***
Она стояла у лестницы, провожая его взглядом. Сегодня её волк вновь уходит, оставляя её одну. Он обещал, что всё изменится, но всё опять как прежде. Этот круговорот никогда не закончится и прервать его никто не в силах. — Опять очень долго ждать тебя, — прошептала она, веря, что он её не услышит. Но его слух не допустил этого. Он отчетливо услышал каждое слово и, повернувшись к ней, преклонился в знак верности. На её лице тут же отразилась улыбка. Он преклонился! Как только оборотень преклонится перед человеком, он всецело дарует своё существование ему. Теперь он навеки её, ведь он не может обмануть Эстер. Теперь ей лишь придётся дождаться следующей Красной Луны, ведь именно в следующий раз она станет такой же, как он. Она натянула капюшон красного плаща и прошептала: — Теперь ожидание твоей Красной шапочки будет намного спокойнее.Часть 1
19 июля 2014 г. в 00:58
Она жила мгновением — от прихода и ухода Красной Луны. Надевая капюшон красного плаща и, скребя ногтями по деревянной лавочке, она ждала его возвращения словно маленький пёс. Чуть ли не поскуливала, как только учует запах своего мужчины. И вот опять сегодня тот день, который она переносила хуже всех остальных — сегодня должен вернуться он. Красная Луна уже возвышалась высоко в тёмных, словно недобрых облаках. С минуты на минуту он появится у её лесного домика, могущественная чёрная лапа ступит на заснеженную землю, а её словно пробьёт ток: резко вскочит и устремится гладить чёрную топорную шерсть. А он взглянет на неё своими светло-карими глазами, чуть порычит в знак приветствия, а затем обратится в человека.
И вот, она сидит на покрытой тоненькой коркой льда лавочке, вглядываясь в гущу сосен и елей. Его запах уже витает здесь, а значит вот-вот и он появится во всей своей красе. А может быть, сегодня, как он и обещал, он преклонится перед ней в знак верности и поделится своим могуществом. Она ждала этого. Она хотела уже быть всегда с ним: странствовать по другим краям вместе с ним, тереться об него влажным носом и рычать обезумевши. Безумство окутало её уже давно. С тех самых пор, как он решил принять в своё шестнадцатилетие потомственный дар оборотня; она потеряла здравый ум, ведь ему нельзя было находиться всегда рядом с ней. Его это убьёт. А теперь она обречена жить мгновением прихода. Надеяться на его слова было бы глупо. Всё наверняка будет как обычно: она его встретит, обнимет, а затем они займутся дикой любовью в лачуге. Утром он просто исчезнет, оставив свой дурманящий запах в её доме. Как же она хотела всё изменить, вместо ночи любви, например, просто посидеть с ним в обнимку у камина; послушать, как дико бьётся его сердце в груди; уткнуться в его плечо и сладко заснуть. Изменить лишь несколько деталей и всё будет по-другому. Но сможет ли она хоть что-то поменять? Прислушается ли он к ней? Не убьёт ли он её за это? А ведь он может. Может замахнуться на неё своей тяжёлой рукой, впечатав в стену. Она знала, поэтому и боялась. А сердце молвило, что её половинка никогда так не поступит, что он прислушается к ней…
Пальцы уже заледенели, тело знобило, но ещё нужно ждать. Ведь он не может не прийти. Он обязательно появится и, обернувшись человеком, прижмёт её к груди и поцелует в лоб; так нежно и аккуратно, что она растает в его объятиях и разрешит делать с ней всё, что он только захочет. Ему можно, ведь она его любит.
Поднялась метель: ветер поднимал хлопья снега ввысь, уносил за собой, и всё это происходило так сказочно, что она залюбовалась этим прекрасным видом. Смотрела, как верхушки сосен качались все в один такт, а с их иголок падали снежинки, которые нападали во время снегопада. Кроваво-красная луна возвышалась в небе и одаряла лес своим неземным светом. Сегодня была та самая сказка, которой она бредила в детстве.
Поёжившись, она сильнее укуталась в свой шерстяной красный плащ, связанный её бабушкой ещё в детстве — он предназначался на её свадьбу с Эрихом. Он имел приличную сумму монет, поэтому всё её семейство было убеждено, что эта свадьба необходима. Все говорили: «Стерпится — слюбится», но маленькую Эстер ни капли не волновало это. У неё ещё тогда было своё мнение и довольно сложный характер. Адская смесь, с которой никто не мог справиться. Но Эрих был гораздо старше и мудрее. Заключив с отцом сделку, ей пришлось идти под венец.
