Обреченные. Подношение.

" Господу важен каждый",- гласила огромных размеров надпись над входом в Духовный центр. ДухЦентр, как называли его местные. Огромное белое здание с закругленной позолоченной крышей было окружено идеально подстриженным газоном, на котором сидели небольшие группы подростков. Перед глазами Луи все мелькало: одинаковые девочки, облаченные в черные монашеские одеяния; не менее одинаковые парни в строгих пасторских костюмах. Шатен заученным движением перекрестился у двери и, смиренно опустив взгляд, как и подобает всем несовершеннолетним, вошел внутрь. Коридоры, как всегда тихи, если не считать монотонное бормотание механического голоса из рупора, установленного на потолке. День и ночь, двадцать четыре часа в сутки он зачитывает "Отче Наш". Снова и снова. Снова и снова. В магазине, дома, в парке- этот голос везде. Луи не может вспомнить и момента в жизни, когда бы не слышал его. Это уже стало похоже на стук собственного сердца. Повсюду. Не убежишь. Даже не старайся. Но семнадцатилетний Луи Томлинсон и не хотел убегать. Он был самым обычным Послушником Единого Католического Государства, как и все. Как и все люди по всей планете. Парень был доволен своей жизнью. Нет, скорее удовлетворен. Довольным быть нельзя. Довольствоваться лишь Господ Бог может. "Ты можешь лишь служить. И в этом твое единственное возможное предназначение",- говорил пастор-наставник всем ученикам перед каждым приемом пищи. Луи вошел в зал для молебнов и присел на единственную свободную скамейку- почти все Юные Послушники последнего года обучения были в сборе. В воздухе висит сладостная напряженность, и как бы все ни были взволнованны, царит абсолютное молчание. " В зале для молебнов Юным Послушникам велено говорить лишь с Господом",- проговаривает про себя Луи и начинает нетерпеливо постукивать ладонями по коленям. Конечно же, он волнуется. Сегодня он официально станет Взрослым Послушником, пусть пока и без определенного Пути, но до этого тоже ждать недолго. Перед учениками на деревянном возвышении возник кардинал Роб. Как всегда в идеально отглаженном костюме, с идеально подстриженными почти под ноль волосами он вызывал некий трепет. Ты сразу ощущал, что перед тобой Приближенный. Луи видел таких людей лишь по праздникам, что и неудивительно- стольким им приходится заниматься. Одни ежемесячные жертвоприношения чего стоят. Приближенные всегда были самыми занятыми людьми. - Я приветствую вас всех, братья и сестры Единого Католического Государства. Настал воистину священный для всех нас день- День Принятия. Сегодня вы все будете награждены за свое послушание и труд. Каждого коснется незримая рука Господа нашего! На этих словах два молодых пастора-наставника вынесли серебряную чашу и водрузили ее на небольшой столик перед кардиналом Робом. Окропление святой водой из Чаши Принятия- знак того, что теперь ты существуешь, того, что теперь ты можешь еще усерднее служить. Юные послушники выстраиваются в очередь у правой стороны чаши, и по одному подходят к кардиналу Робу, который окунает большой крест в Чашу, затем касаясь им затылка Послушника. Подошел учеником, а отойдя, ты уже являешься полноправным Взрослым Послушником. Луи Томлинсон уже не волнуется. Это то, чего стоили все его молитвы, служения, изнурительные посты... Теперь он получил долгожданное благословение и может идти и делать то же самое с гораздо большим упорством и рвением. Парень еще не знает, какой Путь изберут для него, но об этом он тоже не волнуется. Он неплох в биологии, поэтому запросто мог стать Целителем, но ему в глубине души всегда хотелось стать простым пастором-наставником. Учить чему-нибудь Юных Послушников, наставлять на путь истинный. Луи сразу же отшвырнул эти гадкие мысли подальше. Ему нельзя мечтать, отдавать предпочтение, можно лишь повиноваться воле Господа или Приближенных. Таков непреложный закон, против которого парень ничего не имеет. Дома его уже ждала мать и сестры. Все одетые в монашеские облачения они сидели за семейным столом и ждали его прихода. И как только Луи вошел, малышка Фиби сразу же запрыгнула на него, обвивая руками шею. Луи переглянулся с матерью, поджавшей губы. Они оба знали, что это запрещено. Но как объяснить это семилетнему ребенку? - И как прошло,- спросила самая старшая из сестер, Лотти. Ее День Принятия должен состояться через два года. И ей действительно