Blood, Tears And Gold

Священник стал произносить стандартную речь и когда начал спрашивать у жениха, берет ли он невесту в жены и … - Да, – нетерпеливо перебил его Тео. По залу прошелся веселый хохот. Адам недовольно закатил глаза, подумав: "Боже, Тео, не будь посмешищем!" Настала очередь невесты давать клятву. И вот зазвучал тот же вопрос для нее: - Согласна ли ты взять в мужья Теодора Дэвида Хатчкрафта? Пауза. Невеста, в отличие от жениха весьма не торопилась с ответом. Тео не понимая, поднял взгляд и повернулся к невесте. И мило ей улыбнулся, решив поддержать ее, так как он считал - она волнуется. Адам фыркнул, подумав про себя «ох уж эти женские интриги, любят бабы поиграть на мужских нервах» и тоже посмотрел на нее со своего места шафера. И удивился, когда она стала поднимать фату, обнажая лицо. Эрика, смотрела на них с озорной улыбкой на губах. Глаза ее горели, словно у охотничьей борзой перед охотой. Она, сложив ладони у рта, тихо засмеялась. Заметив удивление на лицах окружающих людей, еще больше расхохоталась. Тео судорожно сглотнул, не зная о чем думать. Адам сразу понял, что что-то неладно, и весь похолодел от дурных предчувствий. - Вы серьезно? – все еще смеясь, наконец, смогла произнести Эрика: – Вы и вправду серьезно подумали, что я подпишусь под этот фарс? И еще громче захохотала, чуть запрокинув голову назад. У Тео сердце ушло в пятки. Он все понял! Он попался! Все! Назад дороги нет. Обернулся, ища поддержки у Адама, и увидев такое же состояние друга, совсем упал духом. - Ну что, голубки, все еще не можете наглядеться друг на друга? И тут же бросила свой букет в руки Адама. Тот от неожиданности схватил его, пытаясь не уронить. - Дамы и господа, вот настоящая невеста, которая должна стоять на моем месте! – торжественно произнесла Эрика. Тео от позора зажмурил глаза и стиснул зубы. Сбываются самые худшие опасения его жизни. И именно в тот момент, когда он этого меньше всего ожидал, и от человека, которого он безумно полюбил. Адам тоже застыл на месте, все еще держа букет, и выглядя при этом весьма глупо. Ему потребовались пару секунд, чтобы опомниться и он тут же отбросил букет наземь, словно он был проклят. Помещение напомнило пчелиный улей - среди гостей поднялся страшный гул. Все перешептывались, понимая, что участвуют в какой-то ужасной интриге. Журналисты с упоением без конца фотографировали всех героев находящихся у алтаря. Они сразу почувствовали, что запахло жареным. На лице каждого фотографа было написано «Ох, и рейтинги будут теперь!!». В это время главная героиня продолжала говорить, в этот раз уже с микрофоном: - Неужели вы думали, что вам все так сойдет с рук? – обращалась она к ним двоим: - Вы и вправду надеялись, что я никогда не вспомню? Глупо, очень глупо. И очень самонадеянно! И ты - Тео, до какой же степени подлец, что все же решился связать мою жизнь с тобой - с подлым геем? Зал зашумел. - Открою вам секрет дорогие гости. Эти двое, наша любимая группа Хертс, - г-о-м-о-с-е-к-с-у-а-л-и-с-т-ы!- подчеркивая каждую букву, провозгласила она: - которые тщательно это скрывали. Вы подумаете, ну и что? В конце концов, такие слухи давно ходят, подумаешь, подтвердились. Но дело в том, что эта парочка игралась со мной. В то время как один, – она указала на Адама: - решил завязать со мной дружбу, другой решил приударить за мной. Вы спросите, что в этом такого? В том, что это было частью их плана. Расположить к себе, влюбить в себя, потом перед всеми унизить меня, так как в свое время я унизила одного из них. Так ведь, Тео? Ведь все дело в том несчастном дне, когда ты жил на пособие, и я имела несчастье вручить тебе его. Наши ребята оказывается, очень