Увидеть Париж и умереть

Александр Николаевич обреченно смотрел на дождь, что шел за окном. Там кипела жизнь, куда-то торопились люди, ехали машины, со смехом пробегали дети из школы, а для гениального хирурга жизнь будто бы остановилась на месте. Ему ничего не хотелось, кроме одного - умереть. Гордеев обхватил стоящую перед ним чашку горячего кофе, пытаясь хоть немного согреть ледяные ладони. Буквально несколько месяцев назад он женился и был безоблачно счастлив до недавнего времени, но все оборвалось в один миг и, как всегда, неожиданно. Его жена, студентка художественного вуза, молодая, но уже весьма талантливая художница двадцати двух лет от роду. Все было прекрасно, познакомились они совершенно случайно: Саша возвращался домой рано утром с ночного дежурства, а Валерия голосовала на дороге. Мужчина просто пожалел девчонку, мимо которой со свистом проносились машины. Гордеев затормозил и никогда не жалел о своем поступке. На следующий день они встретились снова, а через полгода уже пошли в ЗАГС. Это была любовь с первого взгляда. Александр никогда не верил в такую любовь, считал её выдумкой, к тому же у него за плечами уже был один неудачный брак. Но стоило ему посмотреть в глаза орехового цвета, как мужчина понял, что пропал. Не смутила его ни разница в возрасте, ни то, что его избранница была круглой сиротой и иногда подрабатывала в стрип-клубе, на стипендию прожить просто нереально. На все это Гордеев попросту закрыл глаза и повел свою любимую девушку под венец. Впрочем, Лера тоже полюбила хирурга Гордеева, он с первой же встречи покорил её своим потрясающим обаянием, мужественностью, умом и решительностью. Именно такого мужчину представляла себе Валерия еще в детстве, когда пыталась придумать для себя «принца на белом коне». И вот, детская мечта исполнилась - девушка встретила настоящего мужчину, амур в это время не дремал и быстренько выпустил свои стрелы, которые пронзили два сердца, наполнив их взаимной любовью. Но сегодня Саша узнал, что его любимая жена, его Лерка смертельно больна, жить ей оставались считанные недели. Лейкемия в последней стадии, уже неизлечима, даже такой гениальный хирург, как он, тут уже бессилен. Александр тяжело вздохнул и сделал глоток уже остывающего кофе, он никак не мог понять: почему именно Лера? Почему она, а не он, к примеру. Она такая молодая, ей еще надо жить и жить, матерью становиться, детей растить, а не умирать… Как врач, Гордеев прекрасно знал, что болезнь не разбирает возраста, она способна подкосить и ребенка, и взрослого человека, и старика. Александр Николаевич настолько сильно сжал ладони в кулаки, что ногти вонзились в кожу. В его голове звучали слова лечащего врача Леры: «Ведите себя как можно естественнее. Чем дольше ваша жена не будет знать о болезни, тем будет лучше, а то потом организм может сыграть против неё». Как можно естественнее… Сейчас он придет домой, его там встретит Лера, которая, как всегда, приготовила уже вкусный ужин. Надо будет улыбаться, что-то говорить, делать, смотреть на неё и знать, что скоро этот рай, который подарила ему любовь Валерии, закончится, что скоро её не станет. Теперь Саша будет подсознательно ждать этого страшного момента каждую секунду, ждать и бояться. Это невыносимая, душевная пытка, но иначе нельзя... Александр Николаевич расплатился за кофе, застегнул куртку и вышел из кафе прямо под осенний дождь. Он неторопливо шел по тротуару и не замечал ничего: ни холодных капель дождя, ни пронизывающего ветра. Уже зажглись фонари и включилась подсветка магазинов, весь проспект переливался разноцветными огнями, но гениального хирурга ничего не интересовало, он даже не замечал, что происходит на улице. Вот мальчишка попытался всучить ему какую-то рекламу, а буквально через пару минут старушка задела его