Серый волк

Черный Фриз ткнулся Вальтеру в руку, обдав горячим дыханием и тот задумчего погладил лошадь по морде. Тут так хорошо, так тихо… почему-то вспомнилось детство – вот он, маленький, стоит перед дядиным породистым жеребцом с крутым нравом, который покусал уже троих конюхов, а четырехлетнего Вальтера почему-то не трогает… И тогда так же цвели яблони, пахло цветами и пели птицы… - Может, теперь и вы нам о себе расскажите? – донесся до него голос Ивана. - Ну-у… мы… это очень долгая история и очень сложная, - начал Рейн – Только для начала один не скромный вопрос… – вы верите в магию? - Прям уж так в маги – не знаю, - признался Иван, усмехнувшись вопросу – но в вещи, необъяснимые наукой – вполне. Вот, например, у нас здесь бабушка Алла живет, наша целительница, да такая, что еще не один больной не ушел от нее здоровым. И видно молва о ней пошла, и однажды к ней привезли… мальчика-дауна. Я решил – посмеялись, ведь одно дело хвори всякие травками сгонять и другое – когда ребенок родился дебилом… Но Алла только улыбалась, все о каких-то энергиях твердила, что сознание разбудить способны… Целый год с ним возилась, но… парень ушел от нее нормальным!!! Поверь мне, мой друг, после этого я мало чему удивляюсь, так что рассказывай, все как было! - Ладно. Так уж случилось… Вальтер отошел к границе участка. Забор здесь был интереснейший: тоже из растений, как в европейских странах, но живую изгородь напоминал лишь отдаленно, по тому что состоял из трех рядов. Первый, внешний, состоял из высоких разноцветных цветов, второй из густых, плодовых кустарников, а третий… из маленьких пока деревьев! Да когда они вырастут, тут и на танке не проедешь! А еще они, наверное, будут защищать поместье от ветра, на них будут селится птицы, защищающие огород от вредителей, да и это просто будет выглядеть мило. Хорошая задумка, что тут скажешь! - … А потом я, когда понял что мы оказались тут вместе, выкинул у него оружие в горную речку, и стал ждать их пробуждения… - долетали фразы Рейна. Как рассказчик, он был просто «великолепен». Через маленький еще живой забор, Вальтер стал смотреть на дорогу и другие поместья и вдруг понял – а ведь они сейчас находятся на месте бывшей деревни! Такое же расстояние они шли от озера и сейчас находятся на холме рядом с которым раньше был общий дом! Выходит, Рейн на этот раз ошибся только с годом, место выбрал правильное… Как же тут все поменялось! Там, где раньше были серые, кое-где покосившиеся домики, какие-то заборы из разнокалиберных досок, прямые, унылые грядки и одинокие кусты сирени, теперь пели птицы, цвели сотни разных цветов и кустарников, стояли деревянные теремки, у прудов играли дети, вырастал лес… - И тут дракон - БАБАХ! Раньше деревня вызывала у Вальтера только презрение: для начала - к тому, что он должен сидеть здесь, пока другие сражаются; к тупым русским; к партизанам… А здесь нет презрения. Что бы было, интересно, если бы они попали в ТАКОЕ место? - …А потом мы попали в Москву, по тому что я слегка перепутал место назначения.. Вальтер обернулся посмотреть реакцию русских на Рейновский рассказ. Те стояли, крайне удивленные, но все же с интересом слушали, не перебивая. Верят? Да ну, это вряд ли! А Рейн, войдя во вкус, расписывал все ужасы столицы, гопников, супермаркет, наконец дошел до того, как они оказались здесь. - Да не вру я! - Вздохнул маг, - И не сумасшедший. Вот, смотрите! Рейн отошел от них на несколько шагов, вытянул руку и, закрыв глаза, прошептал несколько слов. На ладони ярко вспыхнуло пламя, и продолжало разгораться, а потом вдруг приняло облик птицы, которая, прощально взмахнув крыльями, осыпалась золой. - Или вот! Рейн снова зажмурился и… исчез. Появившись двумя метрами дальше, а потом так же телепортировался обратно. Иван, Марьяна и Вика стояли в полнейшем шоке минут десять, смотря то на Рейна, то на Надю с Вальтером, не в силах что-то сказать. Первым опомнился Иван: - Знаешь, парень, - выдохнул он – До приезда в поселение я бы назвал тебя фокусником, но здесь все возможно! Только вот из твоего рассказа выходит что твой друг не просто из тех идиотов, что возомнили себя новыми нацистами, а… настоящий?! - … Иван, в прошлом привыкший командовать, и выработавший у себя железный характер ТАК посмотрел на Вальтера… Найда, почувствовал настроение хозяев, недовольно оскалилась, конь забил копытом, Вальтеру, и так чувствующий тут себя очень странно, (раз вспоминалось детство), стало как-то неудобно. - Я… могу уйти, - смущенно ответил он – Извините, что так получилось… - Ну уж нет! – фыркнула Надя – Сейчас только начало мая, ночи жутко холодные, а Рейн сказал что не сможет открыть портал до утра, ты замерзнешь! - и обернулась на хозяев. - Послал же бог испытание! – Иван, усмехнувшись, прошелся по поместью. Раздумывал. - Оставайся, что уж, - наконец ответил