По лезвию ножа

Мне жизнь дала совет на мой вопрос в ответ – Подумав, ты поймешь, что вся-то жизнь – совет: «Чужому счастью ты завидовать не смей, Не сам ли для других ты зависти предмет?» Еще сказала жизнь: «Ты сдерживай свой гнев. Кто развязал язык, тот связан цепью бед». А. А. Рудаки

      Сеул, Южная Корея, 2009 год.       Сраный доктор Чо улетел на сраную срочную научную конференцию в сраный Пекин, провались он к чертям собачьим.       Эта новость застигла меня на борту где-то на шестом часу перелёта из Вены в столицу Кореи. Сигнал о новом сообщении заморгал во вкладке почты спустя несколько минут после того, как самолет попал в несильную турбулентность, и в среднем классе заорало благим и непонятным никому матом двое или трое маленьких детей. Орали так, что уши закладывало даже мне в бизнес-классе. И успокоить мелких горластых засранцев не получалось ни у кого, судя по тому, что они продолжали в разных тональностях разливаться долбанными – нет, не соловьями, не подумайте, – циркулярными пилами на все лады.       Нашлепав в ответ Рамлоу всё, что я думаю о корейце, самолетах и детях в самых красочных бранных выражениях, попросила его забронировать на Вашингтон два билета в первом классе и обязательно – комфортабельное купе. В ответ прилетел сраный смайлик и пожелание приятного полёта. Злобно потыкав в клавиши ни в чём не повинного ноутбука с идиотским надкушенным яблоком на крышке, я нашлепала Броку всё, что думаю о нём и его драном чувстве юмора в тех же непечатных выражениях.       Пять с лишним оставшихся часов перелёта я сидела как на иголках, зверски скрежеща зубами и глотая принесенные (по моей просьбе) любезной и понимающей бортпроводницей маленькие порции виски. Помимо меня, в биснес-классе летели ещё лишь двое мужчин, которые, судя по лицам, тоже до конца перелёта точили ножи и играли желваками, уткнувшись в гаджеты, потому что даже сквозь громкую музыку в наушниках порой пробивались утробные вопли. В бесценные короткие моменты тишины я успевала перевести дух и глотнуть очередную таблетку от раздирающей головной боли, причиной которой были нервы, поднятые живой "пилой" из соседнего салона, жуткий недосып и музыка в ушах, которая от первой причины, к сожалению, спасала, калеча при этом нестерпимой болью несчастный мозг. Снотворное пить смысла не было – уснуть возможности не представлялось, да и чувствовать себя по прибытии чем-то вроде амебы, нечаянно пришибленной микроскопом, желания не возникало. Я вообще крайне плохо засыпала в самолётах, предпочитая спокойно качаться на волнах мыслей под размеренный гул двигателей.       Боинг-747 приземлился в Инчхоне в начале третьего ночи, и за все немалое время перелёта, как и ожидалось, мне ни разу так и не удалось отключиться. Получив багаж, я с нескрываемой ненавистью провожала глазами семейство корейцев из среднего класса с теми самыми тремя спиногрызами, устроившими на борту многочасовой массовый мозговынос.       С остекленевшими глазами я выползла в залитый светом зал прилёта. Брока заметить было нетрудно. Агент был обнаружен лежащим на скамейке у границы небольшого сада посреди зала, под сенью относительно высокого и пышного зеленого куста. Болезненно щуря глаза, я с трудом доволокла до него чемодан и бессильно остановилась рядом.       – Мне надо выпить, – процедила сквозь зубы, стараясь дышать поглубже и не смотреть на мужчину.       Раздался ехидный смешок. Брок быстро сел, но один взгляд, брошенный на мое лицо, удержал его от дерзких комментариев и мигом стёр улыбку с тонких, четко очерченных губ.       – Ты когда спала последний раз вообще? – моментально собравшись и посерьезнев, строго спросил боец, цепким взглядом ощупывая меня.       – Около шестидесяти часов назад, – рвано выдохнула я, морщась от накатившей головной боли. Потерев пальцами переносицу, я усмехнулась, глянув на впавшего в ступор агента: – Если ты думаешь, что у меня жизнь медовая, то обломись. Шикарно выгляжу, наверное?       – Хоть прям сейчас в гроб, – обнадёжил прямолинейный Рамлоу, поднимаясь и забирая у меня чемодан. – Хорошо, что Чо уехал. Пирс продлил операцию, так что считай это незапланированным отпуском.       – Мне. Надо. Выпить, – прочеканила я слабым голосом спине в черной кожаной куртке, когда Рамлоу направился куда-то.       Брок тяжело вздохнул, останавливаясь и оборачиваясь. Взгляд его золотисто-карих глаз, полный здоровой злости на меня и непонятно на что, впился в мое лицо. Выдержать его сил не было. Я потупилась, выдохнула и сменила тон.       – Пожалуйста. Иначе я взорвусь.       – Всё так плохо? – мрачно поинтересовался Брок. Кивнула, виновато поглядывая в смягчающиеся резкие черты лица и звериный янтарь глаз.       Спустя несколько минут мы уже сидели в небольшом, но уютном баре, одной из многих забегаловок, расположившихся на территории аэропорта. В интерьере доминировал мягкий беж, успокаивающе действующий на замученное нечеловеческой пыткой сознание.       Я отмахнулась от мартини, предложенного барменом в черной униформе, но порыв заказать виски был пресечен грозно всплывшем перед самым носом кулаком Рамлоу. Пришлось смириться и, поджав губы, выбирать из пододвинутой карты коктейлей. Брок был неумолим, пообещав мне бар в номере пятизвездочного отеля. Залпом выпив первый коктейль из мартини с абсентом, джином и мятным ликером, я пожала плечами обескураженному Рамлоу, и заказала второй.       – Ты впрямь выбрал пятизвездочный?       – "Плаза". Отпуск же, гулять так гулять, – хмыкнул Брок, потягивая безалкогольную бурду и разглядывая редких гостей бара. – У нас почти неделя до приезда этого корейца. Нам же нужны его разработки.       – Номер?.. – настороженно протянула я, допивая вторую порцию.       – Премьер-люкс с представительским лаунджем, – без тени сомнений ответил Брок, и бесхитростно улыбнулся, прекрасно понимая, что я спрашиваю о конкретном моменте. – Кровать огромная, двуспальная. По легенде мы женаты. Приставать не буду, – поднял он руки в защитном жесте в ответ на мой возмущенный взгляд, но в глазах плясали черти.       – Повторите, – отчаянно вздохнув, кивнула я бармену. Рамлоу удовлетворенно ухнул и приподнял брови в немом удивлении.       – Честно, не буду, – серьезно повторил он, и мне вздохнулось с облегчением. – Ты не в том состоянии, чтоб донимать тебя сексом, а вот кормить буду на убой. Без обид, – всё тем же тоном, не терпящим возражений, закончил Брок.       – Я не против, только бар мне предоставь, – улыбнулась я в ответ. Ещё не хватало услышать, что он думает сейчас о моем внешнем виде. – И отдых. Ты прав, этого я больше всего хочу.       На парковке нас дожидался арендованный Броком по прилёту, тонированный наглухо чёрный Гранд Чероки. Командир "Удара" вот уже много лет не изменял своей любви к крупногабаритным тачкам, потому его выбор меня не удивил, даже порадовал. Пока Брок закидывал мой чемодан в багажник, я влезла назад и стянула пальто, но сворачивать его было смерти подобно. Прибывать в престижный отель в жеваной подстилке не хотелось, и я просто набросила его на спинку переднего сиденья.       Ноги неимоверно ломило, как и все выжатое в лимонный сок тело. Голова гудела и переливалась всеми оттенками мигрени.       