Дело о подмене капитана

Я привык ко всему относиться с изрядной долей иронии. Но сейчас, когда Ниро Вулф, прикрыв глаза, выводил пальцами невидимые круги на подлокотниках выполненного на заказ кресла, а напротив неподвижно сидел, уставившись в одну точку, странный тип, сложив ладони домиком… и эта картинка сохранялась неизменной уже третий час — тут даже я не смог бы сказать ничего веселого. И не только потому, что не хотел прервать раздумья Вулфа. Но лучше начать с самого начала. Допивая второй за утро стакан молока, я услышал звонок в дверь и решил не отрывать нашего дворецкого и непревзойденного повара Фрица от приготовления колбасок, а встретить посетителей самостоятельно. И, надо сказать, не пожалел. На пороге стояли двое мужчин в одинаковой странной форме, с непокрытыми головами. Тот, который выглядел более представительно, если подобное можно сказать о ребятах в таких шмотках, спросил, могут ли они видеть Ниро Вулфа. Я открыл рот, чтобы вежливо их выпроводить, поскольку Вулф наслаждался работой Теодора в оранжерее, но посмотрел на уши того, который стоял молча, и захлопнув пасть, посторонился, чтобы дать гостям пройти. Ни пальто, ни шляп, ни зонтиков у них не было, так что я прямиком провел их в кабинет, усадив в красное кресло "эльфа" — я про себя обозначил его так из-за поразивших мое воображение ушных раковин, хотя отсутствие грации в движениях и мрачное лицо намекали на то, что это прозвище скоро изменится на "гоблин". Второму джентльмену было предложено желтое кресло. Этот господин обладал проницательным взглядом голубых глаз и внушающим доверие лицом профессионального медика или адвоката по семейным делам. Я внес его в свою мысленную картотеку под именем "доктор". Позвонив по внутреннему телефону, я сообщил Вулфу, что его дожидаются в высшей степени странные посетители. Ожидание продлилось полчаса и за все это время мы не проронили ни слова, за исключением момента, когда я предложил напитки и гости выбрали чистую воду и мятный джулеп. Я принес себе из кухни еще молока и почти допил его, когда Ниро Вульф явился во всем своем великолепии. Начал он с укоризненного взгляда в мою сторону. Что ж поделаешь, гениальный детектив терпеть не может приниматься за свою работу. Предвестниками работы становятся посетители, который впускаю я или Фриц, но Фриц у нас — фигура неприкосновенная, так что все шишки достаются мне. Впрочем, я тоже не забываю подпустить пару шпилек шефу, чтобы его потрясающие мозги поскорее раскочегарились. К сожалению, ничто не предвещало, что какая-то детективная деятельность таки начнется. Эльф и доктор, простите, мистер Спок и мистер МакКой, как они отрекомендовались, несли совершеннейшую чушь, а я заносил ее в блокнот, покачивая головой — я был уверен, что первым моим заданием станет обзвон местных психбольниц на предмет сбежавших пациентов. Но Вулф слушал и даже задавал вопросы. Не злился, не пыхтел как паровоз — чудеса, что тут скажешь. Говорил в основном гоблин. На эльфа он перестал походить окончательно — уж больно угловатая фигура и язвительные интонации. Он утверждал, что они с мистером МакКоем (который, к слову действительно оказался доктором) явились на неком звездном корабле в наш мир из далекого будущего. И, представьте себе, в первые же дни пребывания, в ожидании починки их летательного аппарата, спустившись в город, эти лоботрясы потеряли собственного капитана. Может быть именно этот момент показался Вулфу максимально достоверным. По роду деятельности и из-за особенностей биографии он частенько сталкивался с иностранцами. А эти двое, несмотря на правильный, какой-то даже машинно правильный английский гоблина и мягкий южный выговор доктора — вели себя, как типичные иностранцы, для которых порядки в нашей стране кажутся чем-то непостижимым, а уж глупости они делают на каждом шагу: теряются, гибнут, убивают, женятся на богатых наследницах и прочее в том же духе. О самом Вулфе эти, с позволения сказать, пришельцы из будущего, узнали из архивов, хранящихся в памяти электронной машины. В общем, я уже давно был готов выставить гостей за дверь… как раз в этот момент гоблин объяснял, что он, дескать, уроженец планеты Вулкан, где у всех уши такой формы. С намерением попрощаться пришлось подождать, поскольку шеф заинтересовался устоями тамошнего общества и горячо одобрил