он – Идти-то тебе на самом деле некуда… А Война была давно, любая ненависть когда-нибудь забывается. - он задумчего смотрел вдаль - Расскажи лучше о себе, ты офицером, значит был? И что, тоже деревни сжигал? - Пока как-то не приходилось. - признался немец. – Я с сорок второго года… - Кстати, о деревнях! – вклинилась Надя, которая похоже, задумавшись, вообще их диалог не услышала – Ведь и здесь, как раз на этом месте была деревня! Что с ней стало потом и почему она там изменилась? - Деревня была? – изумился Иван – Не знаю даже, я ведь тут совсем недавно. Может, - обратился он к жене – у Аллы Владимировны, знакхорки, спросить? Она в этих местах родилась. - Пойдемте! - решительно сказала Надя – Раз уж мы здесь, надо бы узнать обо всем побольше! «И сменим тему!» - подумал Вальтер. Пока шли, он с интересом разглядывал русских, живущих в других поместьях. Они тоже сильно изменились, как и самое место в котором живут. Там, за живыми заборами, бегали румяные, счастливые карапузы, играющие друг с другом или животными поместья, они были с настолько ясным и чистым взором, что напоминали ангелочков, даже, наверное лучше. Там были девушки, красивые и стройные, с какой-то неуловимой грацией во всех движениях и парни – сильные и мускулистые, но в меру, не качки, на которых была мода в начале дацадть первого века. Многие люди были одеты легко, и по ним было видно, что не холодно, значит закалялись. И все взрослые даже незаметно изменялись – то казались красавцами, почти ариями, то становились такими же забитыми и странными русскими… Поместье Аллы Владимировны встретило их огромными, почти десяти метровыми деревьями разных пород, среди них были даже какие-то тропические, например, пробивалась одна секвойя, раскрылись какие-то цветы, напоминающие орхидеи, только размером с две ладони; растопырила иглы глядичия, над домиком качала ветвями маленькая лиана… Видимо, много требовалось усилий и заботы что бы эти растения прижились! Сама пенсионерка сидела на лавочке около огромной сосны и в данный момент занималась тем… что кормила с руки серого венценосного журавля! Гордая и красивая птица еще дичилась, взмахивала крыльями при каждом движении бабушки, но все равно подходила к раскрытой ладони на которой лежали мелкие рыбешки и сало. - Ой, смотрю гости у меня! - улыбнулась Алла Владимировна – Здравствуйте-здравствуйте! ! А птичку не бойтесь – он не укусит, только близко не подходите. Улетит! Журавль покосился на гостей, боязливо отошел в сторону, но рыбку оставлять все же не стал. - В прошлый раз, насколько я помню, у тебя был лебедь! – по доброму рассмеялся Иван – надо же, как он вырос за две-то недели! - А я всех их подкармливаю! – честно призналась старушка. Журавль, тем временем, убрал крыло, закрывающее обзор, и ни увидели Аллу Петровну. Пенсионерка была уже очень седой, но по прежнему с живым блеском в глазах, не полная и, судя по тому в каком тут все содержалось порядке, со здоровьем у нее тоже все было хорошо. Позже Иван рассказал, что к ней дети и внуки приезжают только на праздники, но последние очень хотели бы уже остаться насовсем. - Да уж, милые птички! Хотя как дадут клювом по… Ладно-ладно, шучу я, пора уже, вообще-то налаживать контакт со всеми лесными обитателями, то им уже и так от человека досталось! Ладно, послушай, у меня к тебе такой вопрос – тут деревня была раньше, да? Еще до войны? Расскажи, что с ней стало? - Та-ак! – бабушка задумчего подняла глаза к небу – Да-а, помню, была тут деревня какая-то! Как же она называлась… Да Бог памяти! Петровка? Да нет… Нимятино? Никоновка? - Никриловка. – подсказала Надя. - О! Точно! – обрадовалась Алла Владимировна – Никриловка! Я помню – все деревни вокруг немцы сожгли, что смотреть потом было страшно, а эту почему-то оставили… Вальтер многозначительно посмотрел на Надю. - …Но, может, по тому что не осталось там больше никого – продолжила Алла. Теперь настала Надина очередь смотреть выразительно. - … Помню только, что в другие деревни люди вернутся не смогли – место настолько пропахло трупами, кровью, и, образно выражаясь, страданиями и страхом, что даже самые близкие родственники селян ели шли туда, и то только что бы похоронить и оплакать убитых. Да уж… страшнейшие годы были тогда! Но вот в Никоновку люди вернулись, вновь наладилось хозяйство, колхоз хороший там был, деревня даже разрослась, а потом, после перестройки, модным было ведь уезжать в города. Все деревни погибали тогда, эта же участь постигла и Никриловку. Когда наши, поселенцы, еще в две тысячи втором, сюда пришли, то в деревне осталось лишь несколько стариков, дома почти разрушились все… Но мы построили новые дома, старые подремонтировали, те, которые восстановить не удавалось пустили на бревна, что бы лес не валить. Ну, а дальше поселение разрасталось и все меньше на деревню походило, и