Горько-сладкое безумие

      Тао проснулся посреди ночи, в горле пересохло, он повернулся, замечая рядом спящего Кенсу. Его молочный запах так успокаивал.       Тао осторожно встал с кровати и прошел на кухню, он пытался вспомнить, как добрался до дома, но в голове всплывал лишь образ Сехуна, его горьковатый, но такой манящий запах. Омега вспомнил, как нежно Сехун обнимал его, помогая добраться до квартиры. - Сынок, ты чего встал? – спросил Хесок, потирая сонные глаза. – Болит что-нибудь? - Нет, папочка, все хорошо, просто пить захотелось.       Хесок подошел к сыну и обнял его. - Папочка, ты видел его? – несмело спросил Тао.       Старший кивнул. - Он красивый, правда? - Очень, только в его глазах столько грусти, почему ты отталкиваешь его? - Я должен понять, что он не обидит меня, я так привык всех отталкивать, что сейчас очень трудно видеть кого-то рядом. У меня установившийся распорядок, интересы, которые не хочу терять… - Ты думаешь, что Сехун будет ограничивать тебя в чем-то? - Мне страшно терять свою свободу, - грустно сказал Тао. - Тогда не мучай его, просто отпусти, не гони, а скажи все, как есть, он не заслужил к себе такого отношения. - Мне больно отпускать его, папочка, - заплакал Тао. – Сегодня, видя, как он общается с Кенсу, я готов был кричать от переполнявших меня чувств. - Ты приревновал Сехуна к Кенсу?       Тао кивнул. - Сынок, ты должен определиться, потому что из того, что я видел, я могу сказать, что Кенсу заинтересовал этот альфа, да и Сехуну в его обществе, действительно, спокойнее, подумай и взвесь все хорошенечко, никто из нас не желает тебе зла, но и ты пойми, что всем людям хочется тепла.       Хесок потрепал сына по голове и пошел в комнату. - Долго не стой, холодно здесь, – сказал старший омега, оставляя Тао наедине со своими мыслями.       Тао кивнул. В голове мелькнула вчерашняя сцена на вокзале, то, как Кенсу прижимался к Сехуну. Мурашки прошли по телу, а может, и правда, Сехуну с Кенсу будет лучше? Но тут же закипало негодование, а с чего это он должен отдавать кому-то то, что Бог приготовил для него?       Голова разрывалась, мысли роились в ней, как пчелы, Тао медленно вернулся в комнату и устроился рядом с Дио. - Сехун мой, слышишь, - шепнул Тао. – Я не отдам его!       Улыбнувшись сам себе, Тао закрыл глаза, не заметив, как дрогнули уголки губ друга, растягиваясь в улыбку.       Сехун уложил Джонина в кровать и сел рядом, думая о том, что будет очень трудно прошибить прочную броню друга, хотя истинные альфа и омега любят друг друга с рождения, даже не встретившись, они верят в любовь друг друга, но если эту нить разрубить уже не будет того единения, все вокруг снова и снова будет напоминать о том, что они когда-то отказались друг от друга.       Тао пока не разорвал эту ниточку, а вот Джонин уже успел растоптать хрупкое сердце своего омеги. Сехуну было даже интересно, как Кенсу выдержал все это, ведь сейчас, даже подумав о том, что Тао его прогонит навсегда, альфа готов был кричать от боли.       Глаза начали закрываться, поэтому Сехун пошел к себе. Стоило голове коснуться подушки, альфа провалился в сон. - Поднимайся, соня, - послышался ласковый голос. - Лу хен? – с сомнением прошептал Сехун. – Ты чего это тут ночью делаешь? - Какая ночь? Десять утра на часах. - Что? – подскочил Сехун.       Солнце уже светило во всю, откуда-то доносилась ритмичная музыка. Лухан сидел рядом с братом и улыбался, солнечные лучи играли в его волосах. - Я все проспал, - усмехнулся Сехун. - Что именно? – с любопытством спросил омега. - Мне очень хотелось видеть лицо Джонина, после осознания того, сколько он влил в себя вчера. - С ним что-то случилось? – с беспокойством спросил Лухан. – За все время, что мы тут, он не произнес ни слова, а потом и вовсе закрылся в «зеркальном» зале и уже час изводит себя танцами. - Он встретил своего омегу, но убежал, потому что после того, что случилось с его родителями, не хочет