Глава 216
4 января 2018 г. в 23:35
Поликсена молча смотрела на критянина, который однажды уже вызвался совершить для нее невозможное... ум царицы, столько дней не получавший новой пищи, опять заработал очень быстро.
- Но даже если ты выведешь нас из дворца, как мы выберемся за пределы сада?
- Жена мне подсказала, - ответил он. - Геланика знает, где ее служанка Клео сделала подкоп, которого до сих пор не обнаружили. И я убедился, что все - правда.
- Вот как?..
Критобул кивнул.
- Геланика сказала, что если ей удастся помочь вам, то она надеется, что этим хоть отчасти искупит преступление против родного города.
Сердце Поликсены сжалось.
- Я не знаю, простят ли Геланику тени убитых сородичей... но если мы спасемся, то будем вашими вечными должниками.
Критобул улыбнулся.
- Мне нужно спешить, госпожа, чтобы все подготовить. А ты собирай вещи. Ты возьмешь с собой кого-нибудь, кроме родственников?
- Двух моих служанок, если они согласятся, - ответила Поликсена. - Их здесь знают... и им придется плохо, если обнаружится мой побег; остальные в меньшей опасности.
Критобул кивнул.
- Я приду сразу после заката. Никострата и других женщин тоже предупредят.
Он ушел, как будто чудесное явление спасителя Поликсене только померещилось. На несколько мгновений царица чуть было не поверила в это; но потом она заставила себя действовать.
Ианта и Аглая, которых она шепотом посвятила во все, тут же согласились бежать с госпожой. Они проворно, в четыре руки, помогли ей уложить сундучок с драгоценностями. Ничего другого не имело смысла брать: к счастью, царского имущества союзники еще не расхищали и неприкосновенности ее комнат не нарушали.
Греки, наверное, собирались все здесь разграбить, когда закуют в цепи хозяйку этих покоев...
Поликсена замерла над открытым сундучком: вспышка ярости, подобно молнии Зевса, ослепила ее.
Потом она приказала Ианте принести свой меч и опоясать себя им. Нож у нее отобрали в первый день - Поликсена держала его под подушкой; а вот меча так и не нашли. Это было слишком неженское оружие, чтобы освободители всерьез задумались о подобной возможности.
Ее доспехи, начищенные и смазанные льняным маслом, хранились в том же сундуке, что и меч; однако их Поликсена оставила. Но она туго набила свой пояс золотыми дариками, надеясь, что Фрина и Эльпида тоже захватят что-нибудь про запас. Мужчинам следовало идти налегке.
Двери в опочивальню оставались закрытыми: и хотя стражники, несомненно, слышали суету внутри, никто к женщинам не заглядывал. А значит, Критобул, скорее всего, говорил правду.
Кончив сборы, царица села в кресло, а служанки - на подушки у ее ног. Аглая и Ианта переоделись в неброские платья, а Поликсена под свой хитон надела кожаные штаны; и все три накинули темные плащи. Женщины не говорили ни слова, но все их внимание было приковано к выходу; света они тоже не зажигали.
Наконец двери скрипнули, и в комнату проскользнула гибкая невысокая фигура. Критобул оглядел группу женщин: всем показалось, что зеленоватые глаза его светятся в темноте, как у кошки.
- Готовы? Пошли! - приказал он хрипловатым шепотом.
Поликсена встала с места. Аглая встала следом, подхватив царский сундучок; Ианта повесила на плечо мешок с пожитками обеих девушек.
Все три подошли к критянину; но тут Поликсена подняла руку, приказывая служанкам замереть.
- Какой дорогой мы пойдем? Комната моего сына далеко от гарема, где живут женщины и дети!
Критобул тихо рассмеялся.
- Твой сын уже на свободе, он присоединится к нам по дороге. Пришлось убить его стражников, с ними мы не сговорились.
Поликсена передернулась: но сейчас было не до щепетильности.
- Ладно, тогда идем.
Они осторожно выскользнули за дверь. Поликсена ощутила испуг, когда двое стражников с копьями повернулись к ним... но эти фиванцы сразу положили свои копья и заняли места по сторонам от женщин. Маленький отряд молча двинулся за Критобулом, стараясь оставаться в тени; Поликсена только надеялась, что ее спаситель хорошо изучил дорогу. Однако же он снова пришел к ней незамеченным - и уверенно вел всех переходами, в которых не было стражи: казалось, критянин обладает ночным зрением.
Однажды, заглянув за угол, Критобул приказал своим спутникам сбиться вместе и ускорить шаг. Предстояло пересечь охраняемый коридор: и группа людей, двигающихся быстро, привлечет меньше внимания, чем длинная процессия.
