вместе

В жизни бывают моменты, когда всё словно замирает. Кажется, что весь мир прекратил движение, все вокруг застыли на месте, даже время потеряло свой счёт. Кажется, что лишь один ты на этой планете остался в здравом уме. Именно в такие моменты в голову приходят самые депрессивные и порой гениальные мысли, именно в такие моменты душу разрывает от одиночества и бессилия, именно в такие моменты хочется вернуться в прошлое и никогда не возвращаться к такому будущему... Одним из таких моментов стала моя встреча с Эллой. Она сидела на диване, вокруг были подушки, на некоторых из них были вышиты имена членов семьи Уиттмор (у них есть странная традиция дарить друг другу именные подушки, которая берет начало ещё в прошлом веке). Она широко улыбалась. Сперва я даже не сразу узнала её: так сильно болезнь её изменила. Впалые щёки, огромные круги под глазами, редкие волосы, но всё та же яркая улыбка. — Привет, Лидия. Её голос не звучал так звонко, как раньше, он стал совсем иным, и от осознания этого меня бросило в дрожь. Я старалась не подать вида, что что-то не так, и улыбнулась в ответ. — Привет, Элла. — я присела на кресло. — Отличный маникюр. Её ногти были накрашены в ярко-фиолетовый цвет, и в уголке безымянных пальцев красовались детально прорисованные цветы. — Спасибо. Могу посоветовать мастера. — я кивнула, и между нами повисла неловкая тишина. Я не хотела спрашивать у неё что-то вроде "как дела?" и "как самочувствие?", потому что ответ виден на лицо. — Ну... как поживаешь? — Не жалуюсь. — как можно ответить на этот вопрос кому-то, кто явно поживает ужасно? Скажешь, что отлично — прозвучит так, словно ты хвастаешься. Скажешь, что плохо — ненароком обидишь. — Лидия... Я знаю, что тебе сейчас очень неловко. Это понятно. — Да нет, всё нормально... — Нет, не нормально. Вы недавно расстались с Джексоном, а ты говоришь, что ни на что не жалуешься? Вот уж не поверю, что тебе нечего сказать об этом козле! — я рассмеялась. Было довольно странно слышать, как Элла называет его козлом, вспоминая, как он плакал из-за неё. — Да брось! Давай поговорим, как раньше. Не надо относиться ко мне как-то по-особенному. Меня ничто не может задеть, кроме этого. — Хорошо. — настрой Эллы не мог не радовать. Я почувствовала прилив облегчения. — Знаешь, меня так взбесило, когда в школе все стали меня лелеять. Очень забавно наблюдать, как смертоносная болезнь меняет к тебе отношение. Один парень подарил мне цветы и сказал, что я самая красивая девочка в нашем классе. Как думаешь, что я сделала? — Боюсь предположить. — Я взяла этот букет и отвесила ему люлей. — я не смогла сдержать смешок. — Нет, на полном серьёзе! А потом я напомнила ему, что всего месяц назад он называл меня жирной коровой. — О боже. — Да! Ты бы видела его лицо... Элла не боялась быть оскорбленной, не хотела строить из себя жертву, а реалистично смотрела на ситуацию. Её отношение к происходящему не могло не вызвать у меня уважения. Она просто хотела поговорить, как раньше. И мы стали говорить. Как раньше. К моему удивлению, Элле было что рассказать, помимо всего, связанного с ее болезнью. Несмотря на все сложности, которые рак принёс в её жизнь, она не стала менее интересной. Каждый день Эллы был наполнен удивительными событиями, встречами и эмоциями. В какой-то момент мне начало казаться, что она всё это придумывает, потому что как смертельно-больной человек может жить так ярко? Но Элла никогда не умела врать. — У тебя такая насыщенная жизнь! — восхитилась я. — Ага. Когда тебе постоянно говорят, что тебе осталось немного, живешь каждый день как последний. — сказала она с ноткой грусти в голосе. — Мне жаль. — Мне тоже. — Элла на секунду опустила взгляд. — Слышала, у тебя появился новый ухажёр. Я покраснела. Неужели Джейсон сплетничает со своей кузиной обо мне и моей личной жизни?! — Твой брат — настоящая козлина! — Я бы всё равно узнала. — засмеялась она. — Правда? — я кивнула. — Тогда рассказывай! И я рассказала.

