Obsessed

I'm not strong enough to stay away. Can't run from you I just run back to you. Like a moth I'm drawn into your flame

— А сердцу, между прочим, не прикажешь, — философски заметил Пааво, в очередной раз за время их разговора взглянув на Эйно с легким сочувствием, — Думаю, за семь с небольшим лет ты это мог понять, не так ли? — Я должен пересилить себя, — упрямо произнес Эйкка, поднося к очередному присланному и даже еще не распечатанному конверту зажигалку, — Я сожгу это письмо, даже не прочитав. Должен же был остаться какой-то разум; не все же сердцу мной управлять. С этими словами он как-то нерешительно для подобного упрямства поднес злосчастный конверт к яркому язычку пламени; спустя пару секунд голодное пламя поползло по бумаге. Эйно с диким испугом кинул конверт на пол и принялся тушить его, рискуя обжечься. — Я не могу... — он закрыл лицо руками; плечи Топпинена самую малость подрагивали, а сам он изредка истерично всхлипывал, понимая, что только что чуть не уничтожил часть души некогда близкого ему человека, явно пытающегося идти на контакт с ним. Пааво вновь вздохнул. — Не реви; ты и так сделал больше, чем мог бы, — осторожно, с отеческой заботой заметил он, — Начни с малого. Выкинь его из своего сердца. — Тоже мне малое, — шмыгнув носом, совсем как маленький ребенок, у которого отобрали игрушку, слегка осипшим голосом прошептал Эйкка, — Это самое большое, что предстоит сделать. А я даже письмо сжечь не могу! Черт, как я вообще без него живу... Летьенен промолчал — он понял, что помочь Эйно сейчас нереально даже простым советом. Тот рыдал, забившись в угол, и орошал слезами обуглившийся в одном углу, но целый конверт. Как мотылек, летящий на свет, даже зная, что неминуемо погибнет, он не мог противостоять искушению. Жажда вести от Макса была сильнее понимания того, что за этим последует новая боль.