вот, стало таким как есть! – отвечала Алла, двумя пальцами, легко, поглаживая журавля по морде. Большая, но робкая птица ее, похоже, не боялась больше. – А что вы спрашиваете? Пойдем-те, хоть чайку попьем? Я такие пирожки приготовила – ммм! Они поотнекивались для приличия, но перед напором веселой и уверенной Аллы устоять было невозможно, и спустя пять минут они уже сидели за большим столом, с кружками ароматного, травяного чая и пирожками с разными начинками. Алла жизнерадостно рассказывала о поселении, о том, что молодеет тут с каждым днем и находит новых друзей, как людей, так и животных с птицами. Смеялась, что тут каждый день радуется солнышку, а еще учится танцевать! Не поздно ли? Да никогда не поздно! И Алла Владимировна тут же, беззботно, изобразила несколько па и легко покружилась. Вальтер вдруг с грустью понял, что хотел бы такой видеть свою маму: жизнерадостной, общительной, постигающей, несмотря на возраст, разные знания, и доброй к любому, даже незнакомому человеку, а вовсе не грустной старушкой, жалующейся на свою жизнь, порицающей молодое поколение и даже мечтающей уже умереть. Вообще, было бы здорово, что бы все пенсионеры научились радоваться каждому дню, жить в красивом месте на природе и изучать новое. Тогда и внуки к ним вернутся, и болезни многие исчезнут, ведь их первопричина –все-таки депрессии, в большинстве случаев, а вовсе не старость!... Удивительно, Алла Владимировна так сумела их разговорить, что уже через несколько минут они все вместе смеялись, совершенно забыл, что они тут разных национальностей и вообще – разных эпох! - А я тут у наших немцев была недавно, - говорила Алла Владимировна - смотрела, как устроились. Ну ничего, молодцы они, и… - Наших немцев?! – поперхнулся Вальтер – В смысле? - Да поселились тут недавно, – беспечно ответила Алла Владимировна – два брата близнеца, Отто и Свен Шнайдер, насколько я помню. - Шнайдер? – с улыбкой переспросил Вальтер. Такая же фамилия была и у унтер-офицера, Ганса, вместе с которым они сражались. Нет, конечно, фамилия очень распораненная но мало ли… Может, дальние родственники? - И где же они живут? Неужто тоже здесь, в поселении? - Да, на соседней улице. А вы их навестить хотите? - поинтересовалась старушка и скрылась в одной из комнат, а потом вышла с какой-то настойкой в руках – Вот, передай Свену, скажи что от меня! Они попрощались с доброй старушкой и дальше отправились через все поселение в гости. Поместье Шнайдеров было видно еще издалека, хотя бы по типичному немецкому домику и чисто выметенным белым дорожкам. Растения по красоте и ухоженному виду не уступали тем, что из других поместий, только они в основном тоже были из Германии, не было всюду растущий белых березок и сосенок, зато росли буки, грабы, и какие-то редкие дубы и, что характерно, хозяева поставили их всех либо в линеечку, либо кружочком, большинство кустарников стригли. Живую изгородь они сделали только из быстрорастущих кустарников, но умудрились приделать… калиточку! И один из жителей поместья, высокий стройный парень с золотыми волосами, как раз и занимался тем, что докрашивал ее. Увидев гостей, он резко вскочил, вытирая руки о рабочий фартук, смущенно улыбнулся: - Guten Tag, в смысле добрый день! – быстро проговорил он – Вы к нам, да? Иван поздоровался с парнем, и потом рассказал как к ним вернутся, и он, Марьяна и Вика ушли. - Извините, я еще плохо говорить по-русски – развел парень руками. - Да ничего страшного!– отмахнулся Рейн – Мы вот тебе настоичку принесли – продолжал он, всучивая парню бутылочку с какой-то жидкостью – А брат дома? - Я здесь! – раздался голос из-за живой изгороди, и спустя мгновение оттуда высунулась голова, испачканная глиной. Наконец, отряхнувшись, парень перепрыгнул через забор, встав рядом с гостями. Загорелый, светловолосый, голубоглазый… истинный ариец, надо же! - Проходите, что ж мы стоим тут? Кстати я – Отто. Они вошли в калиточку, идя по дорожке, что извивалась меж газонной травы. Свен зашел чуть вперед и проговорил без злости, но с легкой усмешкой: - И все же я не могу привыкнуть к русским, которые приходят в гости без приглашения! Судя по тому, как изменилась иго интонация и исчезли некоторые звуки, так в рейновском заклятии звучал немецкий. - А мы не русские! – откликнулся маг – Вальтер, например, ваш земляк, а я вообще горни… кхм… англичанин! - Прошу прощения, - смущенно ответил Свен, - не знал, что вы тоже знаете немецкий! А вы в поселении какими судьбами? Они дошли до белой беседочки, увитой девичьим виноградом, и там разговорились. Трое путешественников сказали что приехали в гости к Ивану с Марьяной, как к давним знакомым, а о себе Отто рассказал следующее: - Я давно интересовался Россией, очень уж много дед про нее и про самих русских рассказывал. А потом, когда новое движение Родовых Поместий