Манутелла

Дверь тихонько скрипнула, Мануэль на цыпочках вошел в раздевалку. Сегодня он специально явился на тренировку раньше всех, чтобы они могли побыть наедине. В последнее время им никак не удавалось выкроить время друг для друга: вечно возникали дела, проблемы, приходилось откладывать встречу на следующий день, потом снова непредвиденные обстоятельства. Кроме того, Ману знал, что был для нее не единственным. Что поделать? Эта мысль хоть и разрывала его изнутри, но не могла остановить. Он знал, что происходит за его спиной, но что он, простой вратарь, мог поделать? Какой-то сладкий голос каждый раз звал Мануэля, и он возвращался вновь и вновь, прекрасно понимая, что потом будет только больнее. Она не клялась ему в верности, она знала, что была обожаема множеством мужчин, и умело этим пользовалась. Она ловила на себе его восторженные взгляды, упивалась прикосновениями его длинных тонких пальцев, но стоило голкиперу уйти, как она забывала про страсть, возникшую между ними с первой секунды знакомства, и с радостью открывала себя для другого мужчины, желающего вкусить ее сладость. Разве не пытался Мануэль порвать с ней? Разве не говорил себе, что так будет лучше для них обоих? Но обстоятельства вечно сталкивали их лицом к лицу – то фотографии, то съемки для рекламной компании, и он уже не мог пойти против дикого желания, разгоравшегося внутри. Это было схоже пожару: вначале вратарь чувствовал лишь маленький огонек, в голове появлялась мысль о ней, он начинал думать, огонь разгорался все сильней, постепенно перерастая в настоящее всепоглощающее пламя, обжигающее, выбрасывающее яркие искры во все стороны. Знать, что хотя бы на несколько минут, пока они вместе, она – его собственность – этого было достаточно. Вот и сейчас он, не помня себя, дрожащей рукой, потянулся к дверце шкафчика, на секунду пальцы неуверенно замерли в воздухе – это был последний шанс остановиться и повернуть назад. Но откинув в сторону страхи и поборов дрожь, Нойер резко дернул дверцу. Она стояла на самом видном месте – прекрасна, как всегда! От картины плавного изгиба ее линий вратаря бросило в жар, он с трудом дышал, что-то сильно сжало ему грудь. Громко сглотнув, Ману, сжав одну ладонь в кулак, другой коснулся ее гладкой поверхности. Она была еще прохладной – очевидно, только недавно вынутой из холодильника. Уже немного уверенней он взял ее в обе руки и прижал к себе, как самое ценное в мире сокровище. Он вспомнил, как она была его кубком мира. Забавная задумка режиссера, а ведь он не играл, он жил в этой роли. Он видел ее не просто стеклянной банкой с белой наклейкой, а позолоченным трофеем, доставшимся победителю. - Наконец-то ты моя, - прошептал Мануэль, не помня себя от восторга. Эмоции переполняли его, сердце стучало в бешеном ритме, готовое в любой момент вырваться из груди. Он не ждал от нее ответа – нет, она слишком горда, чтобы испытывать с ним одни и те же эмоции. Достаточно и того, что она просто лежит в его руках, такая манящая. - Как же я скучал, - горячо проговорил Ману, проводя пальцами по ребристой крышечке. – Как много времени прошло с той встречи. Знаешь, я ведь думал о тебе каждый день. Банка ничего не сказала в ответ, но и не стала сопротивляться, когда голкипер открыл ее. Внутри Нойера все сжалось – она так изменилась с тех пор, как он последний раз держал ее в своих сильных руках, она была почти пуста. Кто это сделал? Кто опустошил ее? Кто посмел посягнуть на его святыню? - Нет, ты все та же, - довольно заметил Ману, облизав остатки шоколада с крышечки. Он огляделся вокруг – ложки нигде не было, а свою он не додумался взять. Ману отодвинул бутылки с водой, стоявшие в буфете, посмотрел за грудой тарелок – столового прибора не оказалось. Весь мир против них! «Нет, - усмехнулся вратарь, готовый на все, - это меня не остановит. - После всего, что было между нами! Отсутствие ложки не преграда нашей любви, - решил он, запуская палец внутрь банки, где на самом дне еще виднелся шоколад. Он облизал палец, в восторге закатив глаза – «Нутелла» – пища богов! - Так еще слаще!» Мануэль наслаждался ей, как никогда раньше. Он усердно выуживал шоколад со дна, слизывал его с пальца, не замечая ничего вокруг. - Ты только моя, только моя, - судорожно повторял Нойер, облизывая пухлые губы, в уголках которых виднелись следы шоколада. – Нутелла, Нутелла! Вдруг из коридора послышался какой-то шум. Мануэль тут же очнулся от эйфории и испуганными глазами посмотрел на банку из-под шоколада. Через несколько секунд он уже мог различить веселые голоса товарищей по команде, направляющихся, по-видимому, сюда, в раздевалку. Нет, они не должны увидеть их вместе, нужно что-то делать! Нойер, тяжело вздохнув, закрыл крышку банки и положил «Нутеллу» на место. Как тяжело вновь расставаться с ней. Но на этот раз одна мысль все же успокаивала его. Нет, она больше не окажется в руках другого. Шаги все приближались, теперь голкипер отчетливо слышал громкий голос Томаса и более спокойный – Филиппа. «Ну почему сейчас?» - не понимал Нойер, проводя своей массивной ладонью по дверце шкафчика, там, где стояла «Нутелла». - А он отвечает: «Не удержался, такая удобная позиция была для удара!» - рассмеялся Мюллер, входя в раздевалку, вслед за ним показался и Лам. - Ману, - настороженно позвал капитан команды, уставившись на вратаря. - А? Да? Что? – Нойер резко развернулся и спрятал руки, перепачканные в шоколаде, за спину. - Ты что там делаешь? - Да так, смотрю, - как ни в чем не бывало ответил Мануэль, стараясь выглядеть как можно беззаботней. - Смотришь на шкаф? – переспросил Томас, подозрительно вглядываясь в лицо вратаря, так что тот напряженно сглотнул. - Да, хороший шкаф, надежный, - с трудом выдавил Ману и похлопал деревянную дверцу, как бы проверяя ее на прочность. – Я как раз собираюсь покупать себе, вот, хожу, присматриваюсь. Сегодня после тренировки в «Икею» поеду. - У тебя что-то здесь, - Фил провел пальцами около рта. - А, это? Это я… Ой! – Нойер схватился за карман шорт. – Телефон вибрирует, наверное, Катрин звонит. По поводу шкафа… Я сейчас, - и голкипер пулей выскочил из раздевалки, споткнувшись об порог и чуть не полетев на пол. Выйдя на улицу, он отдышался и, прокрутив в голове только что произошедший диалог, рассмеялся своим же словам. Да, неловко вышло. Наверняка Томас и Фил его раскусили, ну и пусть. Им ничего не достанется, Ману это знал. Довольная улыбка заиграла на его губах, слегка испачканных в шоколаде. Он облизнулся – либо ему, либо никому. Банка с «Нутеллой» уже была пуста.