side by side

Я встретил Катеньку прошлым летом. В её улыбках плясали звёзды и словно кошки ласкались ветры, в ладони тычась холодным носом, она их гладила по загривку, к груди всё жала, согреть пытаясь. В её словах оживали птицы и вниз срывались, как будто камни. Она любила стихи и сказки, миры, которыми захлебнуться, и я открыл ей все свои карты, всё говорил и не мог заткнуться. Молчало море, речам внимая, зрачок тонул в его мягких волнах, она вела за запястье к краю и отпускала лететь с утёса. И воздух комьями рвал мне глотку, и страшно было, и всё безмолвно… Крыла̀ми стали мои ладони, а в толще вод промелькнуло солнце. И я летел к нему вздорной птицей, мной как клубочком игрались ветры, под кожей лавою кровь бурлила, и заходилось больное сердце. Русалка песней своей манила, её бы голос собрать и спрятать, но я не смел: не хватало силы. Я опустился больною чайкой на камни подле её ладоней, вдохнул и воздухом захлебнулся: Весь мир окрасился в золотое, а её волосы потянулись и оплели моё тело сетью, меж перьев ласково щекотали. Её глаза моей стали смертью: с такого моря не выплывают. Я много помню в начале жизни, а сколько дальше мне доведётся, я видел магию в чистом виде и её искры в глазах ребёнка, я знал волшебников, что теряли всю силу, если в неё не верят, и тех, что вечно её скрывают, и тех, что фокусники на деле. Я видел тысячи непохожих, ничем не связанных между жизней, я каждую ощущал под кожей, любил и сразу же ненавидел, но эту магию я словами писать не в силах, сказать – нескладно, меня та сила её манила и потихонечку приручала. Когда все штормы в глазах умолкли, озон в миг стал лишь архивной пылью, я замолчал, её взгляда крохи украдкой спрятав меж рваных крыльев, что снова стали теперь руками, русалка ласково улыбалась, в тетради что-то своей чиркая: я оживал в карандашных ранах. Я встретил Катеньку прошлым летом, она являлась ко мне русалкой, с ней каждый день мне казался веком, и крылья новые отрастали, чтоб я парить мог над её морем, срываться вниз, обращаясь рыбой. Я одного так боялся горя: её сломает такая сила, и станет Катенька белой пеной, бездушной «Кэт» с мерзлотой во взгляде… Но кое в чём я с тех пор уверен: такая магия не сломает.