Tenebris

«Темные сады» всегда встречают шумом, светомузыкой и чернотой: темнотой в закоулках, ночным небом, кровью, трупами и безразличием улиц. В этом месте удобно развлекаться, но часто веселье стоит жизни. Если ты не один, с компанией или охраной — «Темные сады» — прекрасное место. Но если ты — одиночка, надо быть очень смелым, чтоб сунуться сюда. Или быть таким же безразличным ко всему. Линси шла по мощеной улице, и ей было всё равно, что происходит вокруг. Она специально шла ровно посередине — так безопасней, правила выживания надежно впились в память. Её окликали, пытались увязаться следом, но она не реагировала, даже не замедляла шага. Она поняла, где находится, лишь на первой от входа площади, когда сверху, с крыши, ей под ноги свалился какой-то парень. Живым он начал падение или мертвым — результат один: кровища на камнях, разбитая голова. Девушка рефлекторно отшатнулась и одернула подол, чтоб не заляпаться мозгами и кровью. И огляделась… «Темные сады»! Из всех доступных мест она пришла именно сюда! Ничего не поменялось: как всегда, когда ей плохо — она неосознанно идет сюда. Ведь тут всем всё равно. Никто не станет допытываться, почему у тебя лицо в слезах или крови, что тебя привело сюда или что ты хочешь тут найти. Площадь даже не заметила очередной смерти — неоновые вывески сверкают также ярко, музыка из окон и дверей баров и клубов, перемешиваясь, разносится по округе. Народ веселится и вполне может статься, что компания этого бедолаги даже не заметила его отсутствие. Не желая оставаться рядом с трупом, Линси снова зашагала, не обращая внимания на дорогу, пока ноги не привели её к дверям бара. «Лысый кактус». Глядя на вывеску с соответствующим рисунком, девушка чувствовала, как подступают слезы, горло сдавило… Ей хотелось проклясть себя за то, что явилась в это место, но рука сама тянулась к ручке двери. Линси переступила порог, прошла в зал и замерла. В интерьере ничего не поменялось. Совершенно. Перед глазами всплывали картины из прошлого. Вот Тимми с задорным вскриком запрыгивает на стол, начинает отплясывать на нем дикий танец. Едва початая бутылка виски падает, разбивается, коричневая жидкость разливается по полу. Серж орет на Тимми за это, размахивая руками и пытаясь стащить его со стола, чтоб вмазать за бутыль, но Тимми ловкий и гибкий, здоровяк Серж никак не может ухватить его за ноги. Гил смеется над ними и сильнее прижимает к себе Линси, сидящую у него на коленях. А у барной стойки, слившись в страстном поцелуе, извиваются в танце Карина и Лео, и танец их, вопреки музыке, медленный и эротичный, того и гляди перерастет в порнографию. Серж предлагает брату с подругой перебраться в ближайший отель, Тимми наоборот просит продолжения, и чтоб ускорили процесс. Линси собирается отвесить подзатыльник этому недоделанному вуайеристу, но не дотягивается — Гил не отпускает её и шепотом предлагает воспользоваться предложением Сержа. Линси краснеет, а Тимми хохочет уже над ними, прекрасно всё поняв… И сколько ещё раз они просиживали в баре ночи напролёт, пили, дрались, курили, танцевали, ссорились и мирились, но всегда приходили и уходили все вместе. Но не в этот раз. Линси снова огляделась, невольно ища среди посетителей красную шевелюру Тимми, малиновую куртку Карины, черный ирокез Сержа, зеленую шапку Лео… но их не было. И не могло уже быть. Девушка прошла к барной стойке, села в самом углу на высокий стул, расправила подол платья и уперлась взглядом в столешницу. Она не узнала бармена, наверное, это юный родич предыдущего. Он просто смотрел на неё, не без удивления, но терпеливо ждал заказа. — Бутылку виски и шесть «тюльпанов». Парень быстро принес бутыль и шесть бокалов. Налил в каждый. Он не задавал вопросов. Разве удивишь бармена человеком, который попросил принести алкогольный напиток и большее количество рюмок? Да тут каждый второй пьет с кем-то, кого уже нет. Или за тех, кого уже нет. Но бармен впервые видел, чтоб так делала женщина. Красивая одинокая молодая женщина, явно из благородных. Линси замечала его реакцию, взгляды, как и внимание всех посетителей. Её разглядывали, обсуждали, но это ей было безразлично. Одиночки не спешили подходить, видимо, понимая её состояние, в компаниях сидела молодёжь, не у всех хватало смелости или их останавливала «неправильность» ситуации в целом. А Линси сидела, уронив руки на стойку, и не решалась потянуться к бокалу. Неправильно. Так не должно быть. Она невольно ждала, что