Игра для отвлечения

— Антивитальные переживания для ПЖЧ – это почти издевательство, ведь так? Злая ирония, – Кирен посмотрел на Саймона и улыбнулся. – Я настолько же живой, насколько я мертвый. Хотя Эми бы не согласилась со мной. Она считала, что восстание дало ей новую, в чем-то лучшую жизнь. Саймон кивнул и молча погладил Кирена по растрепанным волосам. Так делают со смертельно больными. Набор утешительных движений ангела хосписа. Где-то определенно существует инструкция «для утешителей умирающих». Для всех этих пока еще живых альтруистов. Саймон и Кирен лежали в одной кровати, уставившись в потолок, соприкасаясь плечами. Прошла всего пара недель со смерти Эми, а мир так и не начал приобретать краски. Облез, опустел, выцвел как реклама волшебных миров от туроператоров с билбордов на шоссе. И сердце, которое снова билось, выдавая свои тридцать ударов в минуту, не делало этот мир лучше. — На самом деле это не важно, – Саймон задумчиво поднял ладонь с растопыренными пальцами и посмотрел на нее, вглядываясь в исчезающие следы ненавистной живым «гнили» вокруг обгрызенных ногтей. – Многие из тех живых людей, окружающих нас, тоже давно мертвы. Абсолютно мертвы. Посмотри вокруг. Никаких стремлений, кроме примитивных. Еда, секс, удовольствие. И страх умереть. Мы становимся такими же. — Знаешь, если так и есть, может хорошо, что второго восстания не случилось. Что если нас вернули, только потому, что в Аду свободных мест не осталось? – Кирен повернул голову и пододвинулся ближе, чтобы упереться лбом в плечо Саймона. – А Небеса отказались нас принимать. * — У вас есть десять секунд, чтобы попрощаться, ублюдки! – здоровенный солдафон, стоящий за своим хамви, усмехнулся и отложил громкоговоритель. Он поправил М-24, висящую у него на плече, и дал сигнал парням из своего тима, которые тащили таран. Пора было выносить хлипкую дверь этого домишки. Да и они уже засиделись в этом Роартане, где, похоже, не было ни одной симпатичной бабы: ни живой, ни мертвой. Кирен бросил взгляд на Саймона и отошел от окна. — Нас уже окружили, – Саймон устало потер переносицу и больным взглядом посмотрел на Кирена. – С одним револьвером и бензопилой мы вряд ли прорвемся. Их там человек двенадцать, не меньше. Я не хочу становиться святым для воскресших. И не хочу, чтобы ты им становился. Поможет нам только чудо. — Они убивали нас мертвыми, а теперь начали убивать живыми. Может, это только мне кажется похожим на геноцид? – Кирен нервно проверил патроны в револьвере, словно не слыша. – Джем научила меня стрелять. Эми показала пару секретов этого дома. Через подвальное окно, можно пробраться в соседский гараж. Правда придется поползать и побегать. — Мы прорвемся, – Саймон уверенно кивнул, и они рванули к двери подвала. Дверь с грохотом слетела с петель, когда Кирен вылезал в крохотное окно. В какой-то момент, пачкая живот зелеными разводами пожухлой травы и слушая очереди по три пули над головой, Саймон на секунду подумал, что Уокер возможно и прав. В Аду просто не осталось мест для всех ублюдков, которые населяют планету. А наркоман и самоубийца по определению не заслужили места в Раю. — Ибо псы окружили меня, скопище злых обступило меня, пронзили руки мои и ноги мои, – Саймон тихо зашептал, пока пуля, выпущенная из револьвера Кирена, свистела у него недалеко от уха, чтобы угодить прямо в бронежилет бегущего за ними капрала. — Завязывай с этим, – рука Кирена дрогнула, и он промазал, побежав дальше, что было сил, иногда оглядываясь для того, чтобы проверить, следует ли за ним Саймон. Грязь и трава разверзалась под подошвами ботинок, ноги разъезжались, бежать было тяжело. Кажется, они снова забыли поесть. К этому было трудно привыкнуть. Они словно были диабетиками, которые недавно узнали свой диагноз. Вечно забывали про проклятые уколы. Быть живым, однозначно, еще не значит быть счастливым. Старый, покосившийся гараж на время скрывал их от обзора военных. Сзади слышались крики, бессмысленная пальба в воздух, а потом взрыв. Храм Эми Дейер пал. Им с Киреном больше негде было молиться. Ничего, истинная религия не требует церквей, лишь веры. * Слова вязли на языке, как гудрон. Черный, зловонный гудрон. Но Саймон продолжал говорить. Продолжал рассказывать про задание Пророка. Убить Первого восставшего, как распять Иисуса, получить искупление, и будто