комплексуют из-за своего прошлого. И то, что я, человек, имеющий непосредственное отношение к этому мрачному прошлому, вдруг появилась в их кругу, очень их задевало и напоминало об этом. И унизив меня, они думали сами возвышаться. Но я не дала их плану осуществиться, как-то вечером устроив им сюрприз. И застала их вместе в весьма… – Эрика скорчила гримасу отвращения: - не презентабельном виде. В тот вечер я много чего узнала, и, безусловно, поделилась бы этим со всеми, но, – она повернулась к Тео: - к большой удаче Hurts, в тот вечер со мной произошла авария. И я забыла много чего, в том числе, все, что узнала в тот вечер. И эти подлые двое, решили этим воспользоваться. И опять взялись за старое. Как ни смешно, я ничего не ведая, наступила на те же грабли дважды. Когда на последнем концерте я вдруг все вспомнила, мне стало плохо от всей информации на меня обрушившейся. Адам опять стал якобы другом, - искоса взглянула на того, о ком говорила: - и даже больше. И вот этим «больше», он даже решил шантажировать меня, показав свою настоящую сущность хитрого, безжалостного человека, который ни перед чем не остановится, пока не достигнет своей цели. Ну а Тео, - и тут же одарила его слащавой улыбкой: - опять играет со мной любовь. Этот обморок на сцене из-за вернувшейся памяти, очень хорошо послужил мне. И когда я сказала, что - беременна, он тут же, как я и хотела, предложил замужество. И даже организовал все так быстро, что я сама не ожидала. Но, все шло как никогда хорошо… Все слушали ее, как загипнотизированные обезьянки перед питоном, никто не смел перебить, или заговорить, дабы не пропустить хоть одно слово столь интересной истории. Если Адам стоял, как нив чем не бывало, и слушал ее, словно она говорила о посторонних людях, то Тео был готов провалиться сквозь землю. Его лицо было красным от негодования и было видно, что он себя еле сдерживает. Эрика же продолжая свой монолог, развела руками: - И вот мы здесь. Все карты раскрыты. Несмотря на все ваши старания и стратегии, вашим планам не суждено сбыться. Я выиграла вас мальчики, согласитесь! Не я, а вы теперь оказались в унизительном положении! О лучшем моменте как этот, чтобы раскрыть вас, и быть не могло. Конечно же, за последнее время, Тео ты показал и хорошую свою сторону. Но я уже не верю вам. Каждый ваш шаг и действие имеет алчную основу, и вы всегда делаете что-либо не просто так. Так что, Тео, ты не имеешь права обижаться на меня, считая, что я предаю твою любовь. Не думаю, что вы способны любить кого-либо кроме друг друга. Вы достойная друг друга пара. Так что будьте счастливы вдвоем! Но, без меня. Адьес, мои дорогие! Невеста, ехидно подсмеиваясь, посмотрела последний раз на неотрывно смотрящего на нее Тео, и стала красиво двигаться обратно в сторону выхода. Тео в оцепенении смотрел на нее и не мог двинуть даже пальцем ног. Адам видел состояния друга, но знал, что если он подойдет к нему, будет только хуже. Самое последнее, что хочет сейчас Тео, это чтобы их вновь видели вместе. И поэтому, молча наблюдал за этим ужасным видом друга в расстоянии одного шага. Наконец, Тео словно по щелчку очнулся и чуть шагнул вперед: - А ребенок? Неужели он тоже часть твоего плана? Эрика остановилась и, не поворачиваясь полностью назад, чуть повернув голову налево, фыркнула: - Боже мой, Тео, неужели ты до сих пор не понял этого?! Ты и вправду очень глуп. И ты думаешь, я захочу от такого человека как ты иметь ребенка? Боже упаси. У ребенка должен быть нормальный отец, а не… - и она, наконец, до конца повернув голову назад, окинула Тео презрительным взглядом. Тео вновь сник. Ему хотелось побежать за ней и умолять о прощении