родного сына из дома. Второй твой дедушка постоянно нашептывал и мужу, и своему младшему сыну про него всякие гадости, пока этот самый сын случайно не подслушал его разговор с мужем. Молодой альфа возненавидел свою семью и ушел из дома, пытаясь найти любимого омегу и своего сына. Но Хесок-ши умел хорошо прятаться, а потом появился его истинный альфа, и он решил сделать, как ему казалось, из своей семьи идеальную, но переборщил. Хеджин-ши тоже встретил хорошего человека, они поженились, а потом твой отец случайно встретился с твоим папой. Хесок-ши сказал, что вернуть уже ничего нельзя и считал, что будет лучше, если ты ничего не узнаешь. Так он долгое время запрещал твоему отцу встречаться с тобой, но сегодня они вместе встали на тропу войны. Родственник Дживона-ши, мужа твоего отца и по совместительству папы моего друга Джонина, работает в полиции, после звонка Бинхо, Хесок-ши написал на него заявление и обвинил в вымогательстве, полиция пометила деньги, предоставленные Хеджином-ши, их-то и отдали Бинхо. Я следил за ним от самого места сделки до сюда, он сперва зашел в бар, хорошенько заправился алкоголем, а потом пришел сюда. Твой запах я уловил еще с улицы, поэтому мне не составило никакого труда оказаться здесь. Полиция ждет лишь моего звонка, как только мы покинем это место, они арестуют Бинхо. - А если он нас поймает? – напугано спросил Тао. - Ни за что, ты мне веришь?       Тао кивнул, он еще не верил так сильно никому на свете, ну если только папе, но это ведь совсем другое. Сехун чмокнул Тао в губы. - Посиди здесь, я пойду, проверю обстановку, - сказал альфа.       Сехун поднялся и направился к лестнице, альфа был уверен, что то, количество алкоголя, что влил в себя старший, вполне быстро сможет его усыпить, так и вышло, мужчина спал на полу, обнимая очередную пустую бутылку, все-таки алкоголь делает людей слепыми, глухими и слишком предсказуемыми. - Тао, - шепнул Сехун. – Иди сюда, только тихо.       Омежка на дрожащих ногах пошел в сторону альфы, но боль скрутила тело, а внизу стало как-то слишком влажно. Сехун вздохнул и замер, только этого сейчас не хватало, но он ведь сильный, он справится. - Идем, - поманил он Тао, который сжался. – Нам нужно сматываться отсюда.       Омега подошел к альфе, цепляясь за его рубашку, Сехун поймал ладошку любимого и крепче сжал её. Парни медленно шли мимо спящего мужчины, Тао крепче прижимался к Сехуну, от чего старший начинал рвано дышать, ему казалось, что сейчас любое его неверное движение, может стоить им с Тао безопасности. Мужчина заворочался, парни замерли. - Вот же ж вонючка, даже до сюда его противный запах доходит, - поморщился старший альфа. – Эй, придурок, заткни свою дырку чем-нибудь, иначе тебя отымею я.       Тао вздрогнул от этих слов, а Сехун сжал кулаки. - Идем, - шепнул омега. – Иначе он сейчас окончательно проснется.       Они снова двинулись к выходу, не замечая, как мужчина открыл один глаз. Ему сразу бросилась в глаза открытая дверь подвала, а в нос ударил смешанный запах шафрана и розмарина. Он подскочил на ноги, замечая пару у самого выхода. - Ах вы, - закричал он, снимая со стены охотничье ружье и прицеливаясь в Сехуна. – Сбежать вздумали.       Бинхо подорвался за ними, упустить Тао сейчас, значило остаться без денег, а этого он не хотел. - Бежим! – крикнул Сехун, крепче сжимая руку омеги.       Они бежали по улицам, чувствуя злобное дыхание своего преследователя, Сехун на ходу набирал номер телефона. - Пап, мы сбежали, он гонится за нами, мы движемся в сторону вашей квартиры, пусть полиция едет туда. - Хорошо, сынок, - послышался голос Хесока.       Сехун сбросил вызов и посмотрел на бегущего рядом Тао, который выглядел слишком бледно. Альфа резко затормозил, подхватывая омегу на руки. - Нет, я сам, отпусти, - говорил Тао, крепче прижимаясь к альфе. – Так мы далеко не убежим. - А на своих двоих ты тем более не добежишь, я сильный, я справлюсь, - улыбнулся Сехун, ускоряя шаг.       