***
— Гарри, — женский голос гудел у меня над ухом, — вставай, милый, пора в школу. Я заворочал и нахмурил брови. Утренний свет просачивался через занавески, усложняя попытку открыть глаза. Минут через пять я выиграл бой между мной и светом. Нет, это не значит, что я тьма, просто свет без предупреждения атаковал мои сонные глаза. Умывшись и позавтракав, я направился к себе в комнату, чтобы одеться. По пути схватив телефон, я проверил наличие входящих сообщений. Три. От кого: Nialler «Встретимся у шкафчиков. х» От кого: DJ Malik «Прости за вчерашнее, просто это действительно много для меня значило» От кого: Louis «Доброе утро, солнышко, я уже скучаю и не могу дождаться встречи. ххх» Присев на мягкий матрац кровати, я стал набирать ответ. Кому: DJ Malik «Хорошо, просто ты мог бы сразу сказать, что тебе нравится Лиам. Но, пойми, из этого ничего хорошего не выйдет, прости, если что не так» Немного попыхтев, я нажал на «отправить». Кому: Louis «И тебе доброе, мишка Бу. Увидимся в школе. хх» Улыбнувшись, я отправил следующее сообщение, засовывая телефон в задний карман джинс. На первом этаже мама уже лежала на диване в свой очередной выходной, листая каналы телевизора. Это напомнило мне день до отъезда в Плакли. Улыбнувшись воспоминаниям, я и не заметил, как мать на меня пялилась. — Что? — Ты такой счастливый, — она мотнула плечами, — поэтому у меня возник вопрос: правда ли ты в школу идешь? — Да, просто вспомнил кое-что, — я закатил глаза, усмехаясь. — Хорошо-хорошо, приходи сегодня пораньше, по телевизору будет Питер Пэн. — И что? — я снова закатил глаза. — Ты всегда плакал, когда смотрел этот фильм. Ты был такой милый и беззащитный, — она мягко улыбнулась, пока я прожигал ее глупым взглядом. — Ладно, я знаю, тебе тогда было шесть. Удачи в школе, — на этом она снова обыденно повернулась к своему телевизору. Я напоследок усмехнулся и прогнал в голове мысль, насколько сильно я люблю эту женщину. Будучи в школе, мы с Найлом и Луи провели пол дня вместе, пока Найл не решался столкнуться с Зейном, а Зейн не решал столкнуться со мной и Лиамом. Наверное, он думает, что я сказал Пейну о его чувствах. Как бы меня не волновали проблемы этой тройки, я успевал нервничать насчет своих. Стоит нам с Луи показаться вместе в коридоре, как абсолютно все взгляды приковываются к нам, провожая до того времени, пока мы не скроемся из виду. А когда мы брались за руки или обнимались? Пожалуйста, выколите этим людям глаза. — Гарри, ты здесь? — Найл прервал меня, маша рукой около глаз, пока я пялился свой стакан с соком. — Да, прости, — придвинув стул ближе, я уже решил влиться в атмосферу разговора, пока перед моим носом не приземлился поднос. — Парни, я присяду? — Лиам жизнерадостно ожидал разрешения. Найл сразу уткнулся в свой обед, ковыряясь в нем вилкой, а я занервничал без причины. — Конечно, друг, — Луи придвинул новый стул, после чего Пейн приземлился к нам. — Как жизнь? Как дела на личном фронте? Найл закашлялся. — О, все отлично, — Луи понял, что мы с Найлом не решаемся вести разговор, проткнув каждого из нас грозным взглядом, — а у тебя что? — Я ждал этого вопроса, — нахально улыбнулся Пейн, разворачиваясь в сторону очереди, — видите ту блондинку? Каждый, особенно Найл, стал выискивать в очереди блондинку. Как странно, она была там одна с таким оттенком волос. Заметив взгляд Пейна на себе, она улыбнулась ему, слегка коснувшись языком нижней губы. Ее волосы были завиты в кудряшки, а лицо словно изнасиловали карандаши. Когда я говорю так, то значит, что у девушки был перебор с косметикой, явно, из-за недосыпа. Потому что разумный и бодрый человек способен пользоваться косметикой в норму. Глаза не совсем открылись, поэтому немного переборщить с косметикой — нормально в такой ситуации. Конечно. Найл покраснел от злости, вонзая вилку в салат, словно в свою жертву. Или он представлял эту очередную шлюху Пейна. Когда я говорю «шлюху», я говорю правду. Так как у Лиама не было отношений дольше, чем на два дня. Нет, он не неудачник, он просто бабник. Когда я говорю бабник, то это подтверждает его гетеросексуальную