Артур очнулся в тюремной камере: об этом говорило и маленькое зарешёченное окно практически под потолком, и массивная железная дверь, и наручники, надетые на преемника. Юноша чувствовал очень сильное головокружение, из-за которого не мог на чём-либо сконцентрироваться, а весь мир выглядел как хаотичная смесь из форм и цветов.
– Что это за место?
– Не знаю, – ответил знакомый голос, – но мы явно будем тут недолго.
Постепенно головокружение становилось слабее, и вскоре Артур уже мог нормально видеть. Юноша практически сразу узнал своих сокамерников: Десятого и Бориса Взломского. В самой же камере кроме узников не было совершенно ничего: она оказалась пустой.
Артур очень осторожно поднялся на ноги и, опираясь плечом на стену, подошёл к окну. Юноша увидел большую открытую площадку, окружённую колючей проволокой. В центре находился большой фанерный щит с надписью «To each his own fate».
– У каждого своя судьба, – сказал Борис Взломский, – похоже, у императора есть чувство юмора. Чёрного юмора.
– Завтра нас расстреляют, – сообщил Десятый, – и на этом наше странствие закончится.
«Всё закончится, – думал проводник – Я не сумел выполнить своё предназначение, не смог сберечь Её. Так или иначе, тут только один выход: смерть. Сколько раз я ждал этого момента, искал его на полях сражений. Но судьба распорядилась по-другому. И, похоже, мне суждено погибнуть именно здесь. Что-ж, пусть будет так»
– Где Селения и Барахлюш? – спросил у инструктора Артур.
– Мне кажется, их содержат в другом месте, – ответил Борис Взломский, – хотя точно ничего сказать не могу.
Артур услышал из-за двери какие-то странные звуки. Юноша приложил ухо к скважине. Хранитель жизни смог разобрать звуки выстрелов, крики людей, а затем торопливые шаги в его сторону.
Через десять секунд кто-то провёл плазменным клинком по краям дверного проёма, расплавив петли. Железная преграда, отделявшая узников от остальной части тюрьмы, с грохотом рухнула на пол, подняв тучи пыли.
В тюремную камеру вошли пять человек. Вид у них был явно не военный, несмотря на то, что незваные гости держали в руках плазменные винтовки. Пятый отличался от остальных тем, что он действительно выглядел, как офицер. Старая форма генерала пехоты, кобура с плазменным пистолетом, плазменный клинок на поясе в специальном креплении – всё отличало его от эскорта. Лицо показалось Артуру знакомым, хотя из-за пыли он не мог точно сказать, кто же это был.
Человек в офицерской форме жестом приказал остальным стеречь вход, а сам активировал плазменный клинок и с его помощью уничтожил надетые на узников наручники. Только затем он обратился к Артуру:
– Я знал, что вам понадобится моя помощь. Мы прибыли, как только смогли.
Артур уловил в голосе неожиданного помощника знакомый, но, тем не менее, загадочный оттенок. Преемник понял, кто пришёл спасти его и остальных хранителей жизни из 38 отряда: Бертран Юджин Фриман. И, судя по всему, сопровождающие его люди и были теми самыми республиканцами, на которых император недавно объявил самую настоящую облаву.
– Где Селения и Барахлюш? – быстро спросил юноша.
– Скорее всего, их отправили на «Святой Георгий». Но времени у нас всё равно мало. Следуйте за мной.
Бертран Фриман прошёл прямо по коридору и, поднявшись по небольшой лестнице, открыл дверь хранилища, в котором находились вещи заключённых. На самом видном месте лежали веирумовые артефакты.
Хранители жизни очень быстро нашли все свои вещи, и через пять минут уже шли за республиканцами по направлению к выходу. На полу Артур видел трупы солдат спецназа, охранявших бывшую тюрьму до того, как выпущенные из плазменных винтовок сгустки сверхгорячего воздуха и свинца определили их судьбу. Всё оружие и патроны бывших тюремщиков подчинённые Бертрана Фримана спешно погрузили в деревянные ящики, которые стояли у выхода.
На выходе Артур столкнулся ещё с двумя освобождёнными пленниками. Первый был темноволосым мужчиной средних лет с небольшими, но густыми усами-«шевронами», средним телосложением и короткими волосами. Второго бывшего узника Артур узнал достаточно быстро: это был Левин Швайцер, полковник, который два года назад помог 38 отряду освободить Селению.
– Игорь Гирин, – коротко и без лишних деталей представился незнакомец.
Через две минуты небольшой отряд из 30 человек уже покидал территорию тюрьмы и летел в сторону тайной базы «республиканцев». Всем пассажирам, что называется, «на всякий пожарный» завязали глаза, и сняли повязки только после приземления.
Хранители жизни стояли на опушке огромного хвойного леса. Не было никакой тропы или даже намёка на неё, словно на эту землю никогда не ступала нога человека или другого разумного существа.
– Следуйте за мной, – скомандовал Бертран Фриман.
