Узники

— Том, скажи честно, ты сумасшедший? — с наигранной тревогой и сочувствием в голосе поинтересовался мальчишка. — Уже нет, — безмятежно отозвался Том, хитро оскалившись и повертев перед лицом младшего товарища медицинской картой. Тот вздохнул, покачав головой. Неисправим! Как вообще можно быть таким? — Сумасшедший, — подтвердил свои опасения паренёк, махнув рукой на всё это дело. Пытаться поставить мозги Тома на место — дело гиблое. Этот парень слишком упрям, чтобы слушать кого-то кроме себя. Но, видимо, у мальчишки накипело, и он таки решил высказаться: — Придурок, что ты натворил? Блин. Нельзя же просто взять и подделать записи в медкарте! Нельзя, понимаешь? Если об этом узнают… — То ничего не сделают. Ты ещё не понял? Всем плевать, — пожал плечами Том. Очевидно, ничего необычного в своём поступке он попросту не заметил. — Ну что ты за человек? С тех пор как Ной выбрался отсюда, ведёшь себя слишком развязно. О тебе уже слухи ходят. Может, хватит уже лезть во всякое дерьмо? Том прикусил нижнюю губу, отстранёно смотря куда-то мимо плеча своего собеседника. Упоминание Ноя явно было лишним. После его ухода и правда всё пошло наперекосяк. Было ощущение пустоты, нехватки очень важного элемента, на месте которого зияла дыра. И ветер. Холодный пронизывающий ветер дул, не переставая. Хотелось спрятаться куда-нибудь и не вылезать. Но вместо этого получилось с точностью до наоборот. Секунды две-три Том пребывал в неком подобии транса, после чего, словно очнувшись, скривил губы в ухмылке и потрепал мальчишку по светлым волосам. — Ты очень шумный, Джимми. Слишком много внимания придаешь мелочам, расслабься. — С тобой расслабишься, — проворчал Джимми, отбиваясь от попыток Тома превратить свои волосы в отголосок первобытного хаоса. — Отстань! — Знаешь, в этом университете всё очень строго, — не обращая внимания на Джимми, произнёс Том и снова помахал карточкой перед лицом мальчика. — Ты бы видел, что эти идиоты из клиники там понаписали. С такими каракулями меня бы никуда не взяли, понимаешь? Я просто строю своё будущее. Каждый выживает, как может, — философски заметил парень, сделав умное лицо. Джимми лишь фыркнул, прожигая взглядом товарища. Сдаться? Иного выхода мальчишка не видел. — Твоя жизнь. Делай, что хочешь, — произнёс он со злостью, скрестив руки на груди. — Это было благословение? Джимми, детка, спасибо тебе большое, я уж думал, не доживу до этого момента! — Том упал на кровать рядом с парнишкой, обхватив его рукой за плечи. Они сидели в светлой тесной комнате приюта. Комната была рассчитана на четверых человек. Первый и самый старший из ребят, Ной, уехал год назад, когда ему исполнилось восемнадцать. Второй — Колин, который всегда уходил куда-то рано утром и возвращался поздно вечером. Ребята его практически не видели. Третий — Джимми, самый младший из этой четвёрки, решил попрощаться с другом, потому что проводить Ноя в прошлом году ему так и не удалось. И, наконец, четвертый — Том. Не так давно ему исполнилось восемнадцать, так что приют всеми силами пытался выкинуть паренька в мир. Куда угодно, лишь бы подальше отсюда. Он не был против. Хотелось поскорее вырваться из этих стен. Из противных грязно-персиковых стен. Он не знал, что ждёт его там, впереди, но прекрасно осознавал, что именно ему нужно оставить за спиной. На кровати стояла уже собранная старенькая спортивная сумка — подарок Авроры на прошлый День Рождения. Где она её взяла — неизвестно, но Тому не очень-то и хотелось это знать. Скоро его здесь не будет, так что ничего не имело значения. Ничего. Когда кто-то уходит из этого приюта, он не оставляет после себя след. Он оставляет пустоту. Чтобы однажды кто-нибудь эту пустоту заполнил. Запоминать здесь — плохая привычка. Равно как и прощаться. — Вали. Том кивнул, ещё раз прошелся по светлым волосам Джимми пальцами и, перекинув сумку через плечо, вышел из комнаты. Он не чувствовал горечи расставания, печали или ещё чего-либо подобного. Ему не было жаль тех, кто остается, он не радовался за тех, кто уходит. Был только он и его дорога вперед. Была лишь уверенность. Впервые за долгое время он подумал «завтра будет». И хотел улыбнуться своим мыслям. — Меня завтра забирают, — обхватив шею Тома руками, прошептала Аврора и улыбнулась. Она поймала его на лестнице, желая сообщить приятную новость. Девушка буквально светилась от радости. Хотя она и без того была самым светлым пятном в этом месте. Невероятно бледная, с крашенными белыми волосами, стриженными под каре, со светлыми глазами и белозубой улыбкой. — Круто, — только и выдохнул Том. Редко такое бывает. Девчонке уже шестнадцать лет, кто мог её забрать? — Это точно не маньяк? — Мой отец. Это мой отец, Том, он нашёл меня. Я узнала его. — Я рад за тебя, — враньё. — Давай потом обязательно увидимся? — Она чмокнула парня в щёку, отпуская его из своих объятий. — Давай, — просто согласился Том. Аврора была счастлива. Вряд ли они встретятся ещё раз. Да и Том, наверное, не хотел бы этого. Он спустился на первый этаж и, не глядя ни на кого, толкнул дверь в своё будущее.