признавать любовь и истинные пары. - Но нас же с Минном он признал, хотя многие были против нашего брака. - Он готов признать все, если это не касается его самого, - усмехнулся Сехун. – Ваша с Минном проблема к тому же не имеет отношения к любви или парности, в вашем случае все уперлось в деньги. - Се, я так благодарен тебе за то, что ты не отвернулся от нас. - Разве я мог поступить по-другому? Я вырос благодаря твоей заботе, ты заменил мне родителей, которые вечно пропадали на светских раутах. Им было плевать на меня, даже когда я болел, ты же не спал ночами, пытаясь сбить жар. Да, они давали нам все, чего бы мы не захотели, но порой мне просто не хватало их любви. Появление Минсока и моё увлечение танцами расставило все по местам. Наконец, стало понятно, что для тех людей дороже богатство и мнение окружающих, нежели собственные дети. - Ты все еще злишься на них? – грустно улыбнулся Лухан. – Отпусти, не держи это в себе. Я уже простил их и тебе советую. - Знаешь, я думаю, что это даже хорошо, что мы ушли оттуда, я бы не выдержал, если бы все, что тогда пережил Мин, сейчас свалилось на Тао. - Тао… - Это тот парень, что убежал от меня вчера. Он мой омега, Лу, но у него много страхов, они у них с Джонином похожи, поэтому мы с Кенсу решили объединить усилия. - А Кенсу… - Это омега Джонина. Мы решили притвориться парочкой, чтобы истинные чувства наших пар выбрались из плена этих глупых страхов. Ханни, ты же поможешь нам?       Омега задумался, а потом кивнул. - Кто-нибудь еще знает о вашем плане? - Папа Тао, - ответил Сехун. – Хесок-ши очень хороший, сегодня я тебя с ним познакомлю. Он работает поваром в том ресторане, где нам сегодня предстоит выступать. - У вас есть план? - Пока наш план заключается в том, чтобы почаще пересекаться друг с другом. Кенсу сегодня тоже будет в ресторане, вчера мы наблюдали за тем, как проснулась ревность Тао, теперь наша задача встряхнуть Джонина. - О чем шепчетесь? – спросил Минсок, появляясь в дверях. - Нас ожидают весёлые денёчки, - захлопал в ладони Лухан. - Так твоя течка только недавно закончилась? – почесал затылок Минсок. - Я не об этом, дубина, - надул губки Лухан, в то время как Сехун весело засмеялся. - Это все хорошо, конечно, - улыбнулся Минсок, – но Се, у меня на тебя последняя надежда. - Что такое? – насторожился младший. - Иди, попробуй вытащить этого горе танцора из зала, меня он не слушает, а если он все это сейчас же не закончит, он рухнет на празднике своего папы. - Он этого и хочет, - тихо фыркнул Сехун, но поднялся с кровати и, натягивая трико и футболку, пошел к танцевальному залу.       Джонин танцевал уже не первый час, тело ныло, воздуха не хватало, но он продолжал двигаться, надеясь, что боль в мышцах сможет прогнать боль в сердце. Чего он на самом деле, подумаешь, ему снилось, что Сехун целует Кенсу, подумаешь, что он прижимал к себе Кенсу, черт возьми, его Кенсу. Джонин не выдерживает и падает на пол. Почему так? Почему слезы текут по щекам, ведь должно быть все равно, к тому же это просто сон, у Сехуна есть его странный Тао, есть же, поэтому… - Ащ, - стучит кулаками по полу Джонин. – Почему я думаю об этом? - Потому что природа, порой берёт верх над разумом, - слышится голос Сехуна.       Джонин морщится, отгоняя, как ему кажется, очередную галлюцинацию, но тут же он чувствует, как кто-то опускается рядом с ним.       Они молча лежат на полу, Джонин тяжело дышит, а Сехун просто молчит, ждет, когда друг заговорит первым. - Как ты вошел? - отдышавшись спрашивает Джонин. - Ты же сам дал мне ключ, - отвечает младший. – Что с тобой происходит? Зачем ты изводишь себя? - Се, ты не понимаешь… - Так объясни, - говорит Сехун, переворачиваясь на живот и внимательно посмотрев на друга. – Из-за чего ты так бесишься, из-за родителей?       