Кровь на снегу

Когда он расстался с Тецуей, а точнее, Фантом бросил его, Акаши казалось, что он забрал все краски из его жизни и унес куда-то далеко с собой, оправдав их расставание тем, что так будет лучше для них самих. Может быть, это было так для самого Куроко, но никак не для Сейджуро. Хотелось утопиться в своих ошибках, поклясться, что он больше не будет использовать его только ради удовлетворения сексуальных желаний, что постарается измениться. Акаши знал, что сейчас, сидя на полу и держа в руке бокал с золотой жидкостью, врал самому себе. Надо было просто признать, как факт, что он – никогда не изменится, даже, если бы он хотел этого в глубине души. И нужно осознать, что Тецуя не вернется к нему, но в голову отчаянно прокрадывался вопрос: «Почему?», на который у Сейджуро был ответ: – Потому что я жесток… – с толикой грусти разнеслось в кухонной комнате. И ведь, правда, если бы Акаши был более ласков с Куроко – возможно, они бы еще были вместе, однако не это стало причиной для расставания. Фантом никогда не был резок с ним, он постоянно заботился о нем, спрашивал, как прошел день, что произошло нового. Сейджуро не брал их отношения за настоящие, он не воспринимал всерьез чувства своего товарища, коим считал Тецую. Он просто использовал парня ради своих утех, ему нравилось зажимать Фантома после очередной тренировки в одном из углов баскетбольного зала и целовать, совершенно не беспокоясь о том, что их мог кто-то увидеть. Встречи всегда проводились у Акаши дома, он был уверен, что его квартира – это наиболее подходящий вариант для проведения интимного времени. Они распивали красное вино, постоянно беседовали, Сейджуро показывал Куроко личную библиотеку и рассказывал о любимых книгах, в которых он отметил для себя важные вещи. Тецуя всегда внимательно слушал, не позволял себе отводить взгляда от его орлиных глаз и он давно принял то самое чувство, которое зародилось внутри тела, в районе солнечного сплетения и подарило ощущения приятного тепла. Куроко не мог объяснить, почему влюбился в Акаши, в этого высокомерного ублюдка, который мог и никогда не полюбить в ответ, но он попросту не хотел терять его, он чувствовал рядом с ним себя настоящим, живым. Сердце Тецуи содрогалось от улыбки Сейджуро, ведь знал, что ее видит только он и никто больше. Фантом мог жить так и дальше, до тех пор, пока не стал замечать изменения в лице любовника, движений его тела, тона в голосе, а занятия любовью и вовсе превращались в развратный грязный секс. Было не сложно догадаться, как принять всерьез то, что ему перестал нравиться Куроко или он завел себе нового человека. Тецуя не хотел страдать из-за их отношений, но он любил его, любил, потому что не мог с собой ничего поделать, любил так, что при виде него из рук грозилось все выпасть и хотелось просто находиться в его объятиях, быть прижатым к родному телу. Но правда – она всегда жестокая, какая бы не была приятной сладкая ложь. Акаши не отвечал взаимностью своим игрушкам, которой и стал Куроко; он не хотел отношений, за которые нужно бороться, ему нравилось склонять подчиненных к своим ногам, держать власть в своих руках, а такое понятие, как «любовь» – не существовало, потому что ему это было не нужно. Но Фантом больше не мог терпеть, хоть и продолжал надеяться, что Сейджуро все-таки поймет и примет его чувства, но этого не случилось и, Куроко знал, что никогда не произойдет. В тот роковой день Тецуя ушел, сказав на прощанье: «Надеюсь, что ты когда-нибудь изменишься, Акаши-кун. И, знаешь, так нужно, так будет лучше. Я больше не могу, прости», на что ему ответили молчанием и безразличным выражением лица. Спустя год, Сейджуро вдруг осознал, что сильно нуждается в том, кто оставил его. Не веря самому себе, он достал бутылку виски и выпил, обжигая себе горло, желая, чтобы его мозг перестал цепляться за старые воспоминания. К сожалению, это не помогло и не помогало в течение следующих пяти бокалов, прошлое врезалось в память сильнее и напоминало о прикосновениях, которые дарил тот, кто стал причиной сегодняшнего пьянства. Акаши знал, что сам виноват в том, что натворил и готов был броситься к телефону, набрать номер Фантома и умолять простить его за всю причиненную боль, и вернуться, только вот, зачем?.. Сейджуро никогда не сможет измениться, даже ради кого-то, его страстью всегда останутся острые предметы и использование людей, в качестве слуг. Его боялись, но он притягивал, хотелось его касаться, принадлежать ему, однако страх, поселившийся в сознании людей, заставлял их совершать необдуманные поступки, лишь бы не потерять своего господина. Нужны ли были все эти люди Акаши? Нет. Игрушки – это всего лишь те, кто исполняет твои прихоти, а все почему? Потому что ты обволакиваешь их дымкой страсти и недоступности к себе, стараются прорваться через нее и стоит им дать ключ – они уже находятся в твоей власти. Правда, ни один из всех подчиненных не смог задеть сердце Императора или запечатлеть свой образ у него в душе, кроме одного. – Куроко… – с болью в голосе произнес Сейджуро. Поднявшись с пола, прихватив с собой не допитую бутылку виски, он дошел до входной двери и накинул куртку. Закрыв ее за собой, в лицо ударил холодный воздух, дороги были завалены сугробами, машин практически не было, а люди будто исчезли и вовсе. Бродя по знакомым местам, Акаши вспоминал каждый момент, проведенный с Тецуей, ощущал через невидимую пленку его прикосновения, чувствовал губы, запах и это постепенно начинало сводить с ума. Ничего этого больше не было и никогда не будет, и Сейджуро это понимал. Остановившись посреди парка, он поднял голову, и перед его глазами предстала беседка, в которой они познакомились. Если бы можно было повернуть время вспять – изменил ли он тогда свое отношение? Акаши отпил из бутылки и задумался, потом выпил еще. Будь он другим человеком, стоял бы сейчас Куроко возле него и держал его за руку, как это было год назад? Допив бутылку до конца и бросив ее в ближайший сугроб, Сейджуро сел на снег и выдохнул пар. Голова кружилась, воспоминания давили, и оставалось их только принять, открывая им новую возможность затуманить голову еще больше, чем есть. Просидев так еще два с половиной часа, он собрался идти обратно домой, где его никто не встретит с мягкой улыбкой на лице и теплом в голубых глазах, не примут в свои объятия и не спросят, как у него дела. Император признал свой проигрыш, хоть и обещал никогда не проигрывать. Он потерял самого дорогого ему человека, который не узнает об этом. Из глаз текли слезы, оставляя за собой мокрые дорожки и Сейджуро, если бы мог, то пообещал ему, что больше не причинит боли, что все будет лучше и сделает ради него все, но только этого не произойдет: «Прости меня, Тецуя». Вдруг почувствовав давление на шее и резкий удар в район легких, Сейджуро упал на землю. Он приложил все усилия и, преодолевая боль в груди, перевернулся на спину, чтобы увидеть, кто нанес удар. В глазах все плыло, и он заметил лишь светлого цвета волосы и хитро прищуренные глаза…