Артур, Десятый и Борис Взломский медленно шли через вековой лес вместе с остальными: впереди шагал Бертран Фриман, внимательно смотревший себе под ноги, словно среди дёрна, хвои и веток спрятан некий тайный ориентир. Небо было закрыто кронами сосен, и только изредка лучам света удавалось прорваться через «заграждение» из веток и хвои.
Примерно через два часа бывшие пленники и их освободители остановились перед неприметной ямой. Рядом с дырой были заметны признаки человеческого присутствия: примятая сапогами трава, отсутствие в некоторых местах дёрна и следы незначительной обработки камня. Если приглядеться, можно было увидеть, что внизу находился какой-то крупный нетвёрдый предмет. Бертран Фриман практически сразу и без предупреждений спрыгнул вниз. Остальные последовали за ним, в том числе и хранители жизни. Всё равно, у них не было другого выбора, поскольку никто не смог запомнить запутанную дорогу и даже не знал, где отряд находится (хотя Десятый предположил, что это бывшая Канада).
Яма была неглубокой: около двух-трёх метров, а «большим нетвёрдым предметом» оказалось нагромождение старых матрацев, из которых кто-то предварительно изъял все пружины. Бертран Фриман подождал, пока все встанут, а затем повел своих сторонников дальше, через негулбокий естественный туннель.
Через десять минут Артур вышел из пещеры, и оказался на скрытой от любопытных глаз равнине, которая, однако, густо заросла лесом. Юноша увидел десятки небольших землянок и блиндажей, о наличии которых говорили небольшие холмики над землёй и импровизированные спуски вниз. Это и была база республиканцев: невидимая для спутников и радаров обитель.
Вскоре преемник увидел и владельцев вышеупомянутой «недвижимости»: несколько человек, с виду простых рабочих, если не считать плазменных винтовок за спинами, подошли к новоприбывшим. Один из них, тот, на котором была прошедшая испытание временем униформа капитана грузового судна, активировал плазменный клинок и обратился к новоприбывшим:
– Народ, порабощающий другой народ…
– Куёт свои собственные цепи, – продолжил афоризм Карла Маркса Бертран Фриман.
– Рад видеть Вас в добром здравии, командир, – ответил ему человек в униформе капитана корабля и убрал оружие.
– Как обстановка в лагере, Мэтт? – спросил Бертран Фриман.
– Да, как всегда. Всё спокойно, спутники засечь нас не могут, еды вдоволь, а вот оружия и патронов мало. А это кто? – спросил Мэтт, указав на Артура, Десятого и Бориса Взломского.
– Не узнал? – удивлённо спросил Борис Взломский, – мы же вместе с тобой механоидов в Ютландии громили в двадцать втором, после того, как Глоззар взорвался. Тебя причислили к пропавшим без вести. Да и я поначалу так думал, пока не узнал, что ты к республиканцам подался.
– Капитан Взломский? – удивлённо спросил Мэтт.
– Теперь уже не капитан, – с некоторой горечью ответил проводник, а затем представился, – зови меня Десятым. Всех хранителей жизни Харальд Кайзер теперь приравнивает к террористам и государственным преступникам. Поэтому мы все без званий.
– Артур Бигантолл, – представился Артур вслед за Десятым.
– Тебя я знаю, – ответил Мэтт, – постоянно вижу по телевизору. По приказу императора, в рекламные паузы теперь вставляют ещё и объявления в розыске. За твою голову император обещает пятьдесят миллионов евро и звание губернатора колонии на одной из пограничных планет.
– Перейдём к делу, – прервал разговор Бертран Фриман, – тебе удалось выяснить местонахождение Селении и Барахлюша?
– Следуйте за мной, – ответил Мэтт и спустился в одну из землянок.
Как и предполагал Артур, помещение оказалось весьма тесным, однако места для хранителей жизни, лидера республиканцев и Мэтта оказалось достаточно. Бертран Фриман закрыл дверь, выключил свет и достал из-под одной из лавок железный ящик с кодовым замком. Открыв замок, предводитель повстанцев вытащил диск диаметром около полуметра, а затем нажал несколько расположенных на нём кнопок. Тут же в землянке появилось трёхмерное изображение галактики.
Неожиданно Десятый резко встал с месте, выбрал на карте Солнечную систему, а затем - сектор пояса астероидов с точностью до градусной секунды. Проделав столь простую, на первый взгляд, операцию, инструктор сообщил:
– Селению сейчас везут на «Святой Георгий». Принцесса будет там через два дня, и я сомневаюсь, что её ждёт тёплый приём. Судя по всему, Барахлюш с ней.
– Сэр, он указал абсолютно точные координаты, – подтвердил Мэтт, – эти данные полностью совпадают с нашими. Главный вопрос в том, что будем делать для их освобождения?
– Это да… – протянул Бертран Фриман, – дредноут очень хорошо охраняется. На борту по меньшей мере десять тысяч прекрасно вооруженных солдат.
– Одно я знаю наверняка – сообщил Десятый, – правда с нами. Хоть нас и меньше, да и вооружены мы хуже, победим мы. Войска империи не ждут нападения, но чувствуют опасность. Они боятся нас, и только ещё больший страх перед Харальдом Кайзером не даёт им побросать оружие и разойтись по домам.