началось, уже все стали о России говорить. Я и решил съездить, приехал в Москву.. и понял, что хочу здесь остаться! - В Москве?! – изумилась Надя – Почему там? Там же… Неужели Москва так сильно изменилась две тысячи двенадцатого года?! - Невероятно изменилась! - признался Отто – В фильмах и сериалах ее показывали как грязный, серый, и почти развалившийся город, полный пьяниц и наркоманов… Я думаю, что когда-то город и в самом деле таким был, но теперь… Теперь город, хоть и не увеличился в размерах, во-первых наполнился цветением, кустарниками и деревьями. Москвичи трепетно ухаживают за растениями, теперь никому и в голову не придет бросить на улице мусор, но не из-за боязни штрафов, а по тому что они сами создавали красоту вокруг себя, и портить ее не собираются. Примерно половину домов они снесли, а те здания, которые остались, отремонтировали, по многим пустили виться дикий виноград и другие вьюны, а у некоторых нарисовали на стенах пейзажи. На дорогах стало гораздо меньше машин, ездили в основном туристические автобусы. И воздух там стал почти таежный, целебный! Еще русские отчистили реку, перестали сбрасывать в нее всякую гадость… Я сначала долго недоумевал – если исчезли половина зданий, то куда делись люди? И их машины? Оказалось – просто все – большинство москвичей уехали в свои Родовые Поместья, строить новую, счастливую жизнь, а дальше все потянулось некой цепочкой событий – раз множество квартир освобождалось, недвижимость стала более доступной, и, более того, освобождались должности, особенно на тех работах, где люди теряли свое здоровье, например, на заводах. Следовательно, что бы удержать работников, нанимателям пришлось увеличить заработную плату. Те москвичи, что раньше еле влачили свое существование, теперь стали более состоятельными людьми, и, насмотревшись, какая красота у их друзей в поместьях, захотели тоже жить в красивом месте, но уезжать из город анне хотели, а потому и высаживали деревья, кустарники и цветы у домов. Закрылись почти все заводы, кроме тех, что имели важное стратегическое или военное значение. Но это еще не все – только здесь, в России, осталась земля, не напичканная химикатами, и не убитая вредными веществами вода – стоит ли говорить, что Россия стала поставщиков экологически чистых продуктов всему миру? Страна начинала богатеть, и начинали богатеть ее люди, к ним возвращалось здоровье и любовь в семьи. А еще в Россию возвращались эмигранты, и все росло количество поселений. И ты спрашиваешь меня, почему я остался? - Отто улыбнулся – К тому же я тут нашел свою вторую половинку, мы поездили по поселениям, и нам понравилось здесь. Потом, вот, брат приехал, думаю, скоро вообще вся наша фамили... семья приедет! Вальтер отвел глаза, что бы не выдать своего изумления. Так значит Россия… вечно грязная и разваливающаяся, она сумела не только выкарабкаться, да еще и стать ведущей мировой державой?! Куда возвращаются эмигранты? Да уж! - А у вас в роду не было такого человека как Ганс Георг*? – поинтересовался Вальтер, только что бы сменить тему – Такой, с черными волосами и шрамом на щеке? - Ганс Георг? - Отто загадочно улыбнулся – А ты знаешь, был! Это наш прадед, по отцовской линии. - Надо же, как мир тесен! - хмыкнул Вальтер – А я ведь знал его когда-то, хороший был человек!... – проболтался он. - Знал?! – братья переглянулись, не зная что на это ответить, а потом все же рассмеялись – Все шутишь, да? Он погиб еще в сорок третьем, где-то под Сталинградом. - … И он воевал в этих краях. Как раз, здесь, именно в этой деревне, - Вальтер знал, что парни ему не поверят, и снова рассмеются, но какая разница? Он тут все равно только на один день, а братья пусть знают. – По этому совсем смешно, что вы поселились именно здесь! - Да… воевал… может и здесь, - сказал Отто так, словно за деда ему стыдно – Но у него выбора не было, тогда на фронт сгоняли всех без исключения, и мне безумно жаль его… Только его история не закончилась еще! Вальтер… - Отто напрягся так, словно собирался сказать что-то невероятно важное, и чуть взволнованным голом произнес – Вальтер, душа вечна, понимаешь? И на Землю вновь вернутся они может, если останутся те, кто с любовью вспоминает о ней! Вальтер вдруг вспомнил Ганса, убивающего с холодной расчетливостью и жестокостью, и любящего поиздеваться над пленниками: - Едва ли о нем может кто-то вспоминать хорошо! – фыркнул он. – Не обижайтесь, ребята, но Ганс был очень жестоким человеком, особенно на войне. - Да, - согласился близнец – Те, с кем он воевал его, наверное, ненавидят, но ведь это война сделал его таким! Но его семья, Вальтер, помнит его, каким он был! Дед часто рассказывал нам о своем отце, и теперь… Пойдемте, возможно, вы убедитесь во всем сами! Отто привел их в сад, где под большой яблоней сидела красивая девушка с каштановыми волосами, а