Расскажи мне о смерти, Мой Маленький Принц, Или будем молчать Всю ночь до утра, Слыша проколотых Бабочек крик, Или глядя с тоской Мёртвым птицам в глаза?..
Я и не подозревал, что любовь может быть настолько страстной, непоколебимой, но одновременно — нежной. Как воск, капли которого застывают, едва их проронишь. Я не знаю, где я недосмотрел и почему позволил этому закончиться вот так, приравняв наши "отношения" — которые едва можно было бы назвать так, мы даже не любили друг друга... наверное, — к нулю, абсолютнейшему нулю, презрев все законы и стереотипы. Оглядываясь назад, я понимаю свою глупость. И понимаю, что любил тебя. Несмотря ни на что. Твоё тело холодное — давно уже. Я не знаю, почему люди так жестоко мучают себя фильмами ужасов, но приравнивают эти похороны не к чему-то ужасному. Лицемеры. Противно видеть эту усмешку на лице твоей сестры, она кокетливо улыбается и строит глазки своему парню с излишне широкой спиной и шеей. Кажется, она сейчас, если бы все вокруг умерли, начала с этой глупой улыбочкой танцевать на трупах, ломая внезапно ставшие хрупкими кости и поскальзываясь на растекающейся коже. Противно смотреть на твоих друзей. Они смотрят на меня так, будто бы я сжигаю Библию у них на глазах. Они завидуют нашему счастью, котёночек. Но им нисколько не жаль тебя, по-моему, они бы с удовольствием сами бы убили тебя. Но я бы не позволил. Сейчас уже поздно ругать себя, однако я всё равно очень перед тобой виноват... — Прости, - с моих губ срывается слово, которое сейчас произносят на уровне фразы "Свободная касса!". Всем подряд. Но я обращаюсь именно к тебе. Будь ты жив, ты поверил бы мне и прижался бы к моей груди, обхватывая мою шею. А я бы погладил тебя по волосам и поцеловал, стирая слёзы и тревоги с твоего лица. Ты никогда больше не оживёшь. Больно.Мы не будем здесь Вместе никогда... Ты хочешь отдать всё, Но этого мало... Тебе так хочется слёз, Но их не осталось...
Змеи, вокруг меня, гадюки. Они вшили себе человеческую кожу, украли твои глаза и теперь смотрят на меня ими, сжигая. Мне боязно через раз находить в толпе этих ужасных человекоподобных змей, твои приветливо сверкающие и отливающие серебром небесные глаза. Когда ты был жив, я не замечал тебя, старался избегать любой встречи с тобой, я боялся укоризненного взгляда со стороны этих завистливых змеюк, их шипения и их склонённых на бок голов. Теперь, когда ты мёртв, я ищу твою руку в толпе, надеясь на то, что ты схватишь мою ладонь и весело рассмеёшься. Нервно поправишь свою куртку и виновато опустишь голову, бормоча: — Прости, я немного опоздал, меня задержали... И ты будешь прерван — впервые — моим поцелуем, увлекающим твой язык в замысловатый танец. Если бы так могло быть, я бы отдал за это свою душу. Я бы хотел умереть, чтобы стать травой под твоими ногами, чтобы стать небом и отражаться в твоих глазах, чтобы стать отблесками солнца на крыше твоего дома, чтобы видеть с горечью, что ты забыл меня, чтобы радоваться твоему счастью. Твоему счастью не со мной. А где-то сейчас родился младенец с глазами цвета неба. И его нарекли твоим именем, — я верю.Тихий шелест колосьев, Звёздная даль... Фиолетовый бархат В блёстках дождя... Это самое жестокое Слово. Это - то, что никто Не хочет принять... Спрячь меня навеки, Тёмная вода...
Ты умер. Тебя сбил тот треклятый пьянчуга за рулём. Он тоже разбился всмятку — как бы жестоко это не звучало. А я до сих пор ищу его и с рыком кидаюсь на всех, кто водит мотоциклы, как тот больной придурок. Скажи, я дурак? Зыркни на меня рассерженными голубыми глазами и прочитай мне лекцию о том, что так быть не может, он не мог ожить вот так просто. А я верю, что мог. А если он ожил, так почему же ты не можешь?! Почему?.. Небо напоминает мне тебя. Ветер напоминает мне тебя. Во всех книгах, кажется, говорится о тебе и только о тебе, мой Маленький Принц! Я люблю тебя — безумно, жалко, яростно, безнадёжно, болезненно. Я был таким дураком, что только сейчас это осознал.Ты хочешь отдать всё, Но этого мало... Тебе так хочется слёз, Но их не осталось... Расскажи мне о смерти, Мой Маленький Принц, Или будем молчать Всю ночь до утра, Слыша проколотых Бабочек крик, Или глядя с тоской Мёртвым птицам в глаза?.. Мы не будем здесь Вместе никогда...
