mr.mr

Simon Curtis - Flesh

Очередной клуб, выпивка и мысль подцепить кого-нибудь на ночь. Кай от души веселится и смеется нарочито громко, рассказывая какому-то пареньку про то, что он неудачник и личная жизнь у него - одно название. Незнакомый мальчик преданно заглядывает ему в рот, а еще перебирается на колени и трется всем телом. "Шлюха" - думает Чонин, не позволяя себя целовать и губами касаясь оголенного плеча, на месте маленькой бляди представляя другую, куда более желанную. И, то ли это судьба издевается, сволочь такая, то ли Сехун чертов телепат, но их взгляды пересекаются и воздух мгновенно накаляется, сгущаясь и высекая искры. Сехун со своими ключицами, бесстыдно выставленными напоказ майкой с глубоким вырезом, приковывает к себе внимание, растягивая тонкие губы в соблазнительной улыбке. Чонин откровенно ведется, скидывая с колен незнакомого паренька. Тот возмущается и выглядит недовольным, но какое дело Каю до этого, когда за барной стойкой сидит одна стерва, которая только пальцами не подзывает к себе. Этого и не нужно. Сехун лениво потягивает алкогольный коктейль, не разрывая зрительного контакта, и напряжение между ними скапливается внизу живота, растекаясь ядом по венам, срывая дыхание и заставляя чувствовать желание. Дикое, необузданное, всепоглощающее. Чонин сверкает глазами из полу-мрака, напрягаясь всем телом, подобно хищному зверю. Зверю, готовому в любой момент сделать прыжок, ведь жертва так близко. Сехун замечает малейшие изменения и самодовольно ухмыляется, откровенно дразня. Они оба знают, чем все кончится, но не могут отказать себе в удовольствии от предвкушения, сладостью оседающим на кончике языка. Они, не сговариваясь, одновременно поднимаются с насиженных мест и меняют расстановку в шахматной партии. О Сехун ставит шах и мат, завлекая оппонента на танцевальную площадку, отбрасывая прочь ненужные мысли и полностью отдаваясь музыке, ведущей его тело в своем собственном ритме. Окружающие чувствуют шквал эмоций, выплескиваемых плавными движениями, тут же сменяющимися на резкие, рваные. Се двигается не только под ритм песни, но и под аккомпанемент дыхания Чонина, покачивая бедрами и бросая вызов королю на его собственной территории. И люди расступаются, окружают их, жадно впитывая каждое движение, каждый взгляд из-под опущенных ресниц. Током по оголенным нервам, едва касаясь друг друга кончиками пальцев, сплетаясь в единое целое, идеально дополняя друг друга. Там, где начинает один - заканчивает другой, завершая картину антонимами и эпитетами, превращаясь в завуалированный синоним. Темное мешается со светлым, рождая новое безумие, опьяненное чувством свободы и наличием алкоголя в крови. И никто из них не готов признать поражение. Последние аккорды и исступленные сердца замирают в унисон, пропуская удар, затапливая радужную оболочку бездной, в которую ныряешь с головой, позабыв о страховке. И нет уже пути назад, когда звуки ночного клуба стихают, когда поцелуи со вкусом разлуки, когда вжимают друг друга в стены до синяков и ссадин, когда Сехун позволяет себе уступить, податливо раскрывая рот и впуская чужой язык, оставляя полумесяцы на плечах. Сехун даст фору любой шлюхе, выстанывая на ухо грязные и самые сокровенные вещи, выгибаясь в сильных руках и отдавая свое тело на растерзание. Зверь добрался до добычи, учуяв запах крови. Вот только кто из них жертва? Чонин рычит и грубо кусает в шею, оставляя после себя как можно больше следов, потому что знает, что с рассветом младший упорхнет из объятий огня, отправившись в свободный полет, в конце которого его будет непременно ждать тот самый свет, завлекающий своей красотой. Мотылек, что попал в сети, из раза в раз пытаясь ухватить свободу искусанными до крови губами. Чонин ловит стоны и вкладывает в чужой рот свои собственные сдавленные хрипы, закидывая стройные ноги себе на плечи, меняя угол проникновения. Ночь ловит дрожь и прячет ее под звездами, оставляя двоих наедине. Всего на несколько минут, когда мир глохнет, когда (не)звучат столь желанные признания, когда в сплетении рук прячется так много, что не уместить в слова, когда чувствуешь биение сердца своим собственным. Им не нужно другого. С рассветом Сехун оставляет после себя едва уловимый запах ментола и пересечение линий судьбы на ладонях. Однажды Чонин скажет "останься" и Сехун останется. А до тех пор игры с огнем в погоне за вечностью. И еще, быть может, любовью.