Пожалуйста, будь моим смыслом

Люциан смотрел в потолок в ожидании, когда сосед вернется из душа. Рю с намыливанием никогда не спешил, поэтому парень уже практически засыпал за столом, откинувшись на стуле. Глаза слипались, а голова настойчиво клонилась в сторону кровати, куда он готов был уже упасть не раздеваясь ради шестичасового сна, а после подъема с первыми петухами, доделывания домашней работы, хотя были моменты, когда Люциан хотел просто махнуть на все рукой, как это делал его инфантильный сосед. — Ложился бы спать! Вечно ждешь, пока я не приду, — вошел в комнату Рю, потирая белым полотенцем мокрые светлые, почти белые волосы. Люциан бы ложился, не дожидаясь, если бы не одно маленькое обстоятельство, которое большим жирным пятном, издающим посторонние шумы, не давало ему спать, когда Люциан ложился раньше. Потому в один момент парень просто перестал надеяться на то, что после «легкого пара» его друг будет тихим. Тишина — точно не его второе имя. — Раз ты не спишь, давай поболтаем, — настойчиво, тоном, не принимающим отказа, предложил Рю, садясь на кровать и скидывая с бедер полотенце. — Ради всего святого, прикройся, — нервно покосился Люциан на то, что у соседа ниже пояса, резко краснея аки помидор. — Ладно уж, — проворчал Рю, укутавшись в одеяло. Губы его вытянулись в широкой улыбке, от которой Люциан нервно сглотнул, глядя на друга и как бы мысленно передавая послание «что у тебя на уме, хитрая задница?». Впрочем, телепорт явно не отличался чтением мыслей, а своему второму дару подвергать Рю Люциан явно не собирался. — Ты слышал о том, кого же избрала Казуоки-чан? — А, новенькая? — уточнил блондин, ложась в свою кровать прямо в одежде. — Ну, она вроде с Каем теперь, я слышал. — Вот именно! С Каем! — гневно выкрикнул Рю, ударив кулаком по стене от злости. В ответ парни услышали недовольный голос из-за стены: - Тихо там, придурки! Тут люди спать хотят! — Ладно, забей, Рю, — устало растянулся на кровати Люциан, поворачиваясь к другу лицом. Тот тихо засмеялся, глядя во все глаза на Люциана. — Что такое? — поинтересовался блондин, протяжно зевая. — Ты сейчас похож на маленького котенка, — фыркнул Рю, засмеявшись сильнее от своей мысли. — А помнишь Харухи? — Мальчишка на побегушках у Казуоки, — вздохнул Люциан. — Мне его как-то даже жаль. Знаешь, он похож на ту девочку из моего фан-клуба… — Какую именно? — Та, которая в одной комнате с Казуоки. Как ее звали там? Руико, верно? Они неплохо смотрелись бы вместе. — Да, я слышал, она до безумия любит игрушки, а этот Харухи прям плюшевый, — все шутил Рю, стараясь так, видимо, отвлечься от мыслей о мерзком Кае и его возлюбленной Марин. Впрочем, с каждым днем наблюдений за этой сладкой парочкой он все сильнее сомневался в своих чувствах к телепату. Надоело и все тут. Повисла тишина, которая длилось всего минуту. Люциан снова протяжно зевнул, как бы намекая другу на то, что уже поздно и завтра не выходные, хоть и пятница. Впрочем, Рю был только из больницы и никто не ожидал, что он тут же поднимет свою тушку с кровати и придет на урок. В обычные дни тоже никто подобного уже не ожидал, а уж тем более после больничного совесть Рю была просто обязана впасть в длительную кому, что бы тот со спокойной душой прогуливал уроки. — Я тоже хочу игрушку как Харухи, — наконец проговорил Люциан. — Из него получилась милая девочка. — У тебя целая армия таких «игрушек», — слегка обиженно засопел Рю, привстав. — Куда тебе еще и Харухи? — Он милый, — пролепетал Люциан, не понимая причину эмоций друга. — Я тоже милый! Рю вскочил с места, от чего одеяло упало на пол. Люциан рефлекторно приложился лицом к подушке, откуда сдавленно прошептал, что бы тот прикрылся под стук от ребят за стеной и просьбы, не совсем цензурные, заткнуться. — Разве я не милый? — заново обмотавшись несчастным полотенцем, Рю сел рядом на кровать друга. Повисла гробовая