Весенние облака

Костеря Ки Чхоля всеми нецензурными неологизмами, Ин Су прошла в свою комнату и как была, не снимая покрывала, бросилась на кровать. Непрошеные слезы оросили шелковую подушку, пальцы бездумно поглаживали объемный золотой узор. Её слова были всего лишь шуткой, но желание объяснить натолкнулось на преграды условностей этого мира. Нечаянная доброта Ки Чхоля только раздражала, хотя двадцать ударов палками гораздо худшая альтернатива, нежели его общество. Покрывало пахло неизвестным Ин Су цветком. Его надевала женщина, наверняка выглядящая, как цветок. Все они здесь, до единой, гаремные красавицы, отбирались тщательно и со вкусом. Раньше Ин Су не задумывалась о том, какая семья соответствует положению Чхве Ена. Король Кон Мин любит королеву, но у него есть гарем. Император обожает Ки Нян, но жен у него наберется на несколько дворцов. Зачем это? Для престижа? Удовлетворения желания? Чхве Ен ни разу не позволял откровенного намека, даже когда они спали в одной комнате, в одной постели... Хотя Ин Су слышала, как учащается его дыхание, ускоряется пульс. Она была врачом, и могла предполагать, отчего вдруг возникли такие признаки. В ее времени все иначе. Там мужчины не скрывают желания обладать несколькими женщинами одновременно, там в социальных сетях выкладывают целые коллекции "музыки для секса", хотя, если подумать, нужен ли чужой голос в момент искреннего единения только двоих? А если уж говорить об этой стороне отношений, то в двадцать первом веке воздержание для мужчины было чем-то вроде позора. Как, у него никого нет? Ох, наверное, так печально... Женщины, собираясь стайками в офисах и кофейнях в обеденный перерыв, не упускали возможности позлословить на этот счёт. Нельзя было думать о таком. Но и говорить Чхве Ену о том, что она не намерена становиться его женой, тоже. Ин Су поднялась, вытирая влажные веки. Ароматное покрывало, смятое, осталось на подушках. Нужно объяснить генералу, что она жалеет о своих словах - быть может, заодно спросить, какой он видит будущую семью. "Только не смей упоминать про гарем. Не думай об этом", - велела себе Ин Су, расправляя складки платья. Если ей нельзя выйти, следует попросить Чхве Ена прийти к ней. Это было бы унизительно для женщины из двадцать первого века, но для возлюбленной генерала Коре в самый раз. Вздохнув, Ин Су отправилась на поиски служанки, захватив тонкий золотой браслет, подаренный императрицей - если девушка окажется совсем несговорчивой. *** Колени болели - приказ императора я исполняла исправно, хотя мысли были далеко от тем, положенных примерной жене. Проводя долгие часы в храме, я никак не могла додуматься, чем будет занят два следующих месяца Тан Киши. Найти бы его и прищучить, да, именно прищучить. Еще бы пару крепких слов добавить, а потом... В былые времена я неплохо управлялась с острыми предметами. Теперь Тогон с меня глаз не спустит, и если я попрошу найти Тан Киши, может отказать. Он не видит в нем опасности и позволяет разгуливать по землям Юань как ни в чём не бывало. Конечно, не обязательно самой отправляться на поиски. У меня достаточно людей, которые за шиворот приволокут сына бывшего канцлера во дворец, но что с ним станет после? Императрица не может брать ответственность за его судьбу, не открыто и не с оглаской. Ненавидеть Тан Киши - это одно, подослать к нему наемников, у которых есть язык и склонность к болтовне за выпивкой - совершенно другое. Что известно двоим, то знает весь мир. И потому трогать Тан Киши пока нельзя. Я поморщилась и спохватилась, что не выражаю достаточного благочестия. Позади стоял приглядывающий за мной евнух из дворца императора. Впрочем, моего лица ему наверняка не удалось рассмотреть. Я украдкой погладила колени, мечтая отправиться на верховую прогулку или хотя бы пройтись по саду. Все, что угодно, но... прошло всего два дня с начала наказания, назначенного Тогоном. *** Тал Тал был серьезен. По его непроницаемому лицу сложно было угадать, какие мысли теснятся в голове. Канцлер направился к площадке для упражнений, и Чхве Ен последовал за ним. - Здесь никого. Евнухам не разрешено тренироваться с оружием, как и наложницам. - Почему вы говорите об этом? - Нахмурился Чхве Ен. - Я привык видеть во дворце разные сцены. Но тому, что открылось моим глазам, сложно поверить. Я хочу знать: вы собираетесь увезти Ю Ин Су? Генерал заложил руки за спину, едва заметно вздохнул. - Мне казалось, она ясно дала понять, что сама хочет решать свою судьбу. Небесная женщина меньше всего напоминает мешок с рисом, и взвалить ее на плечо, перекинуть через седло и помчаться прямиком в Коре - лучший способ заполучить фурию в спутницы жизни. - Вы никогда еще не были так откровенны, - заметил канцлер. - У Ю Ин Су есть причины поступить по своему, я всего лишь хочу защитить ее. Иногда - от нее самой. Она желает помочь императору, и я на ее стороне. Нет причины мешать... особенно зная, что и вы не возражаете. Юань нужен император, вам - достаточная власть для императрицы до совершеннолетия принца Аюшридары, так? Если женщина возвращается с Небес, чтобы быть с неотесанным и хмурым генералом, который только и знает, что махать мечом и доставать ее придирками, это что-то да значит. Чхве Ен вспомнил сетования Ин Су на