Муза с голубыми волосами

С того дня, когда Джиён написал свою последнюю песню, прошло уже 93 дня. С тех пор у него не получалось написать даже детскую считалочку, не то что серьезную песню в 3 куплета. Все эти 93 дня Джиён бездарно проводил в студии Тэдди-хёна, который уже год жил между Америкой и Кореей. Точнее, жил он в основном в Америке, наведываясь в Корею раз, может два, в месяц. Студия, самое дорогое, что есть у Тэдди в Сеуле, была доверена Джиёну. - Тебе надежнее, - доверительно сообщил хён Джи. - Ёнбэ тут филиал церкви устроит, а Дэсона возьмет себе в священники. И будут нести они проповеди в музыку. А Сынри вообще опасно что-либо доверять. Небось устроит тут оргии со своими подружками. Так и уехал. Он, кстати, не был в Корее уже 93 дня. И Джиён даже немного скучал по хёну. Тот может быть даже посоветовал бы, что делать в этой ситуации. Джи замученно откинулся в кресле и закрыл глаза. Наверное, придется ему идти в университет, выучиваться на инженера или - спаси Господи - на экономиста. Все равно писать не получается, а какой из него музыкант, если он даже не может пару строк связать. - Хей, ну ничего, в следующий раз получится. Джиён от неожиданности чуть не свалился с кресла. Голос будто бы возник из неоткуда. Парень резко развернулся и увидел голубоволосое нечто на диване. Тот был явно немаленького роста - он еле в нем умещался. - Ты кто? Незнакомец сел, немного недовольно запустив пальцы в свои волосы и тем самым безбожно испортив прическу. - Я твоя муза. То есть Муз. Но ты можешь звать меня Сынхёном, - он улыбнулся. Джиён не поверил ни одному его слову. Музы? Что еще за фигня? - Это Сынри решил надо мной подшутить? - Джи моментально начал строить планы мести. Вот же сопляк, решил над хёном поиздеваться. На лице Сынхёна отразилось недоумение. - Сынри? Это кто? - муз мельком взглянул на стену напротив, где висели электронные часы, и резко вскочил. - Ой, прости, Джиён, мне нужно бежать. Один паренек решил, что он гениальный писатель, и никто из муз идти к нему не хочет. Приходится мне отдуваться, - он виновато пожал плечами и скрылся за дверью. А в студии остался один Джиён, которому вот прямо только что пришла идея песни о мести. Он резко развернулся в кресле и начал быстро-быстро писать на листке бумаге. Он мерно покачивал головой, уже слыша музыку, которая отлично ляжет на этот текст. *** Ночью была пьянка. Джиди праздновал окончание своего застоя, поэтому и пригласил всех своих друзей. Алкоголь лился рекой, большинство уже не соображало какой сейчас год и в какой они стране. В этот момент, Джи, чуть более трезвый, чем остальные, подсел к Сынри, весело болтавшему с худющей блондинкой. - Ах, Сынришка, давай пройдемся... - Джиён приобнял донсэна и силой заставил того встать. Сынри лепетал что-то, что лучше посидит и поболтает с девушками, но Джи совсем не замечал этого. Он отвел его в стороночку, зажал шею еле стоящего парня рукой и угрожающе зашипел: - Сынри, я смотрю ты совсем страх потерял. Что за чудика ты ко мне послал, чтобы он надо мной пошутил? Младший задергался, но хватка у Джи была что надо. - Хёооон... - захрипел он. - Что, думал если я тебе все с рук спускаю, можно совсем уважение потерять? Придумал еще... Муза! У тебя больная фантазия. Смотри, если я еще раз что-то подобное услышу - не пожалею, - на этих словах Джи отпустил брыкающегося парня. Тот упал на пол и начал кашлять. А когда откашлялся, затравлено посмотрел на хёна: - Хён, ты чего? О чем ты болтал вообще? Кто над тобой подшутил? Джиён сел