Страдания молодого Бенедикта или суровые мемуары уральской бабушки

      — Бен, открой! — на площадке пришли в себя. — Я понимаю, что ты сейчас нарасхват, ты устаешь, но если мы не снимем этот грешный сезон, шерлокоманы всего мира разорвут нас в клочья!       Но бабушка Нина методично шарила в квартире в поисках чего-нибудь тяжелого. После некоторых поисков она нашла биту и с ней подошла к двери.       — Просто прочтешь сценарий, скажешь свое мнение, и я уйду. Бен, открой дверь!       — Я открою дверь, — смилостивилась старушка, — но с одним условием…       — Каким? — на площадке с видимым облегчением вздохнули.       — Вы, кем там ни были, будете вести себя прилично!       — Все, что ты захочешь, Бен.       Бабушка Нина открыла дверь. Она увидела темноволосого мужчину, совершенно не в её вкусе. Если быть точным, то тело, в которое она попала, тоже ей не особо нравилось. Бабушка Нина настороженно относилась к людям противоположного пола. Дожив до 96 лет, она делила всех мужиков на три категории — симпатичные мужчины от 60 до 80, милые мальчики от 40 до 60 и козлы. Вошедший мужчина не был симпатичным, не подходил под категорию милых мальчиков, а больше всего попадал под категорию козлы.       Было неясно, с какими это намерениями это человек пришел сюда. А вдруг он — маньяк, специализирующийся на маленьких дряхлых бабушках?       Моффат первым делом осмотрелся. Он увидел Бенедикта, стоящего посередине холла и сжимающего биту с самым решительным видом.       — Бен, — Моффат стал приближаться к нему, — давай мирно сядем и поговорим.       — Стойте там и не приближайтесь! — бабушка Нина переложила биту в другую руку.       — Хорошо, хорошо, — Моффат остановился. С Беном что-то происходило. Не очень хорошее, потому что последний начисто забыл все, что происходило вчера.       «Что с ним? — подумал Стивен. — Его чем-то опоили или ввели наркотик? Ударили по голове? Напугали? Господи, да что с ним такое происходит?!»       «Этот человек что-то задумал. Что-то нехорошее, — размышляла бабушка Нина, внимательно наблюдая за незнакомцем. — Надо быть настороже».       Моффат предпринял еще одну попытку, но она окончилась тем, что сценарист очутился на полу с огромной шишкой на лбу.       Незнакомец ткнулся в пол. Бабушка Нина потыкала его битой. Тот не шевелился. «Неужто я его убила? — запаниковала она. — Удар был слабенький. Он, наверное, притворяется. Выжидает, когда можно будет напасть. Ничего, кастрюля воды быстро приведет его в чувство». Сказано — сделано. После холодной воды Моффат зашевелился и сел.       С Беном действительно творилось что-то неладное.       — Эй! Вы кому звоните, гражданин? — строго спросила бабушка Нина.       — В полицию! — ответил Моффат, но на самом деле он звонил Марку. ***       Бен дремал. Самым неудобным в старческом теле была быстрая утомляемость, но, с другой стороны, в этом был большой плюс. Бен мог выспаться. На улице умиротворяюще стучал дождь, навевая дрему. Лже-бабушка пытался приспособить старческое тело под свои потребности. Радио громко бормотало под глуховатое ухо.       — Бабушка, вот твой чай, — обладательница громкого голоса прошла к столу и поставила кружку. Бен приоткрыл глаза. Темное пятно, быстро бегающее. Пока никакой информации, кроме громкого голоса. «Мне придется узнать много всего об этих людях», — печально подумал актер, а вслух проскрипел:       — Деточка…       — Ба, ма хотела узнать — будешь ли ты ужинать?       — Да, — прокряхтел Бен, почувствовав зверский голод.       — Ладно, ба, — женщина скрылась из виду.