Стены школы пошатнулись – Основатели вернулись, Юный Поттер-Обормоттер…
- Лучше бы тебе замолчать, Пивз, - посоветовал Гарри полтергейсту, обрывая его песню. Пивз издал непристойный звук и презрительно сузил свои черные глазки-бусинки, а затем начал жонглировать несколькими баночками из-под чернил, судя по всему, полными. - Ууууу, обормоттер оборзел, - прокудахтал Пивз. Кажется, он не замечал профессора МакГонагалл. Очень зря: как раз сейчас она обернулась: - Пивз! – грозно воскликнула она, смерив надоедливого полтергейста строгим взглядом. Не успела она сказать ему лететь куда подальше, как тот, хихикнув, полетел в сторону лестницы и был таков. Гарри мрачно смотрел ему вслед. Хотел бы и он сейчас подобно Пивзу улететь куда-нибудь далеко, где можно побыть одному и поразмыслить. Даже говорить с Роном и Гермионой, которые, без сомнения, ждут его рассказа, сейчас совсем не хотелось. - Входите, Поттер, - произнесла профессор МакГонагалл, жестом приглашая Гарри в кабинет. Она вошла вслед за ним, двери кабинета как и в прошлый раз закрылись сами собой. Профессор МакГонагалл махнула волшебной палочкой, и к ее рабочему столу подлетел стул. - Присаживайтесь, - сказала она Гарри, занимая тем временем свое место. Гарри нехотя опустился на стул, но тут же испытал чувство невероятного облегчения, облокотившись на спинку – так сильно он устал. Профессор МакГонагалл рассеянно придвинула поближе к Гарри круглую железную коробку с шотландским клетчатым узором, в которой, как уже знал Гарри, было печенье: имбирные тритоны. Она сняла крышку и указала ему на коробку. - Берите печенье, Поттер, - раздраженно сказала она. Гарри взял имбирного тритона, находясь в смущении и замешательстве. Несколько крошек упало ему на мантию, но он не обратил на это внимание. – А теперь рассказывайте, - сказала она, буравя Гарри взглядом, ожидая, пока тот откусит печенье. - Что рассказывать, профессор? – не понял он. - Не валяйте дурака, Поттер! – воскликнула она. – Я же прекрасно знаю, что вы рассказали не все. Должна быть причина и объяснение тому, что появились Основатели. - Но почему вы думаете, что я как-то замешан в этом, профессор? – спросил Гарри и прикусил язык. Он и сам подозревал свою причастность, но почему-то его раздражало то, что профессор МакГонагалл винит его в появлении Основателей. - Не подумайте, что я обвиняю вас, Поттер, - голос ее стал чуточку мягче, - но за все те четыре с небольшим года, что вы здесь, вы вместе с мистером Уизли и мисс Грейнджер умудряетесь попадать в различного рода истории. Гарри вздохнул и надкусил печенье. В том, что он с Роном и Гермионой вечно попадает в разные переделки, она была совершенно права. - К тому же, - добавила профессор МакГонагалл, - вчера вечером вы отбывали наказание у Долорес Амбридж. И весь этот переполох начался как раз тогда, когда вы были у нее. Ни до, ни после. Именно в то время. Думаю, не стоит напоминать о том, что Основатели считают Амбридж первостепенной угрозой. Я хочу знать, что происходило в кабинете у профессора Амбридж вчера, когда вы отбывали у нее наказание. Гарри замялся. По какой-то причине ему не хотелось ни о чем говорить. Усталость давала о себе знать, боль пульсировала в висках, шрам с каждой секундой покалывало все сильнее. От головной боли его начало мутить. Гарри попытался собраться с мыслями и отогнать от себя неприятные ощущения. - Все в порядке, Поттер? – спросила профессор МакГонагалл. Голос ее теперь звучал встревоженно. - Да, - пробормотал Гарри, потирая лоб. Профессор сверлила его пронизывающим взглядом. - Знаете, врун из вас так себе, - сказала она. – Ладно, не хотите