приверженность чистой логике, свойственной вулканцам. Но я дождался. - Арчи, проводи посетителей. Я, к сожалению, ничем не могу им помочь, ибо написание фантастических романов не входит в мою компетенцию - прогудел Ниро Вулф, а я попытался сопроводить джентльменов, но натолкнулся на недюжинное сопротивление. Пока доктор МакКой что-то горячо доказывал откинувшемуся на спинку кресла детективу, мистер Спок, который вроде бы был полегче и постарше меня, положил мне руку на плечо и надавил на точку сочленения плеча и шеи. Когда я очнулся, эти трое беседовали довольно благодушно. Меня они перенесли на кушетку, так что кроме моральных, других неудобств я не испытывал, хотя самооценка после безукоризненных извинений мистера Спока у меня упала окончательно… Судя по всему, пока я изображал из себя бессмысленный, но элегантный предмет меблировки, Вулф пытался увильнуть от работы, объясняя пришельцам, что вряд ли сможет им помочь. - Господа, даже, если я приму на веру ваши слова, то ваш капитан, мистер Кирк, кажется? Так вот, мистер Кирк скорее всего стал жертвой неполадок вашей фантастической техники. Трудно себе представить, что его похитили, ограбили или, не дай бог, убили. Вы же все время были вместе, а взрослого, физически развитого мужчину довольно трудно устранить мгновенно и бесшумно, чтобы его спутники ничего не заметили. Правда, Арчи? Я был рад, что шеф заметил мое возвращение в мир живых, но вопрос отдавал издевкой, так что я демонстративно потянулся, зевнул и уставился на телефон, в надежде, что кто-нибудь избавит меня от тягостной необходимости поддерживать разговор. Мистер Спок теперь не вызывал ни малейшей симпатии, а доктор пусть очаровывает своими голубыми глазами и потрепанной внешностью героя вестернов самого Вулфа. Не желаю иметь ничего общего с этими двоими. Как по волшебству, телефон зазвонил. Я мгновенно снял трубку и после стандартного: «Контора Ниро Вулфа» услышал голос нашего старого знакомого — инспектора Кремера. - Мистер Вулф - я прикрыл телефонную трубку рукой - тут наш душка-полицейский соскучился и хочет наполнить пепельницу жеваными сигарами. Обещает поскрестись в дверь через 15 минут… Кремер довольно благодушно поздоровался со мной, что вообще-то было на него не очень похоже, отдал шляпу и пальто и вошел в кабинет, с ходу обратившись к шефу: «Вулф. Это вам понравится. Сегодня случилась такая странная штука, что я…» фраза прервалась задушенным хрипом, из которого родился настоящий львиный рык. Я поспешно бросился обратно, не желая пропустить момент, когда Кремер наконец-то вцепится в горло Вулфу, а заодно и узнать, в чем собственно дело. Инспектор бушевал. Его лицо красиво гармонировало с обивкой кресла для посетителей, руки дрожали то ли от ярости, то ли от выпитого вчера. При этом он орал так, что звенели стекла: - Я так и знал, Вулф, что это ваши проделки. В этот раз вы таки сожрете собственную лицензию на моих глазах, жирный вы интриган. Розыгрыши он повадился устраивать. И попробуйте сказать, что это следственный эксперимент. Я вам ваши орхидеи знаете куда засу… - тут Кремер благоразумно заткнулся, поскольку живая гора, в которой гениальный мозг, огромный, по сравнению с мозгом обычного смертного, занимал мизерную часть объема, начала угрожающе подниматься из кресла. Вулф был возмущен настолько, что и говорить-то толком не мог. Я уже начал опасаться, что придется бежать за доктором Волмером, тем более, что Кремеру тоже явно грозил апоплексический удар, когда МакКой решил разрядить обстановку. Тихонько фыркнув, он вежливо поинтересовался, действительно ли такой известный детектив разводит орхидеи и нельзя ли полюбоваться на них. Тем более, продолжал звездный доктор - в медотсеке тоже произрастает в некотором роде, орхидея — образец, принесенный с одной из планет парнем из десанта, чуть не лишившимся по милости плотоядной растительной твари, половины руки… Шеф явно заинтересовался, но и инспектор заинтересовался тоже. Спок изображал статую «Сидящий вулканец», так что я позволил себе предложить полицейскому стул и громко, чтобы заглушить расспросы Вулфа об инопланетной орхидее с ухватками аллигатора, спросил, с чего бы это Кремер так вспылил, и не может ли виски с содовой залить этот пожар в благородной душе честного исполнителя воли государства. Через пять минут в кабинете