ориентацию. Кстати, да, я много говорю. — Всем удачи, я достаточно поел, — Хоран холодно попрощался и отодвинул свой поднос в сторону с силой, от чего недопитый стакан сока завалился на бок с небольшим звоном. Жидкость заполонила дно подноса, а блондин угрюмо расталкивал все на своем пути, пробираясь к выходу. Я тоже моментально встал, ни с кем не попрощавшись, от чего Луи пожал плечами недоумевающему Пейну. — Найл, — я смог догнать его в полупустом коридоре. Он выглядел так же, как и в кафетерии. Парень не удосужился ответить. — Найл, я, может, не самый лучший советчик, но я думаю, что тебе стоит забыть Лиама. Ты же сам хотел влюбиться в кого-нибудь другого. — Хотел, — мягко согласился парень, опуская голову, — но это не так легко, на самом деле. Да я и не уверен, нравится ли он мне вообще. Я запутался, — парень схватился за свои светлые локоны длинными пальцами. — Ладно, прости, — я погладил его по плечу. — Пойдем обратно? Парни, наверное, заждались. — Да, я согласен, — он все еще расстроено мямлил, медленно плетясь к дверям кафетерия. Лиам и Луи обеспокоенно сидели за тем же столиком, отодвинув свои обеды. Увидев нас, Луи улыбнулся уголками рта и добней устроился на стуле. — Парни, я думал, что вы не придете, — Лиам усмехнулся, — но я опаздываю, к сожалению. Затем Пейн встал, отодвигая стул, и потрепал Хорана по голове, на что он округлил глаза, наблюдая за своей вилкой, и заметно покраснел. — Гарри, — неуверенно начал Томлинсон после ухода одного парня, — ты не можешь сходить со мной за докладом? Я должен до начала урока забрать у мисс Ларуа эти бумажки, а то кранты твоего парню будет. Он состроил щенячьи глазки, слишком сильно надув губы. Я лишь закатил глаза, спрашивая разрешения взглядом у Найла. Блондин лишь кивнул, отодвигая от себя заполненный соком поднос. — Конечно, идите, а я пока тут посижу, ведь у меня полный поднос сока. POV Найл. Когда Гарри и Луи собирались уходить, я тоже хотел покинуть кафетерий, поначалу, пока не заметил оставленный Пейном рюкзак. В глазах появилось желание и нетерпение. Поэтому, как только парни ушли, я расстегнул его и начал копошиться в вещах. Без понятия, зачем я это делаю, но мне так хочется. С бешеным биением сердца я переворачивал тетради и учебники, пока не заметил мобильный телефон. Я тут же разблокировал его экран, на заставке которого стоял счастливый Лиам и его сестра. Нажав на иконку сообщений, в глаза бросилось до боли знакомое имя. От кого: Zayn «Любовь — это нечто большее, чем мы бы могли себе представить. Я хочу видеть тебя сегодня в заброшенном бальном зале, я больше не могу скрывать свои чувства.» Я никогда не мог ожидать, что Лиам и Зейн могут быть вместе, даже представляется с трудом. Мой рот оставался открытым, но тут пока не прозвенел звонок. Именно он вернул меня на Землю. Остальные сообщения были удалены. Мне не оставалось ничего, как закрыть окно сообщений, поставив на блокировку айфон Пейна. Слезы непроизвольно потекли по моим щекам, а я не мог их контролировать. В груди что-то сжалось, больно сжалось. Словно кто-то тянет из моей груди сердце. Зейн и Лиам… — Парень, урок начался, ты должен покинуть кафетерий, — какая-то женщина подошла ко мне, пытаясь заглянуть в глаза. Но я тут же отвел их, чтобы она не смогла лицезреть моих слез. Виски пульсировали, а кулаки сжимались так сильно, что экран айфона чуть не потрескался. Хотелось ударить эту незнакомую женщину, просто потому, что я зол. Я встал так резко, что стул с грохотом упал назад. Нет, с меня хватит. Я не могу идти на уроки в таком состоянии. Я решил не трогать рюкзак Лиама и оставить на стуле в кафетерии, чтобы уборщица отнесла его позже в потери и находки. Наверное, вместе с моим сердцем. Все коридоры были пусты, поэтому отдавали эхом мои шаги. Я шмыгал носом, закрывая глаза от подходившего потока слез. Я не помню, когда в последний раз так сильно плакал. Просто это так странно. Ты вроде любишь человека, а вроде не любишь. Но его взаимодействия с другими людьми с каждым разом добивают тебя. И ты не можешь больше молчать. Остановившись у стены около выхода из школы, я невольно тяжело