Они пересекли опасный участок без помех. Поликсена узнавала эту часть дворца, хотя и шла непривычным путем: помещения гарема были уже близко. Где же Никострат?.. Конечно, еще не схвачен, - иначе их всех бы уже ловили, с факелами и криками.
Вот и двери гарема - украшенные двумя драгоценными посеребренными лунами; от этих лун расходилось переплетение веток, а по краям двери были отделаны розетками - излюбленным персидским орнаментом. По сторонам дверей горели светильники, а стражи больше не было. Неужели?..
- Что это значит, госпожа? - испуганно спросила Ианта.
- Тихо!.. - приглушенно воскликнула Поликсена.
И тут из женских покоев вышел Никострат, с мечом в руке. Он приостановился; потом нашел взглядом мать и улыбнулся.
- Заходите!
Поликсена встревожилась: она помнила, что для того, чтобы добраться до покоев Фрины, нужно пройти две смежные комнаты, а к Эльпиде пробираться еще дольше - если входить через двери гарема. В этих комнатах до сих пор жили женщины и прислужницы, оставшиеся от Дариона. Но Никострат, видимо, знал, что говорил.
Когда все вошли, то увидели, что Эльпида, Фрина и дети ждут их за дверями; с ними была Корина, маленькая смуглая рабыня Эльпиды, сопровождавшая ее всюду. Больше никаких служанок не брали - даже этих женщин было многовато.
Никострат, улыбаясь, сказал матери:
- Всех гаремных женщин мы согнали вместе и велели сидеть тихо. А стражники уже бежали, пока их не захватили с нами. Эльпида им заплатила.
Однако Поликсена, все еще полная недоумения, обернулась к Критобулу.
- Почему в коридорах так пусто? Грекам не хватает людей? Или все ушли встречать мятежников?..
- И то, и другое, сдается мне, - ответил наварх. - Видишь ли, ваши освободители все никак не могут поладить и поручают охрану дворца только какому-нибудь одному полису в одну смену: теперь верх взяли Фивы. А завтра, быть может, придет черед Афин.
Эльпида фыркнула; и царица тоже невольно развеселилась.
- А света в коридорах убавилось, потому что греки не огнепоклонники и им жаль жечь масло и дерево, - заметила она. - Полагаю, в городе туговато с припасами.
Но задерживаться было не след: все быстро вышли.
Дальше Критобул повел их еще быстрее. Малыши начали было капризничать, но беглецам никого больше не попадалось. Однако Питфея, хромого мальчика, пришлось нести на руках, и это замедлило движение.
Спустившись по лестнице, они остановились передохнуть у сыроватой стены, пахнущей красками. Это место было хорошо освещено, и Поликсена узнала мифологические картины, которые столько раз нагоняли на нее страх и даже снились.
Нужен был особый дар - изобразить греческих героев такими чудищами, и притом узнаваемыми, подумала царица: Медея-детоубийца с кирпично-красным лицом и ртом, отверстым, точно устье печи, была особенно уродлива.
Тут откуда-то спереди появился Критобул: оказалось, что критянин успел сходить на разведку.
- Там у дверей другие стражники: моих уже сменили, - сообщил он. - Но все равно идемте. Думаю, мы даже обойдемся без крови!
Наварх вытащил свой знаменитый нож; и двое стражников-фиванцев, которые шли с ними, тоже достали мечи. Никострат своего и не убирал.
Все двинулись дальше. Но вдруг Критобул без спроса отделился от остальных и направился к воинам у дверей.
Он заявил:
- Если пропустите нас, останетесь живы. Нет - пеняйте на себя!
В первый миг охранники были так изумлены появлением группы беглецов, что не крикнули; а потом промолчали, увидев блеск оружия. У Никострата был самый грозный вид; но и нож Критобула с рукояткой в виде дельфина тоже не выглядел игрушкой. Было похоже, что предводитель отряда весьма ловок с ним.
Стражники молча дали царице и остальным дорогу. Миг, другой - и все оказались под лунным небом. Поликсена полной грудью вдохнула воздух свободы...
Пригибаясь и прячась за деревьями, они направились дальше.
- Осторожно, эти могут закричать, - прошептал Никострат, кивнув в сторону арки, у которой остались стражники.
Критобул засмеялся.
- Ну уж нет. Зачем им выдавать, что они нас упустили? А так поди узнай, кто проворонил.
По ночному саду, однако, идти тайком оказалось гораздо легче; мягкая земля глушила шаги. И совсем скоро Критобул с торжеством подвел их к участку высокой стены - это место на первый взгляд ничем не отличалось.
Критянин присел, покопал землю ножом... а потом начал рыть гораздо быстрее; комья летели во все стороны.
- Помогайте! - приказал он. Но Никострат и один из стражников уже присоединились к нему. Скоро в земле открылась черная яма.