говорить, что случилось – дело ваше, Поттер, но если это касается вашего шрама – а я уверена, что так и есть – то лучше бы вам сказать об этом. Профессору Дамблдору необходимо знать. Гарри почувствовал, как в нем закипает злость. Дамблдору необходимо это знать, как же! Гарри не хотелось никому говорить о том, что Дамблдор в последнее время воспринимает его как пустое место, что не смотрит на него, а когда говорит с ним, то такое ощущение, что… Гарри не знал, как обличить в словесную форму то, что он чувствует, поэтому говорить об этом он не мог. - Шрам довольно часто покалывает в последнее время, в этом нет ничего необычного, - сказал Гарри, пожимая плечами и стараясь выглядеть равнодушным. – Темный лорд же возродился, наша связь стала крепче, так что… Он понимал, что его слова звучат далеко не так убедительно, как могли бы, если бы их, скажем, произнесла Гермиона. Тем не менее, доля правды в них была, и даже профессор Макгонагалл не могла этого отрицать. Про усиление связи между Гарри и Темным лордом говорил Дамблдор, также он упоминал о том, что шрам будет болеть. Несколько секунд Минерва буравила Гарри взглядом, словно бы стараясь разгадать его мысли. Гарри посмотрел ей в глаза в ответ, чтобы не выдать себя. Наконец профессор сдалась. - Ну, хорошо, Поттер. А теперь расскажите, что было тогда в кабинете у Долорес Амбридж. Честно говоря, ему совсем не хотелось говорить об этом, равно как и о ситуации с Дамблдором. Хотя дело было тут уже не только в сложности объяснения. Дело было в адской головной боли, терзающей Гарри. Шрам начинал гореть огнем, пылать адской болью. Гарри чуть было не застонал от боли, но сдержался. Он понимал, что сейчас чувствует Темный лорд. Гнев. Адский гнев. Неужели Основатели стали для него такой помехой?.. Чтобы как-то отвлечься от ужасной боли, Гарри начал говорить: - Я пришел к ней в кабинет в назначенной время. Она… она дала мне перо, и… - с каждой секундой говорить ему становилось все сложнее. Имбирный тритон, которого он продолжал держать в руке, начал двоиться перед глазами. Не в силах больше противиться боли, он, наконец, подчинился ей, закрыв глаза.Бледная рука с тонкими длинными пальцами сжимала волшебную палочку, наставленную на крошечного волшебника, свернувшегося на полу перед ним. Это была его рука. Хвост лежал на земле, дрожа от страха. Вокруг было темно, мрачно, единственное, что он мог разглядеть – это силуэты каких-то предметов, которые, впрочем, не имели никакого отношения к тому, что он собирался сделать. Его целью был Хвост. - Хозяин… - пролепетал он, свернувшись на полу. – Хозяин… умоляю… Он испытал чувство отвращения. Гнев. - Ты оказал мне плохую услугу, Хвост, - сказал он, поднимая волшебную палочку. - Хозяин… я не знал… помилуйте… я прошу вас… - Круцио! – он взмахнул рукой. Хвост закорчился, заверещал на полу, изнемогая от боли. - Хозяин… - выкрикивал он. – Не надо… Умоляю… Хозяин… - Ты разгневал меня, Хвост. - Я клянусь… клянусь, я не знал… Не знал, что они в школе, что они стерегут ее… - Лжец! – выкрикнул он. Хвост громче закричал от боли, из глаз его покатились слезы. - Помилуйте, - выкрикнул он, содрогаясь в конвульсиях.- Помилуйте, хозяин! Я… я искуплю вину… - Нет, Хвост. Твоя ошибка много мне стоила. Теперь все могут узнать о том, что я возродился. Ты поставил под угрозу все то, что я планировал много лет. Мальчишка… Он не упустит шанса сказать правду. Комиссия из Министерства направляется в Хогвартс… - Хозяин! – заверещал Хвост, пытаясь подняться на колени. – Но тогда то, что вам нужно… вы сможете заполучить это! Министерских волшебников не будет, даже самого министра!
