Альфа и Омега: Антигерой

      Джастин бежал, не разбирая дороги. Многочисленные раны на спине всё-таки давали о себе знать и сейчас быстро отнимали силы. Огромный табун оленей, ворвавшийся в лес, постепенно разделялся, небольшие группы разбегались во всех направлениях, продолжая сносить всё на своём пути и неся смерть всем, кто не смог найти укрытие. Именно обезумевшие копытные вынудили Буревестника бежать в глубину леса, и теперь он окончательно сбился с пути. Действие противоядия, которое получал каждый разведчик перед вылазкой, скоро закончится, и он превратится в умалишённого, боящегося собственной тени. Этого волк допустить не мог. До последнего он загонял эти мысли на затворки своего сознания, но за несколько часов бесцельного брождения уверенность подутихла, стрелы, в спешке захваченные с поля боя, ушли на попавшихся безумцев, и страх начинал пронизывать каждую клеточку в теле. Значит конец? Противоядие перестало действовать, и энзим уже начинает захватывать его мозг?       Внезапная судорога сковала тело, Джастин только и успел, что нырнуть в ближайшие кусты. Это давало хоть небольшой шанс укрыться от одержимых, в его-то состоянии. Спина и лапы были словно в огне. Это инфекция, кровопотеря или же всё-таки туман? Волк бросил попытки найти ответ на этот вопрос. Странная мысль вдруг посетила его. Никогда прежде он не чувствовал себя таким уязвимым и беспомощным. И действительно, ему раньше не приходилось бежать с поля боя, израненным, потеряв перед этим всех подчинённых. Погибшие мало его волновали, так уж воспитан каждый Буревестник. «Будь хорошим товарищем для живых, а не мёртвых» Джастина всегда это устраивало, он видел много раз, как глупцы пытаются вытащить раненых с поля боя и падают замертво. У него не было привязанностей, ни разу у него не возникло мысли помочь кому-то, даже не рискуя при этом. И возможно, попадись он сейчас другому разведотряду, его бы просто бросили, даже если бы узнали. Не стали бы даже добивать. Погиб, потому что был слаб. Так вспоминают живые Буревестники о мёртвых, если вообще вспоминают.       Впервые за всё время хладнокровный убийца поставил себя на место жертвы. Бывало, он часами сидел в тёмном углу, выполняя свой долг – охранять вожака. Любой бы на его месте погрузился в мысли или воспоминания, подумал бы о неудачах, упущенных возможностях, представил бы, как всё могло сложиться иначе. Джастин был не из таких, он сидел в абсолютном покое, словно машина, экономящая заряд. Лишь иногда в его голове всплывало единственное число. Число тех, чью жизнь он оборвал. Он не вспоминал ни их лиц, ни места, ни последних слов. Он лишь считал. Только когда число увеличивалось, он чувствовал себя живым. И похоже, в том мире, который оборвал сегодняшний бой, это устраивало бы его до самой смерти. Но несколько часов назад, а возможно, не прошло и получаса, ядовитый туман до ужаса затуплял восприятие, его жизнь разделилась на до и после. То время, когда он не знал поражений и сомнений, ушло. Остались лишь страх и сожаление. Они хлынули как гигантская волна, закрывающая собой небо, словно выжидали своего часа. Откуда они взялись? Как он допустил их появление? Очередная странная мысль сотрясла помутнившееся сознание волка. Всё началось с проклятого союза с Севером. Джастин был «удостоен чести» присутствовать при его заключении. Загадочный лидер Севера, дух Аргус, пообещал лидеру Буревестников, Квентину, поддержку в войне против Сигмы, предоставив оружие, которое позволит раз и навсегда покончить с ненавистным врагом. Взамен Буревестники присоединятся к захвату всего Джаспера.       С самого начала Джастин понял, на каких условиях соглашаются сотрудничать две мощных стаи. Его опасения подтвердились чуть позже, в тот же день. Делегация с Севера прибыла вскоре после заключения союза. Это было… жуткое зрелище. На вид обычные волки, но назвать их так язык у Джастина не повернулся бы. Все они были огромными, как на подбор, но чего ещё ожидать от суровых северных земель. Вот только это было не единственной жуткой деталью. Это были словно бездумные оболочки, не знающие ничего, кроме воли того, кто управлял ими. Эти «куклы», как бы комично это не звучало, тащили на себе многочисленные мешки, наполненные обещанным оружием. Лишь единственный, возглавляющий эту делегацию волк, оказался нормальным, не с промытыми мозгами. Именно он впоследствии вёл переговоры с Квентином и обучал Буревестников обращаться с новым снаряжением. Вот тогда Джастин и убедился окончательно: тот, кто располагает такой силой, не нуждается в союзниках. Он нуждается лишь в подопытных крысах и пушечном мясе. Но Квентин, к несчастью для всей группировки, оказался слишком глуп, чтобы понять это. А возможно, он прекрасно это понимал, но рассчитывал выйти из ситуации победителем, невзирая на цену, которую предстоит заплатить. Цену, равную крови всех Буревестников.       Поразительно, как эффективно поток мыслей может унять боль. Теперь она не ощущалась так сильно. Теперь Джастин воспринимал её как должное, наказание за ошибки, за то, чего он не предотвратил. Он наконец осознал, что подобное случилось бы с ним рано или поздно. Собрав последние силы, волк прополз несколько метров, высунувшись из своего укрытия. Он не увидел ничего, лишь стену тумана. Возможно, всё, что происходит сейчас в его голове - действие энзима, созданного Севером. Но Джастин не чувствовал, что теряет себя, впервые в жизни он чувствовал себя по-настоящему свободным. Неужели, яд действует так перед заключительным ударом? Ненадолго дарит истинное освобождение, перед тем как окончательно подчинить. Он не узнает этого, его найдут и разорвут те, кому не повезло быть запертыми в этом лесу, если до этого он не умрёт от ран. Всё, чего он сейчас хотел, чтобы яд не начал деформировать его раньше, чем сознание угаснет окончательно. Но похоже, щедрость энзима подошла к концу.       Джастин начал видеть. Тёмные силуэты, они медленно выходили из тумана и приближались к нему. Он не смог бы разглядеть никого в этом тумане, пока не было бы слишком поздно. Они не могли быть настоящими. Затем он начал слышать, они все говорили одновременно. Их слова сливались в отвратительный гул, но, к удивлению, он понимал всё. Иногда Джастин позволял себе позабавиться с раненой жертвой, чтобы затем всё равно добить. Они всегда говорили одно и то же. Либо молили о пощаде, либо желали ему гореть в аду. И сейчас яд вытягивал эти воспоминания из его головы, чтобы он вновь пережил всё это. Вот только теперь ему не было всё равно. Те же слова, те же голоса. Они повторяли это, продолжая подходить всё ближе. — Прочь.. - сорвалось с губ Джастина, настолько тихо, что он сам едва услышал себя на фоне осуждающих голосов. Ему казалось, что он продолжал повторять это, пока тьма окончательно не обрушилась на него…