Глава 169
27 мая 2017 г. в 20:31
Сношения с Египтом опять оживились; разведчики, посланные государыней, затерялись среди торговых гостей, которых принимал Милет. Когда они вернулись, Поликсена тотчас же пригласила их во дворец.
- Дарион собрал флот в тридцать кораблей. Он идет сюда почти с четырьмя тысячами воинов, - сказали вестники царице. Стоя перед тронным возвышением, дочерна загорелые и исхудалые, они взирали на нее снизу вверх в большом беспокойстве, прижимая руки к груди.
Поликсена хлопнула ладонями по подлокотникам, изображавшим оскалившихся львов, и резко поднялась с кресла. Она взглянула на Мелоса, стоявшего по правую руку; потом спустилась по ступенькам и остановилась напротив посланников.
- Четыре тысячи солдат на тридцати кораблях не перевезти, даже на триерах. Из кого состоит войско Дариона? Из персов или египтян?
Тот, который говорил, посмотрел на товарищей: разведчиков было трое.
- Египтян две тысячи с половиной, персов на тысячу меньше, царица, - сказал он, облизнув пересохшие губы.
- На тысячу меньше, - шепотом повторила Поликсена. Она задумалась на несколько мгновений, а потом спросила:
- Как скоро они будут здесь?
- На сборы им понадобится не меньше декады, - сказал другой разведчик. - Идти они будут дольше нас, значит, будут здесь приблизительно через полмесяца. Возможно, раньше, если поторопятся...
Поликсена остановила его жестом.
- Хорошо, я вам очень признательна, и пока я услышала достаточно. Вы получите награду, - сказала она, обращаясь ко всем троим ионийцам. - А сейчас можете идти отдохнуть.
Разведчики переглянулись и, вновь посмотрев на Поликсену, одновременно поклонились: им стало ясно, что царица призовет их в ближайшее время и пока не отпускает. Они покинули зал.
Поликсена посмотрела на зятя. Он из ее приближенных сегодня присутствовал один; кроме него, в зале находились только стражники.
- Что ты об этом думаешь?
- Я думаю, что Дарион хочет взять Милет, - ответил Мелос. - Он рассчитывает, что, захватив столицу, без труда подчинит и остальную Ионию...
- Так и будет, - заметила царица. - А достаточно ли у нас сил для обороны?
Мелос несколько мгновений молчал: у него в подчинении была всего тысяча греков.
- Об этом спроси своего...
Иониец сдержал себя.
- Своего первого советника. Кажется, у него под началом персов втрое больше, но это не решающее преимущество при обороне!
Поликсена кивнула.
- Ты прав, я поговорю с Гобартом немедленно.
Она отпустила и Мелоса. Потом некоторое время стояла, рассматривая персидских крылатых быков на стенах, покрытых синей глазурью с золотом; массивные колонны вдоль стен, в два ряда, были черного дерева. Углы, предназначенные царицей для греческих богов, все еще пустовали.
Потом Поликсена послала стражника за Гобартом, велев передать, что будет ждать его в зале отдыха. Но когда Поликсена дошла до зала с выходом на террасу, перс уже дожидался ее там.
Он сидел, но при появлении эллинки встал и быстро подошел к ней.
- Что?..
Поликсена качнула головой, не сразу подобрав слова. Она потому и не принимала разведчиков вместе с Гобартом, что опасалась выдать себя и свои чувства, находясь рядом с ним.
- Дарион идет сюда с четырьмя тысячами воинов, на тридцати кораблях.
- Сколько из его людей египтян? - быстро спросил военачальник.
Поликсена улыбнулась. Как схоже они мыслили!
- Две с половиной тысячи.
В помещении, кроме них двоих, никого не было. Любовники посмотрели друг другу в глаза, а потом обнялись.
- Ты боишься? - нежно спросил Гобарт, гладя ее по волосам. Поликсена недавно начала подкрашивать их басмой, удачно скрывая седину: кроме этого, ее возраст почти ничего не выдавало.
- Я не боюсь, - сказала коринфянка. - Я в недоумении.
Она подняла голову от широкой груди возлюбленного.
- У Дариона всего четыре тысячи солдат! Этого мало, учитывая то, что больше половины - иноземцы, которых согнали под его знамена силой! Пусть в Милете сейчас только пять тысяч копий, мы можем собрать еще втрое больше со всей Ионии!
- Не настолько больше. Персов еще около семи тысяч, учитывая гарнизоны всех двенадцати городов, и все силы моего брата, - заметил Гобарт. В его голосе просквозила тревога, но он не дал ей хода.
- Все равно, - сказала Поликсена.
Она посмотрела Гобарту в глаза и схватилась за его тяжелый филигранный пояс. Эллинка бессознательно потянула возлюбленного к себе.
- Дарион должен понимать, что для штурма Милета этого слишком мало! Думаю, у него наготове хитрость... что-то, благодаря чему он получит преимущество.
Поликсена отпустила пояс военачальника и широким шагом прошлась по залу. Остановившись, она подставила голую руку в браслетах под струи фонтана.