сейчас из-за её спины протянутся пять рук, подхватят по бокалу, раздастся смех, радостные вопли, и тогда она улыбнется, обернется к ним, живым, веселым… Но никто не смеялся, руки не появлялись — четверо уже мертвы. И прошлого не вернуть. А иногда так хотелось… чтоб не просто выглядеть молодой, но и быть юной в душе, легкой на подъем, готовой к авантюрам, бурной, когда остро реагируешь на всё, когда есть дело до всего. Когда живешь. Линси почувствовала, что по лицу текут слезы, такие непривычные… За стойкой появился старый бармен, она узнала его, но не подала виду. Он тоже её узнал. Сперва хотел было подойти, но не решился. Просто стоял в противоположном углу и смотрел на неё с сочувствием. Парень — однозначно родич — сын, наверное, подошел к нему и тихо спросил: — Может, позвать кого, а? Ей, кажись, хреново. — Сколько у неё там бокалов? Шесть? Тогда понятно, почему. Не трогай её. — Ты её знаешь? — Это Линси Вартез. Раньше постоянно с друзьями тут зависала. — Она из аристократов? Да и фамилия знакомая… А чего рыдает тогда? Жизнь не удалась? — Не язви. По слухам девчонке последние годы реально не везет. В их компании шестеро было. Но четверо уже мертвы. Я впервые после тех событий её вижу. — А шестой где тогда? Из-за него, что ли, все полегли? Как по сценарию мыльной оперы? — Идиот ты всё же у меня. Вон твой шестой. За спиной Линси кто-то остановился, показалась рука, молча поднявшая крайний бокал. Через мгновение перед Линси стоял уже пустой тюльпан, а рука придвинула к ней её порцию. — Они бы не хотели, чтоб ты сидела тут с таким видом. Это место не для печали. Линси кивнула, подняла бокал, разом выпила всё содержимое, не чувствуя вкуса и крепости. Прикрыла глаза, слегка откидываясь назад, прислонившись спиной к Гилу. Тот молча обнял её одной рукой. Сынок бармена во все глаза таращился на эту картину, он был ещё слишком молод и на всё реагировал остро. Отцу пришлось тычком отвлекать его, чтобы тот шел заниматься другими посетителями. За спиной послышался звон разбившейся посуды, скрежет стульев по полу, ругань — две компании что-то не поделили, всё стандартно. — Ничего не изменилось, — в голосе Линси проскользнули радость и облегчение. — Просто наше место заняли другие, — улыбнулся Гил. Они не поворачивались, чтоб посмотреть на драку, прекрасно зная, как это происходит. Старший бармен гаркнул молодежи, чтоб унялись, или он лично сделает им «плохо». Те сразу перестали бить хозяйскую посуду, но не друг друга. Полупустая бутылка пролетела над головой Гила и врезалась в стену, осыпав их с Линси осколками и своим содержимым. Девушка явственно зарычала и потянулась к кобуре. Гил хотел было сдержать её порыв, но им под ноги свалилось чье-то тело и пошатнуло стул Линси. — Вашу мать, да что ж такое! — рявкнула она, соскакивая на пол и выхватывая один из пистолетов, первым же выстрелом разнося очередную бутылку, которую собирались запустить в их сторону. Драка захватила уже весь бар, подключились даже одиночки и парочки, бармен ругался и грозился лично всех убить, выбираясь из-за стойки, его сынок стоял столбом, не зная, что делать. — Будем пробираться к выходу или подождем окончания? — в голосе Гила появились веселые нотки. — Снесем всем бошки, — процедила сквозь зубы третий вариант Линси, продолжая стрельбу по бутылкам и, словно бы не замечая, что иногда попадает не по стеклу, а по рукам. — Идея хорошая, конечно, — поймав летящего навстречу парня, развернув его и пинком отправив в кучу малу, хмыкнул Гил, — но не солидно как-то. — А всего шесть лет назад было солидно? — фыркнула его жена. — Не смеши. — Господа! — старый бармен посчитал за лучшее подойти к ним, чем собственноручно разбирать дерущийся клубок. — Охраны не дозваться, вы хоть подсобите! — Кайен, что ты как официально? — рассмеялся Гил. — Да и сколько раз ты нам обещал оторвать руки-ноги в прошлом за то же самое действо? — Леди Линси, повлияйте на своего супруга, какой ему резон от этого беспредела? — бармен решил пойти другим путем, тем более он уже видел — Линси и сама готова пойти раздавать пинки толпе. Девушка серьезно посмотрела на мужа, решительно кивнула на дерущуюся ораву. Гил поднял глаза к потолку, как бы размышляя, потом резко наклонился к Линси и тихо произнес: — Только ради тебя, дорогая. Мужчина шагнул к центру зала, и рядом с ним появился полупрозрачный огромный зверь — косматая темно-серая собака, острые клыки в шесть дюймов белели на фоне шерсти. Её появление не могло