Петляя по улицам Сехун вывернул к нужному дому, альфа не отставал, но стоило Се и Тао влететь в нужный подъезд, со всех сторон на мужчину выбежали полицейские, скрутив его руки и забирая ружье. - Доигрался, - появился из-за угла Хеджин. – Как же противно смотреть на тебя, была бы моя воля, убил бы, как ты посмел так сильно мучить свою собственную омегу. - Да он еще несколько месяцев после родов пах тобой, - ответил Бинхо. – Я ненавидел его, ненавидел его отпрыска, единственное, что держало меня рядом с ними деньги. Знаешь, первое время даже в постели он выкрикивал твое имя, а потом мне просто стало противно прикасаться к нему, вот только течки делали меня слишком снисходительным.       Хеджин хотел было ударить старшего, но крепкие объятия Дживона остановили его. - Прости, - шепнул альфа, наблюдая, как полицейские посадили Бинхо в фургон. - Давай все забудем, я понимаю, что ты любишь Хесока, у вас есть сын, в моей жизни, как ни странно все так же, но мы же решили быть одной большой семье, поэтому успокойся. - Ты будешь не против того, что я буду видиться с Тао? - Нет, конечно, можешь видиться с Тао, с Хесоком, просто помни, что дома тебя всегда буду ждать я.       Мужчина обнял Дживона и поцеловал в макушку. Сехун вбежал в квартиру и захлопнул дверь, осторожно опуская Тао на ноги. - Слава богу все в порядке, - тут же налетел на них Хесок. – Целые, этот урод вам ничего не сделал? - Пап, успокойся, - улыбнулся Сехун. – Теперь все хорошо. - Это с каких это пор мой папа стал твоим папой? – с любопытством спросил Тао. - С тех пор, как я увидел тебя? – ответил Сехун, обнимая омегу и чувствуя, как Тао мелко дрожит. – Ты против? - Я… нет, - улыбнулся растеряно Тао.       Хесок, наблюдая за ними со стороны, улыбался, мысленно представляя своих будущих внуков. Он чувствовал усилившийся запах Тао и видел, как альфа пусть и не осознанно все ближе и ближе прижимался к нему. - Я, пожалуй пойду, оставлю вас наедине, - сказал старший. – Вам нужно многое обсудить и не только.       Щеки Тао тут же вспыхнули, а Сехун нервно икнул. - А отец? – спросил Тао. – Ты мне его так и не покажешь? - Потом, теперь он от нас никуда не денется, прости, что я был таким глупым и скрывал от тебя так много. - Все хорошо, папочка, ты же желал мне добра.       Тао обнял старшего, чувствуя, что все страхи отступают и жизнь начинает налаживаться. - Не обижай мне тут Сехуна, - шепнул Хесок на ухо сына. – Он очень тебя любит. - Я его тоже люблю, очень.       Хесок вышел, оставив парней наедине. - Тао, я… - растерялся Сехун, ему казалось, что не правильно то, что именно он сейчас остался с Тао. Им нужно было о многом поговорить, но запах омеги затмевал разум. - Ничего не говори, можно скажу я?       Тао подошел ближе и посмотрел прямо в любимые глаза. - Я слишком заигрался, я думал, что идеальные пары – это выдумка, что любовь не может длиться вечно, что все альфы жестокие, стоит им понять, что рядом с ними слабый омега, они сразу начинают подчинять его себе и порой их методы не слишком гуманны. Я боялся, что будет больно, я боялся, что руки, которые созданы для того, чтобы ласкать, будут бить. Но сейчас я понял, что не важны ни положение и парность, важно только то, что у человека внутри, важны его чувства, человек, который любит не ударит, я понимаю почему Бинхо бил папу, я понимаю папу, который мечтал об идеальной семье, теперь я понимаю, как мне повезло, что у меня есть ты. Ты не давил на меня, терпел все капризы, кинулся спасать меня и сейчас, когда я теку, как последняя сука, ты держишь себя в руках. Это я не достоин тебя, Сехун-а. Это я заслужил всю ту боль, что из-за меня пережил ты, я пойму, если ты обижен и…       Тао не дали договорить нежные губы альфы. Сехун целовал медленно, растягивая мгновения, ему не нужно было ничего, просто этот вздорный мальчишка, просто в его объятиях, просто навсегда.       