тишина. Люциан обдумывал смысл сказанного, все еще боясь посмотреть в сторону Рю. Рю же сидел, облокотившись о спину Люциана, улыбаясь. — А ты знаешь, что любят девушки? —Одежда? Салаты? — пытался угадать слегка заинтересованный блондин. — Отоме-новеллы? Бантики? Бисенен? — Нет, нет, нет! — замотал головой Рю, улыбнувшись еще шире и для значимости подняв указательный палец вверх, к потолку. — Яой! — Яой? — Люциан закашлялся, отняв голову от подушки. — Друг мой, к чему ты клонишь? — К тому самому «носокровавому», — обнажил зубы Рю, напоминая там самым Гробовщика с его безумной, не сползающей с лица улыбки. После полуминутного раздумья о носокрови, Люциан вскочил с кровати и в следующую секунду пытался открыть дверь комнаты. — На себя, — подсказал белобрысый тихо смеясь. — Серьезно, Люци, это же самопиар при девушках! Подумай! «Люци» отступил от двери, озадаченный и несколько обиженный заявлением на тему «подумай» от лица самого большого разгильдяя школы. Обычно здравое мышление в этой паре было чисто Люцианской привилегией, а теперь об этом заговорил и Рю, что настораживало, пугало и приятно удивляло одновременно. Люциан сел рядом с Рю и задумался. А ведь и правда, сам же хотел популярности у девушек в старшей школе. А заставить всех поголовно смотреть в их сторону можно было и таким незамысловатым способом. В конце концов, оба бы все равно знали, что это все одна большая шутка и это не по-настоящему. — Нет так нет. Любой бы испугался, — немного разочарованно протянул Рю, в душе наслаждаясь эффектом, произведенным своими словами, учитывая, что ничего из ряда вон он еще не предложил толком. В этом весь Рю, человек, несущий бред только смеха ради. Иногда он заявлял другу, что не сбежал из Антареса только ради смеха и походов в город по выходным, хотя должен был школу вообще закончить, если бы не природная лень и нежелание делать что либо на благо себя и общества ввиду безысходности. — Ладно, давай ты изложишь свою мысль полностью, — нехотя проговорил Саимори и воодушевленный взгляд Рю подтвердил, что парень только что сам подписал свой смертный приговор кровью юных девственниц. Пятница была обычно днем, когда Рю Такисима забивал на уроки и прохлаждался где-нибудь не в школе. Поэтому, как только белобрысый телепорт вошел в класс, все поняли, что случится что-то особенное, из ряда вон. Иначе бы Рю просто не явился бы на уроки, тем более в пятницу, когда предстояли выходные в городе вместе с друзьями, перед чем не мешало выспаться хорошенько, точнее, проваляться весь день на крыше, восстанавливая силы перед телепортом. — Вперед, Рю-кун, — подбадривающе шепнул Люциан, хлопнув друга по плечу. Тот бросил взгляд утопающего на Люциана и направился к парте, за которой сидела его одноклассница и некогда возлюбленная, Казуоки Марин-чан. — Ма…Марин… — неуверенно позвал парень. Девушка повернулась в его сторону, улыбнувшись. — Марин, есть минутка? — Да, конечно, Рю-кун, — ослепительно улыбнулась Казуоки, заставляя Рю мысленно ругать себя самого за то, что вот-вот и он снова попадет под ее чары. — Это… Я хотел сказать, что больше не влюблен в тебя, — произнес он, схватившись за край парты. Бывали такие дни, когда у него не было сил говорить. Это был один из тех самых неудачных дней. — Я знаю. Что-то еще? — спросила Марин, поправив волосы. Она все еще продолжала улыбаться, заметив, как сильно волнуются Такисима и Саимори. — Ах, да, ты же… – от волнения важный факт совсем вылетел у Рю из головы. — Телепат, — кивнула Казуоки, продолжая улыбаться. Прозвенел звонок и все в классе расселись в ожидании Рио-сенсея. — Это был самый смелый поступок в твоей жизни, — похвалил Люциан, поедая свое бенто, принесенное президентом своего фан-клуба, Руико-сан. — Ага, я два слова связать не мог, — пробубнил Рю, держась руками за голову. — Тоже мне, геройство. — Ну не рафтраифайфя ты фак! — с набитым ртом проговорил