Джонин отрицательно мотает головой. - Значит из-за Кенсу… - Зачем он снова вошел в мою жизнь? Зачем? Ведь мы обо всем так успешно забыли… - Э нет, не обобщай, если ты забыл, это не значит, что другие столь бессердечны. - Что ты знаешь? – оживился Джонин, приподнявшись и взглянув на друга. - Я знаю то, что Кенсу все еще любит тебя, все твои выходки все еще причиняют ему боль, и он все еще носит на шее твой подарок, подаренный в его первый такой не одинокий день рождения.       Джонин подскакивает, хватая Сехуна за ворот футболки. - Откуда? Откуда ты знаешь… - Я многое знаю Джонин, Кенсу вчера много плакал, он открылся мне, рассказал, как больно быть брошенным, и я понимаю его, потому что сам я прошел через это. Тао не хочет признавать меня, это очень больно, Джонин. Вчера мы решили, что будем держаться друг за друга, это единственный выход не исчезнуть совсем в своем отчаянии… - Не смей прикасаться к нему, - зарычал Джонин. - А то что? – усмехнулся Сехун. – Неужели ты собрался признать его? - Нет, он мне не нужен, - истерично шептал старший, разжав пальцы на футболке Се. - Тогда не мешай нам, возможно, мы сможем согреть друг друга.       Сехун поднялся на ноги и пошел к выходу. - Выходи завтракать, а потом нужно собираться на репетицию.       Сехун закрыл дверь, а Джонин продолжал смотреть на свое отражение в зеркале, в голове снова и снова всплывали слова Сехуна. Он хочет быть счастлив с чужой омегой? - Ну уж нет, я не отдам его тебе, О Сехун, - прошептал Джонин, сжимая кулаки, а Сехун, все это время стоявший за дверью, победно улыбнулся.       Тао молча наблюдал за тем, как Хесок собирался на работу, в то время как Кенсу возился на кухне с обедом. - Надеюсь, ты все понял? Не забывай пить лекарства и не сиди долго за компьютером, лучше почитай чего-нибудь. - Хорошо, папочка, ты только не волнуйся там, а то перепутаешь сахар с солью, - хихикнул Тао. - Ничего, эти нелюди и это съедят, - улыбнулся Хесок. - И вы туда же, - возмутился Кенсу, появляясь в дверях. – Разве люди виноваты в том, что любовь закончилась? Неужели им нужно было продолжать мучить друг друга? Хесок-ши, вы же сами знаете это, вы попытались сохранить брак ради Тао, и что из этого получилось? - Да, но… - Если любовь остыла, значит её нужно отпустить, как бы тяжело не было, ведь, возможно, где-то нас ждет еще большее счастье, - мечтательно сказал Кенсу, а Тао почувствовал, как сжалось его сердце. - А как же истинные пары, истинная любовь? – возразил Тао. - Ничто не вечно, Тао, ты должен понять это, - ответил Кенсу. – Жизнь не стоит на месте, главное следовать за своим сердцем… - А если ты любишь, а тебя уже нет? - Любовь невозможно обмануть, если она не чувствует ответа, она угасает, - пожал плечами Кенсу. – Нельзя всю жизнь прожить в безответной любви, человеку всегда хочется тепла, и в итоге он тянется к тем, от кого он чувствует это тепло.       Тао заметно поник, он думал о том, что Кенсу отчасти прав, не каждый сможет выдержать равнодушия от любимого. Сейчас Тао поставил себя на место Сехуна и попытался понять, чем для его альфы может закончиться его «проверка».       Хесок, видя задумчивость Тао, показал Кенсу большой палец, а потом, чмокнув сына в щеку и бросив «Я ушел», выбежал из квартиры. - Кенсу-я, - тихо спросил Тао. – А какого это, когда от тебя отказывается твой истинный альфа? - Это очень больно, Тао. Первое время жизнь становится противной, хочется наложить на себя руки.       Тао напугано вздохнул. - Не многие выдерживают, но я смог, не сдался, как только одному Богу известно, может, он сохранил меня, чтобы я стал утешением для такого же, отвергнутого из-за дурацких принципов, человека.       