было интересно. Шарлотта искренне любила все, связанное с Церковью, взахлеб перечитывала и перечитывала Библию и Евангелие. Как-то раз Луи услышал их разговор с матерью, из которого стало ясно, что она в тайне мечтает, что ей дадут Монастырский Путь. Самый тяжелый и лишь для девушек. Хотя, это было спорно. Луи всегда казалось, что участь Жертвенников тяжелее. - Удовлетворительно,- стандартный ответ. Когда все прошло хорошо, незабываемо, великолепно или даже восхитительно, надо говорить "удовлетворительно". Как дважды два. Мать кивнула и продолжила готовку, то и дело спотыкаясь из-за длинной черной юбки. Это то, к чему привыкли все. Это все было вполне удовлетворительно. ============= Определение Пути проходило в Научном центре, больше напоминавшем огромный белый гроб. Уже Взрослые Послушники сидели в идеально белом, даже неоново белом коридоре и терпеливо ожидали своей очереди. Для каждого сегодня определится судьба. В зависимости от личных качеств Послушникам должны были определить жизненный путь и спутника- партнера для продолжения рода. Сестра Мэдисон, которую Луи знал, как одноклассницу, сидела вся в слезах. Все старались отвести взгляд, не смотреть... Плакать было запрещено. У сестер был небольшой выбор: Монастырский путь или же Целители Низшего Разряда- медсестры. Конечно же, были и очень-очень редкие счастливицы, которых выбирали в качестве спутниц для Приближенных. Но это случалось крайне редко. Братья же могли стать Целителями, Приближенными ( тоже крайне редко), Наставниками или Мудрецами. Ну, и конечно же, Жертвенником мог стать любой. Но об этом никто не говорит, никто не знает, что с ними происходит. Жертвенников просто забирают. Медсестра, одетая в монашеское облачение, но белого цвета, вышла из прозрачных дверей и оглядела оставшуюся пятерку человек. Большинство уже закончили, выходя из дверей с легкими запрещенными улыбками. У некоторых в руках было уже выданное белое облачение. В этом году очень много Целителей. - Брат Луис,- объявила медсестра и Луи встрепенулся. Вот и все, пора идти. Успокоив дрожь в руках, Луи выпрямился и прошел за женщиной в белом. Маленькая комната встретила парня еще более ярким светом, чем в коридоре, а в середине помещения он разглядел двух сидящих людей- брата и сестру. Мужчина был Приближенным, что было видно по его одежде. Луи остановился напротив сидящих и уже привычно опустил взгляд в пол. " Лишь смиренный покой обретет",- гласило одно из тысяч правил Единого Православного Государства. - Луис Томлинсон,- спросила женщина, и парня слегка передернуло от отсутствия привычного "брат Луис". - Да,- ответил он тихо, не поднимая взора. - Что ж, не будете ли Вы так любезны рассказать о себе и своем служении Богу, Луис? Мужчина взял папку с личным делом Луи и принялся ее рассматривать не очень-то заинтересованным взглядом. Луи сглотнул от волнения. - Ну... Мне 17 лет и совсем недавно я окончил Служение Юного Послушника и перешел в сан Взрослого. Я удовлетворителен в биологии, истории и английском языке. А больше рассказывать было и нечего. Семья- то, что останется позади уже сегодня. Личных предпочтений ни у кого быть недолжно, о достоинствах характера говорить тоже запрещено. "Государство без греха- государство без гордыни",- еще одно правило. И Луи приходилось частенько ругать себя за то, что иногда ему просто хотелось доказать кому-то, что он может быть лучшим в чем-либо. Но лучших тоже быть не может. - В твоем личном деле сказано, что тобой не было пропущено ни одного богослужения. Также тут написано, что ни одного нарушения за тобой тоже не было замечено, это так,- на этот раз спросил мужчина. - Все верно, святой отец. Мужчина посмотрел на свою коллегу и медленно кивнул, после чего та немного поморщилась, но тут же попыталась это скрыть. Запрещено. - Луис,- начала она как-то осторожно,- Комиссия по избранию Пути в лице меня и кардинала Джеффа приняла единогласное решение. Мы рады сообщить тебе, что с этого дня ты будешь служить Господу в качестве... Коленки Луи слегка подкосились, а выражение лица ему едва удавалось сохранить бесстрастным. Эта женщина будто специально выдерживала паузу. "Пастор-наставник, пастор-наставник, пожалуйста, Боже, разреши мне быть пастором-наставником",- молил про себя Томлинсон, хоть и знал, что так нельзя. - Жертвенника,- произнесла она тихо. И тут Луи понял, что это конец.