Тао откинул голову, подставляя шею под нежные прикосновения губ альфы, сейчас он готов был на все, только чтобы эти руки продолжали ласкать его. Зубы Сехуна вонзаются в нежную кожу шеи омеги, Тао шипит, прижимаясь ближе. Руки альфы блуждают уже где-то под его футболкой, задевая соски. С губ омеги срывается сладкий стон, который тут же тает в поцелуе, Сехун обнимает нежно, стаскивая рубашку, в то время, как омега обнажает грудь альфы и скользит ладонями по бледной коже. Они идеально сочетаются, слегка темноватая кожа Тао и белоснежная кожа Сехуна.       Одежда летит в сторону, и жар горячих тел растворяется в воздухе, Сехун с восхищением смотрит на своего парня, в то время, как Тао ухмыляется и медленно двигается в сторону кровати, ровная спина, идеальные бедра, упругие ягодицы, Сехун видит, как блестит смазка на внутренней стороне бедер, внутри рождается желание коснуться.       Тао забирается на кровать и откидывается на подушки, Сехун наблюдает за тем, как омега призывно раздвигает ноги, альфа давится воздухом от открывшейся картины. Тихий стон срывается с губ омеги, который ведет своими руками вдоль своего живота. - Сехун-а, - шепчет Тао, закидывая голову и сжимая свои соски.       Альфа подходит ближе, склоняясь над омегой, срывая с его губ очередной стон, губы Сехуна скользят по коже, которая сейчас особенно притягательна, их запахи смешиваются, создавая какое-то горько-сладкое безумие. Губы Сехуна сейчас везде, Тао кричит и мечется под ним, каждое прикосновение словно оставляет ожоги на нежной коже.       Проникновение сопровождается громким вскриком обоих, Тао кусает Се в плечо, альфа тихо рычит, начиная двигаться резче, каждый раз срываясь, потому что слушать стоны Тао блаженство. - Се, я так тебя люблю, - шепчет омега, чувствуя, как его накрывает с головой, а семя альфы заполняет его изнутри. - Я тоже люблю тебя, родной, - говорит Сехун, чувствуя набухший узел на своем члене. - Знаешь, - хихикает Тао, слегка подрагивая от переодических волн наслаждения. – Ты столько всего узнал обо мне, а что знаю о тебе я? Я всегда думал только о себе, а ты… - Все хорошо, милый, у нас будет уйма времени познать меня, хотя признаться в моей жизни нет ничего выдающегося. Самое лучшее, что случилось со мной - это ты. Остальное не так важно, сейчас. - А твоя семья не будет против меня? - Моя семья - это Мин, Лухан и Джонин, разве они когда-нибудь были против тебя? - Се, я имею ввиду совсем не это, - ответил Тао, погладив старшего по волосам. - Я понял, но сейчас не самое подходящее время, я когда-нибудь расскажу тебе о тех людях, что выкинули нас с Лу на улицу, а сейчас давай все же будем думать только о нас. - Ты у меня самый лучший, - сказал Тао, поцеловав альфу. - Нет, самый лучший у меня ты. - несколько месяцев спустя – - Джонин, твою мать, ты идешь? – кричит Сехун у выхода из аэропорта, наблюдая, как друг закупается какими-то огромными жуткими шарами и тащит за собой мешок с большим плюшевым медведем. - Иду, Сехун-и, не кричи, - отвечает старший. – Ты лучше бы Минсока нашел. - Хен уже давно сидит в машине, - ответил спокойно Сехун. - Ну да, - хихикает Джонин, кивая в сторону цветочного ларька, где Минсок выбирает букет. - Да что с вами? - Се, мы целый месяц не были дома, эти гастроли сводят с ума, неужели ты не соскучился по Тао? - Мы вчера поругались, - буркнул Сехун. - Из-за чего на этот раз? – спросил, подошедший Минсок, сжимая в руках большой букет роз. - Из-за того, что я «такой черствый и не внимательный альфа, даже слова ласкового не могу сказать своему беременному омеге», но парни на часах было три часа ночи, тем более мы только недавно уснули после концерта. - С беременными всегда так, что-нибудь не то сказал и ты уже изгой, - пожал плечами Джонин. – Ты не расстраивайся, он быстро отойдет. - Поехали уже, - сказал Минсок, - а то и меня ждет участь Се.       У Минсока зазвонил телефон. - Да, любимый, - сказал старший, увидев номер. - Какого черта этот дебил не берёт трубку? - послышался в трубке грозный голос Лухана.       