- Например, - громко сказала царица, - мой племянник будет набирать силы попутно. Он наверняка распространил слух, что я захватила власть незаконно, а стало быть...
- Он, несомненно, будет останавливаться на ионийских островах, чтобы пополнить припасы и отдохнуть, - подхватил ее мысль Гобарт. - И там он может получить значительное подкрепление, даже не обещая ничего. Сила идет к силе, - улыбнулся перс. - Нам это давно известно!
Поликсена резко повернулась к нему.
- Он будет здесь дней через пятнадцать, по расчетам моих вестников! Что тогда делать?..
Гобарт коснулся своей аккуратной бороды.
- Я думаю, госпожа, следует заслать шпионов на острова. Едва ли Дарион их минует. А может быть... - медленно начал он.
- Нет! - воскликнула Поликсена.
Кровь отхлынула от ее смуглых щек.
- Нет, - дрожащим голосом повторила царица. - Я знаю, для вас это привычно, и многие из эллинов тоже не погнушались бы таким убийством, - сказала она. - Но я не могу.
Перс некоторое время молчал; он опять казался ей чужим и даже пугающим.
- Твой враг поступил бы с тобою так не раздумывая. Но я понимаю и уважаю твое благородство, - наконец сказал военачальник. - Тогда нам придется принять бой и пожертвовать многими жизнями.
Поликсена нахмурилась.
- Мы выиграем его?
- О да. Мы победим, - заверил ее Гобарт. - Возможно, это будет труднее, чем кажется, но обороняться всегда легче. И наш флот не уступает флоту Дариона и будет сражаться свежим...
Поликсена засмеялась.
- Слышал бы тебя мой несчастный брат! Неужели Филомен и вправду не понимал, какую судьбу готовит своему любимому сыну? - воскликнула она: это до сих пор изумляло ее. - И мне, своей сестре?..
Гобарт улыбнулся.
- Сильный муж должен испытать все, на что способен. Как и сильная жена. Дарион слабее тебя, но на меньшее он бы не согласился, - сказал перс.
Позже Поликсена встретилась наедине с человеком, которого посылала в Мемфис, разузнать о Тураи и Исидоре. Разведчик сказал, что ее муж и сын здоровы; египтянин жил по-прежнему в доме Каптаха, но куда-то отлучался вместе с мальчиком - видимо, в Саис, в храм Нейт.
- Он что, хочет воспитать из моего сына жреца? - неприятно удивилась царица.
Ее слуга благоразумно промолчал: слухи о любовной связи Поликсены распространились очень быстро, как всегда в таких случаях.
- Но я рада, что с ними все хорошо... Надеюсь только, что Тураи никак не впутался в эту историю с Дарионом, - произнесла Поликсена. Тут она спохватилась, что размышляет вслух при постороннем, и отпустила вестника, еще раз поблагодарив его и обещав вознаграждение.
Но когда иониец ушел, чувство, что поездка Тураи в Саис напрямую связана с военными планами Дариона, у Поликсены только усилилось. Неужели ее египетский муж вознамерился помешать ее племяннику? Но каким образом? Только бы не навлек беду на Исидора!
Она не сказала об этом Гобарту: ее последний возлюбленный не только мог взревновать, но и ничем не мог разрешить ее сомнений.
***
Поликсена и ее первый советник не ошиблись в своих предположениях: Дарион на ионийских островах не только давал отдых своим людям, но и набирал войско. На Хиосе под его началом было уже семь тысяч, а флот увеличился на пятнадцать кораблей. Персы составили три тысячи - и полторы тысячи греков с Итаки, Керкиры, Самоса присоединились к сыну Филомена добровольно. Он многое им обещал, и уже на многое рассчитывал. Каждый час прибавлял Дариону уверенности.
Он разбил шатер на том же месте, что когда-то Поликсена, хотя и не подозревал об этом. В первую ночь он как следует выспался, и чувствовал себя прекрасно: о своих приступах молодой наместник забыл и думать. Наутро он отправил в город послов, с подарками для членов совета и с предложением пополнить его войско. Дариона забавляла эта учтивость. Он знал, что ему так и так не откажут.
Египтяне, до сих пор составлявшие почти половину солдат Дариона, расположились в стороне от его персов и греков: почти отдельным лагерем. Дариону такое вызывающее поведение не слишком понравилось, но он махнул на это рукой. Все равно эти люди послужат ему, у них нет другого выхода, - им возвращаться домой, где они под эгидой тех же персов.
Когда посланники Дариона ускакали в город, в палатке одного из египетских сотников, по имени Менх, собрались несколько других военачальников, таких же сотников и помладше. Лагерь был так велик, что на передвижения солдат ясным днем никто не обращал внимания.
Хозяин палатки пригласил остальных сесть и угостил пивом. Они выпили, исподлобья глядя друг на друга, - казалось, готовясь к какому-то нелегкому разговору.
Потом один из египтян сказал:
- Надо было еще в Саисе!.. Почему жрецы нам запретили!