***

Дыхание сбилось после второй-третьей сотни метров. Вот так вот сразу, да. Ну, не был Том спортсменом, что уж там. С его-то хилой комплекцией вообще лучше всего было бы засесть в темном уголке библиотеки и не вылезать оттуда до лучших времен. Для организма безопаснее было бы. А то этот самый организм вечно лезет, куда его не звали, потому и огребает много. А отпора дать не может. Потому что слабак. Мысли парня становились лишь негативнее и негативнее по мере того, как он приближался к нужному ему корпусу. Ещё немного и ему станет противно от себя самого. Может, в качалку записаться? — Хэй, парень, притормози! Чья-то рука несильно толкнула Тома в грудь. Но тот то ли от неожиданности, то ли от резкой остановки чуть не задохнулся. И закашлялся. В уголках глаз защипало. Том поднял голову и посмотрел на человека, остановившего его. Последний смотрел на парня так, словно увидел что-то, что в принципе не должно существовать. Это смущало. Том коснулся своего лица. Что не так? Он чём-то испачкался? Чего он так смотрит? — Здрасте? — не слишком уверенно прохрипел парень, разглядывая довольно крепкого мужчину средних лет, обросшего трехдневной щетиной. Том бросил взгляд на красный бейджик, криво приколотый к униформе мужчины. «Охранник. Джереми Бостон» — Я опаздываю, — выдохнул Том, с надеждой глядя на охранника. — На вступительную лекцию… — А, первокурсник, — понял охранник. Том активно закивал. — Тебе в какую аудиторию? И тут Том понял, что не помнит, куда именно ему надо. Он торопливо достал из кармана смятый клочок бумаги, расправил его пальцами, после чего ответил: — В четвёртую. — Второй этаж, там рядом с лестницей. — Том тяжко вздохнул, стоило услышать про лестницу. — Ты увидишь. Охранник посторонился, махнув рукой в ту сторону, куда нужно было идти Тому. За время всего этого небольшого диалога мужчина продолжал пристально всматриваться в мальчишку. В какой-то момент Тому показалось, что этот человек пытается заглянуть ему в душу. Парень неосознанно коснулся рукой груди, как будто загораживаясь от охранника. Он почти ощущал на себе его взгляд. Было ужасно неловко и немного жутко. Хотелось сбежать как можно быстрее. — Ну… это. Спасибо, мистер Бостон, я пойду. — Том начал пробираться в сторону лестницы, всё еще чувствуя на себе чужой взгляд. — Все меня зовут просто Джерри. — И охранник криво улыбнулся. Том кивнул и рванул к лестнице. Этот мужчина… Странный? Пугающий? От него словно исходит какая-то чужеродная аура. — Нет. Я просто не умею общаться с людьми, — начал настраивать себя Том. «Я просто теряюсь, когда со мной говорят незнакомцы, это пройдёт». «Может, я становлюсь трусом?» Там, в приюте, были стены. И стены защищали, хотя они же и заставляли душу медленно, но верно гнить. Стены теперь другие. Они не нападают, они не кричат. Но они и не защищают. Как будто душа нараспашку. И только в груди по-прежнему полыхает огонь. Он всегда полыхает. Иногда от него задыхаешься. Но чаще он просто согревает. Том с шумом распахивает дверь, забыв постучать. Все присутствующие сразу же уставились на него. Их было так много, их взгляды были настолько ощутимы, что у Тома чуть не закружилась голова. Раздался глухой звук с задних рядов, Том резко поднял глаза и увидел, что одна из студенток с непослушными русыми волосами вдруг поднялась с места, упёршись ладонями в парту. И уставилась на него, на Тома. Прямо как тот охранник Джерри. Кудрявая девушка, сидевшая рядом, потянула русоволосую подругу за рукав, что-то шепнув ей. Та покраснела, опустила голову и села на место. Что это было? Профессор, застыв с поднятой в воздух рукой, часто поморгал, после чего откашлялся и деловито поинтересовался: — Мистер Миллер, полагаю? — Верно, — как во сне отозвался Том. Видимо, он и правда был последним. Профессор что-то отметил в бумагах