Pov Мики
Майк ждал меня на крыльце после последней пары. Он рассматривал, как недалеко играют пара футболистов, перекидывая друг другу мяч, когда я заметила его среди толпы. Светло-бежевая кофта немного расстегнута, и из-под неё виднеется футболка, ноги непроизвольно скрещены, руки в карманах, и сам он опирается на перила. Я подхожу к парню со спины и закрываю глаза. Такой глупый, детский жест вызывает у меня улыбку, как и у него. — Ох, Джейк, ты мажешь руки кремом, почему они такие мягкие? — это звучит довольно забавно. — Не угадал, — заканчиваю свою маленькую игру, и Майлз поворачивается ко мне. Он так по-детски улыбается. — Ну что, пойдём я покажу тебе здешний парк, — Майк облизывает нижнюю губу так, что едва виднеется розовый язычок. Я сглатываю. Это было так… так привлекательно. Шаловливые мыслишки лезут в голову, но я тут же их отбрасываю. Нужно держать себя в руках. Блондин ведёт меня по брусчатой дорожке вдоль проезжей части, после мы сворачиваем несколько раз и выходим к зеленому парку. Аккуратно выкрашенные скамеечки расставлены по всей территории, фонари украшены фигурками, которые светятся вечерами разными огнями, киоски с мороженым и кукурузой разбросаны в разных уголках парка. Мы разговариваем о том, о сём, и это действительно отвлекает от реальных проблем. Он покупает нам мороженое, мы сидим на лавочке под листвой и говорим о чём-то смешном. Как же хорошо здесь и сейчас. Рядом с ним. Мне спокойно, и на душе тепло, мы далеки от реальности, и это то, что мне сейчас нужно. Кладу голову ему на плечо и задумываюсь о своём. Мы больше не разговариваем, но и тишина не пугает, скорее, мы наслаждаемся друг другом или, быть может, моментом. Мороженое лениво тает, солнышко припекает, птички слышны где-то над нами. — Правда, что оборотни боятся волчьего аконита? — он замер. Поднимаю голову и смотрю на него. — Э-э, да, откуда ты это узнала? — Изучаю древнюю мифологию, — немного улыбаюсь. — Волчий аконит действует на них словно кислота, которая попадает на кожу человека. — Они быстро залечиваются? — Нет, точнее да, но не так, как показано в фильмах. Восстановление клеток происходит быстрее, чем у человека, но не мгновенно. — А… — Я не могу рассказывать слишком много, — он обрывает меня прежде, чем я задаю следующий вопрос. Замолкаю и снова ложусь к нему на плечо размышлять над тем, что услышала. Наверное, я понимаю его — это не секрет Майлза, чтобы рассказывать кому попало. Спустя недолгое молчание, он заговаривает снова, — Тебе не стоит их бояться, но, чтобы было спокойно, ты можешь носить с собой для самозащиты воду, разбавленную волчьим аконитом. Я помогу тебе его достать, — он убирает волосы с моего лица. — Было бы неплохо, — киваю и обнимаю моего помощника. От него пахнет мужским одеколоном и свежескошенной травой, прикрываю глаза. Ещё недолго мы сидим под тем деревом, время доходит к семи, становится прохладно. Мы потихонечку закругляемся и идём к дому. Снова стоим на этом самом крыльце, и неожиданно ощущается нависшая неловкость. Выглядим как подростки, честное слово. Смотрим друг другу в глаза, улыбаемся и не хотим уходить, всё тянем время. В голове полный хаос, появляется ужасное желание, которое я не могу контролировать, сделать что-то не очень хорошее. — Спасибо, что согласилась со мной прогуляться, — он неловко чешет шею. Подхожу ближе, совсем близко, настолько, что ощущается его дыхание у меня на коже лица. Улыбаюсь. — Тебе спасибо, — смотрю на него снизу вверх, перевожу взгляд на губы. Глаза словно затуманиваются розовой пеленой, чувствую, как Майк берет меня за руки, прикрываю веки и целую его. Румянец вспыхивает на щеках, биение сердца ускоряется, и этот момент прекрасен, хоть и безумен, и портится тем, что перед глазами всплывает образ Лиама. Это заставляет меня опомниться и как ошпаренной отпрыгнуть к двери, — П-прости, — не могу смотреть ему в глаза, нервно пытаюсь открыть дверь. Что же я наделала? — Всё… Всё же хорошо, — по нему видно, что он не знает, как реагировать. — Да-да, извини, увидимся завтра, — наконец открываю дверь и неловко прощаюсь с ним. Переступив порог, ещё некоторое время я прихожу в себя, пытаясь понять, что только что сделала. Боже, какая же я идиотка! Со злостью разуваюсь и снимаю верхнюю одежду. Зачем я это сделала?! Грубо скидываю обувь. Видимо, из-за шума папа вышел посмотреть, что происходит. Он выглядывает из кухни с бутербродом в руке. — Всё в порядке, Лиз? — А? Да-да, я буду у себя, — поднимаюсь к себе в комнату и падаю на кровать лицом вниз. Господи, что же я натворила…***
