Фруктовый микс

Кра­си­вые си­ние пря­ди раз­ме­та­лись по шёл­ко­вым прос­ты­ням. Они бы­ли по­хо­жи на за­та­ив­ших­ся в по­ис­ке до­бы­чи змей, го­то­вых тут же наб­ро­сить­ся и за­ду­шить свою жер­тву. Вот толь­ко эта кра­со­та бы­ла не­жи­вая. Она при­над­ле­жа­ла мо­ло­до­му муж­чи­не - Ро­ку­до Му­ку­ро, что сам слад­ко по­са­пы­вал ря­дыш­ком на по­душ­ке. Рас­ки­нув­шись звёз­доч­кой он спал и ви­дел цвет­ные сны, ви­дел в них сво­его лю­би­мо­го и единс­твен­но­го. Там они це­ло­ва­лись и об­ни­ма­лись, а ещё они за­ни­ма­лись лю­бовью. Бы­ло так слад­ко, так гу­би­тель­но-неж­но. Му­ку­ро всё бы от­дал, лишь бы ещё раз уви­деть его ли­цо. Заг­ля­нуть в хо­лод­ные для всех, и та­кие тёп­лые и лас­ко­вые для не­го од­но­го се­рые гла­за пар­ня. Впить­ся сла­дос­трас­тным по­це­лу­ем в его неж­ные губ­ки. Лас­кать его под­тя­ну­тое те­ло и уп­ру­гую по­пу сво­ими то­щи­ми ру­ка­ми. А в за­мен, в за­мен от по­лу­чал сна­ча­ла иг­нор и без­раз­ли­чие гла­вы Дис­цип­ли­нар­но­го Ко­ми­те­та, а за­тем неж­ный по­це­луй и жар­кие но­чи на уз­кой кро­ва­ти в его од­но­ком­нат­ной квар­ти­ре. Это нра­ви­лось Му­ку­ро, он по­лу­чал ко­лос­саль­ное удо­воль­ствие. Сна­ча­ла это всё бы­ло иг­рой, прос­той за­ба­вой. Но поз­же, од­наж­ды чуть не по­те­ряв Хи­ба­ри он по­нял, что это лю­бовь. До его тём­ной го­ло­вуш­ки, на­ко­нец, дош­ла од­на прос­тая ис­ти­на - он влю­бил­ся. По-нас­то­яще­му, до по­те­ри пуль­са и ос­та­нов­ки сер­дца он влю­бил­ся в это­го хму­ро­го и оди­но­ко­го че­ло­ве­ка - Хи­ба­ри Кёю. Тог­да он был в ужас­ном сос­то­янии. Ни ви­дя пе­ред со­бой ров­ным счё­том ни­че­го, чуть не по­пав под ма­ши­ну, он ки­нул­ся ту­да, к мес­ту ДТП, в на­деж­де, что с лю­би­мым че­ло­ве­ком всё хо­ро­шо. Ка­кая же вол­на об­лег­че­ния нак­ры­ла муж­чи­ну, уз­най он, что это со­вер­шен­ной чу­жой че­ло­век. Нет, это был не Хи­ба­ри. Это не он. Его лю­би­мый всё ещё жив. Они ещё встре­тят­ся, смо­гут при­жать­ся друг к дру­гу и слить­ся оче­ред­ным страс­тным по­це­лу­ем, ве­дя ак­тив­ную борь­бу за власть во ртах друг дру­га. Всё так же на всех па­рах он пом­чал­ся в сто­ро­ну до­ма Кёи. И как толь­ко от­кры­лась вход­ная дверь, тут же по­вис на шее брю­не­та. Этой ночью Му­ку­ро в оче­ред­ной раз от­дал­ся се­рог­ла­зо­му. Но она бы­ла дру­гой, ил­лю­зи­онист ко­жей ощу­щал это. Ут­рен­няя но­вость пол­ностью из­ме­ни­ла его от­но­ше­ние к это­му че­ло­ве­ку. Она по­ка­за­ла, как он до­рог раз­ног­ла­зо­му. До­ка­за­ла, что его плё­вые убеж­де­ния бы­ли фаль­шью. Он дей­стви­тель­но лю­бит Хи­ба­ри и ни­ког­да его не от­пус­тит. В этих снах ил­лю­зи­онист как на­яву ви­дел его об­раз. Пол­ностью, до са­мых ме­ло­чей, каж­дую рес­нич­ку и ро­дин­ку. Аб­со­лют­но всё. Он был так ре­ален, что хо­те­лось вновь