Праздничное бежевое платьице, чистенькое, ни разу не надетое, но всё равно не отличающееся от других её платьев. Разве тут только вышивка имелась на груди, а так — оно самое обычное. Она стояла рядом с матерью, смотрела в её серые глаза с такой ненавистью, злостью и отвращением, что мать на секунду показала всю свою печаль, но, резко приподняв уголки губ, провела ладонью по светлым кучерявым волосам дочери. Но та отпрянула назад, раскрыла дверь и выскочила наружу. Тогда ей было всего шестнадцать. По меркам её деревни, она уже засиделась в девках. Спорить было бесполезно, ведь отец взял сто монет у Эриха, взамен отдав дочь. Она любила его. Любила отца, хотя у него было много оплошностей. Любила больше, чем мать. А Эрих сказал, что не пойдет под венец — искать ей потом отца в свинарнях, меж голов поросят.
Эрих стоял у колодца, ждал её. Её губы дрожали от холода, а быть может, от страха. Она шла и молилась, верила в чудо. Так ждала сказки…
И тут появляется он: огромный чёрный волк, размером превышая обычных его сородичей. Громкий рык на всю деревню, кругом тут же позажигались свечи в домах. Некоторые повыбегали на улицу и тут же замирали, увидев зверя совсем рядом.
А она, на радостях, белый цветок из рук выпустила, подол платья подняла и с огромной улыбкой понеслась к волку. Тот и не против был: обернулся к девушке и даже шевельнуться не думал. Эстер прильнула к его шерсти, посмотрела в глаза дикие и так смело прикоснулась своим носиком к его. Забравшись на него верхом, она шепнула ему, чтобы он спас её, увёз отсюда. Тогда светила Красная Луна; тогда она навсегда исчезла из деревни.
Запах становился всё сильней, а её улыбка всё шире. Вскоре, суровая лапа шагнула на открытую землю у её лачуги, а она вскочила со скамьи, но не дёрнулась дальше. Она хотела сегодня что-то поменять, а для этого его нужно подготовить. Сцепив свои руки в замок, Эстер подошла к лестнице, встречая его взглядом. А тот на миг остолбенел, эта перемена была заметна, ведь каждая их встреча начиналась одинаково.
Внутри всё будто заныло, она хотела сорваться с места и обнять его за широкую шею, уткнувшись носом в его мех. Душа трепетала от того, что он вернулся, что он рядом, что он не забыл свою Красную шапочку. Ей хотелось, наконец, впиться в его губы страстным поцелуем, сжать его так крепко, как она соскучилась. Схватить его за его чёрные волосы, начать срывать с него его рубашку, впиться поцелуем в его шею, оставляя на ней багровый след. Она хотела навсегда сделать его своим, но такого она могла добиться только тогда, когда он укусит её, когда сделает её такой же, как и он.
Она словно вынырнула из своих фантазий и увидела его уже в человеческом обличье. Он медленно шёл к ней. Чёрная рубашка оборотня была немного порвана, открывая вид на его шикарный торс, в тон рубашке штаны немного свисали на нём. Его босые ноги словно не чувствовали холода, казалось, что он топил своим теплом снег.
Он, чуть-чуть ускорившись, поднялся по лестнице к ней и, схватив её за нежные руки, рывком притянул к себе. Она упала в его объятия, уткнулась носом ему в ключицы, нервно вдыхая его запах. Она хотела полностью насладиться им.
Он не проронил ни слова, лишь стискивал её всё сильней в объятиях. А она, посмотрев на его лицо, залюбовалась: выразительные скулы и светло-карие глаза с густыми чёрными ресницами — это она считала в нём превосходным, лишь только за это уже можно было в него влюбиться. Его губы были слишком заманчивые, их было невозможно оставить без поцелуя. Но ещё больше ей нравилось его тело: такое рельефное и именно сегодня только её. Обхватив его талию руками, она положила голову на его грудь и сладостно вздохнула. Казалось, что он немного повзрослел, в их первую встречу он был ещё совсем молодым и ничуть не отличался от неё. С каждым месяцем он всё больше становился мужественным.
