Сердце жестокое, сердце бьющееся

Пламя уже полностью объяло дом. Его прожорливые, голодные языки разъедали выцветшие доски, поглощая засохшую краску и толстый слой пыли, грязи и радиации, словно из невидимой пасти чудовища. В ночном омуте это выглядело не по-настоящему, пугающе, неестественно и зловеще, отпугивая даже самых любопытных и смелых. Все живое боялось этого из ряда вон выходящего события. Но не отряд решительных легионеров. Это был хитрый замысел. Война, которая велась исподтишка, настигая неожиданно и внезапно, отнимая силы и время солдат НКР. На это и расчитывалось: разрозненные, неслаженные войска будут уничтожаться запугиванием, моральным подавлением духа, и без того шаткого и неуверенного. Медленно и неумолимо, постепенно все будет охватывать паника, и испуганные жители, осторожные торговцы попадут под опеку Легиона в поисках безопасности для себя и других, а неугодные понесут наказание. Вульпес, будучи выросшим в Легионе Цезаря, чтил эту цель, воодушевлялся ею, как единственно возможное справедливое будущее для всей Пустоши. Ни одная сила, имевшая какое-то имя, не могла взять на себя ответственность за жизнь людей, всякий управитель оказывался алчным, забирая жизни других ради собственной выгоды. Подобные считались рассадниками обособленности в людях, привыкших беспокоиться лишь о своей выгоде и бесполезном существовании. Такими были НКР. Такими являются остальными. Ниптон был лишь очередной отправной точкой к лучшему для всех будущему. Дабы показать, что бывает с теми, кто предает своих людей и плюет на возложенную на себя ответственность. Верность их решений доказывало то, что в этот раз отряд Легиона был меньше, чем численность подрывников. И те поплатились. Однако в этот раз в душе фрументария зародилось сомнение. Он отдавал себе отчет в том, что лишь большинство имеет значение, а исключения дают шаткую опору решений. Как получилось так, что его вера в действия Легиона была подорвана двумя такими людьми? В какой-то момент он хотел дать Аксилию убить их, но передумал. Женщина ударила словами, к которым он прислушался, и, с неким раздражением, но отпустил их. "Но женщина не имеет права голоса, кем бы она ни была," - возразил внутренний голос. Э то так, но она была права. Легион не посрамит себя, запятнав свою справедливость. Посему, пусть будет суд. "Однако, в следующий раз с ней будет то же, что и с другими," - поклялся он. Но следущая их встреча оказалась очередным брошенным камнем. Курьер, плутая по сухим, безжизненным каньонам, наткнулась на их лагерь. Вульпес был поодаль, никем не замеченный. Она бы ни за что не напала первой, будь ее воля, но чума, царившая в прогнившей душе ее бесполезного защитника вынудила пожертвовать собой. Она одолела десять крепких, сильных воинов, прежде чем фрументарий решил ее спасти, убив своего же. Зачем? Она была решительна. Привязана к ничтожному солдату, рискнула всем, чтобы пойти на такое, едва не отдав за это собственную жизнь. Цена ее мужества много превышала пустого человека, за которого она билась. Признаться, в этот раз курьер повысила себя в глаза Инкульты. Поэтому ли он не предал ее на казнь, за убийство воинов? Внутренний голос молчал с тех пор. Он оживился лишь когда мужчина вновь увидел ее. На миг ему даже показалось, что он почувствовал что-то, но не мог понять что - настолько мимолетно было это ощущение. Единственное, что он мог определить точно и без сомнений - он ликовал. Наконец место глупого защитника заняла женщина. А им не место не войне, в то время как курьер являлась показателем отваги, которая стоила дюжины мальчишек НКР. Вероятно, есть шанс, что она сможет разделить идеи Легиона и стать сильным союзником. В его руках была карта, дающая возможность подтолкнуть курьера. И он решил заручиться еще одним. Бенни - так звали его. Предательство, бесчестие, разгульная жизнь, жадность - малое, за что ему можно было лишь отрубить руки. Вульпес застал его как раз за очередной сделкой, в которой - так очевидно - обогощалась лишь одна сторона. За ним было несколько телохранителей, следовавших по пятам. Однако, в теперешнем образе фрументарий был лишь мистером Фоксом. Немногословный, неприметный, деловой человек. - Добрый вечер, - фрументарий скорее привлек к себе внимание, чем поприветствовал. - Да-да.. Черт, - на клетчатый костюм упал ком пепла от сигареты, он кинул короткий, невнимательный взгляд на незнакомца, отряхиваясь - Тебе чего? Бенни нервничал при тех, кого не знал. Не знал, чего ожидать. - Я надеялся, вы можете оказать мне небольшую услугу. За достойную плату. Глаза быстро устремились к кейсу, что держал в руках Инкульта. - Все зависит от ее размера, - деловито сунул руки в карманы Бенни. В доме, кроме них четверых и пары мертвых тел больше никого не было. Никто кроме не пострадает. Уложив кейс на слегка пошатывающийся журнальный стол, Вульпес открыл его. Три чистых золотых слитка, от которых у любого глаза будут