в награду второе восстание. Смотреть на Кирена в этот момент Монро было невыносимо. Мучительно, выше человеческих и не очень человеческих сил. — Ты никогда не задумывался, что Пророк может быть живым? – Кирен пнул камешек, лежащий на пустынной дороге, по которой они шли уже не первый час. – То есть действительно живым? — Что ты хочешь этим сказать? – Саймон остановился, сердце его начало чаще биться, и он схватил за локоть Кирена, разворачивая его к себе. Кирен пожал плечами и посмотрел в напряженное лицо Монро. В такие моменты казалось, что Саймон хочет выпрыгнуть из своего тела и оказаться разумом где угодно, только не там, где он сейчас находится. Серьезный и растерянный одновременно. Кирену всегда хотелось вернуть его обратно в себя в такие моменты. Уокер притянул за грязный свитер Саймона ближе к себе, чтобы поцеловать. Табуированное по молчаливому согласию со смерти Эми действие, но Кирен не думая решился его совершить. Потому что в этот момент оно казалось правильным. Называйте это интуицией. Саймон удивленно выдохнул. Поцелуй вышел влажный и неожиданно теплый. Нечто большее, чем было всегда. Будто вдохнуть пару кристаллов эфедрина, только лучше. Намного лучше. — Я хотел сказать, – Кирен отодвинулся и заговорил так близко, что Саймон почувствовал его дыхание на своих губах. – Что если то, что мы оживаем, это и было второе восстание? Что если убийство первого восставшего предотвратило бы его? Не зря же теперь они охотятся на оживших. Они подогнали сюда кучу военных, растрезвонили о том, что мы особо опасны и нам не помогает больше нейротриптилин. Разве ты не думал об этом? Саймон дотронулся до лица Кирена. Под пальцами все искрило и покалывало, будто он принял мескалин. — Думал. Много думал об этом, – Саймон посмотрел в пространство между ними. — И поэтому ты меня не убил? – Кирен невольно улыбнулся, наклоняя голову набок. — Нет, я не убил тебя, потому что в любом случае не смог, – Саймон прижался лбом ко лбу Кирена и посмотрел в его глаза. * — Если мы смогли миновать блокпост, то дальше выберемся, – Саймон вытер ладонью кровь с рассеченной брови и заторможено посмотрел на красные разводы на пальцах. – Затеряемся среди живых. — Нам надо переодеться, – Кирен тяжело вздохнул и подошел к ближайшему дереву, чтобы устало сползти по стволу и устроиться в его корнях. – И помыться. Иначе нас сразу заметят. И глаза жжет, пора бы поменять линзы. Саймон кивнул. Это была не самая лучшая их идея, вот так сбежать. Но если выбирать между окончательной смертью и жизнью бегущего от тени волка зайца, Монро выбирал последнее. Просто потому, что заяц теперь был не один. Это ощущение неодиночества было сродни выкуренному креку, будоражило и пугало изнутри. — Вот и настало время, когда живые охотятся за живыми, – Кирен прижался затылком к коре ствола и посмотрел вверх, будто искал что-то в листве дерева. – Я так и знал, что это когда-нибудь случится. Саймон помялся, но все же сел рядом с Киреном, сразу ощутив тяжесть головы того у себя на плече. — Когда-то давно, когда я принял целую горсть псилоцибина, проще говоря, грибов, я словил приход. Дикий такой. Мне показалось, что за плинтусом копошатся мыши. И я решил, что их нужно обязательно уничтожить. Не помню, что конкретно натолкнуло на эту мысль. Отголоски воспоминаний об истории распространения чумы ли. Или вообще что-то другое. – Саймон тяжело вдохнул. – И когда я уже почти отодрал этот чертов плинтус от стены, появилась бабушка. Как святая дева Мария. Сказала, что она, как и эти мыши, давно мертва. А мертвых бояться не стоит. Что нужно бояться живых. Монро замолк, осознав, что наговорил. Видимо усталость последних десяти часов давала о себе знать. Соображал он плохо и ждал, что Кирен отодвинется от него. Скажет, что он ненормальный чертов джанки. И они долго не смогут поговорить по душам, если вообще теперь смогут поговорить. — Я думаю, она права, – Кирен сполз ниже по корням и прижался к руке Саймона, словно собирался уснуть. – Хотя все равно не понятно, почему они открыли охоту на нас. Никакой силы нам не добавилось. Суперсилы, знаешь? Как в фильмах и комиксах. – Он тихо отрывисто засмеялся. – Бессмертными мы не стали. Мы словно воскресли, чтобы просто дальше существовать. Не может же все быть так бессмысленно беспощадно. — Наверное, не может. Но пока другого