Сегодня она заметила в нём что-то не то. Он был как-то необычайно серьёзен и почти не смотрел ей в глаза. Эстер это смутило, но она не стала придавать этому особое значение, ведь он каждую их встречу был другим.
Она отпрянула от него и, нежно взяв его за руку, пригласила пройти в дом.
Он, как обычно, молчал. А ей так хотелось услышать от него хоть что-нибудь. У них всё постоянно инстинктивно, ничего изощрённого и необычного — всё обыденно. Их каждая встреча такая, её это раздражает.
— Генри… — она слегка отпрянула от него и запнулась, произнеся его имя. — Тебе всё это не надоело?..
Он промолчал, но он обо всём догадывался с самого начала. Он знал, что вскоре это всё наскучит Эстер, она захочет чего-нибудь нового или большего. Генри был готов к следующему шагу, но это он сделает перед уходом, когда солнце сядет, а большой красный диск одарит своим светом в последний раз в этом месяце. Эстер наверняка снова будет плакать, опять шепнёт, что ждать так долго невыносимо. Да ему самому было не легче. Он также относился к ней, как и она к нему. Он любил её больше всего на свете, он желал её, хотел быть с ней постоянно. Но он знает, что Эстер не сможет быть оборотнем, что она не сможет прикоснуться к плоти. Генри не хотел этого во благо неё. Ведь он оборотень, он знает, каково это.
— Скоро всё изменится, — он поцеловал её в лоб, а затем посмотрел в бездонные серо-зелёные глаза. Она до сих пор была совсем маленькой. Низкой и с детским личиком, слегка веснушчатым. Её белокурые волосы до сих пор были такими же прекрасными и кучерявыми, как в их первую встречу. Генри провёл ладонью по её румяной щеке: ему нравился этот румянец. — Обещаю.
Она опять доверилась ему, опять упала в его объятия, едва сдерживая слёзы — то ли радости, то ли грусти. Генри сжал её в объятиях, проведя рукой по округлым ягодицам. В секунду скинув с неё плащ, он нежным поцелуем впился в её шею. Девушка тяжело выдохнула, запрокинув голову назад, а затем ввела пятерню в его волосы. Парень словно прорычал ей в шею, начиная спускаться ниже. Генри сорвал с белокурой белую рубаху, затем жадно сжимая её торчащую грудь в руке. Эстер схватила его за рубашку и потащила к кровати, ругая мысленно себя за то, что сегодня опять всё будет по-старому. Пускай. Главное, он обещал, что всё изменится.
Они упали на кровать, застеленную мехом. Эстер обхватила его ногами, жадно впиваясь в его губы. Она кусала их, оттягивала, а затем и просто нежно посасывала; проникнув в его рот языком — они сплелись воедино.
Оторвавшись от поцелуя, Генри шустро скинул с себя рубашку, а за ней и штаны. Эстер смотрела на его накаченное тело, рукой лаская свою грудь. Освободившись от одежды, парень сорвал и единственную ткань с девушки — юбку. Она лежала перед ним. Её тело словно пылало. Она была возбуждена до предела, каждая её клеточка просила страстных прикосновений Генри, это не осталось им незамеченным. Проведя рукой по её бедру, он прильнул к её груди. Целуя её ложбинку, он сжимал её бюст, оттягивая и пощипывая соски. Эстер извивалась под ним, нежно и тихо стонала, словно прося, наконец, большего. А он игрался с ней: пробегал пальчиками по её бёдрам, хватал за волосы и страстно впивался в её шею, ключицы, плечи. Девушка, прикусив губу, рычала от возбуждения и, обхватив его спину руками, страстно впилась ноготками, отчего Генри хищно улыбнулся. Его набухший и уже давно возбуждённый член просил разрядки и, раздвинув ноги девушки, он резко вошёл. Эстер ухватилась руками за мех, изогнулась и начала насаживаться на его половой орган. Черноволосый ухмыльнулся, а затем начал ускорять темп, при этом вслушиваясь в нарастающие стоны своей пассии. Он страстно схватил её волосы и требовательно впился в её губы. Она же начала отвечать на его поцелуй, обхватив шею Генри руками.
Его движения в ней становились всё резче, а стоны Эстер — всё громче. Мгновение, и девушка сжала бёдра, напряглась, откинув голову назад. Она замерла, наслаждаясь своим оргазмом. Генри, поцеловав её в живот, чуть приостановился, а затем кончил в неё, после этого откинувшись на кровать и приобняв свою любимую.