Серый волк

Холодный рассвет встретил белым, густым, еще не ушедшим, туманом, скрывавшим окрестный лес. Надя с трудом открыла глаза, опять оттирая с щеки прилипшие веточки и маленькие листочки, на другой щеке отпечаталась винтовка, а все тело болело от сна на холодной и твердой земле. Она ведь дала себе установку не спать! Но усталость, видимо, взяла свое. Они так и пролежали всю ночь, дожидаясь врагов в засаде, чуть в стороне от лагеря, дабы те попали в ловушку как придут, но когда они придут, конечно же, не знал никто. - Васька! - она толкнула ногой тоже прикорнувшего рядом товарища, двадцатилетнего русоволосого паренька, тощего, как прутик. В прошлом – весьма талантливого, подававшего большие надежды скрипача, единственного и любимого сына у пожилых родителей. Позже солдата Красной Армии, но пробыл он таковым не долго – уже еле живым, после первого или второго боя, его подобрали партизаны. - Я… я не спал! - парень устало потер глаза, тоже стряхнул землю с лица. - Ничего страшного, бывает. – тихо сказала Надя – Хочешь водички? Она отстегнула фляжку от пояса, передавая ему. Васька трясущимися руками взял сосуд и часть воды протекла на землю, пока он доносил ее до рта. Отпив воды, он так же вернул фляжку, во второй раз обильно полив росший тут мох. - Ну-ка, возьми себя в руки, - мягко, но строго сказала Надя – Ты так много не навоюешь. - Да-да, я стараюсь… На несколько мгновений наступила тишина, а потом такой-то лесной зверек наступил на тонкую ветку и та хрустнула. Васька смертельно побледнел и что-то быстро забормотал, Надя, прислушавшись, разобрала: « Сущий на небеси, да святится имя твое, да приидет царствие твое, да будет воля твоя…» - Ей, ты же вроде атеист? – удивленно спросила она. Надя вздохнула – тут, на войне, не только верующим станешь. Смерти боялись все, ведь стоило только представить что жизнь, какой бы она не была, скоро закончится, а что будет дальше никто из живых не знает. Русским, кстати, было во много раз страшнее, и даже не по тому, что у них почти не было оружия, да и то, что было в основном трофейное; не по тому, что почти никто из них не умел толком драться, и учится приходилось уже непосредственно на войне, а по тому что многие из них были атеистами, и наука слухи о загробной жизни не подтверждала. А какого было уходить, зная, что тебя больше нет и не будет, и что впереди ничего не ждет… Тревожно запели птицы, предупреждая сородичей, а заодно и партизан, залегших в кустарниках, о приближении людей. Бывший лагерь располагался в русле высохшей речки, в таком своеобразном каньоне с крутыми берегами, на которых, все же, умудрились пустить в почву свои корни кустарники и деревья, благодаря чему лагерь был плохо виден и не простреливался с «берегов». Партизаны окружили старый лагерь, расположившись чуть в стороне. Здесь можно было особо даже не маскироваться – густо растущие деревья, кустарники и молодая поросль надежно защищали их от чужих глаз, самим открывая прекрасный обзор. Замысел был прост: загнать как можно больше немцев в старый, заминированный лагерь, тех же, кто расположится на откосах сбросить вниз… Они подошли почти неслышно, видно ожидали, что партизаны еще спят. Часть немцев осталась у входа в лагерь, остальные пошли поверху, и вскоре лагерь оказался окружен. Надя внимательно вглядывалась туда, где расположились немцы, и вскоре поняла – они здесь были не все! Вальтер что-то задумал и куда-то повел остальных солдат! А к тому же он знает где у них новый лагерь… Не может же он так поступить?? Немцы заняли свои боевые позиции. Лица тех, кого она могла видеть со своего места выражали лишь внимание и сосредоточенность, тогда как Васькино лицо выражало целую палитру чувств. Он был бледный, как смерть, но в глазах сиял какой-то уверенный злой огонек. - В атаку! УРА-А! – донесся до них громкий голос Александра Николаевича, бывшего старосты, которого не сговариваясь выбрали вторым командиром после Нади, а сейчас и очень даже первым. Его «Ура» подхватили другие, раздались выстрелы и тихая лесная полянка и «каньон» превратились в ад. Рядом что-то оглушительно взорвалось, ввысь взметнулся огонь и клочья дерна, земля резко поменялась местами с небом, ее кто-то ударил по ноге. Открыв глаза, Надя увидела рядом