блондин. — Вот именно, что «фак», — впервые за весь день Рю улыбнулся, падая в траву. Опираясь на локти, он стал вглядываться в небо. — Не понимаю девушек. Вечно они как ненормальные. Зачем ей Кай, когда я есть? — Зачем тебе Марин, когда есть я? — прожевав, поинтересовался в ответ Люциан. Рю замолчал, посмотрев в сторону друга. Они быстро начали играть, дабы вжиться ради двух целей: отвлечение Рю и избавление от фанаток Люциана. План был практически безупречен, а на вариант, что девушки будут обожать Люциана был запасной, план Б. Люциан подцепил онигири палочками и поднес ко рту друга, улыбаясь. — Рю-кун, милый, открой ротик, — приторно сладким голосом произнес он. Рю покосился назад и, завидев верный хвост Люциана длиною в половину школы, состоящий из девушек, покорно открыл рот, позволив другу кормить себя. В конце концов, он находил это забавным, хоть и боялся, что когда девушки отвернутся, Люциан схватит палочками его длинный язык. Однако, даже когда фанатки Люциана ушли, он продолжал кормить своим бенто Рю, лишь через раз следя, прожевал ли белобрысый прежде, чем пихать в его рот очередную порцию. Прошел месяц с того дня, когда Казуоки и Онигуми сбежали. Точнее, Казуоки истратила свои способности и была переведена в свою старую школу, а сын директора увязался следом, мотивируя тем, что и так все знает, умеет и обойдется без специальной старшей школы для одаренных сверх силами детей. Рю смотрел в окно, на размытый фасад школы Антарес. Уже несколько дней подряд дождь лил как из ведра и в столь чудесное для прогулок время Люциан решил держать своего «парня» под контролем, отходя от него дальше, чем на полшага только на астральном форсинге, или как это правильно звать. — Можно с тобой поговорить? — спросил Люциан, войдя в комнату. Он заметно нервничал, но Рю полностью проигнорировал это. — Угу, — тихо произнес он, проведя пальцем по холодному стеклу. — Я подумал и решил, что наша игра слишком затянулась, — начал Люциан и замолчал, ожидая ответной реакции. — Угу. — Понимаешь? Не отношения, а видимость отношений… — Угу. — Я хочу, что бы это перестало быть игрой… — Угу. — Рю, ты меня вообще слышишь? — повысил голос Люциан, от чего без эмоциональный от бездействия Рю вздрогнул, соскользнув пальцем на подоконник. — Гулять хочу, — тоном маленького ребенка, которому не купили нового солдатика, сказал он, глядя на размытое отражение себя и Люциана в мокром от непрерывно бьющих в него капель окне. — Послушай меня и пойдем гулять, — несколько раздраженно ответил на это Люциан, сжав зонт так, что у него был вполне приличный шанс проститься с миром этих двух чокнутых, которые вспоминали о зонтике достаточно редко, что бы вышеупомянутый полузадушенный считал себя ущербным зонтом. — Ладно уж, говори, — Рю развернулся на стуле и в упор уставился на державшего в руке мокрый зонт друга. Тот нервно прокашлялся. — Люци, детка, я не кусаюсь, — «подбодрил» белобрысый, мягко улыбнувшись. — Я не могу… — после усилий над собой проговорил Люциан. — Ладно, забей, — пожал плечами Рю, поднявшись со стула и подойдя к нему. — Гулять? — парень протянул руку, улыбаясь. — Ах, черт с тобой, Рю. Задолбал ныть, — кивнул Люциан, мгновенно веселея. Вообще, блондин обладал весьма добрым (на первый взгляд) характером, на самом деле был большей фурией, чем Онигума Кай из класса 4-Б. Но, конечно, фанатки, которые по стечению обстоятельств не посвящены в манипуляции с их разумом. Поэтому каждая девушка (ну, или почти) в Антаресе считала Люциана самым добрым и милым принцем на белом коне, за которого периодически случались битвы не на жизнь, а на смерть. Тем временем двое уже стояли в горах, держась за руки. На том месте, куда их выкинуло в тот день, когда к ним перевелась Казуоки Марин, девушка, о которой вспоминала лишь Руико. Неподалеку по неизвестной обоим причине неподалеку прохлаждался вездесущий фанклуб Саимори