его ворчливость и снова вздохнул. - Не всегда стоит говорить о том, что знаешь точно, но сейчас я не стану опровергать ваши слова, - размеренно произнес Тал Тал. - Давайте сделаем все для мира между Коре и Юань. Императрица поручила передать вам, что будет лояльна, если и вы, и Небесный доктор станете поступать как должно. Юань пойдет на уступки... на некоторые уступки. И еще вот что, - канцлер понизил голос, - хорошо, что императрица узнала о прошлом Небесного доктора первой. Я расскажу вам о разбойнике с большой дороги, который беспокоит меня и Её Величество - как знать, не пойдет ли на ответные уступки Коре? Возвращаясь, Чхве Ен обдумывал слова Тал Тала, когда к нему подошла с поклоном служанка с женской половины дворца. *** - Мне передали, что ты хочешь встретиться. Ин Су избегала смотреть Чхве Ену в глаза. - Это действительно было так? Он подошел ближе, приподнял ее подбородок двумя пальцами, вынуждая поднять голову. Ин Су даже вздрогнула, настолько холодной была его кожа - или настолько горячей - её? - Ты ведешь себя странно, - попыталась было проговорить она. - Мне казалось, эта привилегия принадлежит тебе. Я был неправ, - тихо сказал Чхве Ен, не отрывая взгляда от лица Небесного доктора. Впредь постараюсь не... не быть настолько ужасным. - Суровым, - добавила Ин Су, вспомнив, как ей пришлось лицезреть его спину после своих неосторожных слов. - Пусть так, - согласился генерал. - Пусть так. Ты прощаешь меня? Он был настолько убедительно серьезен, что Ин Су затаила дыхание. - Я выразилась опрометчиво. - Ты действительно так считаешь? - Чхве Ен внимательно вгляделся в ее лицо. - Я рад узнать это. Предлагаю исправить предыдущую оплошность. Ин Су насторожилась - слишком уж мягким и вкрадчивым сделался его голос. Это было так не похоже на прямолинейного генерала, что она стушевалась и не стала ничего отвечать. Просто ждала. Чхве Ен положил руки на ее талию и аккуратно притянул к себе - и Ин Су ничего не оставалось, как подчиниться этому его жесту. Наверное, ей не стоило сожалеть о неприличном белье. Нужно было захватить вместо медицинского чемоданчика хотя бы несколько любовных романов. Быть может, какая-нибудь из героинь подсказала, как намекнуть генералу, что можно обнимать крепче и даже перейти к поцелуям? - Я хочу сделать что-нибудь для тебя, Имджа, - проговорил Чхве Ен, едва касаясь губами волос Ин Су. Она запрокинула голову, чтобы видеть его глаза - вкрадчивый голос никуда не делся. - После всех приключений ты хотела бы... Не смотри так испуганно, я не предлагаю тебе прогулку верхом! Ин Су рассмеялась, остатки напряжения между ней и Чхве Еном исчезли. - Как ты называешь эти неприличные встречи вдвоем? - Это - Ин Су провела руками по его спине, - это неприличная встреча вдвоем. Хотя, по рамкам двадцать первого века, то есть Небес, я хотела сказать, мы вышли за рамки пуританских представлений о взаимоотношениях пар, но не дошли до сколько-нибудь прогрессивных. - Ты слишком много говоришь, Имджа. Чхве Ен выразительно взглянул на Ин Су. - Романтическое свидание. Мы можем пойти в театр, - он замялся, - в дворцовый театр, разумеется. А после прогуляться по саду. И... я на вечер отложу свои дипломатические миссии, а ты, взамен, позабудешь об этих страшных иголках из своей медицинской сумы. - Я не могу отказаться, слишком велика жертва с твоей стороны, - улыбнулась Ин Су, вглядываясь в лицо Чхве Ена. *** У меня было достаточно времени поразмыслить. Все же, пора пока что сложить оружие. Императрица чересчур умна. Даже наказание, которое ей назначил муж, принимает с незыблемой покорностью. Я думал об этом раз за разом, с удовольствием представляя, как Сон Нян приходится смирять свою гордость. Если бы она попала в мои руки, ей бы не то пришлось перенести. Эта мысль была приятной. Однако мне больше не удастся захватить ее врасплох. Есть единственный способ выманить Сон Нян из дворца. Единственный, действенный и, пожалуй, последний мой козырь. Я хлопнул в ладоши, и Ло Бен Су втащил в палатку уже не упирающегося, заплаканного евнуха. - Что вам нужно от меня, господин? Он был понятлив, этот евнух. Я не собирался жалеть его, но пока он был нужен. - Императрица доверяет тебе, Чан Мин. Евнух расслышал свое имя и кивнул, все еще опасаясь поднимать глаза. - Ты близок к Его Высочеству, Чан Мин. Краем глаза я уловил кривоватую усмешку наемника. Он явно наслаждался зрелищем - и, что логично, рассчитывал на награду. Евнух же затрясся еще сильнее. Как я уже говорил, он умен. И значит, догадывается, зачем оказался здесь. - Мне нужно только одно, Чан Мин. Я знаю о твоей племяннице в Юнлань. Эти слова пришлось сказать медленно, с натяжкой. Евнух вскинул голову - и наконец осмелился взглянуть мне в лицо. - Это так, господин. Все, что вы сказали, так. Но Ее Величество узнает о похищении. Я перестану представлять для вас ценность. Он говорил уверенно, даже слишком для скопца. Я почти разозлился. Кивнул. В палатку втащили девчонку. Ее косметика стерлась, и красивое лицо опухло от слез. - Ты понимаешь, в чем состоит твоя задача, Чан Мин? - Вкрадчиво поинтересовался я. Девочка вполне вовремя всхлипнула, ее дядя - снова задрожал. Я подумал о том, как замечательно, что Сон Нян не запрещает евнухам из Коре общаться с семьей.