задышал, от чего ноздри вздувались. Один удар. Стене все ровно, а костяшки моих пальцев потрескались, но я желал еще. Второй удар. Третий. Я продолжал приглушенно кричать через сжатые зубы, ударяя в стену, пока резкой хваткой меня не откинули в сторону. — Парень, это поведение вовсе неудовлетворительно. Ты испортил школьную стену, — конечно, стенка, а состояние здоровья вашего ученика совершенно никого не интересует. — Бегом к директору. — Пошел нахуй, — я истерически громко выкрикнул, дыша полной грудью сквозь соленые слезы, и рванул к выходу. Свежий воздух сразу дал в нос, а голова закружилась. — Пейн, я ненавижу тебя, ненавижу. Ненавижу настолько сильно, как и Малика. Кровь стекала по костяшкам, но я продолжал идти по улице, не обращая внимания на очень удивленные взгляды прохожих. Сейчас ничего не имело значения, ничего, кроме большой дыры в моей груди.***
Хруст моих шагов по залетевшим через выбитые окна листьям раздавался по всему залу эхом. Я провел тут уже около двух часов, ожидая появление Зейна. Я не знаю, зачем пришел в зал, но предпочитаю не думать в этом направлении. За два часа в моих глазах стало сухо, словно в вагине у монашки. Да, мой юмор совершенно неуместен, но это так. Слез уже и след простыл. — Найл? Не ожидал тебя тут увидеть, — я повернул голову на неожиданно появившегося в проеме открытых дверей Зейна. Он был весьма удивлен моему присутствию. — Прости, ты, наверное, Пейна ждал? — я встал с пола, вдыхая всей грудью. Малик медленно подходил ближе, сквозь тишину зала. — А откуда ты знаешь? Лиам тебе все рассказал? Но, — он занервничал, — я не хотел, чтобы ты все узнал вот так… — А как я должен был узнать? — я перешел на крик. — Вы могли бы мне все сразу рассказать, а не мучить. Зейн немного сжался от моего тона, но я ничего не мог с этим поделать, Сердце в груди бешено колотилось. Точнее, не сердце, а то, что от него осталось. — Я вижу, ты не рад, — расстроился он, начиная пятиться назад. — А что я должен чувствовать? Злость витала среди нас, подливая масла в огонь. — Я думал, что… — Малик опустил расстроенный взгляд. — Но это уже не важно… Просто… — Я читал сообщения Лиама. Так просто, легко и серьезно произнес я, игнорируя начатое им предложение, стоя перед Зейном, словно он должен знать всю правду, раз я узнал про их секретные отношения. — Но это неправильно, — голос Зейна сел, а глаза вылезли на лоб, — ты не должен был так поступать по отношению к нему, по отношению ко мне. На этот раз он завелся, значительно повышая тон, тем самым заставляя меня отступить назад. — Найл, ты все разрушил. Спасибо тебе. Я надеялся, что у нас с тобой что-то получится, но теперь я разочарован. На этом он развернулся, следуя к выходу и одной рукой утирая нос. У нас с тобой что-то получится… У нас с тобой. У меня с Зейном. Я ничего не понимаю. Эти непонятные взаимоотношения между нашей тройкой уже вскружили мне голову. — Зейн, — я позвал его, потому что какое-то чувство внутри не позволяло мне отпустить. — Да, Найл? — обернувшись с ноткой какой-то надежды спросил он. Я коротко выдохнул, уперевшись онемевшим взглядом в пол. — Я, — я выдохнул первое слово, после чего у меня задрожала челюсть, а слезы наполнили глаза. Я не понимал, что со мной происходит, но это что-то беспокоило не только меня, но и Зейна, так как он сразу же подскочил ко мне, хватая лицо в ладони. Дальше я сказать ничего не смог. — Найл, Найл, посмотри на меня, слышишь? Посмотри. Почему ты плачешь? — Зейн поднимал голову за подбородок вверх, с беспокойством заглядывая в мои мокрые глаза. Я в очередной раз всхлипнул, жалостливо рассматривая каждую черту лица пакистанца, словно я мог его сейчас потерять и больше никогда не увидеть. — Зейн, — еще раз позвал я, не в силах больше в упор смотреть в эти добрые и теплые карие глаза. Закрыв свои собственные, по моим ресничкам вниз скатились мокрые соленые капли, продолжая свой путь по порозовелой щеке. Я больше не видел на его лице ни ревности, ни злости, а главное, что обиды я тоже не мог вычислить. В сердце что-то кольнуло, заставляя живот напрячься. Так мы и стояли посреди большого