Прости меня, пожалуйста, Касл!

- Касл ушёл из команды! – зайдя в совещательную комнату, где меня уже заждались парни, я неприязненно вздёрнула плечом. И этой резкой, нервной, отрывистой фразой я словно добивала всё то хорошее, что ещё некогда объединяло нас с Каслом. Детективы ничего не сказали, только обменялись взглядами: непонимающим - Эспозито, и дико сожалеющим – Райан, но я не заострила на этом внимание. Поймите меня правильно, ведь я напала на реальный, на тот самый долгожданный след. И пусть парни, переглядываясь, строят себе разные предположения, скорее всего между НАМИ уже ничего не исправить. Четыре года, четыре сложных года мы вместе, вплотную проводили расследования, и любой здравомыслящий непременно скажет, что это огромный срок. Если же вдруг захотите уточнить: «Что значит - вместе?», то я однозначно пойму скрытый смысл вашего вопроса. Нет, мы не были любовниками в известном смысле, мы просто друзья и коллеги, ещё совсем недавно защищающие и прикрывающие друг друга, и вот теперь Касл ушёл, ушёл совсем, и я стараюсь не думать об этом. Мне, по сути дела, просто некогда об этом думать, ведь киллер, пустивший в меня пулю, оказался впутан в ещё одно неприглядное дело. И надо отдать ему должное: осторожность и расчётливость у снайперов в крови, но нашей долгожданной встречи всё одно не избежать. Уже тринадцать лет прошло с тех пор, как погибла моя мама, и с чем я не смирилась до сих пор - так это с невозможностью найти и покарать убийц, хоть и говорят, что время лечит. Видимо, это совсем не мой случай, но всё было бы, конечно же, по-другому, если бы не он, Касл… **** Ричард, ты разбередил это старое дело, подняв тёмную волну событий, и мне опять пришлось окунуться в цепь воспоминаний, разрывающих болью моё сердце. Гибель мамы, потом Роя, и моё последующее ранение почти растоптали мою душу, и мне очень трудно было прийти в себя после этого. Не скрою, что ты, Касл, всеми силами старался облегчить моё существование, и у тебя это получилось совсем неплохо. Да, получилось, отчасти, я расправила плечи и стала веселее смотреть на жизнь, я даже думала, что смогу стать совсем другим человеком, и, может быть, потом когда-нибудь, мы смогли бы…. Нет, не знаю, что могло было бы быть, хотя мне грех было на тебя жаловаться. Рик, ты оказался умным, мужественным и сильным человеком, не раз спасал меня от пули, и мне показалось, что между нами зародилось доверие. Правда, правда, я даже стала симпатизировать тебе, и не прочь была поделиться с тобой улыбкой, ввернуть словесную шпильку, или просто составить компанию в «Старом логове». Да, всё это было, и вот, распалось в один момент, рассыпалось в прах, как разбивается о землю изящная глиняная ваза. След снайпера, которого мы все так долго и безуспешно искали, оказался настолько осязаем, что никакая сила не смогла бы сбить меня со следа. Да, всё могло бы быть по-другому, потому что такого поступка от тебя, Касл, я никак не ожидала. Разбив моё доверие, ты заключил сделку с дьяволом за моей спиной, что-то говоря при этом о моей защите и о своих чувствах ко мне. Чёрт возьми, Касл!! Про какие чувства мы можем говорить, когда ты так со мной поступил! Ты считал меня беззащитной девочкой, ребёнком, за которым надо следить, чтобы он куда-нибудь не влез. Да как ты мог так подумать обо мне, Касл?! Я не девочка, я сильный и самостоятельный коп, и я умею постоять за себя. Если они хотят войны - они её получат, и не надо было меня пугать, господин писатель, ведь я готова ко всему, что может произойти. Не надо делать грустный вид, не надо никаких укоров, вообще мне ничего от тебя не надо, ведь ты не хочешь меня понять, и ты сейчас не на моей стороне. Отойди, Ричард Касл, я не одна в этом деле, Эспозито всегда будет со мной, он подстрахует меня и выручит, если что…. А вот Райан…. Я вижу, как он заражён сомнением и всё время порывается рассказать все подробности расследования Гейтс. Не надо этого делать, Кевин! Это моё расследование и моя жизнь, я ждала момента поквитаться за себя и маму очень долго, и теперь меня более ничто и никто не сможет остановить. *** Мы сидим вместе, втроём, и разбираемся с отрывочными данными, могущими дать осязаемый результат в расследовании. Мы знаем лицо убийцы, знаем его имя и чётко представляем, где он мог остановиться. Я делаю знак головой Хавьеру, тот