Чуть помассировав виски, я скинула лодочки на шпильке и поудобнее улеглась на задних сиденьях. Брок хлопнул водительской дверью и оглянулся, встретившись глазами с моей вымученной улыбкой. Темные брови сошлись на переносице, а губы он жестко поджал, но от комментариев в адрес наших работодателей воздержался, понимая мое состояние. Мы много операций прошли вместе и достаточно хорошо чувствовали друг друга.       И я понимала, что если бы на моем пути не встретился Солдат, то Брок давно бы грел мою постель.       Я закрыла глаза, намереваясь подремать до отеля, и лишь благодарно улыбнулась, когда после короткой возни, донесшейся с переднего сиденья, меня заботливо укрыла куртка Брока, нагретая его телом и пропитавшаяся его запахом, не имевшим ничего общего с успокаивающим и желанным ароматом, исходившем от Джеймса. Рамлоу пах опасностью, уверенностью, животным запахом сильного и авторитетного самца, горчинкой одеколона и лишь слегка – своеобразной нежностью. *       Зарегистрировали нас с Броком по поддельным документам как супружескую пару. Портье скрылся с багажом, пока мы топтались на ресепшене. Все вопросы были скинуты на Рамлоу, и я понимала, что заказал двуспальную кровать он именно из соображений моей усталости. Знал, что сил спорить у меня не будет, ведь примерное время моего бодрствования он подсчитать смог. Но, видимо, промахнулся слегка, так как удивление от истинной цифры было неподдельным.       Мог ведь, зараза, взять номера на иные документы. Вспомнились слова Пирса о моих с ним отношениях... Бред. Будет он ещё заботиться о том, в каких кроватях мы с Рамлоу станем коротать время в Корее.       Прекрасный номер порадовал простором, мягкими сочетаниями бежевого, кремового и коричневого тонов в уютной отдельной гостиной с рабочим уголком. Я не сдержала восторженного стона, пройдясь босыми ногами по нежному ворсу безупречно чистого ковра. Божественно всё-таки скинуть туфли после рабочего дня. Кровать в спальне удовлетворила мое понимание слова "большой", а вид из огромного окна на ночной Сеул открывался просто завораживающий. Выудив из чемодана белье, шорты и футболку, я скрылась в ванной, пока Брок заказывал ужин в номер.       Горячий душ нагнал ещё большую сонливость. Разморенное алкоголем и теплом тело просилось в кровать, но Рамлоу без слов тормознул меня по дороге и утянул в гостиную, где заботливо впихнул в меня стейк, не замечая умоляющего взгляда. С плотным ужином меня примирил мартини и свежая клубника.       Кажется, я уснула, стоило голове коснуться подушки под приглушенный шум воды из ванной.       И кажется, когда-то это со мной уже было. *       Выспавшись от души, я открыла глаза в начале второго. Шторы были всё еще задернуты, телевизор выключен, а дверь в комнату плотно закрыта. Царившую тишину не нарушало абсолютно ничего, даже звуки с улицы сюда не проникали. Сладко потянувшись, я заставила себя встать. Тряхнув копной волос, плюнула на расческу и вышла в гостиную. Брока не было, но ноутбук на столике был ещё тёплым, значит, ушел он относительно недавно.       Стоило его помянуть, как дверь распахнулась, являя мне агента с пакетами в руках. Причем, пакеты были однозначного содержания, и у меня от удивления глаза полезли на лоб.       – Ты с утра пораньше шмотками закупался?       – У нормальных людей уже обед, Райт, – хохотнул Брок и закинул разноцветные упаковки на диван. – Примерь, надеюсь, угадал с размерами, – выдал боец, сваливая в направлении ванны. Я осталась посреди гостиной в знатном недоумении, прожевывая услышанное. Рот открылся одновременно с хлопнувшей дверью. Чёртыхнувшись, я принялась рассматривать купленное.       