зала. Зейн держал меня за шею, одной ногой соприкасаясь с моей, а я опустил голову вниз, всхлипывая и бессмысленно рассматривая край рубашки парня. В голове было много способов, чтобы извиниться. Начиная от самых глупых, но хороших, заканчивая трогательными извинениями с глубоким смыслом. Но ни один из вариантов не подходил в данной ситуации. Я решил на время отключить свой мозг, прислушиваясь к сердцу, что посылало мне импульсы, заставляющие кровь переливаться по венам по всему телу, делая живым. — Ты не любишь Лиама? Зейн не ожидал подобного вопроса и немного сконфузился. — Определенно, я его люблю, только как старого друга. А ты? Тебе он нравится? — с каплей надежды посмотрел на меня Зейн. В его взгляде читалась та самая надежда на отрицательный ответ. А что я могу сказать? Нравится ли мне Пейн? Я и сам не в силах понять. Я очень ревную его к Малику. Или ревную Малика к нему. Это очень сложно. Но что думает по этому поводу моё сердце? Я прикрыл свои голубые глаза, пока Зейн смирно ожидал моего ответа на заданным им вопрос. Я вспомнил пробуждение в доме мистера Патерсона в одной кровати с Лиамом. Именно после того момента я начал внушать себе, что мы с Пейном переспали и теперь он мне нравится. Я вспомнил ту игру в моей ванной, когда мы с Зейном поцеловались. По моему же вызову. Я сравнил чувства после пробуждения с Лиамом с чувствами после поцелуя с Маликом и понял, как сильно я ошибался в своих же догадках. Точнее, просто в них запутался. Мне понравилось целовать Зейна. Мне понравился Зейн. — И ты хочешь сказать, что я тебе нравлюсь? — так и не ответил я на вопрос и посчитал правильным задать свой вне очереди. — Ну… так ты же читал переписку? — не понимая ничего, спросил брюнет, все ещё не отпуская из слабой, нежной хватки мою шею. — Я прочитал только последнее сообщение, — признался я, — где ты хочешь поговорить с Лиамом о своих чувствах. После моей фразы Малик рассмеялся, что вызвало непонимание теперь у меня. Что смешного в этом? — Ну ты и истеричка, — в шутку обозвал меня Зейн и получил в ответ мой хмурый взгляд. — Сначала нужно разобраться в ситуации, прежде чем что-то предпринимать. Я понял. Но не совсем то, о чем говорил Зейн. Я понял, что нужно было раньше разобраться в происходящем в моей голове, чтобы не допустить такой путаницы с Зейном и Лиамом. Волна облегчения прошлась вдоль моего тела, расслабляя конечности, от чего руки бездейственно повисли, а ноги еле держали меня. Мелкая дрожь захватила меня штурмом, пока Малик смотрел на меня нечитаемым взглядом, недоумевая. Медленно подняв сначала взгляд, а потом и лицо, я заглянул в эти загадочные глаза. Напряжение. Именно этим словом можно описать этот момент. Я не ощущал, что люблю его, но считал Зейна сейчас больше, чем другом. — Прости, — оттолкнув пакистанца, я резко развернулся, убегая к двери. Малик так и остался неподвижно стоять, смотря мне безнадежным взглядом вслед. Хлопнув огромными дверями, чей хлопок раздался по всему помещению эхом, я выбежал на улицу, начиная безудержно плакать в такт с дождем. Хмурые тучи насылали все больше и больше осадка. Мои колени подкосились, не в силах больше держать мое напряженное тело. Я сидел на коленях на мокрой траве, рыдая себе в ладони в нескольких метрах от заброшенного зала. Но чья-то рука легла мне на шею, от чего я вдохнул в легкие воздух, словно до этого тонул, захлебываясь водой или, скорее, собственными слезами. — Найл, — от того, как он произнес мое имя все тело задрожало, — ты не должен был извиняться, а тем более, не должен был убегать… — Потому что я ничего никому не должен, — всхлипывая, произнес я. — Прости, — Зейн сел рядом со мной на колени, не жалея новых джинс, — я просто боялся быть отвергнутым. Ведь ты первый, к кому я испытал подобные чувства. Я снова проигнорировал и желал вернуться к себе в комнату и никогда не проверять полученное сообщение у Пейна в телефоне, чтобы этого никогда не происходило. Но я здесь, сижу на мокрой траве и рыдаю, а Зейн Малик гладит меня по спине, извиняясь за то, за что не нужно просить прощения. Потому что это была моя вина. Моя глупая