Я не мертв

Пробуждение было воистину прекрасным. Мукуро получил чувственный поцелуй. С полом. - Хренли ты на моей кровати развалился? – зло бросил Хибари, грубо швырнув тушку иллюзиониста на пол. А вот это интересно. Рокудо точно помнил, что засыпал в своей комнате. Он лениво потянулся, совершенно не стесняясь того, что ночная рубашка поползла вверх, открывая голые ноги. - О, Кея, ты пришел… - сонно пробормотал он, потирая ушибленную голову. Ответа он не дождался. Хибари прямо в одежде упал на кровать лицом вниз. - Оя, неужели ночные вылазки так утомляют? – хмыкнул Рокудо. Ответом ему послужило молчание. Тихонько подкравшись к постели, мужчина заглянул в лицо соседа. К удивлению, тот уже крепко спал, тихо посапывая словно ребенок. - Как мило, куфуфу, – хихикнул Мукуро, присаживаясь на корточки. Что тут скажешь, хранитель облака был очень красивым человеком. Тонкие черты лица, пронзительные серые глаза, слегка вздернутый кверху нос, подчеркивающий высокомерную черту характера… Заворожено разглядывая Хибари, Мукуро почувствовал нарастающее в душу волнение. Или возбуждение? Он резко поднялся на ноги и потряс головой. Ну вот, теперь еще и бредовые мысли начали посещать разум. Кинув взгляд на часы, висевшие на стене, парень решил сходить на базу Вонголы и посмотреть на нового хранителя. Скривившись от заочной неприязни к этому человеку, он пошел собираться. Гардероб у него был небогатым, но зато очень стильным и дорогим. Придирчиво выбрав прикид, Мукуро немного полюбовался своим отражением в зеркале и, подмигнув самому себе, выскользнул из комнаты. - Я на базу, – нарочито громко объявил он, распахивая дверь в комнату Хибари, – без меня не скучай, куфуфу. - Только и буду слезами орошать подушку, пока тебя не будет, – глухо отозвался брюнет, глубже закутываясь в одеяло, – проваливай. Мукуро расхохотался и, хлопнув дверью, сбежал по лестнице вниз. Настроение ощутимо поползло вверх, а вот самочувствие немного ухудшилось. Чувствовалась непонятная слабость, легкое недомогание, но в принципе, ничего такого, что могло представлять опасность. На улице было прохладно и свежо, впрочем, как всегда после дождя. Немногочисленные люди торопливо проносились мимо длинноволосого парня, который брезгливо уворачивался от случайных прикосновений с ними. Людей он не любил. Всех поголовно. Ну пожалуй, кроме Хроме, Чикусы и Кена. А, и еще Хибари. Ненавидеть его Рокудо почему-то не мог, да и не хотел. В последнее время он чувствовал непонятное влечение к хмурому хранителю облака, которое приятно ворочалось где-то в области живота при взгляде на японца. Даже просто вспоминая о нем, по телу всегда пробегала легкая дрожь. Эти явления неприятно поразили иллюзиониста, и он постоянно пытался заставить себя не думать о таких глупостях. В конце концов, они оба мужчины, а Мукуро испытывает тягу только к противоположному полу… наверно. О, вот и пункт назначения. Убедившись в том, что за ним не следят, Мукуро быстро шмыгнул в замаскированный вход на базу. В коридоре он наткнулся на Гокудеру и Ямамото, которые стояли в укромном месте и о чем-то негромко спорили. Любопытство взяло верх над безразличием, и Мукуро незаметно скользнул за угол, прислушиваясь к разговору. - … ни было, это решение Тсуны, – донесся до него необычно серьезный голос мечника. - Ты думаешь я совсем тупица?! Я уважаю его решение больше, чем кто-либо! Бля, да я буду улыбаться в лицо даже Бьякурану, если Джудайме прикажет! - голос Гокудеры то дрожал от гнева, то становился