с собой только клубы пыли, попыталась подняться, но у нее ничего не вышло – земля и небо, похоже, кружились в вальсе, а в ушах бил Царь-колокол. Всюду слышались выстрелы. Кто-то с силой потряс ее за плечо, как оказалось – Васька. Наверное, он что-то ей говорил, по тому что его рот открывался, но Надя ничего не слышала. - Вась, уходи, тебя же немцы увидят. – Сказала Надя. Сама она своих слов не услышала, но друг ее, похоже, понял. Она сжала руку в кулак и была приятно удивлена, обнаружив что не потеряла винтовку. Где-то рядом что-то опять громко взорвалось, и Надя отключилась. Серыми тучами небо затянуто* Нервы гитарной струною оттянуты Дождь барабанит с утра и до вечера Время застывшее кажется вечностью Нас раскидали по всем направлениям Танки пехота огонь артиллерия Нас убивают, но мы выживаем И снова в атаку себя мы бросаем Очнулась она от удара - как всегда сапогом, и как всегда в живот. Прямо на нее смотрело дуло винтовки, и за ней различался силуэт немецкого солдата, который, видимо в данный момент решал – стоит на нее патроны тратить или ей и так уже не долго осталось? Надя знала, что где-то рядом Васька, но с ужасом поняла что даже пальцем не может пошевелить для своего спасения. - Умри, гад!!! – раздался истошный крик. Немец обернулся, и в этот же момент раздалось несколько выстрелов. Покачнувшись, толстый фриц упал на землю, едва не придавив Надю. Васька стоял сам едва живой от страха и очень бледный. Ему по прежнему было сложно убить человека, хотя все они уже давно решили: фрицы – не люди. А вот что произошло дальше, она понять так и не смогла: возможно, силы ей придал страх, возможно, уже отошла, но к ней вновь вернулся способность двигаться и слышать звуки. - Спасибо, друг. – Улыбнулась Надя. Посмотрев на Ваську его захотелось обнять – такой уж несчастный у него был вид. – Но вся битва еще впереди. Давай вперед. - За родину! – нНа одном дыхании выпалил он, и пошел к краю каньона, где раздавались выстрелы. До этого они стояли в лесу, скрывшись за молодой порослью, а теперь вышли на более открытое пространство. Несколько пуль попали в землю совсем рядом с ними, Надя упала на землю, чтобы в нее не попали, Вася тоже, но спустя несколько мгновений. Кто-то опять кинул гранату, их обсыпало землей. Надя видела его – немец сидел за стволом большой березы. Надя сжала в руках винтовку – надо уже наконец выбросить из головы тот бред, который не дает ей убивать. Давай за жизнь, давай брат до конца Давай за тех, кто с нами был тогда Давай за жизнь, будь проклята война Помянем тех, кто с нами был тогда… Фриц высунулся, и выстрелили они фактически одновременно, но он промахнулся, а Надина пуля угодила ему в руку. Тот взвыл от боли, схватил здоровой рукой раненную, сильно отклонился, и покатился по откосу в каньон, где, наверное, и встретил свою смерть, так ему и надо. Она облегченно вздохнула, смахнув со лба капельки пота. Забавно, но похоже это был тот самый немец, которого она отпустила в день, когда вернулась с будущего. Хотя и сейчас нельзя сказать, что она убила его… - Все, Вась, можно вставать и идти искать новых противников. Пока что мы с тобой победили, - весело сказала она, приподнимаясь на руках, но, замечая что он никак на нее не реагирует, обернулась к нему – Эй, Василий!... Васька?… Тот немец не промахнулся. Просто он стрелял не в нее. Парень лежал на земле, в луже крови, пока еще живой, он жадно глотал ртом воздух. - О, боже мой! Васечка, вставай! – всхлипнула Надя, переворачивая его. Все оказалось еще хуже, чем она предполагала – его не просто ранили, осколком гранаты ему распороло живот, окровавленные кишки вывалились на мох. Он задыхался и кашлял кровью, а Надя, видевшая уже не одно ранение и знающая некоторые приемы врачевания, тут откровенно растерялась. - Надь, убей меня. – Вдруг еле слышно просипел он. - Что?! Нет-нет, даже не думай! Сейчас мы тебя вытащим и… - Никуда ты меня не вытащишь, сама же видишь я не доживу до конца боя. Или ты хочешь что мы мне кто-нибудь наступил на живот? - его глазах появилась твердость и уверенность, которой ему раньше всегда так не хватало. Сдерживая слезы, она посмотрела на своего боевого товарища. Вот так вот и исчезает будущее великого музыканта, любящего отца и мужа какой-нибудь