сверкать ярче и ярче. Цепочка запущена. - А с чего бы мне прямо сейчас не убрать тебя и не забрать это себе? - Бенни сел в кресло, вальяжно закинув ногу на ногу. - Потому-что взрывчатка, на которой ты сидишь, не так благосклонна. - С чего бы мне тебе верить? - немного напряженная ухмылка. - Потому-что у тебя нет выбора. Непроницаемый, спокойный взгляд - вот лучшее оружие против направленных на тебя эмоций. Равнодушие - есть лучший щит. Бенни докурил сигарету и кинул ее прямо на пол, покорно сидя в кресле. - Чего ты хочешь? - спросил он. - Посторонние должны уйти. - Удостойте его этой чести, ребята, - Бенни повернул голову к амбалам с насмешкой. - Бенни?.. - нахмурился один. - Делай, что он просит. Стойте на стреме, и если он выйдет через эти двери, - он кивнул на парадную, - без меня - вы знаете, что делать. - Что-ж, что за услуга тебя интересует? - наконец спросил Бенни, когда телохранители вышли. - Информация. О фишке, - Вульпес медленно расхаживал в гостиной. С какой-то стороны могло показаться, будто он как начальник, рассчетливо измеряя шагами прихожую, ожидает отчета от провинившегося сотрудника. Хозяин клетчатого костюма еле слышно сглотнул. - На руках продавцов много фишек, которые обходят систему казино.. - отвлеченно начал он, но фрументарий, встав напротив, четко отрезал: - Меня интересует та, которая была украдена у курьера возле Гудспрингс. Сейчас, он проколется и невольно взглянет туда. Он не стал бы хранить ее где-то далеко: вероятность того, что находка будет найдена, есть, к тому же фишка была напоминанием о победе, скорой наживе, его гордостью. Но, раз застыв на неподвижной маске, он не отвел взгляд. "Паника. Неудевительно," - хмыкнул Вульпес. - Что тебе, черт возьми, нужно? - гримаса, до сих пор пребывавшая в хорошем расположении духа тут же растворилась, отчего на лбу проступили морщины, а губы недовольно сщались в стянутую полоску. Весь его вид откровенно говорил о том, что он был напуган и беспомощен что-либо с этим сделать. Приблизившись, Вульпес зажал тому рот, всаживая нож в грудь. Какое-то время Бенни дергался, пытаясь вырваться, сдавленно мыча, но фрументарий цепкой хваткой, словно ястреб жертву, держал его, и спустя пару минут тот затих. На клетчатом костюме проступило огромное алое пятно, оно все еще расползалось, жадно впитываясь в плотную ткань. Покопавшись в карманах, Вульпес нашел искомое во внутреннем кармане. Удовлетворенно хмыкнув, спрятал ее, с каждой минутой воодушевляясь все больше. Разбираться с амбалами не пришлось: в подвале находился подземный ход, соединяющийся с метро, который быстро выведел его к Вегасу. Она была одна, ее спутница отсутствовала. Светло-голубое изношенное платье свободно очерчивало ссутуленную, хрупкую на вид фигуру. Плечи устало опущены, смотря сквозь наполненный стеклянный стакан, почти не обращая внимания на то и дело касающихся ее двух мужчин, лишь иногда бросала короткие, односложные ответы. Сперва Вульпес решил выждать, и смотреть, что же сделает курьер, но когда один из них применил силу, он уже не помнил, как оказался рядом. - Лаверн, - ее имя звучало сейчас как-то странно, - Мне казалось, ты сможешь позаботиться о себе самостоятельно. - Так и есть, мистер Фокс, - медленно, упавшим голосом проговорила она. А когда огорченная неудачей парочка удалилась, повернулась, в сердцах и с неким укором выдавила из себя: - Какого черта тебе здесь понадобилось? - Куда смотрит твой защитник, курьер? На секунду потерявшись, она приглушенно призналась: - Он умирает. Слабостью является беспомощный, больной старик для целеустремленного молодого человека. Слабые места следовало искоренять, но так, как стрелок уже погибал, все само пойдет нужным чередом. - Много ли печали? Он так жаждал этой смерти, - он пожал плечами, хмыкнув. - Он будет жить. Это прозвучало уверенно. Немного затравленно. А так, как он уже успел убедиться в том, как сильно может быть это отчаянье, это только укрепило его уверенность в своих действиях. И он вытянул руку, с фишкой на ладони. Либо она окажется тем самым воином, которым он так восхищался, либо такой же, как Бенни. И теперь исход зависел от нее. Но на лице курьера читалась презрительность. Глядя куда-то в сторону, она сдвинула брови, сложив руки на груди. - Сообразительности не хватило ею воспользоваться? - Я предполагал, ты это сделаешь. - Зачем? Какой смысл от нее для меня? - Хм, - пальцы сжали фишку, - Она является ценным артефактом, за который нужные люди заплатят внушительную сумму. Верные клавиши, нажатые с верной силой. И в курьере начал просыпаться интерес. - Сумму, за которую такие же нужные люди могут и убить. Не говоря уже о том, как ею воспользуются после. - Ты будешь виновником своих действий, - Вульпес взял тонкую, местами избитую руку и вложил в нее фишку, - Не подведи моих ожиданий, иначе я стану твоим палачом. Лаверн завороженно наблюдала за его действиями. Уходя, он все еще чувствовал на себе ее взгляд.