тележкой… Гордеев просто не реагировал на внешние раздражители, он думал о том, как вести себя так, чтобы Лера ни о чем не догадалась. Неожиданно ему захотелось сделать жене приятное, хоть чем-то порадовать её. Весьма кстати впереди оказался небольшой цветочный магазин. Минут через пятнадцать Гордеев уже решительно поднимался по ступенькам в свою квартиру, хотя идти домой безумно не хотелось. Но в то же время Саша безумно хотел увидеть Леру, крепко обнять её и поцеловать. Спрятав букет за спину, мужчина улыбнулся и настойчиво нажал кнопку звонка. Дверь распахнулась почти мгновенно, Лера внимательно посмотрела на мужа и слегка укоризненно воскликнула: - Сашка, где ты ходишь? Я уже волноваться начала... - Прости, на работе задержался, - солгал Гордеев и с торжественным видом вручил любимой женщине шикарный букет цветов, - это тебе. Лера взяла букет и лукаво улыбнулась: - Санька, натворил что-то? Ну-ка, давай признавайся, в честь чего это такие знаки внимания? - В честь нашей любви, - как можно более беспечно произнес Александр и крепко обнял супругу, - я люблю тебя. Валерия подняла на мужа удивленный взгляд и, сделав нарочито суровый вид, погрозила ему пальцем: - Смотри у меня, Гордеев… - Саша изобразил некое подобие улыбки, взял любимую за руку и понял, что не хочет её никогда от себя отпускать. Если её не станет, то надо ли ему жить? Лера со все нарастающим изумлением смотрела на Александра, она не понимала, чем вызвано такое поведение, обычно доктор Гордеев вел себя намного сдержаннее и холоднее, хотя в его любви девушка никогда не сомневалась ни секунды. - Саш, - неожиданно спросила Гордеева, - а когда у тебя будет отпуск? - Александр Николаевич неопределенно пожал плечами: - Не знаю, а у тебя, что, какие-то планы? - Да, - нерешительно кивнула Валерия и выпалила, - я хочу, чтобы мы с тобой съездили в Париж. - Куда? – изумленно воскликнул доктор Гордеев, - в Париж? Лера крепко сжала букет от любимого мужа, прижалась к нему и попыталась объяснить свое желание: - Да, Санечка, в Париж, я давно мечтаю посетить этот город любви. И хочу я туда поехать только с тобой. Александр посмотрел в грустные глаза Валерии, и на какой-то момент ему показалось, что она уже все знает. Отказать в этой просьбе он не мог, ведь Саша знал, что это на «потом» откладывать нельзя, потом уже будет слишком поздно. Шумно сглотнув, Гордеев широко улыбнулся и сообщил: - Мы поедем в Париж… Прямо завтра, это я тебе обещаю. Осталось только заказать билеты на самолет… - А как же твоя работа? – робко спросила девушка, которая полагала, что Саша будет ссылаться на занятость в клинике, а он вот так легко согласился. - Я уже давно заслужил себе отпуск, - бодрым голосом отозвался Александр Николаевич и нежно поцеловал любимую, - а сегодня кто-нибудь накормит голодного хирурга? Валерия рассмеялась, вдохнула аромат любимых роз и велела: - Иди, голодный хирург, мой руки сначала. Ужин уже на столе. Александр Николаевич снял с себя куртку и покорно прошел в ванную. Открыв воду на полную мощность, мужчина оперся ладонями на бортик раковины и задумался. В его голове никак не укладывалось произошедшее, Саша не мог смириться с тем, что его любимой женщине осталось жить безумно мало. Если бы можно было, то доктор Гордеев предпочел бы отдать свою жизнь, только бы Лерка жила… Но, увы, это было невозможно. Умывшись ледяной водой, мужчина попытался взять себя в руки. Валерия ни о чем не должна догадаться, Саша не хотел, чтобы его любимая женщина жила и считала дни до смерти, это окончательно способно превратить оставшиеся недели жизни в ад. Аккуратно повесив полотенце на крючок, Александр изобразил на лице улыбку и пошел на кухню. Теперь он ценил каждое мгновение, проведенной рядом с женой, ведь этих мгновений осталось так мало. Валерия достала