подобострастным как у какого-нибудь фанатика. - Тогда не понимаю смысла спора. - Этот Леоне меня уже бесит, хотя я его даже не видел. - Не понимаю тебя, ты ж Хибари и не любил никогда. - И сейчас не люблю! Просто… просто… - Гокудера опустил голову, не зная, что сказать. - Я понимаю, Хаято. Мне тоже не хватает Хибари, – Ямамото ободряюще положил руку на плечо товарища. - Я этого не говорил, придурок! – тут же взвился хранитель урагана. Они болтали еще о чем-то, но Мукуро не стал дослушивать, мигом растеряв хороший дух. Значит, Тсунаеши-кун уже притащил на базу своего нового хранителя? Надо проведать тогда и его. - Мукуро, хорошо, что ты пришел, – кивнул Тсуна, не отрываясь от бумаг, когда в кабинет без стука влетел иллюзионист. - Я не мог не зайти к своему обожаемому боссу, – усмехнулся Рокудо, озираясь, – и где же этот… Леоне? Тсуна оторвался от созерцания какой-то «ну очень важной» бумажки и внимательно посмотрел на своего хранителя. - Истерить пришел? – наконец спросил он, положив голову на сцепленные в замок пальцы. - Конечно. Я же истеричка. Чуть что, сразу скандал, – кивнул Мукуро, усаживаясь на диване поудобнее. Тсуна вздохнул. Он сам не рад был назначать нового хранителя, в отличие от Реборна, так еще и приходится выслушивать упреки от других. Нет, никто ему ни слова не сказал, но было ясно и без слов, что они не одобряют такого решения. Кроме, пожалуй, Ламбо, который никогда особо не был близок с Хибари. Точнее, совсем не был близок. - Откуда ты узнал фамилию? – спросил Тсуна. - Подслушал не особо интересный разговор, как же еще? – пожал плечами Мукуро, теребя в руках пояс от плаща, – и не… - Что с тобой? – перебил его шатен, взволнованно глядя на него своими медовыми глазами. Мукуро немного растерялся. - В смысле? - Ты выглядишь неважно. «А, так это из-за Кеи, восставшего из мертвых, которого мне приходится периодически подлатывать иллюзиями». - У меня аллергия на Вонголу, – серьезным голосом ответил Мукуро, склонив к плечу голову. Интеллигентную беседу прервал осторожный стук в дверь. - Данте, проходи, – вытянув шею, кивнул Тсуна, торопливо складывая документы на краю стола. Данте? Рокудо с интересом повернулся в сторону выхода и чуть не подавился собственной слюной. На пороге стоял невысокий парень с взъерошенными темными волосами и пронзительными голубыми глазами. - Кея? – выпалил Мукуро, обращая внимание гостя на себя. - Данте Леоне, – неохотно представился парень, не высовывая из карманов рук, – а тот, кого ты назвал, уже в могиле червей кормит. - Данте! – воскликнул Тсуна, с опаской бросая взгляд на заулыбавшегося иллюзиониста, прекрасно зная, что тот ненавидит, когда кто-то пренебрежительно отзывается о бывшем хранителе облака. - Кормит червей… - повторил Мукуро, улыбаясь во все тридцать два, – а ты, видимо, хочешь присоединиться? - Мукуро! – хлопнул по столу Савада, теряя терпение. - Тч, – раздраженно фыркнул Данте, выходя за дверь, – приду позже. В кабинете повисла напряженная тишина. Наконец, Тсуна осмелился посмотреть на синеволосого, о чем тут же пожалел. Тот все еще улыбался, а в руках он сжимал ошметки своего пояса. - И ЭТО новый хранитель? – ласково спросил он, отряхивая руки. Тсуна проследил за полетом черных лоскутков, плавно опускавшихся на светлый ковер. Мукуро обошел стол и, упершись ладонями о гладкую поверхность, навис над боссом. - Как? Как этот… Данте стал хранителем? - Его выбрало кольцо, – нахмурившись, ответил Дечимо, уверенно глядя в потемневшие от злости глаза иллюзиониста, – он – новый хранитель облака, как бы тебе это ни нравилось. Мукуро не верил своим ушам. Может, недомогание так сказалось на его действия, но он вдруг схватил Саваду за ворот и с силой тряхнул его. - Оно не могло его выбрать! Кея - жив, оно не могло выбрать другого! Ты лжешь! – слова вылетали изо рта помимо воли. Какая-то детская обида жгла изнутри. Перед глазами потемнело, в голове шумело, а руки дрожали как у алкоголика. - Мукуро, ты совсем из ума выжил?! – сильные руки вцепились в плечи, оттаскивая от шокированного босса. - Тсуна, что произошло? Хотелось убить кого-нибудь. Неважно, кого, просто хотелось. Отодрав от обожаемого Джудайме Мукуро, Гокудера бросился к первому, отталкивая в сторону Ямамото. - Мукуро, – Такеши обеспокоенно посмотрел на иллюзиониста. - …не могло, кольцо не могло выбрать другого, - бормотал тот, безумно улыбаясь, – я убью его. - Кого? Стой! Мукуро! – мечник кричал вслед удаляющейся фигуре Мукуро. Савада вскочил с места и помчался следом, на ходу зажигая пламя неба. Хранители, нервно переглянувшись, последовали его примеру, выбегая из кабинета. Рокудо мчался по базе, распугивая обычных работников, в поисках нового облака. Желание убийства затмевало рассудок, окрашивая реальность кровавым цветом. Сердце билось как бешеное, уровень адреналина в крови зашкаливал, выходя за рамки дозволенного. А вот появилась и мишень. Данте стоял у тренировочного зала, лениво позевывая время от времени. «Не смей копировать Хибари, жалкое травоядное!» Сталь трезубца встретилась со сталью острых кастетов. Разноцветные глаза встретились с голубыми. - А выдержки-то нет. Всего пять минут прошло, – криво усмехнулся Данте, отскакивая назад и зажигая фиолетовое пламя облака. - Вот как? – попытался улыбнуться Мукуро, чувствуя наступающее бешенство, – надо же, а я хотел дать тебе время насладиться последними минутами жизни. - Как самоуверенно, – холодный голос звучал прямо в голове, сжигая и без того ослабевший разум. Пол стал рушиться, взметая вверх тяжелые куски камня. Из образовавшихся дыр полыхал обжигающий огонь, который оплетали гибкие стебли внезапно возникших лотосов. Леоне удивленно смотрел на иллюзиониста, ловко перепрыгивая с камня на камень, и уворачиваясь от то и дело вспыхивающих столбов пламени. Рокудо улыбался. Улыбался как ребенок, получивший новую игрушку, словно он наконец-то собрал Тринсетте и сейчас стоит, наслаждаясь разрушавшимся миром. Этот бой не прибавлял радости, не будил дремлющую в глубине души страсть, нет. Это другой бой. Другой хранитель облака. Данте задело огнем, и он досадливо поморщился. Заминка чуть не стоила ему жизни: один стебель разорвал пиджак, когда подоспевший Ямамото, схватив Леоне за рубашку, потянул на себя, спасая от неминуемой смерти. - Умрете вместе, – фыркнул Мукуро, высвобождая больше пламени и распечатывая кольцо ада. Но совершить сказанное помешал Савада, одним-единственным ударом Х-барнера оглушая слетевшего с катушек хранителя тумана. На место сражения сбежалась толпа. Тсуна бросился к потерявшему сознание Мукуро, с болью глядя в побледневшее лицо парня. - Ты как? Не пострадал? Болит где-нибудь? – допрашивал новенького Ямамото, время от времени бросая обеспокоенные взгляды на Дечимо и Мукуро. - Черт возьми, да что такое происходит, а?! – зарываясь пальцами в волосы, вопрошал Гокудера, чувствуя, что слаженная семья потихоньку дает трещину, раскалываясь на части. «Хибари-сан, простите», - с горечью подумал Тсуна, сжимая в руках тонкое тело. «Вас… так не хватает…»