установилось настороженное перемирие. Инспектор рассказал действительно поразительные вещи. Мол, посреди автострады белым днем в золотом сиянии возник симпатичный молодой человек в странной одежде. Чудом избежав столкновения с машинами, он попал прямиком в объятия стражей порядка. В участке он назвался Джеймсом Т. Кирком, но никаких документов предъявить не сумел. Как только прозвучало имя Кирка, гоблин пришел в движение, встал и подошел поближе, а доктор, напротив, застыл, не отрывая глаз от Кремера. Тот достал сигару, внимательно осмотрел ее, сунул в рот и невнятно продолжил, хотя больше рассказывать было почти нечего. Он решил сообщить Вулфу об этом случае, потому что судя по сведениям полиции мужчины с приметами Кирка в последнее время не пропадали, из больниц и прочих учреждений не сбегали, а вот нераскрытых убийств было аж два… так что вполне можно было связать их и этого Гудини, а мой шеф мог, в принципе, дать какую-никакую идею. Попав же к нам, доблестный глава убойного отдела увидел парней в форме, очень похожей на ту, в которой он недавно видел Кирка, только другого цвета, а вот значок на груди точь в точь, да и брюки с сапогами тоже идентичны. Вот он и решил, что стал жертвой розыгрыша. Вулф жестом остановил открывшего было рот Спока и заговорил сам: - Видите ли, инспектор. Я сейчас расследую одно дело, совершенно не имеющее отношения к вашему ведомству. Так получилось, что моими клиентами являются вот эти господа и ваш найденыш — Джеймс Кирк. Особенности их туалета объясняются тем, что они играют в малоизвестный у нас, но очень популярный в Европе вид спорта… э-э-э-э… старбол. А рассказы о золотом сиянии оставим на совести безмозглых свидетелей, теряющих при виде полиции последние остатки здравого смысла и готовых присягнуть, что видели Мадонну с младенцем в коляске, переходящей дорогу в компании двенадцати апостолов. Так что, я был бы крайне благодарен, если бы вы, Кремер, сопроводили Джеймса Кирка в мой кабинет или поручили бы это несложное дело кому-нибудь из своих подчиненных, поскольку Арчи сейчас несколько не в форме, и вряд ли ему стоит садиться за руль. Я не поверил своим глазам и даже чуть не попросил гоблина ущипнуть меня — Кремер согласился. Видимо, он чувствовал себя виноватым за свой страстный монолог и предчувствовал, что ближайшее серьезное расследование придется проводить без участия лучшего детектива Соединенных Штатов. Инспектор позвонил моему давнему другу-недругу Перли Стеббинсу и велел доставить Кирка к Вулфу. В ожидании их прибытия мы перекусили — благо, было время ленча, а умница-Фриц сообразил что к чему и приготовил достаточное количество бесподобной еды. За столом дела не обсуждали, отдавая должное перепелам под ореховым соусом. Кремер подавленно молчал. Спок потерял несколько очков в глазах Ниро Вулфа, поскольку ел мало и совершенно бесстрастно, а МакКой поддерживал светскую болтовню, не касаясь сложных и неуместных тем вроде звездных кораблей, просторов космоса и кусающихся растений. Лично я получил бы массу удовольствия, если бы не постная пасторская рожа гоблина и побаливающая шея, напоминающая о моем позоре. С ленчем было покончено, все вернулись в комнату и, рассевшись по своим местам, потягивали напитки. Звонок в дверь возвестил о прибытии Перли и пропавшего капитана. Когда Фриц впустил их, я почувствовал себя совсем уж худо. Я как-то привык, что у нас в доме (и конторе по совместительству) именно я, Арчи Гудвин, могу претендовать на все внимание редких представительниц прекрасного пола, появляющихся, чтобы передать в руки Вулфа свои тайны, проблемы и немаленькие суммы. Парень же, стоявший в дверях, мог составить мне серьезную конкуренцию. Явно моложе Спока и МакКоя, с крупной головой, медового цвета волосами, слишком, пожалуй, пухлыми губами и такими синими глазами, что поверить в естественность такого цвета удавалось только после серьезного мысленного усилия. Водолазка песочного цвета, но такого же покроя, как у наших гостей, неплохая выправка — в общем, отвратительно самоуверенный тип, не стоящий доброго слова или проблеска интереса… Я перевел взгляд на мистера Спока и мистера МакКоя. Те сидели, как громом пораженные. Наконец, разлепил губы гоблин. Он боком придвинулся к Кремеру, кивнул на вновь обретенного капитана и спросил хриплым шепотом: - Кто это?