Гарри резко распахнул глаза. Шрам жгло огнем, он трясся от адской боли. - Поттер, - воскликнула профессор МакГонагалл. Ее бледное лицо было прямо напротив лица Гарри. Она сидела на корточках возле него и глядела прямо в глаза. – Вы кричали. Вам нужно в Больничное крыло. Немедленно. - Нет… Нет, профессор, все в порядке, - пробормотал Гарри, потирая рукой шрам. Боль начинала понемногу отступать. - Я настаиваю, чтобы вы… - не терпящим возражений голосом сказала профессор МакГонагалл, однако и Гарри был непреклонен. Честно говоря, Гарри был чертовски рад, что профессор МакГонагалл сейчас здесь, рядом с ним, ведь она – член Ордена Феникса. Все-таки он был немного удивлен тем, что она решила отвести его к врачу, ведь прекрасно знала, что при боли в шраме даже мадам Помфри бессильна. - Это был ваш шрам, не так ли? – ледяным тоном осведомилась она. – Что ж, тогда, боюсь, мадам Помфри не поможет, - сказала она, только подтвердив мысли Гарри по этому поводу. - Я… - начал Гарри. – Я видел его. Я видел Волан-де-Морта. - В каком смысле – видел? – спросила профессор МакГонагалл, сдвинув брови. Очки на переносице перекосились. Видимо, это случилось тогда, когда она пыталась помочь Гарри, когда тот был в сознании Темного лорда. - Я… я был им, - прошептал Гарри. Боль в шраме медленно отступала. – Я видел, как он пытает Хвоста. Ну, то есть Питера Петтигрю. Он… он зол. Он узнал об Основателях. Я не знаю как, но он узнал. Они… они говорили что-то о Министерстве, - припомнил Гарри, хотя подробности только что увиденного ускользали от него, просачивались сквозь пальцы, как вода. - Про Министерство? – удивленно спросила профессор МакГонагалл. - Да, - вяло кивнул Гарри. – Кажется, они собираются проникнуть туда. - Проникнуть? Вы уверены, Поттер? - Да, - вновь повторил Гарри. - Профессор Дамблдор должен знать об этом, - безапелляционным тоном сообщила МакГонагалл. – Основатели тоже. Собирайтесь, Поттер. Мы направляемся в кабинет директора. Детали вашего прибывания в кабинете Долорес Амбридж расскажите там же. Гарри был рад и признателен МакГонагалл за то, что она ему поверила, однако идти в кабинет Дамблдора вновь было бы глупо. Что бы он ни сказал, он знал, что встретит ту же холодную отчужденность. Или же в этот раз он сумеет достучаться до директора?.. Гарри подумал о Сириусе. Как было бы хорошо, если бы он был здесь, если Гарри мог посоветоваться с ним прямо сейчас, поговорить по душам, объяснить крестному то, что терзает его. Он был уверен, что Сириус поймет его, подскажет, что делать. Искушение написать крестному было столь велико, что у Гарри затряслись руки. Однако он тут же вспомнил слова Гермионы о том, что почта перехватывается и проверяется Министерством, и весь его порыв тут же исчез, словно бы его и не было. - Ну же, вставайте, - произнесла профессор. Голос ее звучал чуть мягче, чем обычно. - Может быть, не стоит, профессор?.. – спросил Гарри, хотя и так знал, что ему откажут. Он обязан был явиться к Дамблдору и объяснить, что произошло. - Все очень серьезно, Поттер, - произнесла профессор МакГонагал. – Вам нужно сообщить директору о том, что произошло и что конкретно вы видели. Нужно оповестить Министерство… - Мне никто не поверит, - заметил Гарри. - Так или иначе, это наш долг, - сказала МакГонагал. – И мы обязаны его исполнить. Гарри встал. Он отряхнул мантию от крошек. Профессор МакГонагалл подошла к двери, ожидая Гарри. Тот сделал шаг, и под его ногой что-то хрустнуло. Этим «чем-то» оказался имбирный тритон, выпавший из его руки, по всей видимости тогда, когда он видел, что творит Волан-де-Морт. - Ну же, - поторопила его декан Гриффиндора. Гарри прошел к выходу, и они оба вышли за дверь кабинета. МакГонагалл заперла ее заклинанием, и они оба направились по коридору в сторону кабинета Дамблдора. Но стоило им завернуть за угол, как Гарри увидел того, кого меньше всего ожидал сейчас встретить. Перед ними стояла Амбрдж с безумным видом, волшебная палочка на изготовке, волосы растрепаны; на ней была все та же блузка с пятном от чая. - Долорес? – потрясенно спросила Минерва, остановившись. – Что вы здесь делаете? Почему вы не Больничном крыле? - Не двигайтесь, - сладким голоском прошептала Амбридж. – Если ты, Минерва, или мальчишка сделаете хоть шаг, если вы хоть пошевельнетесь, клянусь, что последствия будут весьма, - она растянула губы в мерзкой улыбке, - весьма печальными.