***

Я уже привыкла возвращаться в пустой дом, где меня никто не ждёт. Это было неприятно, но с годами превратилось в нечто до боли привычное. Свет везде выключен, только на крыльце горит маленькая лампочка. Но на этот раз свет в гостиной был включен, что заставило меня невольно напрячься. Неужели мама вернулась домой раньше десяти вечера? Это просто невозможно. В глубине души я надеялась, что это Стайлз, неисправимый романтик, решил удивить меня, приготовив мне вкусный ужин и не менее вкусные поцелуи. Как только я закрыла за собой дверь, послышался знакомый хриплый голос. — Лидия, душенька! Я тебя заждался. Папа. А я-то тебя как заждалась. Целых 8 лет в роли Хатико. Он заметно постарел: это уже был не тот озорной тёмноволосый папочка с белоснежной улыбкой, которого я помнила, а возрастной мужчина в деловом костюме, лицо которого покрылось морщинами, а волосы начали седеть. Его глаза блестели точно так же, как и когда он желал мне спокойной ночи и говорил, что любит меня больше всего на свете. Но теперь навряд ли они блестят из-за любви ко мне. — Пап, что ты тут делаешь? — Ты что, не рада видеть своего папочку? А ну иди обниматься! Он подошёл ко мне и крепко обнял. На секунду мне показалось, что я вернулась в детство. От него пахло тем же лосьоном после бритья. Мне так сильно не хватало этого запаха. Я еле сдерживала себя от того, чтобы обнять его в ответ. Но моя гордость была сильнее любых нежных чувств. — Что ты тут делаешь? — повторила я. — Приехал повидаться с тобой! — радостно сообщил он, едва отстранившись от меня. — Здорово. — сказала я, проходя в прихожую. — Ты не вовремя. — Почему? У тебя какие-то дела? — Да нет. Просто ты опоздал. Лет на восемь. Я прошла в кухню, надеясь, что он не пойдет за мной. Интересно, а мама в курсе этого до жути странного визита? Я буду в шоке, если она одобрила всё это. — Лидия, прости, я был занят... — Ты разбил мое детское сердце. Растоптал мою безграничную любовь к тебе. А ради чего? Ради какой-то иностранки? Ничего не может оправдать то, что ты натворил. Я верила тебе, я тебя любила, я тебя ждала! — Лидия, лапочка... — Уезжай обратно! В слезах я побежала в свою комнату. Когда папа только уехал, я часто представляла, как он приедет, и мы снова будем лучшими друзьями. Но с годами я поняла, что такого чуда не произойдет. И вот он. Явился. Только вместо счастья и облегчения я чувствовала ненависть. Мне хотелось порвать его костюм. Расцарапать его лицо. Бить его изо всех сил. Сломать ему несколько ребер. Сделать так, чтобы он почувствовал всю боль, через которую пришлось пройти мне. Не может быть, что он приехал, потому что ему захотелось. Наверняка что-то случилось. Иностранка выгнала его. Ему нужны деньги. У него какие-нибудь дела в нашем городе. Он хочет свою долю дома. Это всё не может быть просто так. Я так устала. День выдался изнурительным. Мне казалось, что Элла зарядила меня позитивной энергией, но меня совершенно вымотала поездка до неё и обратно. А тут ещё и отец. Голова была готова взорваться от напряжения. Вибрация телефона. Ну кто ещё решил меня удивить? — Привет, Стайлз. — Добрый вечер. Как дела? Как день? — Дерьмо. Всё это дерьмо. Вокруг одно дерьмо. Я ненавижу это всё и я... — Спокойно. Что случилось, лисёнок? — он звучит одновременно взволнованно и успокаивающе. — Мне плохо. — единственные два слова, что я смогла выдавить. — Приехать? — Расскажи мне что-нибудь. — Например? — Что-нибудь на ночь. — Хорошо. — сказал он с такой уверенностью в голосе, словно каждый день рассказывает сказки на ночь. — В одном волшебном лису жил-был маленький лисёнок. Этому лисёнку все завидовали, потому что он был самым красивым животным во всём лесу. Все считали, что лисёнку живётся лучше всех, и никто даже не подозревал, что и у лисёнка бывают трудности, потому что он был очень хорош в игре в прятки со своими проблемами. Но однажды в лес пришёл кролик, который смог разглядеть сложности лисёнка, запрятанные в норке. Он помог ему преодолеть все невзгоды. И они жили долго и счастливо. — Спасибо, Стайлз. — я улыбнулась. — До завтра, кролик. — Сладких снов, лисёнок.