одобрительно кивает и поворачивается в сторону Райана. Чёрт, Кевин точно сомневается, и даже пытается нас отговорить, но всё это абсолютно зря. Я уже окончательно решила, я жгу за собой мосты и иду до конца. Мне уже не важно, какова будет реакция Гейтс, не важно, что мог подумать обо мне ты, Ричард, всё это муть и пыль, и я не размениваюсь на никчемные сомнения, мешающие мне. **** Мы с Хавьером выдвигаемся, оставив Райана в участке. Гостиница находится в одном из неблагополучных районов Нью-Йорка, полноватый портье впускает нас в комнату того, кто стал нам известен под именем Коул Мэддокс. Мне кажется, что комната пуста, но нас поджидает неожиданный сюрприз. Мэддокс выскакивает из-за угла, как чёрт из табакерки, и резким движением опрокидывает меня на пол. «Глок» улетает в сторону, от сильного удара плывёт перед глазами, я пытаюсь собраться, и слышу сдавленный стон Эспозито. Чёрт, Хавьеру тоже не повезло! Краем глаза замечаю, что он лежит без сознания, а, значит, бросаться в погоню нужно мне. И я догоню тебя, ты слышишь меня, гад? Я подбираю свой пистолет и, слегка покачиваясь от последствий нападения, перемещаюсь по коридору, прикрываясь стеной. Преступник очень быстр, я пытаюсь взять его на мушку, даже нажимаю на курок, но безрезультатно. Пуля врезается в ступеньку, но ноги Мэддокса там уже нет, я лишь слышу на лестнице дробный стук его шагов. Собравшись с силами, сжав в кулак все свои чувства, я выскакиваю на крышу, каждую секунду ожидая нападения. Где же ты, ублюдок? Вот он! Вдалеке мелькнул силуэт в темной кожаной куртке. Я мчусь за ним изо всех сил, а он тренирован, хорошо тренирован, его мощная фигура легко и уверенно перепрыгивает через препятствия, играючи проскальзывает под натянутыми проводами, и, обогнув оголовок вентиляционной шахты, исчезает из моего поля зрения. Готовая стрелять в любой момент, я достигаю точки, в которой исчез мой враг. Дьявол! Крыша пуста, дверь в вентиляционную шахту закрыта на наружный висячий замок, и больше ничего, абсолютно ничего. Стиснув с досады зубы, я осматриваюсь по сторонам через мушку прицела, и тут сильное и мощное тело обрушивается на меня откуда-то сзади и сверху. Я успеваю схватить его за куртку, и мы валимся вместе на крышу. Он ловчее меня, и его руки уже тянутся к упавшему недалеко моему пистолету. Ну, нет! Перекатившись, я хватаю его за горло, пытаясь взять под контроль, но он пружинисто разгибается и отбрасывает меня в сторону. Пистолет! Вцепившись в ребристую рукоятку, я вытягиваю руку в его сторону, но его ботинок хлёстко врезается в моё запястье, не оставляя никаких шансов на моё вооружённое преимущество. Ах, ты, сволочь! Вскочив с колена, я атакую его серией ударов кулаками по корпусу, но он легко держит оборону, чётко отслеживая мои действия, и даже удар ногой в голову не может нанести ему урон. Ухмыльнувшись, преступник сбивает меня на землю чётко поставленным ударом «тигриная лапа», дикая боль в левом подреберье не даёт вдохнуть полной грудью, сильно болит спина от удара о крышу. Встав на четвереньки, я глотаю воздух, как рыба, и из всех сил пытаюсь взглянуть ему в глаза. Убийца невозмутим, его узкое лицо озаряет необыкновенно спокойная улыбка, открывающая ровные зубы. У него странный взгляд, его льдисто-прозрачные глаза смотрят на меня, не мигая, и в них я вижу только усмешку, говорящую о том, что он явно упивается своим превосходством. Скажи, ты и в тот раз так же улыбался, там, на кладбище, когда смотрел на меня в перекрестье прицела? Как же я хочу стереть эту поганую улыбку с твоего лица! Будь ты проклят! Меня охватывает дикая злоба, заслоняющая все остальное вокруг. Мир сузился до размера его лица, оно вызывает отвращение, и я опять чувствую себя готовой к битве. Ты думаешь, что победил меня? Я столько времени мечтала посмотреть тебе в лицо, что я разобьюсь в лепёшку, но я всё-таки возьму тебя! Чувствуя, что боль в теле немного отпустила меня, а дыхание почти восстановилось, я принимаю решение. Тем временем мой враг сделал несколько шагов назад и остановился недалеко от парапета. Слегка расставив ноги, он поигрывает своими кулаками, то сжимая, то разжимая их, вертит шеей то вправо, то влево, словно разминается перед тренировкой. - Скажи просто: кто нанял тебя? – от созерцания его спокойствия меня охватывает лёгкое отчаяние, но я всё