– Откуда ты знаешь? – спросил Артур.
– Я это чувствую, – ответил проводник, – я вижу их сущность, всё, что творится в голове каждого солдата. Стоит только по-особому взглянуть на мир – и сразу становится видно, у кого гнилая душа, а кто сияет ярче тысячи солнц. Это часть видения хранителя жизни: попрактиковавшись, ты этому научишься.
– Мэтт, – обратился к своему адъютанту Бертран Фриман, – сообщи остальным, что завтра на рассвете мы летим на «Святой Георгий».
Через несколько часов хранители жизни, получив от Бертрана Фримана пропуски, ужинали у костра вместе с республиканцами. Эти люди вовсе не отличались какой-то кровожадностью, напротив, многие оказались очень даже культурными и благородными людьми. Почти все из них были обычными людьми: рабочими, фермерами, преподавателями, врачами… Возраст «революционеров» сильно различался: от подростков до пенсионеров. В этом обществе оснащённые очень качественным снаряжением Десятый, Артур и Борис Взломский выглядели весьма экзотично, словно иностранцы.
Неожиданно кто-то затянул песню, которую вскоре подхватил практически весь лагерь. Артур не мог понять слова, поскольку песня была на русском языке. Но для передачи эмоций, к счастью, никаких лингвистических знаний нужно не было. Преемник понял, что песня повествовала о борьбе раненого в бою воина со смертью, его последней битвой и гибелью. Юноша посмотрел на Бориса Взломского: тот пел вместе с остальными, словно отстранившись от всего мира. Тем не менее, хакер увидел вопросительное выражение лица напарника и пояснил:
– «Чёрный ворон». Казачья народная песня, – сказав это, хранитель жизни вернулся обратно в течение исполнявших песню голосов и снова впал в то загадочное состояние.
Артур посмотрел на Десятого: проводник пел вместе с остальными. Его произношение немного портил английский акцент, но в общем «хоре» этот дефект речи был практически незаметен. Юноша некоторое время пытался найти подходящий момент для того, чтобы задать инструктору вопрос, но в итоге решил его лишний раз не беспокоить.
Артур тихо поднялся, спустился в землянку, которую выделил для 38 отряда Бертран Фриман, и лёг на одну и лавок, подготовленных к отбою. Завтра преемнику предстоял тяжёлый бой. Засыпая, хранитель жизни слышал последние куплеты той самой песни на русском языке, которая, исполняемая сотнями голосов, наполняла воздух лагеря республиканцев:
Калена стрела венчала
Среди битвы роковой
Чую, смерть моя приходит, –
Чёрный ворон, весь я твой…
Чую, смерть моя приходит, –
Чёрный ворон, весь я твой…
Бертран Фриман в это время не спал. Он тщательно изучал план дредноута, добытый одним из осведомителей. Необходимо было верно выбрать ангары для высадки: они должны были находиться как можно ближе к ключевым объектам: мостику, главному реактору, системе жизнеобеспечения и отсеку управления автоматическими системами защиты. Сосредоточившись на составлении тактики, лидер республиканцев не заметил, как у него за спиной материализовался Предвестник. Представитель Двенадцати тихо подошёл к лидеру республиканцев и слегка толкнул его в правый бок.
Бертран Фриман резко развернулся и приготовился активировать плазменный клинок, но поняв, кто перед ним, спокойно опустил руки. Бывший эксперт из С.И.П.Я. уже несколько раз бывал в штабе, и каждый раз он приходил с одной-единственной целью, которая сразу же пришла на ум предводителю революционеров:
– Как я понял, у вас появилось ещё одно важное задание с хорошей наградой, для выполнения которого потребуется ваша помощь.
– Нет, – коротко ответил Предвестник, – на этот раз я пришёл вас поздравить, мистер Фриман. Ведь завтра Двенадцать помогут твоим воинам в битве.
Лидер республиканцев не верил собственным ушам. По рассказам предвестников Бертран Фриман представлял Двенадцать как бессмертных богов, способных переписывать законы физики, одним мановением руки создавать звёздные системы и уничтожать бесчисленные армии врагов щелчком пальцев. И если завтра хоть одно из этих существ будет сражаться вместе с республиканцами, у войск Харальда Кайзера не останется никаких шансов на победу.
– Вы хотите сказать, что вместе с республиканцами в бой вступят эти… боги?
– Нет, конечно же – неожиданно ответил Предвестник, – лично они ни с кем сражаться не будут. На вашей стороне будет случай, и это должно уравнять шансы. Хотя… в какой-то степени вы правы, мистер Фриман. Каждый преемник несёт в себе сущность одного из Двенадцати. И ещё кое-что: вашей основной целью будет всё-таки не взятие дредноута, а освобождение Селении.
– Приму к сведению, – сообщил Бертран Фриман и продолжил работу над планом. Предвестник же молча отошёл в сторону, практически бесшумно ударил по земле посохом и исчез в яркой белой вспышке.
– «А это сотрудничество и правда весьма перспективно, – подумал лидер республиканцев, увеличивая голографическую карту.»