вина. — Я не хочу делать тебе больно. Я — причина того, что ты плачешь. Прости меня, — я уже слышал маленькие всхлипы в его голосе. Приподняв голову, я уловил пару капель слез на его глазах, что катились вниз, смешиваясь с дождем. Его уложенная челка уже беспорядочно свисала, но его это не беспокоило. Открыв рот, я стал подниматься на ноги, не отводя взгляда от парня. Он, недолго думая, тоже встал, утирая мокрые и грязные ладони о его новую рубашку. Я помотал головой, закрывая глаза, но, вдохнув больше воздуха, поддался слегка вверх, заключая губы Малика в настойчивый поцелуй. Я не знаю, зачем это сделал, но его руки, переместившиеся на мою шею, развеяли все недоумения. Зейн целовал меня в такт, совершенно не заботясь о погоде. Этот поцелуй был быстрым, но доказывал многое в моей голове. — Найл, — он утер большим пальцем дорожку слез с моей щеки, — ты правда мне нравишься. — А как же Пейн? Как же ваши отношения? — я все еще ничерта не мог понять, прижавшись всем своим телом к телу Зейна. — Мы говорили о тебе. Я хотел посоветоваться с ним насчет тебя. Я даже наврал Гарри, потому что побоялся, что ты узнаешь о моих чувствах к тебе от кого-то другого. — Зейн? — Что? — Ты дурак. — Что это значит? — Это значит, что ты мне тоже нравишься. Мы оба улыбнулись, немного посмеиваясь. Наши лбы соприкоснулись, а с кончиков носов свисали капли дождя. Я так же ухватил его за шею, притягивая ближе, до невозможности. Я хочу быть близким с ним до невозможности. Я так чертовски рад, что все закончилось именно так. Может, мы и пролили из-за этого ненужные слезы, зато поняли, что любим друг друга. Все это время я заблуждался. Я думал, что чувствую что-то к Лиаму, к самому натуральному натуралу, но нет. Это было чувство ревности. Я ревновал Зейна к Лиаму, а не к Лиама к Зейну. Но почему тогда, в кафетерии, я был наполнен злостью, увидев блондинку? Да потому что самовнушение и не больше. Все. С меня хватит. Я счастлив в этот гребаный момент, а остальное неважно. POV Harry Зима недавно взяла свое право над Землей, окутывая все улицы белым снегом. — Ребята, нет, — Элеонор уронили в сугроб, от чего она засмеялась и просила о пощаде. — Нет, — ехидно посмеявшись, не отпускал ее Найл, навалившись сверху, пока Луи сувал ей за шиворот снег. — Ребята, вы как дети, — на пороге своего дома появился счастливый Зейн. Найл сразу же отпустил Элеонор и побежал, запинаясь, к своему парню. — Хэй, значит, так и бросишь своих в беде? — весело прокричал Луи, отпуская бедную Элеонор, что сразу же подбежала к трем остальным девушкам, что стояли неподалеку, в надежде, что их так же не завалят в сугроб. Да, вы не ослышались, три девушки. Никто даже представить себе не мог, что Лиам, наконец, встретит любовь всей своей жизни, Линду. Ту самую блондинку из кафетерия. Несмотря на то, как она пользуется своей косметикой, в душе она оказалась очень хорошим человеком, что помогло ей быстро сблизиться с остальными ребятами. — И ты это так долго не мог понять? — подняла брови Линда, смотря на Хорана. Последняя часть нашей истории была только что рассказана, что вызвало у блондинки кучу бурлящих эмоций. — Но, в любом случае, это так прекрасно, что вы сейчас счастливы! — Зато это того стоило, — ответил ей Хоран и обнял стоявшего рядом Малика. — Гарри, я снежинка, — неожиданно для меня, из-за сугроба вылетел Луи, перебивая диалог и роняя по пути свою шапку, от чего пряди волос немного поиграли на зимнем холодном солнце. Я успел отбежать в сторону, поэтому Томлинсон уткнулся лицом прямо в холодный снег. Этим зимним днем мы, девять подростков, проводили свой выходной день вместе. Гуляли, веселились, словно дети, которые живут последний день. Линда все время была вынуждена слушать наш большой рассказ об объединении двух противоположностей. Но ей не было не интересно, девушка с радостью вслушивалась в каждое наше слово. Истории, которые навсегда останутся в наших сердцах. Истории, благодаря которым мы сейчас вместе и счастливы. Истории, которые невозможно теперь вспоминать без улыбки на лице. Те самые истории, которые доказали, что противоположности притягиваются.