Джонин засмеялся, а Сехун пожал плечами. - О чем ты, милый? – осторожно спросил Минсок. - Сехун, если ты меня слышишь, а ты слышишь, зараза мелкая, включи свой телефон, мы с папой уже на пределе, уже час пытаемся до вас дозвониться, ладно хоть один придурок догадался, выйдя с самолета, телефон включить.       Джонин и Сехун нервно полезли в карманы, доставая телефоны и включая их, сразу пришло сообщение о сотне пропущенных от Лухана, Хесока и Кенсу. - Что происходит? – спросил Сехун, забирая телефон у старшего. - Тао рожает, и если через пять минут ты не будешь в больнице, я тебя кастрирую. - Хен, я не успею, - шепнул Сехун, а потом до него начал доходить смысл сказанных Луханом слов. – Как рожает? Рано же ещё… - Я не знаю, что вы там друг другу наговорили, он разволновался, а сегодня утром начались схватки, - уже немного спокойнее говорил Лухан. – Приезжай скорее, он плачет и зовет тебя. Он никого к себе не подпускает, ни меня, ни папу. Кенсу остался дома один, пусть Джонин едет скорее туда. - Хорошо, хён.       Сехун сбросил вызов. - Джонин-а, езжай к Кенсу он дома один, сам знаешь, что ему уже тяжеловато передвигаться, как бы и он раньше срока из-за волнения не родил, - командовал Сехун. – Мин хен… - Да, уже едем в больницу.       Два такси сорвались в город. Джонин добрался до дома первым, втащив все подарки он оставил их в гостиной. - Кенсу-я, я дома, ты где? – ответа не последовало, Джонин всерьёз забеспокоился, но выйдя во двор, улыбнулся.       Кенсу спал под тенью большой яблони, у него в ногах свернулся белоснежный лабрадор. Омега сложил руки на большой живот и мило чмокал пухлыми губами. Джонин присел рядом, чмокнув Кенсу в живот. - Привет, малыш, отец вернулся, - прошептал альфа, а потом пододвинулся к лицу омеги, нежно целуя его.       Реснички Кенсу задергались, и он улыбнулся. - Джонин-а, - прошептал омега, открывая глаза. – Я так скучал. - Я тоже, маленький, - поцеловал его альфа. – Вы как, ничего не болит? - Я нормально, малыш тоже, а вот Тао…       Кенсу попытался подняться, вспоминая, что друг сейчас в больнице, но Джонин успокаивающе погладил его и крепко обнял. - Тише, с Тао все хорошо, Сехун сейчас с ним, не волнуйся. - Джонин-а, Тао очень много плакал, он сначала наговорит Сехуну много глупостей, а потом переживает, но он ведь не со зла, он любит своего альфу. - Я знаю, милый, и Се знает, он тоже любит Тао ни смотря на его заскоки, ты же знаешь.       Кенсу кивнул, прижимаясь к Джонину. Пес, который до этого мирно спал, открыв глаза и увидев хозяина, радостно тявкнул. - Он тоже скучал, - улыбнулся Кенсу. - Как же я вас люблю, я готов благодарить Бога вечно за то, что он вправил мне мозги, - сказал альфа, потрепав пса за ухом и нежно поцеловав Кенсу. - Мы тоже тебя любим, Джонин-а, - ответил, улыбаясь Кенсу, ведь теперь у него было все, о чем он мечтал.       Сехун влетел в больницу и чуть не сбил какого-то медбрата. - Где у вас родильное отделение? – спросил нервно он. - Третий этаж… - Спасибо, - кивнул альфа и побежал к лифту.       Минсок мчался за ним, ведь и ему вскоре предстояла эта нервотрепка.       Лухан и Хесок сидели в коридоре, старший обнимал Лухана и что-то ему нашептывал, еще издалека был виден небольшой животик омеги. Как всегда нервно из угла в угол ходил Хеджин, ломая пальцы. Тао очень сдружился со своим отцом, у них оказалось много общего, именно о таком отце всегда мечтал омежка. - Какие новости? - подлетел к семье Сехун. - Балбесина, - сказал Лухан, отвешивая подзатыльник младшему. – Ты не мог позвонить ему вчера и попросить прощения, ты ведь знаешь, что он часто говорит не подумав. - Ханни, успокойся, - сказал Минсок, обнимая мужа и с благодарностью улыбнувшись Хесоку. – Тао часто злится на Се, мы думали, что ничего страшного не случится. - Думали они, - фыркнул Лухан, но сильнее прижался к мужу. - Ну, так… - нервно спросил Сехун. - Пока все тихо, схватки не частые, Тао смог заснуть, но он не хочет никого видеть кроме тебя, - ответил Хесок. – Зайди к нему… - Ну, раз он спит… - нерешительно начал Сехун. – Я не хочу его будить. - А ты представь, как он будет счастлив, проснувшись, увидеть тебя, - приобнял младшего Хеджин. – Иди, ты ведь скучал по нему. - Очень, - сказал младший, кинув взгляд на дверь палаты.       