объяснения нет. – Саймон посмотрел на засыпающего Кирена и прикрыл глаза. – «Я же червь, а не человек, поношение у людей и презрение в народе». Может они боятся нашего потомства. Кто знает, что у них на уме. * — Мне надоело бегать. И мы ограбили ирландца. Он найдет нас и убьет, раньше, чем военные, – Кирен задыхался, сложившись пополам у стены. Саймон посмотрел на него со спины и, отдышавшись, улыбнулся. — Ты нам льстишь. Да и с твоими ногами грех жаловаться. Тем более у нас нет другого способа достать деньги на новые документы. А то, что этот парень оказался ирландцем – это случайность. — А что с моими ногами? – Кирен глянул на него из-за плеча. — С твоими ногами все отлично, – Саймон отвернулся. – Ты потерял линзу. — Вот черт, – Кирен ругнулся и полез в свой рюкзак. Они шли по улице и поглядывали по сторонам. Нужно было идти расслабленно, попивая минералку из бутылки, чтобы никто не обращал на них внимания. Они обошли уже почти весь город, но пока не встретили кого-нибудь, чтобы можно было увязаться с ним и переночевать. Полицейские явно сейчас были не на их стороне, готовые в любой момент сдать их военным. А в любом отеле администраторы сразу звонили копам, как только выпадал шанс получить вознаграждение. — Интересно, почему именно Роартон? Подумай только, – Кирен надвинул козырек бейсболки пониже на глаза, – ведь все началось там. Восстание, воскрешение. Большой такой правительственный эксперимент? Полигон для испытания нового оружия? Слушай, а вдруг это и было оружие, только сработало все не так. Сродни биологическому, твои же погибшие товарищи бы восставали и начали бы с тыла выгрызать выживших. — Даже если так, то непонятно, зачем убивать тех, кто стал воскресать. – Саймон остановился. У мусорных баков, в грязном переулке стояла и гудела какая-то шпана. Явно торчки и их дилер. Саймон бросил на Кирена косой взгляд и подошел к ним. — Ребята, вы случайно не знаете, где тут можно достать немного белого и залечь на время? – Монро опасливо огляделся по сторонам, ему сложно было доверять кому бы то ни было. Его легко было понять. Когда в тебя постоянно пытаются выпустить обойму из крупнокалиберного, действительного становишься нервным. — Белого, брат, нет, – парень в худи, с надвинутым на глаза капюшоном ответил первым. – Метадон, сено, пожалуйста. Чистый белый босс привезет только завтра. — Метадон подойдет, – Саймон открыл украденный у ирландца кошелек, – если ты скажешь, где можно без напряга подождать завоз белого, мы подождем там. Парень осмотрел его с ног до головы, таким взглядом, будто прикидывал сколько на вес в пакете дури. Видимо, решив, что дури столько, сколько и было заявлено, он кивнул и залез в карман ветровки. На мятом чеке из фастфуда дрожащей рукой был написан адрес. — Надеюсь, ты не собираешься принимать эту дрянь, – Кирен безразлично посмотрел в руки Саймона, но печальные складки на лбу выдавали его с головой. — Само собой, нет, – Монро выдвинул подбородок вперед и посмотрел на Кирена. – Сейчас мне это не нужно. * Это была большая комната. Целая зала с облезлыми стенами и заклеенными старыми газетами окнами в доме, который вот-вот должен был пойти на снос. Всего их было пятеро. Наркотический несезон, что не удивительно, когда по улице снуют военные, будто началась Третья Мировая Война. Бомбежек не хватает и голодовок только. — Что с ним? – Кирен лежал на матраце за Саймоном и дышал ему в шею. В след от уколов нейротриптилином. В их проклятые богом стигмы, до сих пор чернеющие на оживающей плоти. Так резко контрастирующие с потеплевшей, бледно-розовой кожей. — Он принял винт, – Саймон наклонил голову так, чтобы дыхание обжигало его все сильнее, спускаясь вниз по позвоночнику куда-то прямо в пах. – Теперь его организм разогнался до запредельных скоростей. Скоро уже пройдет, будет в бессознательном состоянии валяться до утра. — А тот другой? Который в том углу, – Кирен подвинулся еще ближе. — Метадон. Тоже уже не здесь. А тот, который спит, наверное, отходит от кокса, – Саймон перехватил руку Кирена, которая забралась ему под свитер, и уже кружила вокруг пупка. – Что ты делаешь? — Отвлекаюсь, очевидно, – Кирен тяжело вздохнул. – Никогда не был в таких местах. И знаешь, это крайне жутко. – Он потерся носом о шею Саймона и неожиданно продолжил. – Как ты думаешь, когда наши глаза станут нормального