ещё не сдаюсь. - Какая разница, детектив? Вы теряете время! – улыбка врага становится ещё более открытой и радушной, он продолжает невозмутимо смотреть на меня, и, склонив голову набок, что-то прикидывает. – Вы не имеете понятия, против чего боретесь! - Ты тоже! – пружинисто оттолкнувшись, я бросаюсь на него, слегка пригнувшись, стараясь ударить плечом в область живота, но враг, повернувшись немного всем корпусом, пропускает меня мимо себя, и, перехватив в полёте, придаёт дополнительный импульс моему телу. Боже! Я лечу кувырком, не в силах остановиться, перед моими глазами мелькает кромка жёлтого бетонного парапета. Вот она, всё ближе и ближе, и моё тело по инерции преодолевает эту небольшую чёрточку, отделяющую меня от остальной жизни. Судорожно вцепившись в острый бетонный край, я повисаю над стопятидесятифутовой бездной, коварно поджидающей моё бренной тело. - Помогите! – крик отчаяния вырывается из моей груди, но меня никто не слышит, кроме него. Мэддокс приближается ко мне неспешной походкой, взгляд его прозрачных глаз пронизывает меня насквозь, добавляя неприятное ощущение к холодку, уже прочно поселившемуся в моём сердце. - Вообще-то, мы знаем, против чего мы боремся, - его голос звенит в моих ушах, словно навязчивое горное эхо. Он навевает безысходность, и я явственно слышу в нём нотки приговора моей жизни. - Господи, нет! Ради бога, только не так! – я безуспешно царапаю кончиками ботинок по гладкому кирпичу стены, не находя возможности ни на что опереться. - Ради всего святого, хоть маленький уступчик, хоть выбоину в стене! Мэддокс уходит, а я остаюсь одна. Кто поможет мне, кто подаст мне руку? Меня неудержимо тянет вниз, костяшки пальцев белеют, теряя кровь, ладони покрывает пот. Кто-нибудь, помогите же мне! Ради всего святого, я не могу погибнуть так глупо! Пусть это будет ещё одна пуля, пусть автомобильная авария, но я не заслужила такого конца! Пространство вокруг меня по-прежнему безмолвно, только ветер треплет мои волосы, совершенно не подозревая о моей беде. Меня колотит мелкая дрожь, сердце сжалось до размера теннисного мячика и безумно бьётся у меня в груди. Боже, что же мне делать? Я случайно бросаю взгляд вниз, и с содроганием смотрю на этот серый асфальт и эти жёлтые стены, которые бешено прокручиваются перед моим взором, словно стараются что-то услужливо вытащить из моей памяти. Память - словно разбитое вдребезги зеркало, с какого кусочка начинать клеить? Передо мной пролетают воспоминания похорон мамы, причудливо переплетаясь с моментами общения с отцом, но эти мгновения настолько мимолётны, что я не успеваю подробно рассмотреть их. Силы уже на исходе, последним усилием воли я напрягаю свой разум, и в молниеносном хороводе картинок возникает твоё лицо. Твои глаза внимательно смотрят на меня, словно хотят о чём-то спросить, и тут меня пронзает настоящий шок. Господи! Господи! В этот момент я подумала о тебе! Даже расставшись, я подумала о тебе! Что же это такое, чёрт возьми? Это? Это настоящее безумие, ведь единственное слово, которое уже давно и обречённо шепчут мои побелевшие от ужаса губы, звучит как «Касл!» Господи, оказывается, что я уже давно и безуспешно взываю к тебе, едва различимо крича о помощи, в надежде, что ты услышишь…. Меня. Каменеют мышцы, усталость тяжёлой судорогой начинает сводить всё тело, моё сердце безумствует от пронизывающих его насквозь раскалённых игл страха, а мозг лихорадочно пытается найти выход. Но какой может быть выход, если я вишу на краю пропасти, цепляясь за жизнь самыми кончиками пальцев, готовых разжаться в любой момент? Мне срочно нужно плечо, любое плечо, и лучше бы, чтоб это было твоё, да вот только откуда ему тут взяться? Я же решительно оттолкнула тебя тогда, Рик, не вняв голосу разума, а мое сердце, моё пробитое сердце не помогло мне достойно ответить на твой взвешенный шаг, оно возгордилось в своей исключительной самоуверенности, отрицая любую возможность отступления и компромисса. Что ж, пришла пора сожалеть о содеянном, не правда ли? Теперь я могу кричать от бессилия до тех пор, пока…. Пока земля не призовёт меня к себе. - К-а-а-с-с-л-л!!!!!! В ответ - ни звука, лишь только жуткая безмолвная пропасть торжествует над моим страхом. Ослабевшая правая рука уже изменила мне и бессильно повисла вдоль тела. Теперь осталось немного, совсем