- Тихо ты! Дурак, - бросил ему сосед. - Там нас всех бы тотчас казнили, а то и наших жен с детьми... Здесь наши руки развязаны!
- Ну и что ты сделаешь, умник?..
- Тихо вы все! - властно оборвал перепалку Менх, хозяин палатки: это был видный могучий мужчина в белом шлеме, с глазами, подведенными снизу белым, - для устрашения и красоты. Египтянин встал, опираясь ладонями на складной стол.
- Мы останемся здесь еще на двое суток, не меньше, - продолжил он, когда воцарилась тишина. - Персы не ждут подвоха, их лагерь слишком велик, чтобы быстро собраться в погоню...
- О чем ты? В какую погоню? - воскликнул воин, заговоривший первым; сосед яростно шикнул на него и взглядом попросил Менха продолжать.
- Нам принадлежит половина кораблей, - продолжил тот. - Мы причалили так же, как и стали лагерем, - отдельно, за скалами... Корабельные команды - тоже наши сородичи...
- Ты предлагаешь нам прикончить его и бежать всем вместе? - вырвалось у первого египтянина.
Менх улыбнулся, почти оскалившись.
- Нам всем придется бежать, Хеб, если он умрет. Бежать или сражаться с этими персами. Но я предпочитаю поберечь силы для лучшего дела - я уйду к ней!
Прочие египтяне ахнули.
- В Ионию? К этой царице?
- Я сказал моей жене, чтобы не ждала меня скоро, - ответил Менх, улыбаясь. - Если мы убьем его здесь, нашим семьям ничего не будет, - их не найдут, потому что нас не считали... Наши начальники не помогали персам считать нас по головам!
Тут все засмеялись.
- Ты как знаешь, но я поплыву домой, - сказал Хеб. - Слуги богини обещали нам еще кое-что... А потом мы рассеемся, как песок между пальцев у персов!
Его товарищ согласно кивнул.
- Они не посмеют карать нас, нас много...
- Едва ли Ферендат будет мстить за Дариона, - поддержал обоих Менх. - И разве лучше нам до смерти жить под ярмом? Тогда Осирис с презрением отвернется от нас!
Теперь все одобрительно зашумели.
После небольшого окончательного обсуждения воины разошлись. До вечера в лагере египтян шли незаметные переговоры; и наконец воины Черной Земли разделились на две неравные части. Меньшая, около восьмисот человек, решила податься на службу к Поликсене; остальные вознамерились вернуться. Но покинуть Хиос должны были все вместе, чтобы разойтись уже в море. Египетские мореходы за эти годы набрались опыта и смелости.
Дарион получил на Хиосе еще четыре сотни солдат, и ощутил себя почти победителем. Он приласкал сыновей и поиграл с ними; потом, ближе к вечеру, позвал одного из своих военачальников и до первого пота поупражнялся с мечом. Дарион владел оружием гораздо лучше, чем можно было бы подумать, увидев его тонкую кость и красивые утонченные черты, наследие персидских предков. Потом молодой сатрап умылся и, сменив платье, сел ужинать.
Он ел с удовольствием, не поднимая глаз от блюд, расставленных на подносе; и только когда потянулся за вином, ощутил чье-то присутствие. Он подумал, что один из его персов явился с какими-то неприятными новостями. Дарион быстро поднял голову и увидел у входа в шатер незнакомого бронзовокожего египтянина, в одной кольчужной юбке и нагруднике.
Желудок Дариона отчего-то сжался, его зазнобило.
- Что тебе нужно? - воскликнул сын Филомена, понимая, что перед ним один из начальников египетских воинов. Он даже этих начальников плохо знал в лицо, не говоря о рядовых!
Не отвечая, египтянин сделал кому-то снаружи знак. Он вошел в шатер, и за ним еще несколько египтян, с обнаженными мечами.
Дарион все понял. Он хотел крикнуть, но голос пресекся; вскочил, нашаривая меч на поясе, но рука заблудилась в воздухе. В следующий миг Дарион ощутил движение позади себя, а потом страшную боль в спине и собственную жгучую кровь, которая заструилась, пропитывая рубашку и кафтан.
Наконец он крикнул, отчаянно, безнадежно; но тот, кто ударил наместника со спины, зажал ему рот и вонзил свое оружие снова. Менх, тяжело дыша, обрушился на Дариона спереди и вогнал меч ему в грудь.
Но все уже было кончено. Дернувшись пару раз, издав несколько заглушенных ужасных стонов, Дарион умер; кровь его обильно обагрила руки и одежду египтян и залила пестрый ковер.
Убийцы выпрямились и посмотрели друг на друга: взгляд Менха был почти безумным, хотя это он все спланировал. Тыльной стороной ладони сотник утер со лба пот; идя в шатер сатрапа, он снял шлем и смыл с глаз белую краску, по которой его все узнавали.
- Что теперь? - спросил Хеб, который выглядел не лучше: именно он нанес Дариону первый удар сзади.
- Теперь - всем уходить, - ответил Менх. - Немедля!
Египтяне покинули шатер, на пороге которого они бросили двоих убитых стражников, и поспешили поднимать остальных.