В целом – ничего особенного. Спортивные штаны, на резинке на поясе и на щиколотках, как я люблю, кроссовки, спортивный и весьма дорогой топ, пара футболок – все выполнено в черно-белых тонах и одного спортивного бренда, очевидно, неподалеку от отеля есть их магазин. Удивил только купальник. Мягко говоря, удивил. Ведь даже на глаз я видела, что размер мой.       Брок застыл на пороге спустя пару минут и кивнул на покупки. Среди них были так же костюм и кроссовки, но уже мужские.       – Угадал? Нравится?       – Ага, – кивнула я. – Откуда ты мой точный размер знаешь?       – У одного дизайнера на службе одеваемся, – засмеялся Рамлоу, проходя в комнату. – Здесь отличный спортзал и бассейн, примерную программу тренировки и питания я составил, так что отрывай попу от дивана и топай переодеваться.       – Что, прости? – несколько задавленная его напором, растерянно проблеяла я.       – Твой личный тренер к твоим услугам, вот что я имел ввиду, – улыбнулся Брок моему замешательству.       – А-а-а... но...       – Возражения не принимаются. Нет, ты не будешь киснуть тут всё оставшееся время, потягивая косточки. Сон, диета и тренировки, – внезапно жестко сказал Брок. – Мне не нравится твой вид, уж прости. Дуй в ванную.       Подавив раздраженный стон, я послушно прихватила вещи и ушла переодеваться. В конце концов, отпуск же, пусть и незапланированный. Учения в Ванкувере закончатся только через две недели, с образцами сыворотки уже было решено, что делать, Пирс обещал лично раздать все указания.       В зеркале отразилась достаточно вялая физиономия с острыми скулами и синяками под глазами. До сих пор макияжу удавалось это скрывать, после прилета мне вообще не до зеркал было, но теперь... Не сказать, что вид шокировал, бывало и хуже, но Брок прав. Запускать себя - не лучший вариант, даже ввиду изматывающей работы.       Великолепно оборудованный огромный фитнес-центр на одном из этажей был переполнен солнечным светом, щедро льющимся из сплошного ряда окон, перед которыми располагались множество беговых дорожек и велотренажеров. Я направилась сразу к ним, предвкушая легкую нагрузку, музыку и отличный вид за окном. Но я совершенно забыла, что моим здоровьем озаботился Рамлоу, о чём я спустя несколько часов жалела просто безмерно. Сдохла я уже на кардио-тренировке, более-менее спокойно пережив растяжку, и потом работала на тренажерах из-под палки и под строгие окрики Рамлоу. Он сжалился надо мной лишь через несколько часов, когда недвусмысленное урчание желудка уже закладывало уши.       Приняв душ и сдав вещи в прачечную, мы отправились в один из ресторанов отеля. Особой диетой предложенное Рамлоу меню назвать язык не поворачивался, скорее просто здоровое питание в обильных количествах. Мясо, птица и рыба приготовленные в различных вариациях, салаты из свежих овощей, экзотические блюда китайской и японской кухни, консервативные – итальянской, Брок ни разу не повторился в меню за всё время пребывания в отеле.       Походы в бассейн были для меня более предпочтительным отдыхом. В начале декабря отдыхающих ещё было немного, потому людей у воды в большом количестве не наблюдалось. Открытый жемчужно-белый купальник, достаточно откровенный, с металлическими элементами цвета золота на бедрах и шее сел идеально, плотно подхватывая высокую грудь. Несмотря на внешний вид, который, по моему мнению, был далек от идеала, в бассейне ко мне то и дело кто-то умудрялся подкатывать, отчего Рамлоу зверел с каждым разом всё больше, и сильно подозреваю, уже сгорал от желания раскроить пару физиономий. При его появлении у бассейна ухажеры от одного вида суровой мимики бойца и внушительной мускулатуры ретировались со скоростью звука. Порой Брок мне напоминал белую акулу. Начиная наматывать круги в воде, он никогда не отплывал далеко от меня, держа под пристальным наблюдением.       – На тебя скоро нужно будет охранную сигнализацию вешать, – Брок в пару сильных движений доплыл до меня, заметив, что я прилипла к бортику, переводя дух. Разговор этот случился на пятый день почти безвылазного пребывания в отеле, диеты и упорных выматывающих тренировок. Чувствовала я себя великолепно, удовлетворенные мышцы сладко гудели, вернулся привычный жесткий пресс, а очертания тела стали более рельефными и округлыми одновременно. Лицо вернуло свежий цвет, бархатная персиковая кожа после спа-процедур бесконечно радовала глаз.       В бассейне были зрители, и несколько из них уже давно откровенно раздевали меня взглядами, несмотря на присутствие Брока. Появлялись мы с ним везде вместе, что не оставляло сомнений для окружающих в том, что мы пара, но Брок держал слово и ни разу не попытался пристать ко мне, сокращая расстояние между нами лишь на тренировках. Это давало мужчинам вокруг пищу для размышлений, и сейчас обозлённый Рамлоу, очевидно, решил поставить точку в причине своей нервозности на оставшиеся три дня пребывания в Сеуле.       Выставив руки по обеим сторонам от меня, Брок держал дистанцию, глядя тяжело и недвусмысленно. Янтарные глаза смотрели пьяно, спокойно и бешено одновременно, и от одного этого живот наливался свинцовой тяжестью. Вопреки здравому смыслу, тело хотело своего. Своего, что так нагло предлагало себя.       Уже давно все вокруг говорили, что мы с Броком созданы друг для друга, и не поверить в это было трудно. На идеал мужчины он не тянул, но именно рядом с ним я могла спокойно скинуть с себя маски, спрятавшись за его широкую спину и перевалив на него текущие проблемы из категории тех, что он мог решать. На операциях случались прецеденты, как на той, перед вылетом в Украину, но до тех пор мне удавалось гасить несомненный интерес Брока к себе. Было бы глупо отрицать, что нас тянуло друг к другу. Хищники внутри нас нашли в друг друге родственные души и восхищенно принюхивались, стоило нам оказаться рядом.       Разгоряченное, жесткое и сильное тело вжало меня в стенку бассейна, свидетельствуя о нескрываемом интересе откровенным и внушительным стояком, прижавшемся сквозь ткань плавок к моему бедру. Пальцы Брока скользнули в мои волосы и притянули к его лицу, а жесткие, тонкие и чувственные губы накрыли мои в горячем и нисколько не нежном поцелуе. Рамлоу целовал меня, словно дрался, грубовато, бескомпромиссно и завораживая звериной, первобытной страстью, скользя и переплетаясь языком с моим, доминируя властно, не давая сделать лишнего вдоха. Мои ладони уперлись ему в грудь, но лишнего я себе не позволяла, прекрасно понимая, что остановить Рамлоу потом будет непросто. И потому лишь наслаждалась властью мужчины.       Брок чуть отстранился через минуту сладкого терзания моих губ, почти касаясь моего носа своим и опаляя жарким дыханием, и я не смогла удержаться, прикусив пульсирующую плоть зубами. Командир тяжело выдохнул сквозь сцепленные зубы, отслеживая это движение и кончик моего юркого языка, слизнувший агрессивный поцелуй, рука из моих волос переместилась на талию, обжигая даже под водой жаром прикосновения. Брок рывком ещё теснее прижал меня к себе и прошептал:       – Чувствуешь, что ты со мной творишь, сучка? Я всех тут поубивать готов, пока ты вертишь задом под носом этих упырей.       – Вынужденно, ты же меня гоняешь сюда и на тренажеры. Сам виноват, хотел подтянуть мое здоровье, получай, – мстительно улыбнулась я.       – Долго меня ещё динамить будешь? – зло, хоть и тихо рыкнул Рамлоу. Внутри все сжималось от дрожи, от ощущения дикой опасности рядом с ним, и именно своей аурой неповторимого и чертовски сексуального хищника Брок завораживал, гипнотизировал блеском ярости в золотистых радужках.       – Сколько захочу, – мурлыкнула я, рисуя ногтем узоры по мускулистой груди.       – Ты меня хочешь! – зашипел Брок растревоженной гремучей змеёй, вжимаясь в мое тело. Казалось, каждым позвонком я уже прошлась по стенке бассейна. – Думаешь, я не вижу, как ты смотришь на меня иногда? Ты чувствуешь то же, что и я, и хочешь меня, хочешь, не отрицай.       Я загадочно молчала, соображая, как ответить, не оттолкнув его окончательно. Брок неожиданно продолжил сам.       – Но не любишь, да? – заглядывая в глаза, спросил он. – Любишь ты другого. Вот в чем проблема.       Я задохнулась на несколько секунд, в кои-то веки растеряв все свое красноречие, и беспомощно глянула в яростные глаза. Брок зло выдохнул и резко оттолкнулся от борта, быстро отплывая в сторону. Я беспомощно повисла на краю бассейна, тщетно пытаясь унять бешеное сердцебиение и наблюдая за игрой мышц, бугрившихся на спине Рамлоу от каждого взмаха рукой. Командир "Удара" дал несколько кругов по бассейну, остывая, по всей видимости, чтоб не светить стояком на весь зал, и выплыл, подцепив с пола полотенце, чтобы обмотать его вокруг бедер. Мне осталось лишь виновато смотреть ему в спину.       Я поплавала ещё немного и уже собиралась выходить, когда меня окликнул хрипловатый голос. Подняв голову, я увидела одетого в спортивные штаны и футболку Брока с влажными расчесанными волосами, стоявшего на краю бассейна. Подплыв ближе и отфыркиваясь, я подняла голову, вопросительно нахмурившись.       – Я заказал ужин в номер, – уведомил меня Брок, никак не показывая, что его задел прошедший разговор. – Тебе пора заканчивать дельфина изображать, дуй в спа. Вещи в сумке, – кивнул он на пакет рядом с собой.       – Спасибо, – благодарно улыбнулась я. Брок немного сдавленно скривил губы в ответ и ретировался.       После отменного массажа, в номер я вернулась в более чем приподнятом настроении. Брок, развалившийся на диване, не повернул голову на мое появление, сосредоточенно читая что-то в ноутбуке. Перед ним был сервирован стол и стояло несколько бутылок, начиная от шампанского и заканчивая абсентом. И два стакана.       – Мастер разрешает выпить скромному падавану? – попробовала я пошутить. Рамлоу зыркнул на меня исподлобья и вернулся к экрану, коротко отрубив:       – Иди в душ, а то мясо остынет.       – Да, мастер, – хмыкнула я, а Рамлоу закатил глаза, качая головой.       Натянув футболку и шорты, я распустила влажные волосы по спине после душа и выползла назад в гостиную, обнаружив Брока в той же позе, в которой оставила. Заметив меня, он захлопнул ноутбук и потянулся за шампанским.       – Что празднуем? – добродушно улыбнулась я, устраиваясь рядом с ним на диване и поджимая под себя ноги.       – Отпуск, – ухмыльнулся Брок, подавая бокал. Чокнувшись, выпили за предложенный тост.       Ели тоже в тишине; ни он, ни я не были расположены к разговорам. Телевизор едва слышно бубнил что-то, кадры сменяли друг друга, выдавая скучные мировые новости. Напряжения между нами не было, скорее... ожидание. Наконец, Рамлоу не выдержал.       – Ты спишь с ним.       