на корточки рядом с ним: - Ты. - Я??? - Сынри от возмущения снова закашлял, - я ничего не делал. - Как не делал? А как насчет парня, который назвался музой? Сынри уставился на него, как будто впервые увидел. А потом понизил голос до шепота: - Ты тоже его видел? Джиён кивнул. Сынри поднялся на ноги, отряхнулся и сел рядом с хёном. - Я тебе не рассказывал... В общем, я никому не рассказывал. У него ведь голубе волосы? Джиён кивнул. - Значит он. Хён, я тебе не рассказывал. А то меня на смех поднял бы. Ну, я как-то сидел в студии, писал что-то. У меня ничего не получалось. Вообще никак. И тут - бац! - слышу чей-то голос. Шарахнулся, а там оказывается сидит какой-то голубоволосый парень. Сказал, что муза и могу его Сынхёном звать. Ну я его выгнал, сказал, какого черта он вообще там потерял. Только сел - ты не поверишь, хён - за час песню сочинил. С музыкой, со всеми этими делами... Ну эту, Strong baby, помнишь, - Сынри начал хлопать в руки, показывая движения из танца. - Но с тех пор я его больше не видел. Вообще. Обиделся, наверное, - Сынри грустно вздохнул и поник. Джиён сочувствующе похлопал его по плечу, принес ему еще бутылочку соджу и привел ту самую блондинку, чтобы не скучал. *** На следующий день, ближе к вечеру, с дикой головной болью в студию завалился Джиён. Он дико хотел отрубить себе голову, можно даже два раза. И когда он увидел на диване все того же голубоволосого парня, то даже не стал возмущаться. Тот сел и зевнул, прикрыв ладонью рот: - Ты чего сегодня так поздно? - заметив зеленоватый оттенок лица Джи, он махнул рукой, - а, ясно. Он усадил Джиёна в кресло, достал из холодильника бутылку ледяной воды и, порывшись в ящиках стола, выудил оттуда аспирин. - На, пей. Джи взял воду и выпил всю бутылку за раз. - Ты чего сегодня сюда пришел? Отсыпался бы лучше. Сынхён лег на диван и прикрыл глаза. Джиён с минуту сидел в кресле, пытаясь абстрагироваться от головной боли. - Ты правда Муза? Сынхён открыл глаза и укоряюще уставился на музыканта: - А ты мне вчера не поверил что ли? - Ну музы обычно красивые женщины... - Вот и я все время говорю начальству, какая из меня муза. Могли бы уже переименовать. Ну там Вдохновитель, а не это... - Сынхён почти обреченно вздохнул и снова закрыл глаза. - жду - не дождусь, когда меня уже сместят с должности. - Сместят с должности? - Джиён, конечно, мало что понимал в небесной канцелярии, но звучало как-будто Сынхён в обычной компании работает. - Угу. Надо просто найти кого-нибудь, кто меня полюбит и тогда меня сделают человеком. А бесплатным бонусом ему будет пожизненное вдохновение. Джиён удивился: - И что еще не нашлось никого? За такой-то бонус... Сынхён поднялся с дивана. - Вот и они следят, чтобы не по корысти было. Поэтому я по ходу еще долго буду музой. - Сочувствую, брат. - Да ладно, я уже привык. Джиён развернулся в кресле, боль уже почти ушла, и мысли формировались уже чуть яснее, чем до этого. А когда он заметил листок бумаги со вчерашним текстом, руки сами потянулись к клавиатуре. Уж сегодня-то он закончит эту песню. *** Так и повелось. Джиён стал все дольше и дольше засиживаться в студии, Сынхён был почти всегда при нем. Иногда они болтали, Муз советовал что-то по музыке, и обычно именно он слышал первым окончательный вариант песен. Джиён начал ему больше доверять, с удивлением заметив, что Сынхён в музыке соображает. Часто они заказывали еду в китайском ресторанчике на углу, пили колу, и Сынхён рассказывал ему про странных субъектов, которых он встречал по работе. Как-то