Сделка

То, что эта осада — дело безнадёжное, было понятно Вердиш с самого начала. Келтри был слишком хорошо укреплён, а таталийцы давно не получали свежих войск, и их численность неуклонно сокращалась за счёт метких кревлодских стрелков и магических атак низкоуровневыми, но всё же достаточно разрушительными заклятиями. После яростных боёв на подступах к Келтри в отряде, помимо Вердиш, остались всего две целительницы. Боевая магия была представлена Джем, и, несмотря на свою неприязнь к этой девице, Вердиш готова была признать, что она — грозная сила. Джем возникла рядом совершенно неожиданно, будто услышав её мысли. — Кван хочет атаковать, когда тень подойдёт вон к той скале. — Хорошо, — угрюмо отозвалась Вердиш и отвернулась, но Джем обошла её и снова оказалась с ней лицом к лицу. — По-моему, тебе надо отдохнуть. Неважно выглядишь. Первым порывом Вердиш было вернуть «комплимент», но, увы, под яркой полумаской было не видно, важно или неважно выглядит Джем, поэтому она ограничилась ядовитым: — Спасибо за заботу, я очень тронута. — Почему не колдуешь? — крикнул Кван. — Мана! — отозвалась Джем, роясь в складках своего плаща. Вердиш заметила, что на стене опять появились орки с топорами, но Джем вверх не смотрела и оставалась на своём месте. «Её могут убить прямо сейчас», — пронеслось в голове целительницы, и эта мысль её не обрадовала, хотя она всегда считала, что ненавидит Джем. — Дура, отойди оттуда, стрелки! — прокричала Вердиш. — Моя сила сама меня защищает! — даже в боевой обстановке Джем сохраняла свойственный ей хвастливый тон. Орк на стене махнул рукой. Обстрел начался. К раздражению Вердиш, вокруг Джем действительно замерцала серебристая дымка. Ведьма в полумаске наконец нашла под плащом то, что искала, — пузырёк с восстанавливающей ману водой из волшебного колодца — и как раз подносила его к губам, когда один из топоров, не встретив ни малейшего сопротивления, миновал магическую защиту и вонзился в бедро. — Идиотка! — взвыл Кван. Вердиш прекрасно понимала его тревогу. Если отряд останется без ударной магии, то шансы занять Келтри, которые сейчас стремятся к нулю, точно его достигнут. — Ну так что там с силой, которая тебя сама защищает? — издевательски поинтересовалась Вердиш, крепко прижимая обе руки к повязке. — Топор вошёл совсем не так глубоко, как мог бы, — голос Джем сорвался несколько раз, но в нём всё равно звучал вызов. Вердиш специально не стала использовать обезболивающее зелье, сосредоточившись на заживлении тканей. Пусть Джем прочувствует последствия собственной безалаберности… самонадеянности… да наконец, обыкновенной тупости. Убрав руки, она снова щедро плеснула на рану дезинфицирующего раствора, который заставил Джем вздрогнуть. — Вердиш, послушай… — начала Ведьма в полумаске. — Вердиш, ты тут? — раздался одновременно голос Квана. — Как будто я могу быть где-то ещё, — пробурчала целительница, окинув взглядом лежащих рядами раненых. — Тебе письмо из дома, — Кван помахал мятой, замызганной бумагой, потом сунул её в руки Вердиш и с угрожающим жестом повернулся к Джем. — Это был хороший штурм. Он мог даже увенчаться успехом, если бы не твоя глупая выходка. — Не мог бы, — отрезала она. — Нас слишком мало, и никакая магия не поможет, когда Варвары регулярно получают подкрепления — очевидно, через подземные ходы. Я тебе тысячу раз об этом говорила. — А я тысячу раз отвечал, что нам больше никого не пришлют и надо рассчитывать на тех, кто есть! А я на них рассчитывать не могу, потому что они не слушают приказов и лезут в самое пекло! Вердиш готова была бесконечно слушать, как командир распекает Джем, но письмо было важнее. Тем более что оказалось оно совсем коротким и извещало о том, что дома началась эпидемия какой-то странной и смертоносной лихорадки. Писала соседка, обеспокоенная тем, что мать Вердиш отказывается покинуть город. Да, очень похоже на Лиадонну. Всё своё печально известное упрямство Вердиш унаследовала именно от неё. — Кван, — решительно произнесла целительница, прервав ящера, продолжавшего осыпать Джем упрёками и ругательствами. — Жаль тебе это говорить, когда ты и без того раздражён, но я не могу тут больше оставаться. Дома неприятности, и я… — Проклятые магички! — взревел Кван. — Одна относится к войне как к развлечению, вторая плюёт на свои обязанности! Теперь я понимаю, почему мы всё время проигрываем: у Варваров в армии служат нормальные мужики, и командирам не приходится выносить бабские капризы! — Кван, дома эпидемия, лихорадка. Я… Он подошёл к ней вплотную. — Ты думаешь, ты полезнее там? В глубоком тылу, где есть десятки других целительниц? Подумай хорошенько, Вердиш. Тебе лучше ответить «нет» и остаться, иначе я, чего доброго, расстреляю тебя за дезертирство. Вердиш ничего не сказала, и он, раздражённо шипя, вышел из-под навеса. Повисла тишина, нарушаемая лишь стонами раненых, потом Джем негромко произнесла: — Если хочешь уехать, поторопись. Я смогу ненадолго отвлечь его иллюзией. Вердиш почувствовала укол совести за свою экономию на обезболивающем зелье, но тут же стыд сменился досадой на Джем, которая опять корчила из себя героиню. Она решила промолчать. — Я думаю, руководство у нас недальновидное, — как ни в чём не бывало продолжила Джем. — От Келтри давно пора отступиться. Войск, которых мы уже угробили, с лихвой хватило бы на то, чтобы занять Брок и удерживать его, пока Пятая армия не придёт на подмогу. Я разработала альтернативный план кампании и очень бы хотела, что его увидел непосредственно наш командующий. И если ты захватишь его с собой по дороге отсюда и передашь в Моссдэне гноллу по имени Антей, я немного повлияю на сознание Квана, чтобы он думал, что уже доложил о твоём бегстве. Когда стало ясно, что щедрое предложение Джем — не благородный жест, а часть сделки, Вердиш полегчало, и она без лишних колебаний убрала обратно в сумку уже вынутый было пузырёк с обезболивающим зельем.