***

Я проснулась в приподнятом настроении, будто забыла события вчерашнего вечера. Но, будучи в ванной, я услышала крики. Мама кричала на папу, а папа кричал на маму. Семейная идиллия. — Я тебя умоляю! Ты думаешь о дочери! Не смеши меня! — возникала мама. — Кто бы говорил! Ты всегда домой в полночь возвращаешься? Ты хоть знаешь чем занята твоя дочь? — парировал он. — Она наша дочь, умник! — Вот именно! Поэтому я и хочу быть частью её жизни. — А я этого не хочу! Ей хватает и меня! — А не возникала ли у вас, дорогие родители, — прервала их я, спустившись вниз. — гениальная мысль спросить у меня, чего я хочу. Они оба выглядели виновато. Словно я — мамочка, а они — брат с сестрой, которых я застала за перепалкой. — Мам, что он тут делает? Ты знала о его приезде? — Нет! Явился не запылился спустя столько лет... — Откуда у тебя ключ, пап? — Из почтового ящика. Я прожил с этой женщиной десять лет, ты думаешь, я не знаю, где она хранит ключи? — Это незаконно! — причитала мама. — Незаконно не заботиться о своём ребенке. — проворчала я. — Это я вам обоим. Сказать им было нечего. Впрочем, мне тоже. Дверной звонок прервал удручающую тишину. Родители засуетились. — Это ко мне. — спокойно сказала я и направилась к двери, за которой, несомненно, стоял Стайлз. — Доброе утро! — ярко-оранжевые розы смотрелись ещё более ярко на фоне тёмно-синей рубашки Стайлза. — Привет. Такая красота. — Знаю, я хорош, а цветы тебе как? Я посмеялась и пригласила Стайлза пройти, хотя и прекрасно понимала, что время сейчас не лучшее. В прихожей нас ожидали мистер и миссис родительская-забота-и-любовь. Они выглядели озадаченно. — Это Стайлз. Мой молодой человек. — заявила я. Все трое неимоверно удивились. Нужно было только видеть их лица! Родители нахмурили брови и приоткрыли рот, а Стайлз изо всех сил пытался сдержать самодовольную улыбку. — Доброе утро, мистер и миссис Мартин. — сказал он, вежливо кивнув. — Простите, если застал вас врасплох. — Нет, всё просто отлично. Ведь так? — вмешалась я. — Да. — ответила мама. — Мы рады с тобой познакомиться. Наслышаны... — Не ври, мам. Ты ничего не знала о существовании этого человека. А ты, пап, тем более. — уж чересчур резко сказала я. — Вы продолжайте ругаться, а мы пойдем наверх. Нам скоро в школу. — Приятно познакомиться. — сказал Стайлз напоследок.

***

— Так я твой молодой человек? — ехидно спросил Стайлз, устроившись на моей кровати. — Нет, ты мой кролик. — ответила я, направившись к туалетному столику для того, чтобы привести себя в порядок. — Твои родители кажутся милыми. — он внимательно следил за моими действиями. — Твоя мама такая красотка. Будь я постарше, то ухлестывал бы за ней. — Я ей передам. — Не стоит. — он замолчал, и я подумала, что беседа на этом закончена. — Почему они ничего обо мне не знали? — Потому что они ничего не знают обо мне. Или ты забыл? — Нет. Поэтому тебе вчера было грустно? — Может быть. — Что случилось? — Слишком много вопросов, кролик. — я включила утюжок в розетку, чтобы он нагрелся, пока я наношу макияж. — И слишком мало ответов. Мне правда хотелось рассказать ему про вчера. Но я не хотела, чтобы беседа об этом пробудила во мне вчерашние эмоции. Мне снова удалось надеть свою маску безразличия, но впервые за долгое время я её для начала сняла. Это было больно. — Прости, не сегодня. Сегодня мне нужно побыть стервой. — То есть до этого ты ей не была? — И не стыдно тебе такое говорить, наглец? — улыбнулась я.