Стайлз впервые готов сдаться. Ногицунэ впервые не хочет терять свою игрушку.
Нежное движение языка по ушной раковине пробуждает от оцепенения и вызывает целую серию рвотных позывов, сопровождаемых лишь тихим скулежом.Стайлз готов умолять о пощаде. Лис готов кончить лишь от одной мысли об этом.
Темнота рассеивается, открывая обзор на чужие губы, искривленные в безобразной ухмылке. Неужели он тоже способен на такое отвратительное воплощение эмоций? В воспаленный мозг Стилински-младшего почти прокрадывается удивление. Я хочу слышать твои крики, Стайлз. - слащаво повествует голос, владелец которого обдает своим горячим дыханием нежную кожу шеи. Тело покрывают мурашки и капли до омерзения холодного пота.Стайлз готов выполнить любую просьбу. Ногицунэ готов вечно наслаждаться властью над этим хрупким телом.
Звуки тихого и размеренного дыхания ветра прерываются нечеловеческими криками, более всего напоминающие звуки из дальних закоулков самой Преисподней. Алые струи свежей крови с превеликим удовольствием покидают изувеченное тело своего владельца. Вместе с насыщенностью красного цвета утекает и сила сопротивления Стайлза, его воля к жизни.Стайлз готов умереть. Ногицунэ готов развлекаться вечно.
Это любовь, Стайлз. - Пальцы Лиса перепачканы в чужой крови, руки самого Стилински-младшего полностью променяли белизну кожи на влажное алое поблескивание. Поцелуи и ласки беспорядочно покрывают податливое тело, вся жизнедеятельность которого давно ушла в янтарь глаз, поблескивающий от перманентно вытекающих слез.Стайлз не готов к такой любви. Ногицунэ не готов признавать то, что существуют другие способы доказать своё "хорошее отношение" к человеку.
Ощущения исходящие от чужих пальцев, самозабвенно проделывающих дыру в коже на спине, кажутся уже чем-то далеким и совершенно неважным. Сознание Стайлза отказывается принимать даже малую часть происходящего, пряча юношу в дальнем угле, до которого доносятся лишь тихие отзвуки криков. Его криков.Стайлз умирает душой. Ногицунэ впервые чувствует себя настолько счастливым.
Любовь - чудесное чувство, которому подвластны даже самые древние духи.