немного до нашей…. - Нет, господи, нет!! – я пытаюсь собраться с силами, но у меня уже нет сил громко кричать, осталось только сдавленно хрипеть, безуспешно пытаясь что-то изменить. - Беккет! Господи, голос Рика! Неужели это ты? Рик! Сюда! Ради всего святого! - Касл!!! Я здесь!!! - Беккет!! Голоса слышаться всё ближе, а, может, мне это всё только чудится? Мой воспалённый мозг не хочет воспринимать никаких доводов рассудка, да и какие тут могут быть доводы? Времени совсем не осталось, я вишу уже на самых кончиках пальцев, ожидая неминуемой развязки. - К-а-а-с-с-л-л-л!!! Я издаю отчаянный полукрик- полухрип, и мои пальцы срываются с твёрдого бетонного краешка. Как в замедленном кино, я гляжу с содроганием и последней, тающей каждые доли секунды надеждой на край крыши, судорожно пытаясь рассмотреть на фоне голубеющего неба такое дорогое мне лицо. Чья-то рука свешивается с края, пытаясь помочь, но она лишь только успевает скользнуть по влажной коже моего запястья, словно бросает мне прощальное прикосновение. Доли секунды - и наши пальцы расходятся всё дальше и дальше друг от друга. Тринадцатый этаж. Мне приходит конец, стекло безразлично отражает в себе мой проскальзывающий мимо силуэт, но я по-прежнему смотрю вверх, желая увидеть тебя в последний раз. Но это не ты, через бордюр перегибается Райан, и я вижу его полное боли лицо. Он отчаянно смотрит на меня, прощаясь, и я знаю, что он донесёт до тебя всё страшное, что смог увидеть тут. Поэтому, Рик, я с замиранием сердца навсегда прощаюсь с тобой, оставив самое прекрасное за той жёлтой бетонной чёрточкой. Господи, если бы можно было всё изменить! Преодолевая чудовищный, объявший всю мою суть страх, я пытаюсь хоть немного отрешиться от ожидания неминуемой судьбы. Если бы я смогла вернуться к тебе, то я обязательно пришла бы молить о прощении. Это имело бы для меня огромное значение, ведь не зря люди говорят, что иногда прощают даже самых заклятых врагов, но разве я тебе враг? Я твой друг, слепой, тупо уставившийся в свою суть упрямый человек, не желающий замечать ничьих чувств, обращённых на него. И вот теперь я навсегда буду наказана темнотой и вечным одиночеством за свою слепоту. Господи, что я говорю! Ведь, я не себя накажу, я НАКАЖУ ТЕБЯ! Прости меня, пожалуйста, Касл! Седьмой этаж. Я стремительно продолжаю падать в бездну, задавая себе один и тот же, мучающий меня вопрос: Почему понимание счастья пришло ко мне так поздно, почему мне потребовалось покинуть этот мир, чтобы осознать, где и с кем я должна была быть? Извини, что я не могу честно ответить себе, ведь я поступила опрометчиво, сломав своими руками всю свою и твою дальнейшие жизни, я похоронила с собой целый пласт твоих искренних надежд и навсегда омертвила твою душу. Сожалея о происшедшем и чувствуя, как предательские капельки слёз разбегаются по уголкам глаз, я взываю к тебе, говоря: «С любимыми так никогда не поступают! Прости меня, пожалуйста, Касл! Четвёртый этаж. Осталось всего несколько футов до этой серой поверхности, увиденной мною сверху, и я сильно надеюсь, что смогу встретиться с мамой. Это будет очень скоро, не осталось больше мыслей в голове, страх уже высосал меня до донышка, оставив после себя обречённость от встречи с неминуемым. Рик, извини ещё раз, я понимаю, как тебе будет плохо и жутко, когда ты увидишь, во что превратилось моё тело. Поэтому прошу исполнить мою последнюю просьбу: прежде чем ты окончательно попрощаешься со мной, верни мне, пожалуйста, мою красоту, чего бы это тебе не стоило. Потом, когда всё закончится, ты сядешь за стол, поставив перед собой бутылку виски, и будешь пить его большими глотками, терзая себя воспоминаниями, и одновременно стараясь забыться. А ещё, любимый, сделай так, чтобы я смогла бы всё время находиться рядом с мамой, ведь я никогда больше не смогу прийти к ней. А ты - ты сможешь, приходи к нам всегда, когда захочешь, я с радостью и любовью буду наблюдать за тобой сверху, я пролечу мимо тебя лёгким дуновением ветерка, распушив твои волосы, и дохну тебе в ухо: «Я люблю тебя, прости меня, пожалуйста, Касл!» Вот и всё, неумолимая твердь разбивает об себя моё тело, сознание навсегда покинуло меня, захватив душу в кокон забвения, и спрятало её в лабиринте подземного царства вечной темноты. Я прощаюсь с тобой. Навсегда. Прости меня, пожалуйста, Касл! Всё.