С самого утра я встала не с той ноги. Как только прозвенел будильник, я вернулась в реальность и снова вспомнила, что вчера поцеловала Майка, тем самым сказав ему, что у нас, возможно, что-нибудь выйдет. А я не хочу обманывать Майлза: он хороший парень, но… но я не могу себя представить вместе с ним. Да ещё и этот Лиам. То зовёт на свидания, то избегает меня, что за игра такая у него? Боже… Вечно у девушек их эта дурацкая манера выбирать не того парня, с кем будет спокойней и проще, а того, с которым всё будет через жопу. С тяжёлой головой я собираюсь и иду в институт. Ох, можно хоть немного нормальности и спокойствия в моей жизни? Музыка играет в наушниках, мысли витают в облаках, ноги идут по привычному маршруту. Подходя к дверям института, я чувствую, как кто-то неожиданно кладёт мне руку на плечо, что заставляет меня вздрогнуть и отчего наушники выпадают из ушей. Виновником данного деяния оказывается никто иной как улыбающийся словно Чеширский кот Лиам. — Что слушаешь? — как ни в чем не бывало спрашивает он. Серьёзно? В голове всплывает вчерашний поцелуй, отчего становится стыдно. Тру переносицу. — У тебя всё хорошо? — спрашиваю довольно резко и даже со злостью, после чего забираю мой наушник из его рук. Кажется, он в замешательстве. — Ам-м, а что не так? — действительно, у нас всё в порядке. Как же я сейчас злюсь. Его ответ меня вымораживает, качаю головой и, не отвечая, ухожу прочь. Тоже мне, думает, что может так просто избегать, а потом прийти и вести себя, будто ничего и не было? А вот нет, придётся объясниться со мной. Почему он такой сложный? Может, не париться и замутить с Майлзом? Он же идеален. Замечаю, как впереди ко мне идёт Майк — он машет рукой и улыбается. Вспомнишь солнце, вот и лучик. Криво улыбнувшись в ответ, я скрываюсь среди толпы. Но он же мне как друг… Боже, женщина, ты не ищешь лёгких путей. На совместных парах я тоже избегаю блондина: не сажусь с ним и стараюсь не смотреть в глаза, да и вообще в его сторону. На большой перемене не иду в столовую, потому что тот или другой обязательно захотят поговорить, а мне нужно подумать и привести мысли в порядок. Это время я провожу на улице, бездумно списывая конспект у одной одногруппницы, мыслями находясь всё ещё в своих проблемах. Кажется, меня мучает совесть, мне не даёт покоя то, что я поцеловала вчера Майка и сделала это из прихоти, просто потому что мне захотелось. Он не заслуживает такого отношения, я поступила эгоистично, совершенно не задумываясь о его чувствах. Мне нужно поговорить с Майком и расставить все точки над i, нельзя всё время избегать своих проблем в надежде на то, что они решатся сами собой. Я скажу ему правду, я должна. Пока поджидаю Майка возле его шкафчика (он всегда приходит сюда поменять учебники после большой перемены), придумываю в голове чёткий текст, как и что я буду говорить ему, стараясь максимально не обидеть Майка. А вот и он. Блондин замечает меня, и по нему можно прочитать, что он удивлён и находится в замешательстве. — Нам нужно поговорить, — тут же выпаливаю ему, как только он подходит ближе. Буркнув тихое «ладно», он охотно идёт за мной в более спокойное местечко. Чем ближе мы подходили к нему, тем волнительней становилось мне. Знаете, бывает так, когда придумываешь какую-то речь, готовишься, а когда доходит до дела, то забываешь всё на свете и не знаешь, что сказать. Вот и сейчас я стояла перед ним и пыталась как-то начать. — Ну-у, мы вчера хорошо погуляли, — неловко хихикаю, — И всё было классно, — по-всячески скручиваю и гну пальцы, — О Боже, — бормочу себе в ладони, закрывая лицо, — Короче говоря, я хочу сказать, что тот поцелуй был неправильным, — он смотрит на меня с вниманием и хмурится, — Не то чтобы мне не понравилось или ещё что-то, нет. Мне понравилось, то есть, я веду к тому, что я не должна была этого делать, — твою мать, что я несу? Медленно и громко выдыхаю, делаю паузу и пытаюсь снова, — Ты мне нравишься, Майк, ты очень классный, добрый, интересный, но ты мне нравишься как друг, — кусаю губу и смотрю за реакцией Майлза. Его брови то поднимаются, то опускаются, щёки надуваются и снова сдуваются, когда он приоткрывает рот, потом он чешет затылок и слабо улыбается. — Ладно. — Ладно? — Ладно, — он пожимает плечами, — Я же понимаю, сердцу не прикажешь, все дела. Я не прочь быть твоим другом, — вижу, как его глаза погрустнели. Становится ужасно на душе, я совсем не хотела сделать неприятно этому человеку или хоть как-то огорчить его. — Извини, — поджимаю губы. — Ладно, мне пора, увидимся ещё, — может, он не хочет показывать, но я чувствую его обиду, или же это неприятный