Это был не вопрос, это было утверждение, и Брок не ждал ответа. Я молчала, ожидая продолжения.       – Ты же понимаешь, что будет дальше? – спросил Рамлоу, поворачиваясь. Сердце в груди застыло. – Его засунут в морозилку на неопределенный срок, а ты, что, будешь ждать? Пока не состаришься в ожидании чуда? Он ведь не постареет, и в идеале со службы его не уволят никак, ты же понимаешь, так на кой хрен?!       – Я все понимаю, Брок, – тихо ответила я, часто моргая, и отставила тарелку. Шампанское, хоть и было безумно вкусным, меня не привлекало, и я потянулась за виски. Он во всём был прав, но я не могла взять и засунуть свои долбаные чувства в дальний пыльный угол и просто вычеркнуть из своего сердца Зимнего Солдата.       – Тогда почему ты цепляешься за него? Он же просто забудет тебя, обнули ты его. Ты сможешь жить спокойной жизнью, отстраниться, – низкий, гулкий голос отнюдь не успокаивал, хоть и не давил особенно.       Не смогу. Все варианты событий были лишь иллюзией, рождавшей в душе эфемерное ощущение покоя и власти над ситуацией, которую я в любой момент смогу исправить. На самом деле, в глубине души я понимала, что останусь верна безмолвной клятве, данной пару дней назад в момент прощания с Зимним. Там, в машине, под снежным небом Вашингтона.       Но вопросы и доводы Брока трезвили затуманенную чувствами голову, выдавливая на поверхность жуткую правду. Мне страшно. Жутко страшно, потому в этой игре на кону не только моя жизнь, но и его. И если я оступлюсь с этого острейшего лезвия, по которому хожу, меч упадет и на Джеймса. И мне страшно оттого, что слишком крутая и большая игра мне предстоит. Неуверенность? Да, пожалуй.       Брок прожигал меня потемневшим от злости взглядом, читая мои мысли с моего же лица.       – Дай мне время, – задушено прошептала я, рассматривая жидкость в стакане, что вертела в руке. – Если готов подождать. Я не могу отпустить всё. Пока не могу.       Брок горько усмехнулся и плеснул себе виски, залпом выпив первую порцию.       Мысли под воздействием алкоголя начинали путаться, и думать в данный момент я больше не хотела. Кажется, Брок разделял моё намерение напиться, и молча поставил между нами бутылку. Он был куда более устойчив к алкоголю, потому я не боялась, что ему внезапно снесёт крышу.       – Дай мне шанс, и я постараюсь сделать так, что ты не пожалеешь о том, что оставила его, – в конце концов тяжело изрек Рамлоу, поднимаясь, и набросил на плечи куртку.       – Куда ты? – немного заторможено среагировала я, наблюдая, как город за окном погружается в ночную жизнь.       – Прогуляюсь. Я не в лучшем состоянии, чтоб спать рядом с тобой, – подходя к двери слегка нетвердой походкой, ответил Рамлоу. – А ты ложись. Завтра подниму тебя на тренировку.       Тупо глядя на закрывшуюся за ним дверь, я доцедила виски в одиночестве. Он прав, не стоит нам с ним засыпать рядом, если только завтра я не хочу пожалеть о сексе на пьяную голову. Цепляясь за стены, я доползла до спальни и рухнула на заправленную постель. Секса хотелось дико, особенно после страстных зажиманий сегодня в бассейне, и я не представляла, как Броку удалось удержать себя в руках.       К черту.       Стоило смежить веки, как с тыльной их стороны на меня глянули стылые серые глаза с теплой нежностью на донышке, а мягкие губы, алые, словно накрашенные помадой, улыбнулись, даря умиротворение. В душе поднялся жгучий стыд оттого, что внезапно сорвавшись, я захотела предать его, поддавшись телесному порыву.       Свернувшись клубком, я провалилась в мутный сон, полный чувства вины и тоскливой темноты.