Люциана, точнее его невзрачная часть, которая последнюю неделю околачивалась рядом с Руико. — Закрой глаза, — прошептал Люциану на ухо Рю. Тот послушно опустил веки, ожидая, что же задумал друг. — Открывай! — услышал он издалека голос Рю и Люциан поспешно открыл глаза, выглядывая издалека друга. Наконец он разглядел вдалеке фигуру парня, быстро размахивающего руками, будто это и не руки вовсе, а крылья. — И зачем? — крикнул ему блондин, теребя пальцами сережку. — Беги сюда и расскажешь, что хотел! — отозвался Рю, перекрикивая внезапно прогремевший гром. — Быстрее, скоро и тут дожди будут! Проворчав что-то об инфантильности Рю, Люциан побежал под резко поливший дождь. Тем временем, его фанатки, не заметив за своей болтовней присутствие идола, открыли зонт и телепортировались обратно в Антарес. — Я бежал не зря, — поднял указательный палец вверх Люциан, остановившись у друга и согнувшись в попытках держать равновесие и дышать, ведь воздух, как правило, внизу. — И я выскажу тебе абсолютно все. — Дома скажешь, простынешь же, — искренне забеспокоился за друга Рю, обняв его за плечи. — Ну уж нет, — улыбнулся Люциан, измученно выдохнув из легких воздух. — Я бежал не просто так! Я все тебе скажу здесь и сейчас! — Ладно, говори, — пожал плечами Рю, нахмурившись. Иногда Люциан становился слишком упертым, что несколько раздражало белобрысого инфантильного паренька, не умеющего спокойно сидеть на одном месте больше десяти минут. — Я люблю тебя, Такисима Рю! — громко прохрипел Люциан, все еще тяжело дыша после бега. — Эй, чувак, их тут нет, — улыбнулся Рю, похлопав друга по плечу. — Можешь не притворяться. — Я, вообще-то, серьезно, — нахмурился Люциан. — Я люблю тебя почти с тех самых пор, как ты предложил мне поиграть в сенен-ай мангу. Пожалуйста, Рю, давай ты поднажмешь на выпускных экзаменах и мы уйдем отсюда вместе! — Ты не шутишь? Серьезно? — Да! Я! Тебя! Дурака! Люблю! — выкрикнул Люциан, от досады и непонимания топая ногами по грязи. — По-настоящему! Ничего не ответив, Рю взял парня за руку и переместился с ним на территорию Антарес. Не останавливаясь, он потащил Люциана в сторону общежития и лишь оказавшись посреди своей родной комнаты отпустил руку. — Меня нельзя любить, — выдохнул он, опустив голову вниз. — Это ничем хорошим не кончится. — Не смей так говорить, идиот! — от понимания, что в голову Рю нельзя вбить позитива в его болезни, которой, собственно, не существовало, Люциан заговорил тихо, тчательно подбирая слова, дабы добиться хоть какого эффекта. — У тебя же должен быть смысл продолжать жить дальше! — А смысла нету. — Он всегда есть, Рю! — резко на блондина напали злость и негодование. — Может, ты и проживешь меньше остальных людей, но ты не должен прекращать жить заранее. Не будь дураком, слышишь меня?! Рю очнулся в школьном медпункте. Он достаточно часто просыпался именно здесь, почти так же часто, как в своей родной комнате. Перед ним стоял Люциан, сжавший кулаки и смотревший на него с нескрываемой злостью. — Дурак, — наконец проговорил блондин. — Ты сам себя добьешь мыслями о несуществовании смысла. Ты обязан найти его, понимаешь?! — Понимаю, — устало проговорил белобрысый, отведя взгляд. Осознание произошедшего вернулось незамедлительно. — Люци, — мягко позвал Рю. Тот издал нечленораздельное мычание. Было ясно, еще злился. — Пожалуйста, побудь моим смыслом пока что… Я не знаю, надолго ли… — Конечно, но… — Люци улыбнулся, обнажив ряд белых зубов. — Но я хочу быть твоим смыслом до конца. Хорошо? Немного поразмыслив, Рю кивнул. — Саимори Люциан, будь моим смыслом до самого конца! — приказным тоном заявил он, широко улыбаясь. — Конечно, Такисима Рю. Отдыхай, я приду после ужина, — Люциан развернулся и, уже в дверях, спросил: — Чего-нибудь принести? — Ну конечно, я тоже голоден! — ответил Рю сонным голосом, понимая, что не сможет выспаться за ужин, но все равно попытается.