осадок после разговора. Надеюсь, он не будет сильно париться из-за меня. Чувствую себя виноватой, его вид разбивает мне сердце. И опять я про себя… Ох. Раздумывая над тем, что произошло, иду в свою аудиторию, когда впереди замечаю Лиама, что заставляет меня свернуть в другую сторону и смешаться с толпой. Оглядываюсь: кажется, мне это удалось, за мной никто не идёт. Я вздрагиваю, когда поворачиваюсь обратно — Лиам стоит прямо передо мной, и вид у него серьёзный. — Нам нужно поговорить, — когда я это говорила Майку, это звучало так же грозно и страшно? Он заводит нас в преподавательский туалет и закрывает дверь на замок. Скрещиваю руки на груди. Он медленно подходит ко мне, — Ты избегаешь меня весь день, — он выглядит расстроившимся, да и фингал, который уже почти прошёл, с разбитой бровью придают ещё больше трагизма. — А ты избегал меня весь день вчера, и что? — он опустил глаза. — Это было ошибкой, да и ты ещё всё время проводишь с Майком, — он выделяет его имя, при этом глазами изучая всё что можно, лишь бы не смотреть на меня, в голосе слышится неявная злость или обида. Только не приплетай его сюда, прошу. Чувствую, как загораются мои щёки и становится стыдно. — А он-то тут причём? — Ну он такой весь из себя хороший, добрый, весёлый, тебе приятно находиться с ним, но, а я чем хуже? Неужели не видно, что ты мне нравишься? Просто… Просто я не могу вас видеть вместе, как бы эгоистично это ни звучало, — не могу больше держать это в себе. Чувствую, как горят уши. — Я поцеловала его. — Что? — Я вчера поцеловала его, — говорю более медленно. — И как? Понравилось?! — он зол. Дыхание Лиама учащается, он идёт на меня, что заставляет пятиться, пока не дохожу до стены. Он совсем близко, — А теперь сравни, — Пейн резко впивается мне в губы. Как бы грубо это ни звучало, целует он меня нежно и аккуратно. Я отвечаю ему. Чувствую его аромат, что дурманит голову, чувствую его мягкие губы на своих, мне это безумно нравится. Мне нравится он. Но тем не менее, что за наглость? Резко прерываю поцелуй, он непонимающе смотрит на меня. Даю ему пощечину — этого он точно не ожидал, — Ауч! За что? — За то, что поцеловал, — хмурюсь, смотрю ему в глаза, но взгляд сам невольно спускается ниже. Ох уж эти красные губы. Снова целую его. — Только не бей меня больше, — шепчет он мне в губы, отчего я улыбаюсь и чмокаю его, ещё раз, и ещё раз, и ещё. Снова целуемся. Скрещиваю руки у Лиама за шеей, его — покоятся на моих бёдрах. Улыбаюсь сквозь поцелуй, он тоже. На секунду прерываю его лишь для того, чтобы шёпотом произнести важные слова, посвящённые одному Пейну: — Я выбрала тебя, — он улыбается и снова целует меня. Опускаю руки ему на грудь, трусь носиком о его, чмокаю в губы, — Нужно идти на пару, — говорю совсем тихо, ладонями ощущаю, как бьется его сердце. Кажется, мистер Пейн не хочет отпускать, он многочисленно целует и закрепляет руки в замочек у меня на пояснице. Обнимаю его. Чувствуется спокойствие и тепло на душе. Мой мальчик. Мой ли?Pov Автор
Верите ли вы в судьбу? Нет-нет, я сейчас не про предначертанные истории жизней, а про то, что встречи с людьми, с которыми мы сталкиваемся каждый день, не случайны. Так или иначе, все эти люди влияют на нас — прямо или косвенно, не важно. Может, мы не замечаем, как влияют на нас личности второстепенные, но главные, так сказать, герои нашей жизни дарят нам какой-то существенный опыт. И даже если они сменяются один за другим, каждый из них вносит свою лепту в формирование нашего характера, в то, какими мы становимся. И эти главные герои есть, пока вы можете у них хоть чему-то научиться, но как только урок закончен, вам приходится прощаться. Вот и Лиам неслучайно появился в жизни Мики, однако чему он её научит, нет, то, чему они оба научатся друг у друга, ещё предстоит узнать. Может, сейчас в раю светит солнце, но бури не миновать. Лиам и Мики чувствуют себя прекрасно, находясь рядом друг с другом, хоть их отношения ещё не имеют определённости. Майка мучает то ли грусть, то ли обида от разговора с Маус, ему трудновато понять случившееся, его чувства и мысли смешанны. Оливер всё так же сидит в том кресле у камина и потягивает виски, он в предвкушении грядущих событий. Ох уж эта его ухмылка на лице и надменный взгляд, словно он уже победил. Эдмунд наблюдает за пиршеством, которое объявил в честь начала предстоящей войны, он уже смакует победу на вкус, не проглотил бы альфа язык. К этому раскладу событий привели множество выбранных жизненных дорожек, принятых решений, сказанных слов, сделанных действий. Кто бы знал, чему ещё суждено произойти…