Ангел

- Слушаю, - осторожно ответил Джим. - Мистер Мориарти? - спросил приятный женский голос и, не дожидаясь ответа, сообщил, - Соединяю Вас с Майкрофтом Холмсом. Не то, чтобы звонок стал неожиданностью для Мориарти, но все-таки сейчас предстоял разговор с могущественным противником, о котором остались не самые приятные воспоминания, и Джим внутренне собрался. - Мистер Мориарти? - раздался обманчиво мягкий голос Холмса. - Я слушаю. - Мне нужно знать, что вы пообещали моему брату, раз он проявляет столько рвения… – небольшая пауза, и Майкрофт продолжил, - по решению вашего вопроса. При общении со старшим Холмсом Джим старался ловить такие моменты. Едва заметная смена интонации, паузы в отдельных местах часто в корне меняли смысл сказанного. - Вы действительно хотите знать? Боюсь, это вас шокирует, − так же учтиво ответил Джим, подстраиваясь под тон собеседника. Но из трубки раздался голос уже с угрожающими нотками: - Мистер Мориарти, только мой брат-романтик может думать, что у вас чувства к этому человеку: вы достаточно бессердечны, чтобы хладнокровно играть, разбирая кого-то по винтикам. Я предлагаю вернуть вашу игрушку целой и невредимой, - Майкрофт с нажимом произнес эти слова, - и даже приложу небольшой бонус: не скажу, кем же вы являетесь на самом деле. Джим даже слегка вздрогнул от проницательности собеседника, казалось, тот залез к нему в голову и прочел мысли. - Предлагаете сделку? Короткий выдох. - Да. - Мой человек в нормальном состоянии в обмен на информацию? - Да. - Постель. Я предложил Шерлоку себя. - О! – раздался удивленный возглас на той стороне. - Спасибо за сотрудничество. И Майкрофт Холмс отключился. На Бейкер-стрит. Недопустимо повышенным для себя тоном политик разговаривал с братом: - Какую игру ты ведешь, Шерлок? Почему именно он? - Не лезь в мою личную жизнь! - зло огрызнулся детектив, ударив по струнам скрипки смычком. Та издала резкий звук. - Я и не лез, пока это был неопасный для тебя доктор Ватсон, но Джеймс Мориарти – это совсем другое дело. Если тебе так не хватало секса, обратился бы ко мне, я бы что-нибудь сделал по этому поводу. Он подошел сзади к креслу Шерлока и с силой сжал плечи брата, который никак не мог справиться с эмоциями и теперь просто нервно размахивал смычком. - Что, Майкрофт? Что бы ты сделал? Нанял бы мне вип-проститутку? Оплатил бы друга? Что? - выкрикнул вконец озверевший Шерлок, скрипка была отброшена. Детектив вскочил, вырываясь из рук брата, и, тяжело дыша, посмотрел на Майкрофта: - Тебе лучше уйти. И отпусти Морана, этим ты оплатишь секс Джима со мной, который тот любезно согласился мне предоставить. Политик покачал головой, секунду постоял, но, видя, что его присутствие только ухудшает состояние брата, направился к дверям. Морана отпустили. Шерлок следил за ним с того момента, как Себастьян вышел за пределы тюрьмы. Что больше всего удивило детектива, так это то, что Джим Мориарти встретил этого человека на одной из станций метро в футболке и джинсах. Пусть вещи и относились к продукции дорогих марок, но это было абсолютно немыслимо для такого, как он – встречать своего работника лично и в таком виде. Мориарти явно вел какую-то игру, и Холмс должен был обязательно узнать о ней всё, потому что одиночество выгрызало Шерлока изнутри, как термиты, оставляя пустую оболочку, и в Джиме он видел шанс снова почувствовать себя полным жизни. Впервые детектив ступил на зыбкую почву отношений. Холмс испытывал необходимость разрушить связь Джим - Моран во что бы то ни стало, что бы их там ни объединяло, он обязан был перетянуть внимание на себя, но пока не представлял, как это сделать. Шерлок находился во владениях Джима, и тот в любой момент мог его раскрыть, читая, как открытую книгу. Совершенно детское желание никому не отдавать товарища по игре полностью поглотило детектива. Джим чувствовал себя расслабленным и погруженным в легкую эйфорию. Мягкий сумрак царил в кабинете, оставляя смутные, расплывчатые очертания предметов. Мориарти поставил офисное кресло у окна и распахнул створки. Прохладный весенний воздух ворвался в помещение, заполняя его запахами цветения. Он устроился в кресле так, чтобы видеть пока еще серое небо. Джим думал. Думал о Моране, о том, что есть притягательная красота в почти потухшем костре, когда еще теплятся одинокие и совсем незаметные искорки. Джиму нравилось дуть на них, наблюдая за рождением маленьких язычков пламени, при этом, зная о том, что чтобы вспыхнул настоящий огонь, недостаточно угля. Мориарти устраивал множество неудобных моментов, вводя в замешательство снайпера, периодически позволял прикасаться к себе. Иногда даже большее, если вдруг хотелось повторить ощущения хрупкости и беспомощности. Это как хочется снова съесть что-то, что показалось интересным на вкус, чтобы освежить воспоминания. Но Джим уже достаточно выпачкался