и забыть все. Он не мог поверить в происходящее. Он не хотел ее вот так потерять. Но гордость не позволяло ему двинуться к ней. Как он жалел, что не рассказал все накануне. Ведь ему совесть подсказывала, что враньем нельзя начинать новую жизнь. Но ноги, словно ватные не слушались его. И он вновь замер как истукан на месте, провожая свою несостоявшуюся жену взглядом. Адам сжал кулаки и сквозь зубы еле слышно прошипел: ты пожалеешь, тварь! Ему так хотелось подойти к Тео, обнять его, пожалеть. Ему стоило большого усилия сдерживать себя. Ох, Тео, милый Тео, как же ты все это вынесешь теперь?! Эрика чуть подняв руками подол платья, медленно шла по проходу до двери под шокированные взгляды гостей, и сама себе шептала «Я не пожалею… я не пожалею!». Тут ее глаза встретились с взглядом отца, полного осуждения. Она потупила взгляд и больше не смотрела в сторону родителей. Она знала, что они сейчас очень недовольны ею и ей предстоит большой разговор с ними. Это потом! Сейчас же надо выйти отсюда и глотнуть свежего воздуха. Тогда все будет хорошо. Ей будет намного легче. Там новая жизнь. Там свет. И тогда она забудет Его, и не будет мучиться от мыслей, что причинила ему ужасную боль и что обрезала все пути к нему. Нет, она не должна признаваться ни себе, ни другим что вновь полюбила его. Вновь? А забывала ли она его вообще? Эрика встряхнула головой желая избавиться от этого наваждения под именем Тео. Он этого не заслуживает! Он негодяй, подлый, двуличный лжец. Поневоле у нее глаза вдруг стали влажными. Черт, вот что значит, любовь зла – полюбишь и козла. Она разозлилась на себя. Приди в себя, ты ведь этого хотела: отомстить за свою честь. Ты получила это, ты должна радоваться. У тебя все вышло как нельзя лучше. Как бы она себя не подбадривала, лучше не становилось. Слезы как текли из ее прекрасных глаз, так и не останавливались. И наконец, дойдя до массивных церковных дверей, она, так и не посмотрев назад, открыла ее. И как только она это сделала, она увидела глаза - цвета осеннего неба, смотрящие прямо на нее. И через мгновение их тут же застилает дуло пистолета. Эрика, на миг оторопев, поняла, что к чему и только хотела в ужасе вскрикнуть, как Эдвард Райли пафосно произнес: - Раз ты не моя, так будь ничей! – и дрожащей рукой нажал на курок, целясь прямо в грудь девушки. Прогремел выстрел. Эрика все еще не веря, что это происходит с ней, опустила взгляд в низ, и, увидев, как багровая кровь течет по белоснежному платью, с ужасом на лице, падает навзничь. Люди до сих пор непонимающе смотревшие вслед невесте, и поэтому не видевшие что перед ней происходит, услышав выстрел, в ужасе хором закричали. Воцарился хаос. Все стали пятиться назад подальше от стрелка. Тот в свою очередь, не задумываясь, фанатично прокричал: – Мы будем вместе любимая!! И все стали свидетелями еще одного выстрела, в этот раз в голову. Кровь брызнула на белые цветы украшавшие колонну у входа. И высокий блондин упал прямо рядом с невестой. Стоит заметить, что он тоже был одет в одежду жениха. И вот двое красивых молодых людей, одна с черными как смоль, другой с белоснежными, как снег, волосами лежали рядышком бездыханные, словно они были жених и невестой. Только уже успевшая образоваться лужа крови - портила идеальную картину… Послышался крик и звук падающего тела. Это была мать Эрики. Отец присев рядом с женой, схватился за сердце и корчился от боли. Ему не хватало воздуха. Родственники, стоявшие рядом, стали им оказывать помощь. Тео только сейчас понял, что произошло, и сломя голову побежал вперед. К ней. Адам тоже стал приближаться, только медленно, так как коленки его не слушались и дрожали. - Эрика, Эрика, не