бутылку коньяка и, наполнив бокал, приблизила его к мужу: - Твой любимый, - улыбнулась она, - дагестанский. Саша облизнулся, потер руки и поинтересовался: - А шпрот нет, случайно? - У нас есть все, - торжественно известила Лера и вытащила тарелочку со шпротами, - ешь, дорогой. Гордеев вооружился вилкой и приступил к трапезе, грозно осведомившись: - А ты почему не ешь? Валерия на несколько секунд прикрыла глаза, пытаясь справиться с сильной головной болью, а потом непринужденно ответила: - Я уже поужинала, Саш, извини, что тебя ждать не стала. Александр увидел, что его супруга побледнела: - Что с тобой? – с тревогой спросил Гордеев, который очень не хотел, чтобы Лера испытывала физическую боль, - тебе плохо? Мужчина хотел хоть как-то облегчить состояние девушки, взять её боль на себя. Но сейчас он был абсолютно беспомощен. - Нет, - отрицательно помотала головой девушка, - все в порядке, не волнуйся. - Так, - распорядился Александр Николаевич, - сейчас ты идешь ложиться спать, а я здесь все сам уберу и посуду помою. - Нет, - засопротивлялась Валерия, - я так не согласна. Ну не мужское это дело – мыть посуду, не волнуйся, я все сделаю сама. Саша нахмурился, сложил руки на груди и, слегка прищурившись, произнес: - Любовь моя, скажи мне, кто в доме хозяин? - Ну, ты, - очаровательно улыбнулась Валерия, с любовью глядя на мужа. - Ну, вот, - усмехнулся Александр Николаевич, - я хозяин дома и глава семьи, так что будь добра меня слушаться. Если я сказал, что сам помою посуду, то, значит, я это сделаю и не надо со мной спорить. Лера не нашлась, что ответить и только рассмеялась. – А ты идешь спать, - добавил доктор Гордеев и с аппетитом проглотил очередную рыбку, - давай, марш в койку. Валерия встала, вытянулась в струнку и козырнула: - Есть, командир! Разрешите выполнять? - Выполняйте, - отозвался Саша и проводил супругу грустным взглядом. Оставшись на кухне в одиночестве, мужчина залпом осушил бокал с коньяком и, сунув в рот маленькую рыбку, начал задумчиво её жевать. Вот так, в один миг все может рухнуть… А ведь у них действительно счастливая семья, где всегда царила любовь и взаимопонимание, так почему все теперь стало так? Почему именно их постигла эта беда? Для чего? Саша никогда не задавал самый распространенный вопрос: за что? Однажды он услышал фразу, и она ему показалась очень верной: когда что-то случается, мы говорим: господи, за что? А надо: господи, для чего? Так вот, для чего все это? Александр Николаевич никак не мог найти ответа на этот вопрос, пока что ему было не дано это узнать. Мужчина вздрогнул, почувствовав как ему на плечи легли женские руки. Саша поцеловал ладонь любимой и строго спросил: - Ты почему не спишь? Я же велел тебе ложиться… - нарочито строгим голосом проговорил Александр. - Без тебя слишком пусто и холодно, - прошептала Лера, наклоняясь к супругу, - пошли спать. Гордеев поднялся из-за стола, нежно провел ладонью по лицу девушки и тихо, но твердо произнес: - Иди, ложись. Я сейчас тут все уберу и приду к тебе. - Давай я помогу тебе, - вызвалась Валерия и схватила тарелку со стола. Но Саша остановил её: - Не надо, я все сделаю сам. Давай, чтобы все было по-честному. - Это как? – улыбнулась Лера, которая никак не могла понять, чем вызвано такое поведение супруга. - Ты готовила ужин, а я прибираюсь, - известил Александр и велел, - все, иди ложись, я скоро буду. Валерия чмокнула любимого в щеку и покорно выскользнула из кухни, а Саша занялся домашними делами. Поставив всю посуду в раковину, мужчина вооружился губкой и моющим средством. Открыв воду, Гордеев принялся мыть посуду. Руки тщательно терли тарелки, а вот его мысли крутились вокруг любимой женщины. Он обязательно должен исполнить её желание и отвезти супругу в город любви. Закрыв воду, мужчина составил всю посуду в