раз, сочиняя новую песню, Джиён заметил, что текст уж слишком милый, такие у него получались, когда он влюблялся. Да и слова были странные. Что-то про то, что "мне нравится, когда ты как-будто тормозишь". Думать Джиёну об этом очень не хотелось, поэтому он ушел в этот день пораньше, скинув Сынри смс-ку, что хочет напиться. Это помогло. На пару дней. А уже через пару недель Джи понял, в кого влюбился, и от этого ему было слегка тошно. Сынхён в этот день как назло сел с ним рядом, качал головой в такт музыке и улыбался, когда слышал понравившиеся части. Как-то получилось, что терпеть Джиёну стало совсем невмоготу, и он одним резким движением развернулся, притянул кресло, в котором сидел Сынхён совсем вплотную в своему. Джиён с удовольствием отметил, что глаза у Сынхёна от неожиданности стали еще больше, и в такой важный для него момент муз как раз затупил. Джи закрыл глаза и наконец поцеловал Сынхёна. Тот совсем не сопротивлялся. Наоборот, отвечал. Джиёну вдруг стало хорошо на душе. Его не отшили. Не дали кулаком в морду. Значит у него есть надежда, хоть какая-то. Они долго целовались, а когда пришло время полоумного писателя, Сынхён совсем нежно провел по щеке Джиёна и, будто извиняясь, поцеловал его. А потом еще раз. Когда Муз скрылся за дверью, Джи неожиданно понял, что его сердце колотится как бешенное, а на лице у него совсем глупая улыбка, что его вполне можно было принять за сумасшедшего. Хотя, наверное, так оно и есть. *** Джиён смотрел в окно, кажется, совершенно не замечая, что за ним происходит. На улице шел дождь, а в кафе было холодно. Не спасал ни горячий чай, ни теплая куртка. Хотелось в кровать, укрыться оделом с головой и уснуть. А еще хотелось вынуть из головы все дурацкие мысли и сжечь их на костре. Сынхён на следующий после их поцелуя день в студию не пришел. Он вообще уже 2 недели не появлялся у Джиёна. От этого музыканту было совсем тоскливо и больно где-то под ребрами с левой стороны. Музыка тем не менее писалась, и писалась хорошо. Правда обычно это были песни про несчастную любовь. Пьянки с Сынри не помогали. Отвлечься на девушек тоже не помогало. Вместо этого Джиён 2 недели бегал за каждым, у кого были голубые волосы. Таких было немного, но порой встречались. Уже который день подряд Джиён думал о том, что лучше утопиться, чем испытывать такую адскую боль. Такого в его жизни никогда не было. Конечно, в его жизни были разные девушки, но обычно отношения длились не дольше месяца и не приносили никаких сильных чувств в жизнь Джиёна. Чай уже совсем остыл, и Джи неохотно поднялся со своего места. Он достал из кармана купюру, положил под блюдце, и сам, закутываясь глубже в куртку, вышел на улицу. Дождь стал сильнее, и все прохожие старались скрыться хоть под чем-нибудь. Вот и к двери кафе, в котором сидел Джиён, прижался худой и высокий парень, прикрывавший голову папкой. Та была бумажная и совсем уже вымокла, тем самым совсем не спасая своего хозяина от холодных капель. Волосы его были ярко-голубые, и от этого Джиён дернулся, как от тока. - Сынхён? Незнакомец недоуменно уставился на Джиёна, пытаясь вспомнить откуда этот грустный парень его мог знать. Но вспомнить ему не удалось, так как этот парень бросился ему на шею. - Куда ты пропал? Я уж думал, что ты меня бросил. Я столько песен про это сочинил, на десять альбомов хватит. Где ты был? Почему не приходил? Не уходи больше, понял? Понял? Сынхён мало что понял, но Джиёна это в общем совершенно не волновало. Главное, он его нашел. И больше никогда не отпустит.