Тао поднял на друга растерянный взгляд. Кенсу рылся в своем чемодане, раскидав вещи по кровати. - Ты что-то ищешь? - Уже ничего, - улыбнулся Кенсу, доставая черную шелковую рубашку и темные джинсы. – Тао, ты не против посидеть немного один? У меня есть важная миссия. - Это какая же, - насторожился младший. - Хочу еще раз поговорить с Джонином… - А если снова откажет? - Значит, такова моя участь, - вздохнул Кенсу. – Сехун пообещал поддержать меня. Он очень хороший, только в его глазах очень много грусти. Интересно, почему? - Потому что его омега полный кретин, - тихо сказал парень. - Ты знаешь его, кто он? Неужели он оттолкнул такого замечательного альфу? Будь я на его месте, я бы держался за Се обеими руками. - Но ты не на его месте, - сдержанно ответил Тао. - И то верно, Сехун так поддерживает меня, хотя у самого дыра в сердце. Мне кажется, я должен чем-нибудь его отблагодарить. Как ты думаешь, Тао?       Но младший уже не слушал, он скрылся в ванной и оперевшись на дверь медленно сполз вниз. - Тао, - послышался голос Кенсу. – Что-то случилось? Тебе плохо? - Да, мне плохо, - шепнул Тао, но вслух ответил. – Нет, Кенни, все хорошо, иди, за меня не переживай. - Если что, звони, ладно? - Хорошо, - ответил младший, стирая слезы на щеках.       Дверь хлопнула, и квартира погрузилась в тишину, прерываемую тихими всхлипами омеги. Он так бы и сидел, если бы не телефонный звонок. - Да, - ответил Тао, не взглянув на номер. - Ну, привет, сыночек, хорошо без меня живется? - Что тебе нужно? – спросил омега, поборов страх. - Как бы банально не звучало – деньги. - Я так и знал, но денег у меня нет, я одолжил всю наличку другу, а папа на работе. И вообще, у меня нет желания разговаривать с тобой, не звони мне больше!       Тао сбросил вызов и перевел дыхание, чего скрывать, он безумно боялся своего отца. Телефон снова завибрировал. - Я же сказал, не звони мне! – прошипел Тао в трубку. - Ну, я вроде только хотел узнать как ты себя чувствуешь… - Сехун? – сомнением спросил Тао. - Да, Кенсу дал мне вчера твой номер, ты выглядел очень болезненно. - Спасибо за беспокойство, - ответил омега, крепче сжимая трубку. – Со мной все хорошо. - Ты чем-то напуган? – насторожился Сехун. - Тебя это совсем не касается, - буркнул Тао. - Прости, - виновато ответил альфа. – Можно я хотя бы иногда буду звонить? - А в этом есть смысл? – спросил омега, но тут же стукнул себя по лбу. - Да, ты прав, извини.       Парни молчали, никто не знал что сказать, Тао корил себя за свой язык, слова вылетали из него быстрей того, как он мог осмыслить их, причиняя огромную боль себе и своему альфе. - Ну, что ж, - нарушил молчание Сехун. – Поправляйся и знай, что я готов всегда прийти к тебе, стоит лишь позвать… - Сехун… - Что? – с надеждой спросил альфа. - Нет, ничего, прощай.       Тао выключил телефон и заплакал еще сильнее. Что он делает? Для чего все это? А главное, почему так больно?       Сехун еще долго слушал короткие гудки, смешавшиеся со стуком его сердца. Ему ведь не послышалось, Тао сказал «прощай», неужели это значит, что они больше не увидятся? - «Ничего это не значит!» - твердил ему разум голосом Хесока. – «Тао все еще боится». - Ты чего такой мрачный? - похлопал младшего по плечу Минсок. - Хён, как показать омеге, что жизнь готов отдать за него, как научить его доверять? Ты же нашел подход к моему брату. - Се, все омеги разные, в принципе, все мы люди, у нас свои запросы, просто нужно всегда быть рядом, поддерживать в трудные времена, слова так невесомы в нашем мире, а вот действия значат куда больше. Если ты обещал защищать, то будь добр сделай все, чтобы эта защита ощущалась, если обещал быть рядом, пройди через все, но не нарушай слова. Когда разрушится защита, разрушится весь мир. Альфа создан быть защитником для омеги, даже если обязан защитить его от самого себя.       Минсок улыбнулся, наблюдая за слегка подвисшим Сехуном и, заметив еще одну тень у входа. - Джонин-а, ты еще долго будешь там стоять? - Я… - растерялся брюнет. - Ох, и намучаются же с вами ваши омеги, - засмеялся Минсок. – Парни, будьте проще и люди к вам потянутся.       Минсок щелкнул Сехуна по носу, младший улыбнулся, а Джонин лишь фыркнул на слова старшего. - Нам пора, - показалась в дверях светлая макушка Лухана. – Нехорошо опаздывать. - Ничего потерпят, - буркнул Джонин, но пошел к выходу.