сушилку, вытер руки и направился в спальню. Лера ждала его, сидя на кровати. Она лениво листала какую-то книжку, даже не вникая в смысл написанного. Когда на пороге возник Саша, девушка оживилась. Она тут же отложила книгу, откинула одеяло и похлопала по кровати: - Сань, - жалобно произнесла она, - я соскучилась. Гордеев улыбнулся, сел на кровать и нежно поцеловал жену. Сейчас он не хотел думать о том, что совсем скоро это закончится. Самое главное, что сейчас они счастливы и любят друг друга. Утром, проводив Александра, Валерия выпила несколько таблеток обезболивающего. Встав перед зеркалом, девушка спустила ночнушку и с грустью рассматривала исхудавшее тело. Ключицы и ребра выпирали из-под тонкой кожи, вены на руках буквально просвечивали. Лера провела рукой по волосам и с горечью увидела, как их прядь осталась в руках. - Когда же это закончится, - измученно проговорила девушка, вглядываясь в свое измученное лицо. Глаза уже не выражали ничего, кроме боли и грусти. Лера знала, что умирает. Она не хотела жалости Саши, не хотела, чтобы он относился к ней, как к обреченной. Она мечтала до последнего дня чувствовать от него не жалость, а любовь. Посмотрев на часы, девушка отправилась одеваться. Сегодня исполнится ее самая заветная мечта - она посетит город любви со своим самым любимым мужчиной. Эта мысль словно окрыляла её, давала жизненные силы еще хотя бы на несколько дней. Несколько дней побыть вместе со своим мужем. Умывшись, Валерия скрыла следы усталости умелым макияжем. Она хотела, чтобы Саша запомнил её не умирающей, а такой, в которую он и влюбился. Красивой и женственной. А еще очень любящей. Девушка, расчесывая волосы, услышала шум в прихожей. Быстро убрав волосы в элегантный пучок, Валерия вышла к мужу. - Сашка, - она счастливо улыбнулась, - а я уже соскучилась. - Скучать нам сейчас будет некогда, - мужчина улыбнулся и взял её за руку. И снова он поразился, насколько худенькой она стала. Девушка буквально таяла на его глазах. Казалось, еще чуть-чуть и её не станет совсем. Лера просто исчезнет из его жизни, также внезапно, как и вошла в неё. - У нас три часа до самолета, а еще надо успеть собрать вещи. Так что, нам надо поторопиться, если мы не хотим опоздать, - Гордеев достал из кармана два билета и продемонстрировал их девушке. - Уже сегодня вечером мы будем в Париже. Лера радостно взвизгнула и повисла у него на шее: - Любимый… Ты все-таки сделал это, - она нежно поцеловала его в щеку. - Лер, у нас мало времени, - сдавленным голосом прошептал Гордеев, нехотя отпуская от себя девушку, - опоздаем ведь. Лера одарила его нежной улыбкой и быстро скрылась в спальне, а Гордеев устало сел на диван. Из его груди вырвался тяжелый вздох. Александр с трудом проглотил горький комок, застывший в горле, и быстрым движением вытер так не вовремя подкатившую слезу. - Господи, дай нам сил, - едва слышно пробормотал Саша и, резко поднявшись, отправился в спальню, к любимой жене. - Саш, я уже почти готова, - девушка уложила свое белое платье свободного покроя в небольшой чемодан поверх рубашек мужа, - мы уже можем ехать. Александр кивнул и захлопнул крышку чемодана. - Такси нас уже ждет, - с улыбкой проговорил он, избегая смотреть жене в глаза. Саша боялся, что сейчас Лера заметит его застывшие слезы и все поймет. Нет, она должна чувствовать себя счастливой до последнего часа. Валерия взяла мужа за руку и они спустились вниз. Желтая машина с рекламой на бортах уже ждала их. Девушка почти всю дорогу до аэропорта молчала, прижавшись к мужу. Все слова сейчас ей казались лишними и абсолютно бессмысленными, намного важнее было ощущать тепло родного человека. Александр обещал быть рядом и он честно исполнял свое обещание. Он был сейчас с ней, и Лера это очень ценила. - Спасибо тебе, - со счастливой улыбкой