умирай. К черту меня, не хочешь быть со мной, и ладно, но живи. Только не умирай! – Тео душили слезы, и выговорить эти слова ему стоило больших усилий. Он сев на колени, подставил свое бедро под ее голову и гладил по ее щеке. Эрика еле шевеля губами, что-то прошептала. Тео приблизил ухо к ее губам. - Прости… Прости Тео.. за все… Я ужасно виновата… Я все равно люблю тебя… Тео… - Нет, нет милая, это ты прости меня. Боже, прошу, не умирай, я не смогу жить без тебя! Он быстро-быстро стал покрывать поцелуем ее губы, и кровь, которая текла из краев ее губ, запачкала его губы. Он не стал вытирать ничего. Эта кровь была всего лишь каплей, по сравнению с тем, как обливалось кровью его сердце от боли потери. Он никак не мог подавить рыдание: - Да черт возьми, вызовите же скорее скорую! – закричал он, обращаясь никому конкретно. Эрика совсем тихо еще раз повторила: – Простите меня, - и, подняв взгляд, посмотрела на Адама, который стоял за спиной Тео. И слегка улыбнулась ему. И увидев это, слезы непроизвольно брызнули у Адама из глаз. До него, наконец, дошло, что они и вправду теряют ее. Он присел рядом с ними и стал гладить ее волосы поверх фаты. - Все хорошо. Тсс… Все будет хорошо, - шептал он им обоим... Полиция запечатала место происшествия полосатой лентой. Врач, осмотревший оба тела, через некоторое время, посмотрев на свои часы, констатировал смерть. Отец невесты, никак не хотевший верить в происходящее, несмотря на протесты полиции, подошел к телу дочери и сев на землю, обнял ее. Так и сидел, покачиваясь, словно убаюкивал ее. У него все застыло внутри. Он ничего не чувствовал. Даже не посмотрел в сторону жены, которой стало плохо, и ее пришлось увозить на скорой. Двое, Тео и Адам, стояли неподалеку, и наблюдали, как целая семья развалилась на глазах. Тео не скрывал своих слез. Как бы она не обошлась с ним жестоко несколько мгновений назад, он ее слишком любил, чтобы вот так ее потерять. Адам пожал ему плечи в знак поддержки. Он понимал, что беды только начинаются. - Если бы этот парень не застрелился, я бы его сам убил, – горько вздыхая, произнес Тео. Адам понимающе кивнул: - Ты знаешь, что я подумал, когда она все это выкинула? Я про себя пожелал, чтобы она сдохла, - произнес Адам, и, увидев укоряющий взгляд Тео, сразу добавил, оправдываясь: - конечно же, я это только из-за злости в тот момент так подумал. Я бы такого никогда бы никому не пожалел. Мне правда, очень жаль Тео. Ты же знаешь, она мне тоже очень нравилась. И если честно, мы не имеем право сердиться на нее. Мы сами во всем виноваты. Но из-за этой истории она пострадала больше всего… А мы… живы. - Живы?! Ты думаешь, мы сможем жить с таким грузом на совести, Адам?! Мы же все равно, что погубили ее! Мы! - Нет, не мы Тео, перестань. Это все этот псих, которого мы так и не восприняли всерьез, как угрозу. Кто мог подумать, что он болен ею до такой степени. Хотя смертельно больному человеку умирать легко. Ведь намного лучше умереть перед всеми вот так красиво и романтично, чем в больнице, среди своей блевотины. - Адам, ты что, оправдываешь эту сволочь? - Ни в коем случае, Тео! Просто я смотрю на вещи под его взглядом. Тео, покачал головой. Он, наконец, перестал плакать и, кажется, даже чуть успокоился. Адам, обняв его, похлопал за плечи: - Тео, все будет хорошо. Когда-то ты помог мне выкарабкаться из черной ямы. Теперь моя очередь. Вместе мы все преодолеем, дружище! Тео вдруг захохотал. Адам удивленно посмотрел на него. Тот долго не мог придти в себя от истерического смеха. Наконец взяв себя в руки, произнес: - Знаешь, Адам мы как никогда соответствуем своему названию - Hurts. Мы ведь столько боли причинили ей…