Baby, we both know, that the nights were mainly made for saying things, that you can't say tomorrow day.
Arctic Monkeys — Do I Wanna Know?
Свет софитов начал сходить на нет: песня близилась к своей кульминации. Голос певицы заворожил всех в этом зале, музыка очаровала, а сама артистка… О, она стоила того, чтобы тащиться в этот проклятый город через все заслоны и запреты. Определённо. Возможно, она была единственной стоящей частью этого места. И я точно знал, что не один так думаю. Все любили её. Её нежный голос, чудную музыку, даже этот её отрешённый взгляд… Каждый миг представления, каждый вдох каждого человека в толпе, каждая вспышка камеры, — всё казалось пропитанным любовью к ней. К дивной, прекрасной, неподражаемой Ред. За моей спиной раздался оглушительный свист. Странно. Это совершенно не в духе её шоу, совсем не похоже на то, что я ожидал от здешней публики. Грубо. Даже слишком. Повинуясь массовому среди зрителей порыву, я обернулся на источник свиста, к которому уже успели прибавиться возмущённые возгласы. Увиденное только усилило моё удивление: двое парней в темных пиджаках вроде моего — о, какая ирония — продирались к сцене, бесцеремонно расталкивая всех на своём пути. Они подобрались уже очень близко: вот один из них задел меня плечом, а другой прокричал что-то в сторону певицы. Я сделал шаг назад, вставая у них на пути. — Господа, я думаю, что выскажу общее мнение, если скажу, что вы мешаете нам наслаждаться шоу. Повисла тишина. Замолчала Ред, затихла толпа. Вокруг меня и смутьянов мгновенно возникло пустое пространство. Трусы. — Твоё какое дело, друг? — обратился ко мне тот, что был повыше. — Эта певичка кое-что нам задолжала. — Мы просто собираемся получить это, — откликнулся второй. Я окинул парней оценивающим взглядом. Рисуются. Дилетанты. — И что же это? — я вложил в вопрос беспечности, сколько мог, одновременно с этим принимая боевую стойку. — Интервью! — ответили парни хором и заржали. — Ну всё, хватит, — прошипел высокий тому, что оказался ближе ко мне. Ближний замахнулся. Слишком медленно. Я ушёл из-под удара, пройдя под его рукой, и ударил сам, метя в солнечное сплетение. Атака неожиданно достигла цели: парень буквально согнулся пополам, отступил. Точно, дилетанты. В этот момент высокий театральным движением сбросил пиджак, потеряв на это драгоценную секунду. Я уже наступал. Чуть присев, я двинулся вперёд и нанёс некрасивый, но действенный удар, мысленно браня себя за излишнюю жестокость: мой кулак пришёл высокому точно в ухо, заставив того скривиться от боли. Я шагнул в сторону, чтобы уйти от ответной атаки, и тут уже сам замешкался, взглянув на сцену. Ред просто… стояла там. На миг наши взгляды встретились, и я увидел в её глазах ужас и шок. Она словно… не верила, что всё это действительно происходит. Зато мне сомневаться не приходилось. Парень, затеявший драку, подскочил ко мне сзади, пытаясь захватить со спины, в то время как высокий атаковал спереди. Он был явно быстрее своего дружка, и отбиваться от обоих сразу стало сложно. Удар следовал за ударом. Я парировал один, другой… На третий ответил, разбив высокому нос, но следующий тут же рассёк мне скулу. В этот момент очнулась толпа: на сцене замаячили администраторы клуба, начали кричать что-то в микрофон. Публика вновь зашумела, и те, кто не боялся попасть под горячую руку, бросились успокаивать задир. Со мной тоже не церемонились: адреналин стучал в висках, и покидать поле боя добровольно я не спешил. Я пришёл в себя, когда кто-то уже тащил меня назад, дальше от сцены. Не пытаясь вырваться, я просто смотрел на удаляющуюся от меня Ред. Она всё ещё стояла у самого края площадки, и её взгляд всё ещё был потерян и пуст. Администратор держал её за плечи, даже тряс, но певица не реагировала. Смотрела… На меня? Я не успел этого понять. Толпа сомкнулась, скрыв от меня Ред.***
Я ждал на выходе из клуба, у самой парковки, сам не понимая, чего именно жду. Здесь лил дождь. Его капли приятно охлаждали саднившую скулу, зато неприятно щекотали кожу, стекая за шиворот. Похоже, у меня одного хватило мозгов удалиться до того, как начнутся разбирательства. Оставшиеся двое участников сегодняшней стычки всё ещё были внутри: видимо, скандалили с владельцами клуба. Но вот вышли и они. Пара администраторов раскрыла зонты. Высокий смутьян зонта не имел и почти мгновенно промок. Его дружок куда-то исчез. — Эта баба спровоцировала нас! Вы хоть слышали её песни?! Да и вообще, мы не имели в виду ничего дурного. Если бы этот бугай не вмешался… — Судя по нашим