проговорила Валерия, когда они направлялись к самолету. Ветер заставлял красиво развеваться её платье, и худенькая девушка казалось в нем еще более утонченной и сексуальной. - Лер, - Саша наконец-таки посмотрел девушке в глаза, - я готов исполнить любое твое желание, только будь всегда рядом, - Гордеев обнял жену за плечи и прижал к себе. Валерия опустила глаза и по её щекам потекли горячие слезы, которые тут же высушивал сильный ветер. Она многое бы отдала, чтобы всегда быть рядом, но отдавать ей было уже нечего. Девушка ни о чем не жалела, все отпущенное время рядом с Сашей она была счастлива. Перелет девушке дался достаточно тяжело. Несколько раз её тошнило в туалете, буквально выворачивало наизнанку. Бледная девушка возвращалась на свое место и ловила встревоженно-испуганный взгляд мужа. - Все хорошо, просто укачало, - с трудом улыбнулась Лера, промакая платочком выступившую на лбу испарину. Откинувшись в кресле, девушка прикрыла глаза и крепко сжала ладонь мужа. Ей уже так хотелось почувствовать под своими ногами твердую землю. - Потерпи, - прошептал Саша, вглядываясь в бледное лицо девушки, - скоро мы приедем. Гордеев нежно провел ладонью по её щеке и почувствовал как некогда бархатистая кожа потеряла свою гладкость и нежность. Но это уже не имело никакого значения. Мужчина нежно коснулся губами её щеки и прошептал: - Лерка, я очень тебя люблю. Очень-очень, - теперь он не скупился на ласковые слова, которые раньше так мало говорил родным людям. Он больше не боялся признаваться в любви к тем, кто поистине дорог. Мужчина заметил, как губы Леры тронула легкая улыбка. - Сашка, - она провела ладонью по его коротко подстриженным волосам, - я тоже тебя очень люблю. И всегда буду любить, всегда, - шепотом повторила она и нежно поцеловала его. В городе своей мечты Лера не хотела тратить время на отдых, ей хотелось, как можно скорее увидеть Эйфелеву башню, поделиться своим восторгом с Сашей. Город любви словно был создан только для них двоих. - Саш, смотри, как красиво, - восхищенно прошептала девушка, когда в сумерках знаменитая башня вспыхнула ярким светом. - Прямо, как в сказке, - Лера не могла оторвать взгляда от завораживающего её зрелища. - Ты - моя сказка, - улыбнулся Саша. В свою очередь он не отводил взгляда от одухотворенного лица своей возлюбленной. - Ой, - ноги девушки неожиданно покосились от слабости и она была вынуждена присесть на траву, - что-то голова закружилась, - неловко улыбнулась она, чувствуя, как её тело сотрясает мелкая дрожь. - Таблетки, - прошептала она, судорожно вываливая все содержимое сумочки прямо на траву. Саша все понял. Он выхватил из груды хлама заветный блистер и лишь спросил: - Сколько? - его руки непривычно дрожали. Сколько он повидал на своей работе, но когда это происходит в твоей семье, все воспринимается иначе. - Три, - тяжело дыша, прохрипела Валерия. Александр быстро вложил в руки девушки спасительные таблетки. Боль очень медленно стала отступать. - Саш, - Лера смотрела на него уже прояснившимся взглядом, - ты все знал? - она даже скорее не спрашивала, а просто констатировала. - Почему ты еще рядом? - тихо спросила она, - зачем тебе умирающая жена? - Лер, мы обещали быть вместе в радости и горе, в здравии и болезни, - он крепко сжал руку девушки, - и потом, я люблю тебя, - Александр крепко обнял девушку. Лера положила голову ему на плечо и вытерла слезы: - Сашка, - прошептала она, - ты должен быть счастлив, слышишь? Пообещай, что будешь счастлив, - Лера посмотрела ему в глаза, - когда… Ну когда меня не станет, - как можно более твердым голосом проговорила девушка, хотя эти слова дались ему очень нелегко. - Лер, не надо, - Гордеев попытался уйти от неприятного разговора, но девушка вынудила его посмотреть себе в глаза. - Пообещай, - жестко повторила