Женщины с опаской заглянули туда; а малыш Главк, сын Фрины, заплакал. Однако Критобула, похоже, ничего не смущало.
- За мной! - велел он. Присел на корточки... а потом, будто крот, зарылся в землю.
Через небольшое время критянин подал голос с другой стороны.
- Все спокойно, я жду вас!
- Но как мы проползем с нашими детьми?.. - пробормотала Фрина.
- Как-нибудь, - сердито ответила царица.
Никострат взглянул на обеих женщин.
- Я знаю как.
Старших детей удалось уговорить спуститься в нору следом за взрослыми; а младшим закутали головки плащами, чтобы они не задохнулись и не испугались. Как лошадям порою завязывали глаза перед боем.
Выбравшись наружу с другой стороны, они все оказались перемазаны в земле. Поликсена вспомнила, что Критобул уже был грязен, когда явился за ними во дворец; но было слишком темно, чтобы на это обратили большое внимание. А теперь?..
До рассвета им нужно умыться, где-нибудь переждать... или покинуть Милет.
Но когда они взглянули на город впереди, стало ясно, что таиться не придется. На улицах опять было светло как днем от пожарищ, и повсюду были люди: жители целыми семьями покидали свои дома или пытались их защитить от грабителей с севера, вставая на пороге с оружием в руках. Мелькали гребнистые шлемы спартанцев и фиванцев, отряды которых отчаянно пытались навести порядок; некоторые воины намалевали под глазами белые полосы, чтобы лучше видеть в темноте. Но милетцы уже не отличали освободителей от врагов...
- Вперед! Женщин и детей в середину! - отрывисто приказал Критобул, оценив обстановку. - В толпе мы уцелеем, если нас не оторвут друг от друга!
- А что же твоя жена?.. - воскликнула Поликсена. - А мальчики? - прибавила она, вспомнив о детях Дариона.
- Они все уже ждут меня на корабле, - ответил критянин, оглянувшись на нее: в глазах его отражались всполохи. - Мы уплывем, если только пробьемся наружу из города.
Они влились в поток беженцев; мужчины стали передавать друг другу малышей, по очереди защищая своих спутников. Дважды обезумевшая толпа чуть не разделила их; Критобулу пришлось кого-то ранить, когда у одной из девушек попытались вырвать сундучок с украшениями царицы. Но в конце концов они проложили себе путь за северные ворота - конечно, городские ворота были давно распахнуты, не устояв перед таким натиском.
Стало видно, что люди, бегущие в сторону Гераклейской бухты, во множестве садятся на корабли и покидают ионийские берега.
Критобул перебросил нож из руки в руку; он сплюнул на песок.
- Как бы у нас не отбили корабль, - пробормотал наварх.
Однако его люди себя отстояли. Черная бирема, выделявшаяся среди других, была готова принять на борт царскую семью: матросы Критобула, приветственно замахавшие царице и остальным, направили к берегу лодку.
Когда женщины начали садиться в нее, фиванские стражники, которые шли с ними, простились с Поликсеной, чтобы вернуться к своим. Теперь их вряд ли кто-нибудь уличил бы.
Беглецы переправились на корабль, по очереди поднявшись на борт черной биремы... и наконец Поликсена получила возможность сесть, пока мужчины управлялись с остальным. Неужели все?..
Проложить себе путь среди судов, теснившихся в гавани, оказалось не самым легким делом; но скоро, лавируя между высокими бортами триер и маленькими челноками, они вышли в открытое море. Лунная дорожка расстелилась перед ними.
Критянин посмотрел на всех, кого он спас, и счастливо рассмеялся.
- Теперь домой, на остров Миноса!
Поликсена улыбнулась в ответ. Она и не сомневалась, что Критобул первым делом пожелает отвезти домой жену и детей.
- А где Геланика? Как она, кстати?
Царица забеспокоилась, вспомнив, что Геланика была на сносях; или ей уже полагалось родить. Поликсена не знала точно.
- Геланика спит сейчас внизу, с нашей дочкой. У нас родилась девочка, две декады назад, - гордо сказал Критобул: точно речь шла о его собственной плоти и крови, а не о ребенке жениного любовника.
- Чудесно, - искренне сказала Поликсена.
Миноец кивнул.
- Очень красивая малышка... персидские полукровки часто такие бывают, госпожа. У нее черные волосы, как у тебя, а глаза зеленые - в мать. Моя жена назвала ее Поликсеной.
Коринфянка не могла понять - льстит это ей или оскорбляет; и решила просто от всего сердца поблагодарить своего наварха, сделавшего для них невозможное.
И даже то, что Мелоса с ними больше не было, теперь казалось приемлемой ценой за такое спасение.