"Болевой порог"

-3- Земля пару раз качнулась под ногами, но почти сразу остановилась. Листья зашумели над головой, хотя в голове тоже зашумело; к горлу подкатила тошнота. Где-то недалеко просигналил автомобиль, разгоняя зазевавшихся прохожих, и этот резкий звук протянулся по нервам, точно гвоздь – по стеклу. Ей нужно прилечь. Прилечь на что-то удобнее мокрого асфальта минут на пять – не больше. С тем только, чтобы привести ощущения в порядок. Ну и мысли. Их, пожалуй, в первую очередь. Покачиваясь, она прошла до ближайшей скамьи и тяжело опустилась на мокрые доски. Осень. Осень, влажная и болезненная, как ядовитый туман. Она посидела немного, обхватив себя руками, прислушиваясь к тому, как слабо ноет что-то в груди. Сердце? Вроде, непохоже: сердце левее и ниже, да и болит чаще со спины. А эта боль, измотавшая ее, вывернувшая наизнанку и затем свернувшая, стянувшая как-то издевательски неправильно, – эта боль не стала стрелять ей в спину. Боль поступила в высшей степени коварно и подобралась спереди. Как и та, что причиняет такую боль… Черт, мерзкая дрянь! Хочется найти ее поскорее и хорошенько отделать, чтобы знала, с кем нельзя связываться, но для этого нужно невозможное: встать с лавки; собрать осколки себя; куда-то пойти… Шерлок Холмс широкими шагами измеряет место происшествия: неделя прошла, и все следы смыли дожди. И стерли люди. Глупые люди вечно прутся, куда не следует, но не это в данной ситуации раздражает его больше всего. - Хорошо, - бросает он через плечо, не находя нужным обернуться к странной клиентке. – Допустим, Вы не сразу поняли, что Вас обокрали. Не дождавшись ответа, он все-таки находит в витрине напротив ее отражение. Женщина едва ли осознанно тянется к груди, но тут же одергивает себя. Последнее – уже вполне осознанно. Она насторожена. Она ведет с собой постоянный внутренний диалог, более того: она с собой конфликтует. И каким бы нелепым ни казалось сравнение, больше всего этот ее конфликт похож на программный: так новый софт не становится на старую платформу, а если и становится, то работает некорректно. Наконец, она согласно кивает – снова после некоторых едва заметных глазу раздумий. Снимает очки и смотрит перед собой. Как-то… безжизненно. В одну точку. Глазами, похожими на стеклянные глаза мертвеца. - Не сразу, - тихо отвечает она вслух и сглатывает. – На следующее утро. Села в поезд метро и поняла, что… - Что Вас обокрали. - Ну, да. Она улыбается без улыбки: странное сочетание. В этом деле и этой женщине с каждой новой минутой Шерлок замечает всё больше несоответствий и странностей, но они уже не интригуют, а скорее отпугивают. Необычный выбор слова для него. Вот, например, ее походка. Ноги худые и кривоватые, обтянутые дешевым капроном чулок, а под ним – тонкой синеватой сеточкой вен. От таких вен до варикоза меньше шага, а значит, туфли на ровной подошве должны быть идеальным вариантом. Женщина с такими ногами просто не может себе позволить ничего другого, но... Но ее походка! Неровная, неправильная, не созданная для таких туфель. Противоречащая им. Ещё очки. Они наверняка нужны. Взгляд без них расфокусирован. Характерный прищур выдает в его обладательнице человека, близорукого с рождения или с раннего детства, и массивные очки диоптрий на десять только подтверждают эту догадку. И всё-таки… к очкам она явно не привыкла. Затем, ее уши. Возможно, для кого-то весьма несущественная деталь, но он просто не может не обратить на это внимание. Ее уши не проколоты! И, конечно, волосы. В принципе, волосы можно обрезать, но посекшиеся кончики выдают неухоженность. И эти кончики не остригали, как минимум, несколько месяцев. За такое время старые привычки отступают, и рука уже не тянется туда, где прежде были локоны. Да и если кончики не острижены несколько месяцев, это значит лишь, что раньше они были короче, но уж никак не длиннее. Шерлок ловит себя на том, что сам начинает терять нить размышлений. - Что же, собственно, у Вас украли, мисс…? - Эммм… - озадаченно протягивает она, - Грей. Мисс Грей. Подходящая фамилия. Ее глаза снова совершают фееричное путешествие: влево – вправо – влево – вниз. В его воображении загораются и гаснут соответствующие стрелки – как на светофоре для пешеходов. Вообще-то, он запомнил фамилию новой клиентки с первого раза, но не был уверен, запомнила ли она. Возможно, по этой причине и попросил паспорт, чтобы удостовериться: девица не решила прийти к нему – К НЕМУ! – прикрываясь ненастоящим именем. Паспорт Маргарет Грей – обычный паспорт. Ему не к чему придраться. Если этот паспорт и подделка, то просто гениальная. Оставляя на потом неуверенность клиентки в собственном имени, Шерлок продолжает: - Куда именно она ударила Вас? Целилась по ключице? Или левее, в плечо? - С чего Вы взяли, что она меня била? – вопросом на вопрос отвечает собеседница. Он закатывает глаза: это же элементарно! Всё предельно понятно по тому, как она периодически прикасается к коже чуть ниже шеи: как к затянувшейся ране; как к старому шраму. Он медленно подходит и протягивает руку, повторяя вслух: - Это элементарно. – Не отрывая взгляда от ее лица, расстегивает две пуговицы шерстяной кофты. – Вот видите? Здесь синяки. Опускает глаза и только теперь понимает: там ничего нет.