данным, если бы он не вмешался, вам бы инкриминировали нечто большее, чем обычную драку. Так или иначе, доступ в наш клуб вам отныне закрыт. Это окончательное решение. Радуйтесь, что мы не обратились в полицию. — Я буду жаловаться!.. Администраторы молча скрылись за дверью. Высокий сплюнул, утёр всё ещё кровоточащий нос и пошёл прочь. Я тоже собрался уходить, но тут моё внимание привлёк чёрный вход клуба. Оттуда, низко надвинув на глаза капюшон жёлтого плаща-дождевика, выскользнула хрупкая фигура. Я легко узнал в ней Ред. Позабыв про здравый смысл, я быстрым шагом нагнал её. — Привет. Ред вздрогнула и замерла. — Вы?! В её голосе был страх. Я растерялся. — Ты… Потрясающе поёшь. Твои песни действительно берут за душу. Я впервые увидел тебя сегодня, а у меня такое чувство, словно… Ред вспыхнула. — Вы! Меньше всего на свете я хочу обсуждать свою музыку с Вами!.. Уходите, или я позову охрану. Девушка сорвалась с места и исчезла в темноте парковки быстрее, чем я успел понять, что произошло. Я остался один на один с затяжным ночным ливнем, холодящим ссадины, но раздражающим мысли.***
Песня закончилась. Началась новая. Я уже не пытался себя обмануть: я вовсе не искал в этих песнях смысл и даже не желал понять, что именно в них покоряет сердца. Я просто слушал её голос, раз за разом вздрагивая в конце той песни, на которой прервалось её выступление. Какой же я идиот. Что меня вообще дёрнуло броситься тогда за ней? Прошло уже больше недели с того злополучного концерта. В прессе о нём не написал разве что ленивый, и радовать во всём этом могло только одно: меня репортёры так и не вычислили. Все мои раны уже затянулись, даже синяки сошли, но с каждым днём я всё больше убеждался, что главную травму мне нанесли вовсе не чересчур дерзкие фанаты. Вовсе нет… Главный удар нанесла она. «Меньше всего на свете…» Да и на что я рассчитывал? В её глазах я был таким же хулиганом, как и те двое. Напугавший её до полусмерти, сорвавший долгожданный концерт психопат догоняет её в темноте, желая поговорить о музыке… Кого я обманываю, я бы тоже убежал. Я потянулся за флягой. Хорошо бы уснуть. Потом проснуться, определиться со специальностью и жить, как живёт любой нормальный человек в этом безумном городе. А ещё лучше… «Уходите». Да, пожалуй. Можно и так. Я откупорил флягу и запрокинул её, собираясь сделать самый большой глоток за сегодня. В этот момент терминал ожил, оповещая о входящем сообщении. Я поперхнулся. Капли алкоголя полетели на диван. «Голосовое сообщение от Ред». Я мгновенно подскочил к терминалу, активируя воспроизведение. Её голос, ничуть не искажённый записью, мягко полился из динамиков. «Здравствуйте. Мне очень неловко обращаться к Вам так, но на полноценный звонок действительно нет времени. Я взяла Ваш номер у администрации того клуба в качестве компенсации, потому что мне хотелось бы… Извиниться. Я грубо обошлась с Вами тогда, совершенно не разобралась в ситуации… Понимаете, для меня всё это был просто шоком… Но, в любом случае, мне бы хотелось загладить свою вину. Если Вы не против, мы могли бы встретиться сегодня около семи возле Junction Jan's в Хайрайзе». Последние слова я дослушивал, спешно накидывая пиджак. До семи оставалось меньше часа. А ещё говорят, что терминалы надёжны…***
Хайрайз… Я терпеть не мог этот район, поэтому всю дорогу до места встречи пытался понять, почему Ред выбрала именно его. Хайрайз смутил меня даже больше, чем забегаловка, у которой была назначена встреча. Не должна ли Ред, со всей её популярностью, ужинать в фешенебельных ресторанах? Не боится ли она дать прессе очередной повод для скандала, появившись здесь, да ещё и со мной? Какая она по ту сторону сцены? Что скрывается за её волшебным голосом? Хочу ли я знать всё это о ней? Не пора ли мне перестать рассуждать, как влюблённый в плакат знаменитости мальчишка? Ответ на последний вопрос явился сам собой. Точнее, явилась Ред. Я заметил её издали: девушка замерла под вывеской «Junction Jan's», растеряно оглядываясь по сторонам. Вряд ли она могла узнать меня с такого расстояния. А вот не узнать её было просто невозможно. На Ред красовалось, переливаясь в неоновом свете вывесок, летнее платье цвета меди; но даже оно было не таким ярким и искрящимся, как её огненно-рыжие волосы. И всё же Ред была не совсем такой, какой я увидел её впервые. Её выверенный сценический образ был безнадёжно нарушен: кудри растрёпаны ветром, на ногах не туфли на шпильке, но мягкие сапожки, а глаза… Совершенно живые, яркие, и даже ресницы не тронуты чёрной тушью. Ред была