она, - для меня это важно. - Обещаю, - на выдохе проговорил Саша. А сердце его предательски сжалось от токи. Мужчина не знал, как он будет жить дальше, без нее. Всю ночь они прогуляли по Парижу. Лера чувствовала себя абсолютно счастливой, она побывала в городе своей мечты. - Саш, спасибо за этот подарок, - Валерия приподнялась на цыпочках и нежно поцеловала его, - я безумно счастлива. - Спасибо тебе, - улыбнулся мужчина, - за то, что ты рядом. Александр привел девушку в гостиничный номер только под утро. Лера чувствовала сильную усталость и сразу же легла в кровать. Девушка интуитивно поняла, что ей осталось совсем недолго. Скоро придет и её час. Но на душе уже не было так тоскливо. Валерия была счастлива, очень счастлива и была готова уйти спокойно. Главное, чтобы Саша отпустил её. И не жил потом только воспоминаниями. - Саш, - девушка приподнялась на локте и посмотрела на мужа, - поменяй билеты на вечер, - попросила она, - я хочу на родину. Александр все понял, и не стал донимать девушку лишними вопросами. Он просто кивнул: - Хорошо. Лера весь день провела в полубреду, девушку постоянно то бросало в жар, то знобило. - Саша, - девушка начала метаться по кровати, - Сашка. - Тихо, тихо, - Александр вошел в номер и сел на кровать, взяв девушку за руку, - все, я рядом, я с тобой. - Сашенька, - Лера прижалась к нему и затихла. Гордеев старался запомнить каждую черточку её лица, хотя знал, что время сможет все безжалостно стереть из памяти. - Лерка, Лерочка, - он нежно покрывал её лицо поцелуями. - Прости меня, дорогая, - Саша положил голову на её грудь и уже не смог сдержать слез. До такси Александр нес девушку на руках, Лера так и не смогла встать. Девушку трясло и она чувствовала сильную слабость. - Лер, может, мы не поедем? - проговорил Саша, - дождемся, когда тебе станет лучше. - Нет, - покачала головой Валерия, - поедем сейчас. Я хочу домой, - прошептала она и положила голову ему на грудь. Александр дал девушке снотворное и весь полет не выпускал жену из своих объятий. Он запоминал тепло её рук, чуть горьковатый аромат волос. Лера проснулась только, когда шасси коснулись взлетной полосы. Из самолета Саша тоже выносил её на руках. Девушка была одета в свое любимое белое платье. Лера знала, что Гордееву так нравится белый цвет. Дома Александр заботливо уложил девушку на большую кровать и обложил её подушками. Мужчина ощущал, как из его любимой женщины буквально по капле уходит жизнь. Взгляд становился все более тусклым, а голос - более тихим. Девушка стремительно угасала у него на глазах. - Дай воды, - попросила Лера, морщась от боли во всем теле. Сейчас она уже хотела только одного - покоя. Чтобы не чувствовать изматывающую боль, чтобы больше не шататься от слабости и не видеть на своем теле постоянные синяки. Ей просто хотелось закрыть глаза и заснуть. - Где болит? - спросил Александр, заботливо напоив девушку водой. - Саш, - девушка посмотрела ему в глаза, проигнорировав вопрос, и попросила, - расскажи мне, что ты почувствовал в день нашего знакомства. - Я… - голос мужчины дрожал и срывался, - я увидел тебя, такую беззащитную, хрупкую. Ты была такая маленькая в свете фар, я понял, что не смогу проехать мимо. А потом я увидел твои глаза, - прошептал Гордеев, - карие и такие бездонные. Лер, у тебя такой наивный взгляд, я почти сразу понял, что пропал. Лер, Лера… - он замолчал, только сейчас поняв, что она уже не дышит. Саша вытер слезы и осторожно уложил её тело в постели, заботливо накрыв одеялом, так, если бы она была жива. Она была сейчас такая беззащитная, хрупкая, в своем любимом платье. Александр наклонился и коснулся своими губами её еще теплых губ. На лице девушки было абсолютно безмятежное выражение. Теперь она не чувствовала ни боли, ни страха, ни переживаний. Теперь был только покой.