в золе: попал в сети Майкрофта, возможно, пора было прекращать. А то, что снайпер упорно молчал об ожогах, только больше склоняло Мориарти в эту сторону. Небо закрыли облака, и вокруг сгустилась вполне осязаемая тьма. На черном фоне была видна только одна звезда, которая казалась неестественно яркой и одинокой. Мысли Джима плавно перетекли на Шерлока и секс с врагом. Он оттягивал эту встречу не из-за того, что не хотел, а потому что смаковал ожидание и рождаемые им ощущения. Он перекатывал их, как каплю хорошего вина на языке, раскрывая букет: желание отомстить выступало самой яркой нотой. Не убить на этот раз, а морально покалечить, добить, сломать. Дальше ненависть и… притяжение. Шерлок был притягателен, как внешне, так и внутренне, но это представляло собой лишь мимолетное послевкусие. Звезда казалась все ярче и чужероднее на окружающем черном фоне, и Мориарти решил, что пора. Холмс спал, когда почувствовал, как рядом опустилось чье-то тело. Детектив даже во сне понял, что это Джим. Как тот попал в квартиру, спрашивать было бессмысленно. - Пришел вернуть должок, - прошептал на ухо Мориарти, обнимая его. - Да ты спишь в пижаме, - немного удивленно констатировал Джим. - Боишься, что кто-то поступит так же, как я, и проберется в твою постель? - Ты поболтать пришел? - спросил Шерлок, окончательно просыпаясь. - А ты кусаешься, и это забавляет, – продолжил нежданный гость, гладя тело детектива под пижамой. Мориарти прошелся по соскам, слегка сжав их, потом опустился ниже и, наконец, его рука оказалась под резинкой штанов. Холмсу захотелось немедленно избавиться от пижамы, что он и сделал. - Правильное решение, - прошептал Джим, прокладывая цепочку поцелуев по животу и опускаясь ниже к члену, при этом слегка надавливая пальцем на анус. - Подожди, – остановил его Шерлок, уже немного задыхаясь от возбуждения. - Кто в вашей паре сверху? - Плохой мальчик, - пропел Мориарти. - Тебя заводят грязные разговоры? - Кто сверху? - настойчиво повторил Холмс. - Моран. - Я хочу занять его место. - Думаешь, я лягу под такого неопытного партнера, как ты? - Да. У тебя нет выхода. Условия сделки, - напомнил Шерлок. На самом деле Холмс не собирался причинять Джиму вреда и подготовился к моменту: он хотел привязать врага к себе, а не оттолкнуть. Детективу очень нужно было разбить эту пару. Мориарти задумался. - Хорошо, сделка есть сделка. Он упал на спину, раздвинул ноги и расслабился. - Действуй. Всё прошло не так уж и плохо. Шерлок подтвердил поговорку «гениальный человек гениален во всем». Джиму лишь чуть-чуть не хватало в нем эмоциональности и чувственности, тот делал правильные действия, но немного механистично, как бы просчитывая, но для первого раза с мужчиной это вполне простительно. Мориарти не сомневался в том, что с Джоном у Холмса ничего не было. После ночи с Шерлоком Мориарти впервые вернулся домой, а не к снайперу. Джиму было необходимо время, чтобы обдумать, насколько стоит продолжать игру. За квартирой снайпера Джим установил слежку - он больше не хотел неожиданностей, пока решал, как поступить с военным. Мориарти просматривал отчеты и заметил закономерность: Моран шел каждый вечер в церковь перед возвращением домой. Уже на следующий день он стоял в углу, скрываемый тенью, и смотрел, как Себастьян молился. Джиму безумно хотелось подойти и услышать, о чем тот шепчет, что просит. В конце снайпер отчетливо и громко произнес: - Верни его. Святой отец обернулся на эту фразу и подошел к нему. - Ты уже давно ходишь сюда, я уверен, господь услышит твои молитвы. Это было сказано тихо и с участием, но Джим расслышал из-за хорошей акустики. - Он услышал и сделал мне подарок. Я прошу, чтобы он не отнимал то, что дал. Джим удивленно поднял бровь. Он был уверен, что речь идет о нем. - Кто же я для тебя? - задался Мориарти в очередной раз уже слегка поднадоевшим вопросом и направился к квартире снайпера, решив все-таки еще побиться над загадкой. Убить подчиненного он всегда успеет. Моран, увидев Джима снова в своей кровати, вел себя так, как будто тот никуда и не уходил. Ангел сначала становился раздражительным, потом агрессивным, черные глаза казались еще темнее, картины выходили все более кровавыми. В такие моменты он выгонял Себастьяна, а потом и вовсе исчезал. С возрастом тот стал понимать, что происходит, но друг упорно отмалчивался и не отвечал на вопросы. Чтобы Себ не страдал от одиночества во время его отсутствия, юноша нарисовал свой портрет, используя зеркало. Работа была стилизована под церковные изображения. Ангел был в белой одежде, с вознесенными к небу руками. Даже если кто-то и увидел бы картинку у Себастьяна, то подумал бы, что тот просто крайне религиозен. Позже Себ заламинировал изображение и вставил в маленькую рамку, что придало ему сходство с иконой. Утром Джима разбудил звонок снова с незнакомого номера.