на руках у нее лежал розовощекий, довольный малыш, пытающийся повторить пение канарейки, что сидела на веточке рядом с ним. «Переселение душ! Какой бред! - мысленно возмущался Вальтер - А ведь этот Отто казался мне нормаль …» Все мысли исчезли из головы, как только младенец обернулся и посмотрел на гостей. Вальтер просто остолбенел и Надя, кажется, тоже! По тому что у малыша был взгляд своего прапрадеда, только не злой и хитрый, а чистый и ясный, но более того… там, где у Ганса был шрам, снившийся тому даже во сне, у малыша была РОДИНКА! - Я даже могу угадать – ребенок любит яблоки со сметану, и почему-то боится бультерьеров! – севшим голосом проговорил Вальтер. Было ОЧЕНЬ непривычно смотреть на своего друга в облике младенца. - Да, все верно, - улыбнулась девушка, видимо, жена Отто – А вы откуда знаете? - Догадался… - ответила за него Надя - А малыша не Гансом, случайно, зовут? - Нет, Георгом, - честно призналась девушка… Вскоре попрощавшись с их семьей, и сославшись на важные дела, и быстрым шагом пошел по тропинке меж поместий. Душу переполняли какие-то странные чувства… - Да не волнуйся уж ты так! – заметив его состояние, сказал Рейн, дружески похлопав того по плечу – Что тут такого удивительного? Мой народ тоже верит в переселение души! -Что, тоже верит в то, что люди с добром вспоминать должны? - огрызнулся немец. - Да, но главное для этого все же… семья! Добрая и любящая семья, которая будет рассказы о тебе хранить несколько поколений! - Забавно, - ответил он – Вот уж чего нет, того нет… Они снова подошли к поместью Ивана и Марьяны, но те были в доме, по саду гуляла одна Иришка. Маленькая смело шла по саду, рассматривая букашек, растения, иногда брала их за веточку что-то говорила кустарникам на своем, непонятном, детском языке. Интересно, говорят, что растения умеют реагировать на человеческую энергетику, и даже исцелять тех, кто относится к ним с любовью! Как же они тогда должны к Иришке относится? Интересно - вот идет маленькая девочка по своему поместью словно королева, даже нет, богиня! И любой зверь, любая птица по ее желанию тут же примчится, и будет защищать, и играть с маленьким человеком, и ни за что не бросит… Вальтер вдруг понял почему все взрослые поселенцы так странно меняются – то кажутся красавцами, а то простыми, ничем не выделяющимися людьми – сказывается воспитание! Ведь в городе сначала человека связывают пеленками и он лежит, беспомощный, способный сказать о том, что что-то не так, лишь криком. Потом ему внушают он лишь малюсенькая ячейка огромного общества, он вообще – ничто сейчас, зависит от родителей, если сам в жизни ничего не добьется. Рассказывают о бомжах и о дворниках. И приходится ему идти, против воли и желания, сначала в садик, потом в школу, институт… Выслушивать, что он ничего не может, что учится подчас плохо, что всегда есть кто-то лучше… Конечно, все это сказывается, и отражается в мыслях, и даже внешности человека, но насколько же будут отличатся от них дети, живущие в живом пространстве и, наверное, не знавшие ни одного грубого слова и насилия над личностью! Вальтер, Надя и Рейн, стараясь ступать тихо, что бы ребенок их не услышал, прошли в дом, где Марьяна накормила их вкусным обедом, расспрашивала как им поселение, а Вика в это время сбежала и, судя по улыбке, что-то хитроумное задумала! Вальтер в это время обдумывал – а изменилось бы что-нибудь, если бы они, нацисты, напали на Россию, когда уже появились поселения? Он посмотрел на сад, окруживший дом, на красавицу-Марьяну, что хлопотала над столом, маленькую девочку, бродившую по своему саду… Изменилось! Многое бы изменилось, во первых, поселение более растянутое по площади, тут нет мест, где жило бы большое количество народу, а значит – бомбежка поселения просто не имеет смысла! Планировка поместья у каждого индивидуальная, здесь есть множество сюрпризов, например, Вальтер долго не мог сообразить что зеленый холмик, стоящий рядом с баней – это кладовая! И если поместье подрастет, то даже в нем уже можно партизанить, и устанавливать различные ловушки, по тому что никто, даже соседи, не могут знать чужое поместье так же хорошо, как хозяева, и провести врагов мимо опасности никто не сможет. Людям здесь не страшно окружение и блокада – всю продукцию они выращивают здесь, а не покупают. Да и просто, попав в место, напоминающее райские уголки, где поют сотни разных видов птиц, цветут цветы, и играют счастливые дети, злость и ненависть просто уходит, и стоит захватчикам просто пожить в таком месте, они могут сами развернутся против своей же армии, и вождя, что подписал приговор живущим здесь людям… - Вальтер! – в дверях появилась Вика с донельзя хитрой улыбкой на лице. Последний раз он видел такую же улыбочку на лице своей сестры, которая звала его лазать по чердакам, и откуда тринадцатилетний Вальтер потом рухнул. - Что, Виктория? – безмятежно отозвался он, допивая чай. - Иди за мной!! - И Вика выскользнула за дверь. Что ж, оставив кружечку с горячим чаем, немец вышел в сад: - И что ты от меня хочешь? - Вальтер… - девочка смущенно заломила пальцы – Дай пистолет пострелять, а? - Вот это просьба… Вика!!! Это тебе не игрушки! Взгляд стал совсем уж умоляющим. - Ну ладно, - в конце-концов сдался он – А то не отстанешь, же… Ты, поди уже и место нашла, где стрелять будешь?   - Ага!! - Викины глаза радостно засияли - Я там еще всех соседей предупредила, что бы не ходили, и животных разогнала… - быстро проговорила и чуть взволнованно проговорила она. - Пошли! Вика вывела его на большое поле, где уже начертила черту, откуда стрелять, и поставила мишени: толи яблоки из варенья достала, то ли из кладовой помидорки, то ли просто красные шарики, - видно было плохо. - Ого! – присвистнул Вальтер – Да тут шагов сто, не меньше! Зря ты так уверена в своих силах, уж поверь мне, как человеку, полжизни посвятившего себя войне, ты… - Но ТЫ то попадешь? - нетерпеливо перебила его Вика. - Я, конечно, но… - Покажи? Вальтер вздохнул, достал пистолет из кобуры… Что ж, он на самом деле многим обязан этой девочке, без нее они бы так и бродили по лесу, и вряд ли смогли бы пройти в поселение, так почему бы не выполнить сейчас ее желание? Прицелился… Вика смотрела на него так, словно сканировала взглядом, стараясь запомнить все: как стоял, как пистолет держал… Грянул выстрел… шарик разлетелся вдребезги. Вика зааплодировала. - Теперь моя очередь! – радостно сказала она. Взяла пистолет, прицелилась, встала точно так же, как несколько мгновений стоял Вальтер, ему даже смешно стало – не обращал внимания раньше, что, например, так отставляет ногу и чуть наклоняет голову, хотя и в самом деле так делал. Вика замерила на несколько минут, видимо, собиралась с духом, но Вальтеру показалось – что уснула. Потом, облизнув пересохшие от напряжения губы, нажала на курок, раздался выстрел… И ничего не произошло! Мишени так и остались стоять, все целые! - Я же гово… - начал было Вальтер. Вика снова напряглась, даже глаза на мгновение закрыла… снова грянул выстрел…И красный шарик, на другом конце поляны, разлетелся на сотню маленьких кусочков!! Буквально спустя несколько мгновений, кусты за их спинами зашуршали и оттуда выскочили Иван в руках с винтовкой и Марьяна. Наверное, если бы взгляд мог убивать, Вальтер уже лежал бы мертвым: - КТО СТРЕЛЯЛ?! - Я-а-а, пап! – ответила Вика, даже не обернувшись, и оставаясь такой же сосредоточенной, как и прежде. Иван выдохнул, поставив винтовку у березы, и стрел пот со лба. - Уфф! А я уже думал что… дело очень-очень плохо… - он облегченно рассмеялся. - Да что вы в самом деле!... – начал Вальтер, но посмотрев на Ивана засмеялся тоже. Вика, тем временем, снова собравшись, выстрелила еще раз, с тем же результатом. Когда она в третий раз расстреляла шарик со ста шагов, у ее отца глаза стали напоминать два блюдца, да и у остальных присутствующих тоже. - Я вижу вы неплохо ее обучили. – заметил Вальтер. - Да я даже… не знал, что она оружие в руках держать умеет! – сглотнул Иван и добавил, когда целых шариков больше не осталось – Дочечка… ты где научилась стрелять и зачем? - Я не долго училась, пап! – ответила девочка, отдавая пистолет Вальтеру и, улыбнувшись, заговорила, обдумывая каждое слово – Тут дело в скорости мысли, понимаешь? Чем быстрее человек способен думать, тем быстрее разные науки познает! Мне это Марина с соседнего поместья рассказала, она живет здесь уже очень давно и многое сумела понять сама. Она привела в пример математику, ведь, смотри пап, если ученик быстрее думает, то и задачи с примерами он решать быстрее будет? А раз так, то и правил запомнит быстрее, раз много нарешал, верно? - Ну с математикой да, конечно, - подумав, согласился Иван – Только причем тут стрельба? - А тут так же все, но я, ускорив, как могла, свою мысль, пыталась ровную линию от дула до мишени провести, думала, как повернуть пистолет нужно, что бы пуля ровно в «яблочко» попала. Немного сложнее, чем математика, но все же… - Вика стояла с ТАКОЙ хитрой улыбкой на лице, что едва не искрилась от счастья. А потом, радостно подпрыгнув, выскочила на середину поляны – Я, пап, еще не только стрелять научилась!! Вот смотри! С этими словами Вика взяла лежащие рядом саблю и шелковый платочек и затанцевала с ними с таким проворством и ловкостью, что лезвие только блистало на солнце, выписывая разнообразные пируэты. Девушка танцевала с легкой улыбкой на лице, а потом запела, без слов, но создавая красивую музыку для своего танца. - … и все же хорошо, что когда мы напали на Россию, тут еще не было поселений! – как-то в сторону заметил Вальтер. Возвращались обратно они потом через лес, набрав ягод, грибов, сфотографировались