ки­нуть­ся на шею и, об­вив ру­ка­ми его хруп­кое те­ло, вес­ти но­вую борь­бу за власть во рту. Но это бы­ло не­воз­мож­но. Он все­го лишь сон, ма­ре­во, что рас­тво­рить­ся в его соз­на­нии к са­мо­му ут­ру, но ни­ког­да не по­ки­нет его сер­дце. И вновь сон, та­кой яр­кий и кра­соч­ный. Но­вый день про­ве­дён­ный вдво­ём, один из пос­лед­них их дней. Тог­да Хи­ба­ри выс­ка­зал своё не­до­воль­ство ка­са­тель­но спу­тан­ных и рас­трё­пан­ных, тор­ча­щих во все сто­ро­ны, во­лос Ро­ку­до. Сна­ча­ла ил­лю­зи­онист воз­му­тил­ся, мол что его не ус­тра­ива­ет? Но Кёе хва­ти­ло лег­ко­го дви­же­ния, что­бы тон­ки­ми паль­ца­ми за­рыть­ся в длин­ные рас­пу­щен­ные пря­ди. Он раз­де­лил из на три блес­тя­ще-си­ние до­рож­ки, и стал ак­ку­рат­но спле­тать в пыш­ную ко­су. Плав­но и гра­ци­оз­но из-под его рук вы­хо­ди­ла пыш­ная си­няя ко­са. Прядь пе­реп­ле­та­лась с прядью, соз­да­вая пыш­ную ко­су-ре­ку. Бар­хат­ные во­ло­сы ил­лю­зи­онис­та бы­ли при­ят­ны на ощупь, Хи­ба­ри сов­сем не хо­те­лось вы­пус­кать их из рук. Но ко­са бы­ла го­то­ва, и он раз­дра­жён­ный тем, что при­дёт­ся на вре­мя вы­пус­тить своё чу­до из цеп­ких рук, с си­лой дёр­нул пос­лед­не­го на се­бя. Му­ку­ро бы­ло боль­но и жал­ко, ему бы­ло жал­ко свои во­ло­сы. Но про­ти­вить­ся Хи­ба­ри се­бе до­ро­же и он, под­чи­нив­шись, приль­нул к лю­би­мо­му. Тог­да они вновь за­ни­ма­лись лю­бовью, на ку­хон­ном сто­ле. Слиш­ком дол­го бы­ло до­би­рать­ся до кро­ва­ти. Ши­кар­ная ко­са, зап­ле­тён­ная ру­ка­ми лю­бя­ще­го че­ло­ве­ка, слег­ка рас­тре­па­лась и по­тер­ла свою фор­му. И Му­ку­ро, не от­ча­яв­шись, при­сел на край Кё­еной кро­ва­ти с рас­чёс­кой в ру­ках и прось­бой на ус­тах. И вновь его во­ло­сы бы­ли зап­ле­те­ны в ко­су, но те­перь их алым цве­том пе­ре­се­ка­ла тол­стая лен­та. По сло­вам Хи­ба­ри, ему очень шло, и пусть так Ро­ку­до по­хож на де­вуш­ку, но ему дей­стви­тель­но бы­ло кра­си­во. За­вер­ша­ющим эле­мен­том ока­за­лась не ме­нее яр­кий бу­тон ра­зы, умес­тив­ший­ся за не­боль­шим ухом ил­лю­зи­онис­та. Му­ку­ро очень пон­ра­ви­лось, он не счи­тал это жен­ской при­чёс­кой, он не лгал лю­би­мо­му, ему дей­стви­тель­но очень пон­ра­ви­лась эта при­чёс­ка. Тог­да они сме­ялись и це­ло­ва­лись, а по­том вновь за­ни­ма­лись лю­бовью. Ве­чер до­пол­нил ро­ман­ти­чес­кий ужин при све­чах, ус­тро­ен­ный Кё­ей. Сер­дце ил­лю­зи­онис­та в оче­ред­ной раз про­пус­ти­ло удар и он не­ожи­дан­но рез­ко рас­пах­нул раз­ноц­вет­ные гла­за. В них чи­та­лись боль и от­ча­янье, а ещё бы­ли вид­ны слё­зы. Всё это ос­та­лось да­ле­ко в прош­лом. Бы­ло­го уже не вер­нуть. Ко­му, как ни Му­ку­ро, знать это. И да­же соз­дай он ил­лю­зию, она не смо­жет за­ме­нить лю­би­мо­го че­ло­ве­ка. Его боль­ше нет, Хи­ба­ри Кёя уже ме­сяц, как умер.