Куда глаза глядят

      Тарья, Флор и Тимо сидели в столовой совершенно одни и завтракали. Было совсем позднее утро, остальные уже успели разойтись по делам, по большей части, на съемки очередного эпизода фильма, и только эти трое сегодня были совершенно свободны. Флор что-то увлеченно рассказывала Тимо о разных странах, в которых побывала, и о прочей повседневной ерунде; тот слушал внимательно и сосредоточенно, но на его лице все же периодически появлялась улыбка, означающая, что он в прекрасном расположении духа. Тарья обязательно отпустила бы какое-нибудь колкое замечание на этот счет, но сегодня ей было все равно - она сидела, уставившись в окно и наблюдая за тем, как накрапывает мелкий дождик. Кофе в чашке давно остыл, но она продолжала пить его, не замечая вкуса.       В голове было столько разных мыслей, одна страшнее другой, что казалось, голова вот-вот разорвется на части, потому что физически невозможно думать сразу о стольких вещах. Кофе кончился, и она, практически на автомате, встала, прошлась до кофе-машины и сделала себе еще одну порцию. Тимо и Флор даже не повернулись в ее сторону. Когда они успели так подружиться? Тарья не могла понять, почему она упустила столь важный момент. И сколько еще она в жизни моментов упустила? Что, если всю свою жизнь она просто пропускала мимо ушей все самое важное, самое значительное и главное? Очередной глоток обжигающего напитка, и голова загудела еще сильнее. Тарья прислонилась к холодной стене и снова уставилась в окно, за которым увядающая природа купалась в холодных каплях дождя. Кажется, мир погрузился в такое же глубокое раздумье, как и она сама.       Тарья кинула быстрый взор на брата, надеясь, что тот заметит ее и позовет обратно за столик, но Тимо не повернулся, все его внимание было сосредоточено на Флор и ее словах. Тарья вздохнула и вышла на крыльцо столовой, прихватив с собой сэндвич и подушку. Кинув подушку на деревянные ступени, она уселась сверху, закатала джинсы и вытянула ноги, подставляя голые ступни освежающим каплям дождя. Ее мир стремительно мчался куда-то в неизвестность, переворачиваясь с ног на голову, и Тарья не успевала за ним, эта бешеная гонка заставляла ее голову кружиться, а сердце замирать от гнетущего страха перед будущими переменами. Сколько раз в своей жизни она вставала перед важным выбором, сколько раз кардинально меняла свою жизнь, но еще никогда она не позволяла другим принимать решения за себя. Даже тогда, когда Туомас выгнал ее из группы, даже тогда он всего лишь опередил ее, сделал то, к чему она и так была готова, что сама планировала. Он не принимал решения, он просто привел его к исполнению раньше срока. Но сейчас все было иначе, сейчас Тарья полностью отдала ему право управлять своей жизнью и своим будущим. Почему?       Ноги совсем намокли от дождя, и Тарья не могла оторвать взгляд от татуировки, краски которой сейчас блестели и переливались, обрамленные маленькими каплями влаги. Наоми. Тарья скучала по дочери, хоть и разговаривала с ней каждый день, любая мать будет скучать по ребенку, расставшись хоть на час, хоть на секунду. Скоро они увидятся. Ей так хотелось этого, но, вместе с тем, было ужасно страшно возвращаться к Наоми, а, значит, и к своему "я", от которого она и сбежала сюда, в этот лагерь. Всю свою жизнь она делила на "до" и "после", даже саму себя. В Тарье жило два человека, совершенно разных, несовместимых друг с другом, и она не знала, кто из них - настоящий. До приезда сюда Тарья думала, что настоящая она осталась в Аргентине с дочерью. Неужели она ошибалась?       Тимо думал, что Тарья не стала брать ребенка сюда, чтобы вся эта атмосфера не мешала девочке заниматься и готовиться к школе, но он ошибался. Тарья не взяла дочь потому, что девочка мешала бы ей самой. Мешала разобраться в себе, найти баланс между двумя живущими в ней личностями и понять наконец, в какую сторону нужно смотреть, куда двигаться дальше. Тарья закрыла глаза и тяжело вздохнула - еще одна постыдная тайна, которой никогда не суждено быть обнаруженной. Близкий, родной, но нелюбимый муж. Любимая, обожаемая, но незапланированная и нежеланная дочь. Сколько еще тайн и грязи ей придется захоронить внутри себя, чтобы, наконец, почувствовать умиротворение? Почему любой выбор, который она делала в жизни, который казался ей правильным, в итоге таил в себе разочарование и горький привкус самообмана. Может, поэтому она позволила Туомасу решать ее будущее, чтобы оградить себя от ответственности за принятое решение?       - Простите, а ваш брат внутри? - Тарья вздрогнула, услышав у себя над ухом знакомый тихий голос.       