все вместе у озера. Один только Рейн не улыбался вместе со всеми, напряженно что-то обдумывая и, наконец, сделав вид, что завязывает несуществующие шнурки, дождался Ивана, отозвав его в сторону. - Вы ведь знаете, чем закончится та война, скажите, пожалуйста, что будет с НИМИ? - тихонько произнес он, кивком указав на отошедший в сторону Вальтера и Надю. - Я боюсь что ничего хорошего, - со вздохом признался Иван - Им «повезло» родится в самое страшное время. Даже если они и переживут войну, даже Надю, как гражданку победивший страны, счастье не ждет – после войны всем русским людям досталась лишь развалившаяся страна, которую нужно восстанавливать; заново строить города, заводы и дороги; сильно выросла преступность, да и… в то время приходилось работать на заводах, фактически убивая человека, а многие еще и спивались. Ей всю жизнь придется лишь смотреть на то, как умирает, под действием спиртного, наркотиков и западных идеологий ее нация, на то, как относятся к ветеранам… А вот Вальтер, скорее всего, погибнет, еще в войну… - Не погибнет! – прорычал Рейн, забыв что надо говорить потише. – Я не дам ему это сделать, я… я амулет создам, что бы все пули летели мимо, я… - Ты не сделаешь ничего, - грустно остановил его Иван – Если не хочешь еще больше навредить своему другу. Вальтер гордый… и какого ему будет, когда его страна начнет проигрывать? Когда многие его друзья погибнут? Наверное, ему захочется найти смерть в сражении, а из-за твоего заклятия он не сможет это сделать. И что будет, когда страшная война закончится? Его, как офицера, ждет тюрьма на двадцать лет или каторга где-нибудь в Сибири, а потом, когда вернется домой, Германию в то время ждала еще худшая участь, чем Россию. Так что Рейн… лучше не делай ничего и возвращайся в свою страну. Не все люди, которых мы встречаем, остаются в нашей судьбе, некоторых стоит просто забыть, понимаешь? Рейн подавленно молчал долгое время, опустил голову, наконец произнес тихо, словно выдавил это слов из себя: - Понимаю… *** Когда уже стемнело, они все вместе собрались у костра, Марьяна принесла гитару, оказалось что она певица, гастролирующая раньше по многим городам и создавшая свою группу. Марьяна, улыбнувшись, мягко коснулась гитарных струн, и запела невероятным, высоким голосом: - Друг за другом летят дни, недели года Наш Отец не меняет законов вселенских То что сеяли мы, прорастало всегда Но дорога вела в никуда. Вальтер смотрела на звезды сияющие высоко в небе, ни костер выбрасывающий язычки пламени вверх, словно тоже к небу пытался дотянутся. И почему отсюда так не хочется уходить? Тем временем Марьяна заиграла боем, убыстряя, усиливая мелодию отчего та, казалось, хватала за невидимые струнки души: - Чтобы в радости жить - нужно сад заложить. На земле той не будет пусть ран. Как цветы расцветут, по планете пойдут Родовые… поместья мирян! Вальтер смотрел через костер на счастливую русскую семью которая сидела, обнявшись и слушала песню. Сейчас между ними только костер… а на самом деле еще почти сотня лет, война, и множество стран! - Я смотрел на траву, на листву, на закат И не видел причины для горестей наших! Каждый сам для себя, мы построили ад Но в начале ведь был райский сад!!! Ад? Что ж, к Вальтеру эта строчка подходила как нельзя кстати, по тому что иначе никак нельзя назвать то, что происходило под его командованием на этой же земле. - Мы забыли давно ,чьи же мы сыновья! Каждой твари давали своё назначенье, Все в достатке в саду том мы жили друзья. Он, она, те, другие и я. - Чтобы в радости жить - нужно сад заложить. На земле той не будет пусть ран. Как цветы расцветут, по планете пойдут Родовые… поместья мирян! - Всё мы шамбалу ищем, неведомый край Где бы счастье смогли сотворить на века мы. А он здесь, под ногами, бери и сажай И с любовью расти себе рай! Когда, уже поздней ночью, вернулись в дом, и улеглись спать, Вальтер уснул тут же, лишь помнил, что подушка была набита какими-то вкусно пахнущими травами, и через окно было видно звездное небо. Когда Рейн разбудил его, то занимался рассвет, было прохладно, и над землей весел туман. - Рейн, дай поспать, а?! - Прости, друг, не могу. – развел руками маг – По тому мое заклятие перебрасывает из года в год, но никак не часов! А нужно вернутся точно в то же время, когда вы ушли! Марьяна, специально вставшая пораньше что бы накормить их завтраком, накрывала на стол, через некоторое время вышли Иван с Викой, даже Иришка проснулась, решила проводить, наверное. В груди как-то непривычно защемило – Вальтер понимал, что расстается с ними навсегда, а так же и с прекрасными садами, воспоминаниями о детстве и… той мечте, которую они, наверное, теперь ему подарили. Гитлер говорил, что счастливая жизнь наступит тогда, когда они истребят низшие расы, как же он был неправ! - А можно вас кое о чем