удивительно настоящей, и ей это безумно шло. Я помахал ей рукой и, так и не поняв, заметила ли она меня, приблизился. — Привет. Ред вздрогнула — почти как в тот раз — и улыбнулась. — Эй. Здравствуйте. Девушка забавным жестом поправила волосы, убирая непослушную чёлку за ухо. — Простите, что назначила встречу здесь. Но, честное слово, это последнее место, где меня будут искать репортёры. Они рассчитывают найти меня на светском приёме, на другом конце города, а не в фастфуде рядом с моим домом. «Домом»? Вот, значит, как… Я постарался придать лицу невозмутимое выражение и спросил: — Значит, мы защищены от посторонних глаз? — Разумеется, — Ред улыбнулась. — Если только не считать всего остального Клаудбанка. Мы рассмеялись. Разговор завязался сам собой. Мы болтали буквально обо всем. О том, лепёшка с какой именно начинкой лучше всего подходит к сегодняшнему вечеру, и о том, какая из начинок самая вкусная. О том, где она взяла свой жёлтый дождевик, и о том, как мне удалось пропустить прогноз погоды мимо ушей. Мы говорили о музыке, боевых искусствах и о последних достижениях мотостроения. Ред даже пообещала показать мне свой байк. И, конечно же, мы говорили о том судьбоносном концерте. — …понятия не имел, что им было нужно. Если честно, и сейчас не очень понимаю. Мы покинули крытый дворик забегаловки и сейчас шли по набережной одного из многочисленных городских каналов, наблюдая в воде отражения огней и закатного неба. Ред вздохнула. — И я не понимаю. Но точно знаю, что должна сказать тебе спасибо. Ты был единственным в том зале, кому пришло в голову встать у них на пути. — О, ну остальные были просто слишком увлечены твоим голосом, — отшутился я. Ред ухмыльнулась. — То есть ты слушал меня невнимательно? Я судорожно затряс головой. — Нет-нет, просто, ну… Девушка похлопала меня по плечу. — Не переживай, я шучу. Хоть и похоже, что те, кто слушает меня слишком внимательно, действительно впадают в ступор. Я не нашёл что ответить. Мы перешли канал по небольшому мосту, который осветился, стоило нам вступить на него. Я провёл рукой по перилам, и с них внезапно слетели и унеслись прочь яркие бабочки. Ред со смехом согнала насекомых со своей стороны. — Вот и «Террас», — произнесла девушка, указывая куда-то вперёд. — Похоже, вечер подошёл к концу. Я улыбнулся. — Но это был хороший вечер, правда? — Конечно! Так что звони, когда решишь проведать мой мотоцикл. И, помахав мне на прощанье рукой, Ред скрылась в переулках Хайрайза.***
Была уже глубокая ночь, когда я добрался до места встречи. К счастью, сегодня в опросе выиграли звёзды, и их света хватило, чтобы найти Ред одиноко сидящей у самой кромки воды. Я резко затормозил, не заботясь о сохранности байка, и, перепрыгнув через ограждение тротуара, опустился на песок рядом с девушкой. Та не обернулась ни на скрип тормозов, ни на моё приветствие, продолжив вглядываться в тёмную поверхность пруда. — Давно ты здесь? — поинтересовался я, накидывая на плечи Ред свой пиджак. Ночка выдалась прохладной. — Полчаса, или около того, — девушка спрятала озябшие руки под ткань. — Я тебя разбудила? — Нет. Я как раз думал о том, чтобы позвонить. От тебя давно не было никаких вестей. — Прости. Ред словно сжалась под пиджаком, подтянув колени к груди. Я приобнял её. — Что случилось? Девушка глубоко вздохнула. — Они не дают мне покоя, понимаешь? Одни говорят, что подготовили базу для двенадцати концертов в этом месяце, другие — что я срочно должна дать им десяток-другой интервью, третьи — что собираются выдвинуть мою кандидатуру в городской Совет… А я просто хочу… Я хочу просто… — её голос почти сорвался. — Я просто хочу петь. Сочинять новые песни, рассказывать людям о своих чувствах, а вовсе не покорять Вселенную. Ред всхлипнула и прижалась ко мне. Я промолчал. Она продолжала: — Это началось задолго за той стычки, но именно после неё я поняла, что делает с людьми моя музыка. И мне это не нравится. Это меня расстраивает. Я потрепал рукой её рыжие кудри. — Ну-ну, Ред. Мы точно что-нибудь придумаем. А пока я знаю, что может тебе понравиться или хотя бы утешить. И я очень расстроюсь, если это окажется не так. Девушка подняла на меня взгляд. Её глаза блестели — она улыбалась. — И что же это? Вместо ответа я наклонился и осторожно поцеловал Ред. Её губы всё ещё хранили вкус вишнёвой помады; а ещё они дрожали. Немножко. Совсем чуть-чуть. Но вот девушка приникла ко мне, отвечая на поцелуй. Я обнял её крепче, прижал к себе и, когда долгий поцелуй завершился, тихо произнёс: — Я никому не позволю обидеть тебя, Ред.