Мне кажется, что скоро я начну тебе молиться. Как Богу, усопшему неожиданно, но обязанному воскреснуть, я отдаю тебе все свои молитвы, все свои стихи, всю свою жизнь. А вдруг это поможет, и однажды я, седой и растрёпанный, увижу тебя, улыбающегося, шестнадцатилетнего. Того, кому я буду не нужен даром. Того, мимо которого ты пройдёшь, поинтересовавшись: — Где же он? Я воскрес, хей! Вот он я... А мне, наверное, придётся усмехнуться и выпалить: — Он умер несколько лет назад, прости, - и рассыпаться тысячей лепестков. А ты, растерянный, будешь собираться с мыслями и услышишь ночью мою сказку про самое страшное слово, рассказанную хриплым шёпотом мертвеца. Я держу тебя за руку. Крепко, наверное, на твоей бледной коже появятся синяки от моих усердных стараний удержать тебя. Я всегда сжимаю твою руку в своей. До сих пор, хоть сейчас ты уже давно лежишь в гробу.Ты хочешь отдать всё, Но этого мало... Тебе так хочется слёз, Но их не осталось...
Больничный серый потолок. Палата №17 и доносящиеся из неё изредка всхлипы и стоны. Кровать на пружинах и руки-ноги привязаны к ней режущими грубыми верёвками. Психиатрическая больница. Ненавижу. Я ненавижу их всех, мой Маленький Принц! Где же ты, где?.. Зашёл доктор. Змея, змея, змея, надевшая человеческую кожу! Я не верю, я не верю ему и его лживому шипению. — Так, этот пациент в норме, - пробурчал он, склоняясь над одним из моих соседей по палате. Над парнем с сальными чёрными волосами, изо рта которого иногда льётся пена, а сам он начинает рычать и глазеть на нас своими огромными страшными глазами, - он тоже змея, но не такая лживая. Все змеи, все, кроме меня и тебя, мой мальчик. А все, заточённые здесь — змеи, которые лгут на порядок меньше остальных, за что и были изолированы. Я знаю это, мой Маленький Принц. Хорошо, что ты сейчас не здесь, это очень хорошо. Здесь страшно, котёнок. Очень страшно, когда змеи показывают свои настоящий облик. Это ужасное зрелище... Доктор подходит ко мне и ощупывает, прослушивает, измеряет давление. — В норме, - сухо бросает он. — Простите, доктор, - я пытаюсь корчить из себя святую невинность. Входит девушка с тонкими запястьями. Она смотрит на меня, потом на доктора, и наконец произносит: — Доктор, я новенькая, разрешите пройти практику? — Да, конечно, - доктор миролюбиво улыбается и уступает ей место передо мной. Цирк начинается, а я — тигр, запертый в вольере, которому отважный дрессировщик под гул улюлюкающей толпы суёт голову в пасть. А я не люблю цирк. — Здравствуйте. — Привет—привет! — она смотрит на меня озорными глазами и говорит со мной, как с младенцем. — Как у тебя дела? — Хорошо, - осторожно отвечаю я. — Простите, а когда... когда за мной придут? Когда он... Я не знаю, почему, но в горле засыхает проклятый ком, а ноги трясутся, и я начинаю биться в конвульсиях и рыдать. Девушка удивлённо хлопает ресничками, а доктор подбегает ко мне и игла вонзается в мою обнажённую вену. Снотворное. Но перед тем, как уснуть и забыться безрадостным сном, больше похожим на нескончаемую липкую сладкую вату, я успеваю уловить обрывок их разговора. — Доктор, вы не знаете, из-за чего он стал... таким? Он хороший малый, - она. Ободряюще. Для кого угодно, но не для меня. Я не болен. Я жду тебя, котёнок... — Да, конечно, - доктор. Вздыхает и снова переворачивает эту чёртову картину на стене, судя по скребущим звукам. На ней изображён ты, мой Маленький Принц, и я знаю эту картину в деталях. От твоих золотистых кудрей и веснушек на твоём чуть загорелом лице до озорных голубых глаз и кружевного одеяния. — "Маленький Принц, картина неизвестного художника". Он попал сюда два года назад после смерти своего... кхм, друга. Но созерцание... картины... вылечиться... оставили... здесь... — слова сливаются в гул, снотворное делает своё чёрное дело, на миг я снова вижу тебя, мой мальчик, и трясусь, прохрипев рвущийся из груди крик. Неизвестный художник, значит?..Это самое жестокое слово... Это самое жестокое слово... Это самое жестокое слово... Это самое жестокое слово... Никогда... Никогда... Никогда... Никогда...
А я всё равно найду тебя, мой Маленький Принц. И если не в этой жизни, то в следующей — уж точно.