попросить? - обратился он к Ивану – Вы не могли бы подарить мне на память ту фотографию, где все мы стояли у озера? Хотя, я понимаю, что распечатать фотографию не так просто… - Да нет, - пожал плечами Иван – С нашим техническим прогрессом это перестало быть проблемой. Сейчас распечатаю, подожди секундочку… Он вышел и через некоторое время вернулся с фото где все они, в совершенно непринужденных позах стояли полукружочком: Вика вылезла на передний план, близко к камере, широко раскинув руки в стороны, словно хотела кого-то обнять; Ирочка, кокетливо потупив взор, смотрела на цветочек у нее в руке; Иван, возвышаясь над ними всеми, поставил руки-в-боки и улыбался в усы, Марьяна рассеянно поправляла свои густые, шелковистые, черные волосы; Рейн сел так, словно танцует в присядку и сделал рукой жест «все окей», а Вальтер и Надя стояли, взявшись за руки, и у всех глаза светились радостью и счастьем. Вальтер, поблагодарив, положил фото в нагрудный карман, Рейн, посмотрев на часы, грустно сказал что им пора уже выходить. Надя грустно шла за Рейном по лесу, рассеянно смотря на опавшие листья и ежась от холода, она шла на то же самое место, откуда началось их невероятное путешествие. Она и Вальтер уже оделись в то, в чем были, а этот, до боли знакомый и в тоже время совсем другой лес, наводили самые разные ассоциации и мысли. Вспоминалась война и все ужасы, связанные с ней. Вот и то самое место, Рейн, сверившись с амулетами, сказал что это точно оно… - Вальтер!!! - раздался выкрик откуда-то из-за деревьев. Ветки зашуршали и, запыхавшиеся, и уставшие, к ним выскочили… Свен и Отто! - Нам тут Вика сказала… - быстро заговорил последний – Что ты… ну… ты на самом деле был знаком с прадедом?! Два брата в ужасе смотрели на Вальтера, на его форму, явно хотели многое спросить, но понимали что времени у них уже не было. - В общем.. вот! – Отто, дождавшись только легкого кивка, сильно волнуясь, передал Вальтеру небольшой, красивый мешочек – Это его ордена, некоторые были присвоены посмертно. Мы решили, что они больше пригодятся ему в той жизни, чем в этой… Раз уж такая ситуация, и мы на самом деле можем еще что-то передать, туда, в прошлое…Передашь, хорошо? - Конечно, - улыбнулся Вальтер и обернулся к остальным – Что ж, вот и пришла пора прощаться… Они обнялись, все вместе и так и стояли некоторое время, Вика вообще не хотела отпускать своих новых друзей. - Ты, это, деревни-то не сильно жги! – на прощания посоветовал ему Иван. - Само собой! – улыбнулся Вальтер и встал в круг, который уже чертил Рейн. Надя помахала рукой доброй семье, приютившей их. Ей тоже жутко не хотелось уходить из поселения, но она поняла что еще больше не хотелось на войну! Уходить из мира любви и счастья, туда, где верх взяла человеческая жестокость, злоба, предательства и боль. Ну же, путь Рейн снова ошибется! Пускай они попадут в Средневековье, древнюю Русь, да даже к динозаврам! Куда-нибудь! Но не на войну… Лес расплылся, опять все окутала темнота, замелькали какие-то картинки, слишком ярко засияло Солнце, пришлось зажмурить глаза, пространство все ускорялось, оно самое летело к ней на встречу… Что-то с огромной силой ударило ее бок, запахло паленым, Рейна и Вальтера откинуло куда-то дальше. Надя покатилась по земле, по грязи, с трудом открыла глаза, пытаясь понять, где находится. Рядом дымились несколько поваленных деревьев, в стороне образовалась воронка, лес казался серым, блеклым, и словно не живым. Туман рассеивался, и было видно что к ним спешат две фигуры в серых формах, ухи резала резкая немецкая речь. И это были не милые Отто со Свеном! В этот раз Рейн, видимо, не ошибся!! Самого мага нигде не было видно, наверное, он убедился, что они на месте и ушел в свою Горнию. Вальтера отбросило на два метра, он с трудом поднимался. Надю раздирало противоречивое чувство – по тому что с одной стороны она видела доброго друга и любимого, а с другой… немецкого офицера, такого же, каким он был до их путешествия. Путешествие… а было ли оно вообще? Не было ли все это – и Горния и маг-оборотень и новая, светлая Россия… не было ли все это созданием фантазии едва не погибшей девушки?! Вполне ведь могла сойти с ума в плену… Надя взглянула в глаза Вальтера... и поняла, что если и сошла с ума, то не одна! - Laufe**!!! – крикнул он. Конечно, Надя не поняла что он сказал, и вообще его немецкий был для нее равносилен гавканью но, не медля больше ни минуты, она вдруг рванула вперед, через лес, слыша за спиной немецкую речь, и теперь даже боясь представить, что будет с ней и с Вальтером. Что ж, они вернулись! Вернулись обратно в свой век, в то же самое место, откуда ушли. А потому единственное, что можно себе сказать: « ДОБРО-ПОЖАЛОВАТЬ-ДОМОЙ!» ______________________________ * - У немцев нет такого понятия, как отчество, зато бывает по несколько имен. ** - Беги