милой девушки… Родители не дождутся своего единственного сына, им даже не придет похоронка, ведь их сын погиб не на фронте, а партизанил почти у самой границы… Небо над нами свинцовыми тучами Стелится низко туманами рваными Хочется верить, что всё уже кончилось Только бы выжил товарищ раненый Ты потерпи, браток, не умирай пока Будешь ты жить ещё долго и счастливо Будем на свадьбе твоей мы отплясывать Будешь ты в небо детишек подбрасывать Надя подняла винтовку, чувствуя, как дрожат у нее руки, но потом, сделав над собой волевое усилие, все же выстрелила. Пуля попала ему в голову. Прощай, Вася. Но времени лить слезы у нее не было. - Я за тебя отомщу, друг! – тихо сказала она, закрывая его глаза. Надя прислушалась, откуда стреляли, и у бедной девушки чуть не подкосились ноги – она не зря переживала что немцев на них напало два раза меньше чем есть у Вальтера, да и его самого она не увидела – он с оставшимися солдатами окружил их еще раз, вторым кольцом и теперь уже не немцы, а партизаны оказались в сложной ситуации. Надя осторожно пошла на звук выстрелов, прижимаясь к стволам деревьев. Вскоре почти ей в руки свалился окровавленный и, похоже, уже мертвый партизан. Надя несколько раз выстрелила и снова спряталась за дерево. Немцы упали на землю, лишь несколько пуль просвистело рядом с ней. Она выстрелила еще раз, но ни одна пуля в цель не попала. Немцев было двое, и один из них, похоже, унтер. Давай за жизнь, держись, брат, до конца Давай за тех, кто дома ждёт тебя Давай за жизнь, будь проклята война Давай за тех, кто дома ждёт (тебя) Кто-то из них кинул гранату, Надю взрывной волной вынесло из-за дерева, еще протащило, но вроде бы не ранило. Она выплюнула землю изо рта, с трудом поднялась на ноги, пытаясь сконцентрировать зрение и держась за ветки дерева, обернулась. Немец стоял спиной к дереву, теперь уже гораздо ближе к ней. Если он с такого расстояние выстрелит, то уже не промахнется. Надя выстрелила по нему из винтовки первой… но только щелчок курка был ей ответом. Она с ужасом поняла, что патроны кончились, запасных у нее не было, и теперь единственное, что у нее остается – ждать своей смерти, которая уже не за горами, Надя выругалась сквозь зубы. Немец тоже понял что случилось, вышел из-за дерева и неторопливо пошел ей навстречу, с ехидной улыбкой на губах. Надя беспомощно оглянулась, но ни своих, ни запасной винтовки рядом не оказалось. Она до сих пор не пришла в себя после взрыва – уши заложило, и Надя не слышала ничего кроме бешенного стука собственного сердца. - Ende des Spiels, Frau. ( Конец игры, мадам) – Насмешливо произнес он. Раздался выстрел… но… не Надя, а сам немец, как подкошенный, упал на траву. Надя моргнула несколько раз, чтобы убедится что ей не мерещится. Убийца, стоявший за его спиной, поначалу, напугал ее еще больше, чем вся ситуация до этого. Это был немец! Он стоял лицом к ней, чуть выставив одну ногу вперед, но рассмотреть его лицо удалось не сразу из-за бьющего солнца в глаза. Пистолет его дымился. Оказалось что это был вовсе не унтер, как вначале предположила Надя, а… сам офицер – Вальтер. - Своего ведь убил. – Покачала головой Надя. – Из-за меня… Вальтер несколько секунд смотрел на нее, а потом спрятал пистолет в кобуру, и сделал по направлению к ней шаг, тем самым закрыв собой солнце, и она наконец смогла его рассмотреть. Боги, как он изменился! Вместо того чуткого и обходительного человека, в которого она успела влюбиться за время их путешествий, она снова видела перед собой жестокого и коварного офицера, у которого когда-то она была в плену. Его мундир был забрызган кровью, но не своей, так как на нем она ран не увидела, а кровью ее товарищей. Васька погиб и кто знает, сколько еще таких парней унесло это сражение? А ведь это он виноват в их смерти, это он спланировал сегодняшнее нападение, он привел сюда своих людей… От осознания этого ей стало плохо. - Убирайся! – прошипела она, всю свою ненависть вложив в это слово - Я тебя не знаю, и знать не хочу! Мне жаль, что мы познакомились!... Она схватила винтовку убитого немца, и бросилась прочь от Вальтера в гущу сражения. Сначала казалось что он выстрелит ей в спину. Но выстрел так и не прозвучал… ____________________ * Песня Любе " Давай за нас"