Перед ней стояла Йоханна, неловко переминаясь с ноги на ногу и неуклюже стряхивая с плеч капли дождя.       - Да, он…- Тарья несколько растерялась от столь неожиданного вопроса, - он завтракает, они там с Флор, а что?       - С Флор? - Йоханна нахмурилась, - спасибо, я тогда, пожалуй, потом подойду.       Девушка на минуту о чем-то задумалась, а затем нерешительно двинулась обратно в сторону своего вагончика.       - Подожди, - окликнула ее Тарья, - а зачем он тебе нужен?       - Я хотела поблагодарить его за то, что он помог Туомасу в той драке в столовой. Если бы он не оттащил Марко, все могло бы кончится куда печальнее.       Тарья пожала плечами, показывая, что ей все равно. Йоханна еще немного помолчала, а затем зачем-то добавила:       - Мы познакомились с вашим братом в поезде, когда ехали в Китее несколько дней назад, он хороший.       - Да, я знаю, - Тарья нахмурилась, размышляя о том, почему весь мир вдруг начал крутиться вокруг ее брата.       Этот вопрос застыл у Тарьи на устах, но она не решалась озвучивать свои мысли, только смотрела на собеседницу, пытаясь разгадать, о чем та думает. Йоханна стояла рядом с входной дверью в столовую и, кажется, не знала, что делать дальше: уйти или все-таки зайти внутрь и поговорить с Тимо.       - Иди, скажи Тимо спасибо, они просто завтракают, - Тарья нехотя поднялась со ступенек, сунула подушку под мышку и вылила в кусты остатки недопитого кофе.       - Простите, Тарья, а… вы не против, если я приглашу вашего брата к нам в вагончик? Туомас только что ушел, ему надо в город и...- Йоханна сбилась, понимая, какой бред она несет, - я обещала ему отдать книги, но мне самой тяжело нести. Просто, я не могла позвать его при Туомасе, они, вроде, не очень ладят.       - Может, мне еще и свечку вам подержать? - Тарья вмиг забыла о своих переживаниях, не в силах поверить в то, что она только что услышала.       - Я не в этом смысле, Тарья...       - Йоханна, господи, да делай, что хочешь. Мне все равно!       Тарья закатила глаза, махнула рукой в неопределенном жесте и поспешила к себе в вагончик, старательно отгоняя все не самые приятные мысли о дружбе ее брата и Йоханны. Впрочем, сильно стараться не приходилось, потому что голова уже была занята совершенно другим - если Туомас собирался в город, то, возможно, Тарья еще успеет поймать его на стоянке и поговорить без лишних свидетелей. Этот разговор был необходим, потому что иначе она просто сойдет с ума от собственных мыслей и переживаний, и никакие антидепрессанты не помогут. Надеяться на самого Туомаса не приходилось, жизненный опыт показывал, что он мог тянуть кота за яйца сколько угодно долго, не испытывая при этом никаких мук совести.       Добежав до собственного вагончика и убедившись, что поблизости никого нет, Тарья свернула в другую сторону и рванула к стоянке. Может, еще не поздно все изменить и избавиться от проблем? ***       Туомас чуть не выронил ключи от машины, когда на совершенно пустой стоянке кто-то внезапно схватил его за плечо.       - Хочешь, чтобы я поседел? - сбивчиво проворчал он, убедившись, что это была всего лишь Тарья, - ты зачем здесь?       - Я искала тебя. Нам надо поговорить, - Тарья оперлась рукой о крышу машины, мешая Туомасу сесть внутрь.       - Хорошо, садись, поехали вместе со мной в город, там и поговорим, пообедаем заодно где-нибудь, - Туомас выглядел совершенно спокойным и вел себя так, будто это вовсе не он несколько дней назад рыдал у нее в спальне, умоляя не оставлять его в одиночестве; Тарья была озадачена.       - Нет, я всего пару слов хотела сказать, - выдавила она из себя, отгоняя нахлынувшие панические мысли, - давай забудем все, что произошло? Все эти… все эти слова, они ни к чему хорошему не приведут. Давай просто оставим все так, как есть...       Туомас нахмурился, но, вопреки ее ожиданиям, не стал кричать или ругаться.       - Садись в машину, пожалуйста. Давай хотя бы отъедем от лагеря и там спокойно поговорим, наедине?       Тарья хотела возразить, но раздавшиеся откуда-то из-за деревьев людские голоса и смех заставили ее лишь торопливо кивнуть и залезть на пассажирское сиденье. Туомас не менее проворно оказался в кресле водителя, пристегнулся, завел машину и рванул с места, вывернув со стоянки сразу на тропинку, ведущую глубоко в лес.       Они ехали в полной тишине минут десять, пока голоса и шум трассы окончательно не стихли, уступая место шелестящим лесным звукам. Туомас съехал с дороги и припарковал машину на небольшой поляне под раскатистой сосной. Тарья хотела выйти наружу, но Туомас схватил ее за руку.       - Тарья, чего ты боишься? - спросил он, повернувшись к ней и заглянув в глаза, - почему ты так старательно пытаешься меня отговорить от любого общения с тобой? Неужели, ты все еще мне не веришь?       - Не в доверии дело, - Тарья высвободила свою руку, но лишь для того, чтобы засунуть ее в карман куртки, скрывая волнение и дрожь в пальцах.       - А в чем? В тебе? - Туомас говорил несколько раздраженно, но было видно, что он старается сдерживаться.       - И во мне в том числе, я не знаю, Туомас, я не уверена в том, что все это… что мы правильно поступаем…- Тарье было неловко смотреть ему в глаза, поэтому она отвернулась и уставилась в окно.       - Хватит играть со мной! - разозлился Туомас, - скажи мне прямо здесь и сейчас, что у тебя нет ко мне никаких чувств, и мы закроем этот вопрос навсегда. Перестань уже менять свои решения, в конце концов, это издевательство!       - Не ори на меня, - пробурчала Тарья, - ты обещал подумать над моими словами, обещал дать какой-то ответ, и только после этого я...       - Я поцеловал тебя вчера, этого ответа тебе недостаточно? - Туомас схватил ее за подбородок и силой повернул к себе, - недостаточно убедительно было? Могу повторить! - он наклонился, чтобы поцеловать ее, но Тарья грубо его оттолкнула.       - По-моему, ты плохо подумал, подумай еще! - Тарья вылетела из машины, но убегать никуда не стала, ей просто нужно было сделать глоток свежего воздуха.       - Ты что, опять меня кинуть хочешь?! - Туомас сказал это, скорее самому себе, и с силой ударил кулаком по приборной панели, - ты издеваешься надо мной!       - Ты женат, Холопайнен, забыл! - рявкнула Тарья, когда он следом вылез из машины, подошел к ней и грубо схватил за талию, - скажешь, что не любишь жену? Не поверю!       - А у тебя ребенок от другого мужчины! - Туомас навалился на нее всем телом и прижал к машине, - скажешь, силой тебя взял?       Их горящие глаза на секунду встретились, и Тарья увидела в них знакомое до боли выражение отчаяния, которое так часто замечала в годы юности. Только сейчас разница была в том, что Туомас, наконец, готов был пойти до конца.       - Я не позволю тебе опять играть со мной, - прорычал Туомас каким-то неестественным голосом, - ты обещала мне…обещала!       Тарья чувствовала, как его руки блуждают по ее телу, хватая за бока, бедра, грудь и явно оставляя там синяки. Она слышала, как тяжело он дышит, бормоча что-то себе под нос, ощущала влажные поцелуи у себя на шее и плечах и понимала, что нет ничего желаннее на свете, чем его грубые ласки. Как же хотелось утонуть в его ненависти и наконец почувствовать себя живой.       - Нельзя любить двух женщин одновременно, - прошептала она сквозь слезы, прижимая голову Туомаса к своей груди, - такого не бывает, невозможно...       - Пятнадцать лет… - еле слышно простонал Туомас, задыхаясь от желания, - пятнадцать лет я засыпал с мыслью… что ты… как он… как он тебя трахает… и ты говоришь мне о любви?       Тарья хотела ответить ему, но слова утонули в стоне, когда его рука оказалась у нее в джинсах.Его ладони были влажными и такими горячими, каждое движение пальцев обжигало ее изнутри, заставляя забывать все слова и тонуть в молочной пелене, застилающей глаза и мысли. Реальность постепенно сливалась с фантазиями и мир вокруг ускользал из-под ног.       - Не надо так… ты делаешь мне больно, - зарыдала она, когда Туомас укусил ее за плечо и свободной рукой буквально содрал бюстгальтер.       Порезы и ссадины от лопнувших застежек больно саднили, но Туомас и не думал останавливаться, кажется, он вообще был не в состоянии думать о чем-то сейчас.       - Ревнуешь? - усмехнулся он, расстегивая свои штаны, - почувствовала себя на моем месте, дорогая Тарья?       Туомас, наконец, освободил хватку и дал Тарье возможность сделать несколько полноценных глотков воздуха и, может быть, шанс сбежать. Впрочем, они оба прекрасно понимали, что никакого побега не будет, а все разговоры и споры - не более, чем извращенная, но такая приятная игра для них двоих. Тарья задыхалась и глотала слезы, не отрывая взгляда от Туомаса и мечтая лишь о том, чтобы он в последний момент не струсил.       - Ты всегда причиняла мне только боль, - Туомас, наконец, справился со штанами и снова навалился на Тарью, усаживая ее на капот машины, - но, наверное, я гребаный извращенец, раз эта боль дороже мне всего остального, даже любви...       Тарья замерла на секунду, напрягая все мышцы в неосознанном страхе и волнении, но очень быстро напряжение сменилось сладкой болью внизу живота. Он был груб, но это не имело теперь никакого значения - ее мир окончательно перевернулся.       - Я люблю тебя, Туомас, - простонала она, вцепившись в его плечи, и это были последние слова перед тем, как сознание окончательно отключилось.