остаться незамеченным, и дерущиеся замерли, некоторые в довольно забавных позах, но никто не смеялся. Гил довольным взглядом обвел толпу и, стараясь говорить как можно мягче, громко произнес: — Хозяину заведения не нравится вся эта драка. Он просит вас её прекратить. Вы выполните его просьбу? Клыки и когти инфернального существа никого не оставили равнодушными — в отличие от шерсти они были вполне материальными. Бар был не таким уж и большим по площади, но зверю не составило бы труда порвать всех на части, все это понимали и начали потихоньку, без резких движений отпускать друг друга, расходиться по местам. Многие сразу потянулись на выход. — А убрать за собой? — взирая на людей невинным взглядом, напомнил мужчина, зверюга рядом с ним выразительно облизнулась и рыкнула. Никто не посмел возразить. Бармен, злорадно скалясь, наблюдал за общественно-полезными работами, отвешивая ранее особо отличившимся оплеухи. Гил прохаживался рядом, отмечая, что три тела не собираются самостоятельно вставать и вообще не подают признаки жизни. Пришлось отдавать распоряжения иного рода. Линси по-прежнему опиралась на стойку, гипнотизируя взглядом оставшиеся четыре бокала с виски. Её не интересовали последствия драки, уборка, всхлипы и ругать сквозь зубы, стоны. Одно из главных правил — волновать должно лишь то, что твое. Сколько раз они с ребятами такими же помятыми выползали из баров, стирали друг с друга кровь, заматывали тряпками порезы, вправляли суставы… И их не интересовали другие, такие же «красивые» как и они. У тех, кто приходил с друзьями, было больше шансов выбраться живыми и добраться до своих домов. Живыми. Поэтому одиночки в «Темных садах» были редкостью и лакомой добычей. Через час бар был приведен в порядок. Ему, конечно, предстоял ремонт, но главное, что поломанную мебель и осколки уже вынесли, полы подтёрли. Гил отозвал свою «собачку», которую тискал всё это время, вместе с тем зорко следя за исполнением своего приказа. — Пойдём, тут всё в порядке, — встав рядом с Линси, произнес Гил. — Я не собираюсь уходить, — не поворачивая головы, бросила девушка, — я пришла сюда сама и сама же решу, когда уйти. — А я пришел сюда за тобой и считаю, что нам уже пора. Давай не будем снова ссориться… — А мы и не мирились! — резко развернулась к нему Линси, сверкнув глазами. — И я уйду тогда, когда захочу. И приду туда, куда нужно будет мне. — Хватит упрямиться. Гармония восстановилась, и мы оба знаем, из-за чего это произошло. А значит, нет смысла спорить. Не ври хотя бы себе. — Я не вру себе! — соскакивая со стула, выкрикнула Линси, не обращая внимания на оставшихся посетителей. — Я предала себя! И мне от этого херово, как ты не можешь понять?! Я ушла, потому что не могу жить с тобой! Я просто ушла, чтоб не мучить нас обоих! А ты никак не уймешься! — А может быть пора тебе успокоиться? — тихим тоном предложил Гил. — Сколько ещё ты будешь играть в малое дитя? У тебя есть обязанности, их надо выполнять. Вне зависимости от желаний и предпочтений. — Я тебе уже говорила, — глубоко вздохнув, спокойным голосом произнесла Линси, — повторяю снова: я не могу жить с человеком, причастным к смерти моей матери. Я ненавижу тебя, но и люблю. И презираю себя за это. — Я не убивал леди Ракель. Я не заказчик и не исполнитель и не хотел её смерти. Это ужасное стечение обстоятельств. Ты это знаешь. Но понять до сих пор не хочешь. — Как и ты не хочешь понять меня. Линси резко завернулась к стойке, без промедления одну за другой закинула в себя оставшиеся четыре рюмки, пошатнулась — голова пошла кругом. Сразу всплыла картина из прошлого. Перед внутренним взором девушки возникли красные глаза Тимми, его веснушчатый нос, широкая улыбка. «Опять готовая, пьянь? Вечно за тобой присмотр нужен. Тебе ж говорили, больше двух бокалов нельзя!». Ругается, но смеётся, и крепко держит под руку. Сейчас под руку её держит Гил, но Линси вырывается, бегом направляется к выходу. Не смотрит по сторонам — сейчас она снова не обращает ни на что внимания, а ноги ведут её туда, где ей подсознательно будет хорошо. И ей не хочется думать о последствиях своего поступка, в этом есть вина алкоголя, но и простая психологическая усталость берет свое. Её пытаются остановить, сзади слышатся шаги, грохот музыки отходит на второй план. Линси целеустремленно бежит к выходу, подхватив низ подола, и не хочет ни о чем думать. Слезы застилают глаза, но она отлично знает дорогу. Дорогу туда она никогда не забудет.