на столе, после чего с удивлением посмотрел на Тома. — Вы уже можете занять свободное место, и мы продолжим, — с нажимом заметил профессор, как будто это было само собой разумеющимся. Видимо, представляться он не собирался. Том не был настроен на споры. Он поспешил усесться. Ноги благодарно заныли, стоило парню опуститься на стул. Он выдохнул и краем глаза посмотрел на русоволосую девушку, которая сидела неподалеку. Она тоже смотрела на него. Общежитие №3. Толпа перед стендом с объявлениями почти рассосалась. Списки под настойчиво кричащим заголовком «Расселение» несли в себе следующую информацию: этаж, номер комнаты, количество проживающих и, соответственно, имена студентов. Подойдя к стенду, Том начал искать своё имя среди множества других. Через пару минут бесцельных поисков глаза начали слезиться. Затем парень всё-таки нашел то, что ему было нужно. «Третий этаж. 104 комната. 4 человека: - Киара Маккуайнер; - Маргарита Аллинор; - Леон Рион; - Томас Миллер» «Парни живут с девушками?» Том пробежался взглядом по остальным спискам, сразу же отметив, что в других комнатах расселение точно такое же. Причем количество девушек прямо пропорционально количеству парней. Странно. Но что поделаешь? Том направился прямиком на третий этаж. Найдя нужную комнату, он какое-то время просто стоял перед дверью, изучая покосившийся номер «104». И простоял бы, наверное, ещё долго, если бы кто-то не хлопнул его по плечу. — Захватывающее зрелище, правда? — Что? — не понял Том, оборачиваясь. Прямо перед ним, довольно улыбаясь, стоял светловолосый высокий парень в очках. Он был покрупнее Тома, да и ростом повыше. Да и в целом выглядел солиднее. — Потерялся? — со смешком поинтересовался светловолосый. — Эй, а это ведь ты сегодня опоздал на лекцию, да? Том как-то криво улыбнулся. Больше походило на оскал. Но парень в очках даже не обратил внимание. Он открыл дверь в комнату, затаскивая туда и Тома. Они сразу же попали в прихожую, которая одновременно была и гостиной. Очень маленькой гостиной. На небольшом диване устроилась рыжеволосая девушка, которая увлеченно взбивала маленькую подушку и активно разносила пыль по комнате. Заметив вошедших, она виновато улыбнулась и раза три чихнула от оседающей пыли. — Извините, — потирая веснушчатый нос, пробормотала она. В гостиной помимо выхода было еще две двери. Одна из них приоткрылась и оттуда вышла ещё одна девушка. С очень длинными тёмными волосами, немного полноватая, но в целом весьма милая. Даже очень. Она уселась рядом с рыжей, рассматривая парней так, словно всё происходящее вообще её никак не трогало. Парень, который, судя по всему, и был Леоном, облокотился о плечо Тома, улыбнувшись ему. — Мы тут уже немного познакомились, — пояснил он, — я Лео, а эти дамы… — Да, — взяла слово рыжая, — меня зовут Рита, а это вот, — она пихнула темноволосую в бок, — Киара. Мы с ней давно знакомы: наши родители дружили. Киара, внимательно поглядев на Тома, лишь кивнула, после чего снисходительно улыбнулась Рите. — Я и сама умею говорить. — Умеешь, — легко согласилась рыжая, — но редко пользуешься этим даром. Стоит быть общительнее, не думаешь? Нам теперь несколько лет жить вместе. — Ты Томас, да? — задал риторический вопрос Лео. — Том. — Смотри, Том, дверь справа — наша с тобой комната, слева — комната девчонок. Не заблудишься? — Вроде, ничего сложного, — усмехнулся Том. Почему-то атмосфера не была неловкой, в воздухе не парило отчуждение. Тому впервые за долгое время показалось, что он на своём месте. Обычно момент знакомства — один из сложнейших этапов отношений. Но сейчас, когда они вчетвером оказались в тесной комнате общежития, каждому буквально на миг показалось, что они встретили родные души. Словно бы все эти восемнадцать лет они стремились именно к тому, чтобы однажды остаться вместе.