Старший альфа подтолкнул его, и Сехун медленно вошел в светлое помещение, наполненное запахом розмарина и чего-то еще, Сехун давно заметил, как изменился запах Тао, их малыш пах очень сильно, это был необычный запах, но несомненно прекрасный.       Альфа подошел к кровати, где сейчас мирно посапывал его омега. - Любимые, - шепнул альфа, усаживаясь на стул рядом с кроватью и внимательно наблюдая за спящим лицом омеги. – Простите меня, пожалуйста. - Это я должен просить прощение, - прошептал Тао, не открывая глаз. – Я снова столько тебе наговорил, но я так не думаю, Сехун-а.       Тао открыл глаза, наполненные слезами. - Я знаю, милый, только ты не плачь, хорошо? Давай забудем. - Я у тебя такой вредный, - всхлипнул Тао. - Нет, что ты, ты самый идеальный и только мой. Я тебя люблю, ты же знаешь.       Омега прижался к мужу, присутствие рядом Сехуна успокаивало, но боль внутри становилась все чаще. - Наш малыш, кажется, хочет появиться на свет и дать своим родителям по подзатыльнику, - улыбнулся, сморщившись Тао. - Что случилось? – с беспокойством спросил альфа. - Кажется, началось, Се, беги за доктором, быстрее.       Сехун вылетел из палаты, встретившись с четырьмя растерянными парами глаз. - Тао сказал позвать доктора, кажется началось…       Хесок подскочил на ноги и куда-то помчался, а Сехун влетел обратно в палату, где его любимый морщился, но пытался взять себя в руки. - Все хорошо, - поймал его за руку Сехун. – Потерпи.       Альфа губами собирал пот, скапливающийся на висках любимого. Вскоре появился доктор и попросил Се подождать в коридоре.       Сехун, наверное, никогда не забудет те мгновения, что он провел в этом коридоре, он не слышал, что ему шептал Лухан, он не вникал в то, что говорили Хеджин и Минсок, он чувствовал лишь теплые объятия Хесока. - Поздравляем, у вас прекрасный здоровый альфа, - сказал доктор, пожимая Сехуну руку, а альфа чувствовал слезы на своих щеках.       Теперь у него есть сын, маленький альфа, их с Тао крошечное продолжение. - Папаша чувствует себя хорошо, но ему нужно немного отдохнуть, малыш, хоть и недоношенный, но появился на свет крепче своих сверстников, это очень хороший признак. - Доктор, а к ним можно? – спросил Сехун. - Конечно, но только отцу, для остальных прием только с завтрашнего дня. - Спасибо, доктор, - облегченно выдохнул Хеджин, обнимая Хесока.       Лухан вытер скатившуюся слезинку, у его младшего братика теперь есть сынишка, это было так волшебно. Он сомкнул руки на своем животе и подумал, о том, что хоть в чем-то Сехун его опередил, и это радовало.       Сехун осторожно вошел в палату, медбрат, возившийся у постели Тао, обернулся и улыбнулся ему. - Отдыхайте, если что зовите, - сказал он, а потом посмотрел на Тао. – Справитесь?       Омега устало кивнул, Сехун заметил, что даже не смотря на свой измученный вид, Тао был очень счастлив, рядом с ним лежал маленький комочек, завернутый в одеяло, омега то и дело бросал на него нежные взгляды, Сехун давно заметил, что стоило Тао начать говорить о ребёнке, он менялся до неузнаваемости, и сейчас он по-настоящему сиял.       Медбрат вышел, а Сехун так и продолжал стоять в дверях. - Ну чего ты как не родной? – хихикнул Тао. – Разве не хочешь посмотреть на нашего Мёни? - Мёни? – переспросил Сехун, но медленно подошел к кровати. - Я хочу назвать малыша Джунмёном, ты не против?       Сехун сел рядом с кроватью и, наконец, смог рассмотреть маленькое сопящее личико в горе пелёнок и одеял. - Не против, - улыбнулся альфа, улавливая такой еще слабый запах грейпфрута.       Так вот как выглядит оно, их с Тао персональное, горько-сладкое безумие.