Illuminated

Hurts – Illuminated Ты говорил, что всегда будешь рядом и разделишь со мной последний вдох. Я слепо верил в это, ведь было так приятно просыпаться, чувствуя, как ты невесомо ласкаешь моё лицо кончиками пальцев и дуешь мне в шею, заставляя жмуриться и уворачиваться от теплых рук, прятаться, кутаясь в пушистое белое, словно облако, одеяло. Ты щекотал меня, пересчитывая пальцами выступающие ребра и хмурился, грозясь откормить сливочным мороженым. Ты залазил под одеяло, укрывая им нас, и осторожно опускался на меня, опираясь на локти. Ты внимательно смотрел в мои глаза, неглубоко и спокойно дыша. Твои губы не улыбались, но в этом всем было столько любви, что она могла заполнить меня до краев. Затем легкое движение уголком губ, и ты тянулся за поцелуем. У меня не было возможности да и желания сопротивляться – ты снова гипнотизировал меня поглощающим теплым морем, плещущимся в твоих зрачках. Ты наклонялся к мочке уха и бесконечно шептал, едва касаясь, моё имя. Снова, и снова, и снова... – Донхэ-а... Под конец ты уже сладко выстанывал его, задерживая дыхание, и я таял, содрогаясь под тобой. – Мой хрупкий и нежный мальчик... – ты любовался мной, поправляя выбившиеся светлые пряди за ухо. – Я буду любить тебя. Сейчас... – жарко выдыхал и ловко перехватывал мои запястья одной рукой, заводя их мне за голову. Пальцами другой руки ты проводил по моим губам, очерчивая их контур и дразня. Я дерзил, обхватывая подушечки и мягко посасывал, проходясь языком, заставляя тебя закатывать глаза и терять контроль слишком быстро. Ты любил быть неторопливым. Как шоколад, неумолимо тающий на медленном огне... Ты осторожно гладил мои бедра, сжимая ягодицы, чуть вдавливая ногти в чувствительную кожу, двигая руками все чаще и сильнее. – Скажи мне, чего ты хочешь... – хрипло тянул, глядя глаза в глаза. ...Вдруг я открыл глаза, и всё стало таким чётким... И я смущался, отводя взгляд и краснея, сводя колени и обнимая тебя ими, чувствовал себя слишком открытым и беззащитным. Но я терпеливо молчал. Тогда ты тихо усмехался, зная, что я непременно сдамся тебе, пусть стараясь оттянуть этот момент, но все же очень скоро. Ты закрывал глаза, закусывал губы и медленно вводил меня свои прекрасные ловкие пальцы. Первое же движение ими – и мой приглушенный стон. Слишком приятно, невыносимо, и я пытаюсь отстраниться, но мысленно прошу тебя не отпускать, двигать сильнее и глубже, касаясь чувствительного комочка нервов внутри. И ты делал это. Затем легко целовал в мокрый висок и опускался рядом, усмиряя дыхание и слушая шумное моё. Мне мало. Чертовски не хватает. Хочется тебе еще, везде, как можно глубже: твои пальцы, губы, язык, голос... И я сдавался, притягивая тебя к себе, заполняясь и бесконечно насыщаясь тобой... ...Свет сиял на наших лицах, ослепляя... Ты сказал, что всегда будешь рядом и разделишь со мной последний вдох. Стоило тогда принять эти слова буквально. Если бы я знал... Ты стал другим: голодным, жадным. Не знаю, был ли ты все еще пропитан любовью ко мне, когда стал насиловать мое тело. Сладко. Больно. Бордовые цветки полопавшихся сосудов под кожей, следы от пальцев и ожерелье засосов на шее, плечах, ключицах... Ты зверел, смотря на меня. В остром подчиняющем взгляде плавилась сталь, превращающаяся в плавящийся воск на моем теле. Ты подходил со спины, завязывал мне глаза и резко входил, сдавливая мои ребра, а я кричал, цепляясь за твои руки, опираясь на них, и обжигался о твое тело. Я сгорал... Я никогда не просил тебя остановиться. Но ты никогда не делал слишком больно, ловко ходил по лезвию, не боясь оступиться и порезаться. Ты просил довериться тебе. ...Не бойся завтрашнего дня, Просто возьми мою руку, И я сделаю тебе хорошо... Мы терялись, тонули во времени. Мне не было страшно. Ты был огромной волной, что поглощала меня, лавой, что сжигала, землетрясением, что ломало опору, ураганом, что засасывал, не оставляя шансов выбраться. И я любил тебя, Хёкджэ. До крови. До боли. До оглушающих криков и стонов. Я всегда говорил тебе это. А ты лишь улыбался и продолжал пить меня до дна. Но это не могло длиться вечно. ...Время никого не ждет... Однажды ты зашел слишком далеко. Когда я стал терять сознание, ты притянул меня ближе и коснулся моих губ. Разделил со мной последний вдох, как и обещал. А затем мои губы плотно сжали темно-зеленый стебель бордовой розы, и шипы до крови впились в них. Ты нежно провел ладонью по моему лицу, пряча пальцами порезы на нём. – Мой хрупкий и нежный мальчик... И ты ушел, оставив меня одного. Но ведь это стоило того, правда? Потому что когда мы были вместе, мы светились. – Люблю тебя... Хёкджэ-а... – стону твоё имя. – И я тебя. ...До смерти...