цвета? Я так долго привыкал к этим, что боюсь увидеть другие. Нормальные, человеческие. — Я тоже, – тихо сказал Саймон и отпустил руку Кирена. – Я тоже. Та начала свое путешествие неуверенно. Гладя живот по ходу мышц пресса, то опускаясь до самой линии штанов. Не встречая сопротивления, Кирен начал становиться смелее, и большим пальцем с нажимом обвел сосок Саймона по кругу. Тот резко выдохнул и перевернулся. — Не здесь же, – Саймон расфокусировано посмотрел на Кирена. – И не сейчас. — А где и когда? – Кирен неуверенно забрался обеими руками под свитер, резко провел ладонями вниз и начал расстёгивать его штаны, пока тот ловил ртом воздух. «Взвинченный», – кажется, его звали Гарольд, – все еще ходил туда-сюда, что-то бубня себе под нос. Без сомнения, гениальное. Бубнеж становился тише, шаги менее размашистыми и он, скорее всего, уже выдыхался. Хотя, упади рядом с ним ядерная бомба, он бы все равно не заметил. Не то что уж парочку дрочащих друг другу подозрительных нарков в углу. — Понятия не имею, но это плохая идея. – Вопреки своим словам Саймон сам потянулся поцеловать Кирена. Может просто безумная кэрроловская атмосфера этого притона потянула их на такие подвиги, а может просто накопившееся напряжение их маленького клуба «анонимных воздержателей», боявшихся своей жизни больше смерти. Пальцы Кирена были просто волшебные, длинные и такие как нужно для того, чтобы обхватить член, и начать дрочить. Волшебные, до звездочек в стиле Икс-Ти-Си, когда ты на волне со всем этим проклятым миром. На волне с Киреном, когда его движения задают такт дыханию: вверх-вниз – вдох-выдох. Саймон дышал так часто, что легкие жгло по-настоящему. Он путался в растянутом джемпере Кирена, пытаясь оттянуть его наверх. Накрыв рукой вставший член Уокера через джинсы, он ярко почувствовал, насколько они живы и уязвимы в данный момент. Кирен прикусил нижнюю губу, и опустил взгляд вниз, где большим пальцем обвел по кругу обнажившуюся головку члена Саймона. Тот выругался и агрессивно расстегнул ремень Кирена, а потом, чуть не выдернув молнию, приспустил джинсы и трусы. Кирен сдавленно застонал, но никто даже не заметил. Саймону хватило сделать пару уверенных движений рукой, чтобы Кирен с удивленно распахнутым ртом кончил, пачкая его руки спермой. Саймон поцеловал его обнажённое горло. — Черт, – сдавленно выругался Уокер, и еле собрал себя, чтобы вернуть руку на член Саймона, так плыло перед глазами. Как бы сказал Монро, будто выкурил план: все плывет дальше на волнах ирреальности, и ты беспредельно счастлив. Кирену не следовало поднимать глаза, потому что теперь была велика вероятность получить сердечный приступ. Сердце теперь билось и часто предавало. Саймон облизывал испачканные пальцы, прикрыв глаза. И это было, черт возьми, слишком. Особенно, когда тот потянулся поцеловать Кирена, а тот бездумно ответил на этот поцелуй, чувствуя, как напрягается рядом с ним Саймон, а руки пачкаются чужой спермой. Извращенной, запрятанной в глубину своего сознания частью, Монро подумал о причастии. Кирен задумчиво поднес руку к губам, и, посмотрев на Саймона, повторил его движения языком, Тот молча следил за ним, просто стараясь дышать ровно. Просто стараясь дышать. * — Я выгляжу ужасно, – Саймон разглядывал себя в зеркало туалета супермаркета около вокзала. — Непривычно, скорее, – Кирен посмотрел на себя и провел рукой по выкрашенным в черный волосам. – Но не ужасно. Хотя усы тебе не идут. – Он бросил игривую улыбку и надел линзы. Странно было прятать свои карие глаза за светлыми линзами, но если они уже начали маскироваться, чтобы уехать в Лондон, то маскироваться нужно было по полной. — Усы мне нравятся, – Саймон задумчиво подергал себя за них и недовольно зашипел. – Не могу привыкнуть к глазам. Пушку, кстати, не удастся протащить, там везде металлоискатели. — Ничего, достанем новую, я надеюсь, – Кирен встряхнулся и отошел от раковины. – Ну что, продолжаем нашу игру в безумные теории? — Я никак не пойму, почему тебя это забавляет? – Саймон выкинул остатки тонального крема в ведро и пошел к выходу. —Негде порисовать, надо же снимать стресс. Хотелось бы, чтобы хоть один вариант оказался правильным, – Кирен пожал плечами и последовал за Саймоном. – Как-то обидно умирать, не зная за что. — Ты и так не узнаешь, если мы не найдем хоть какую-то зацепку. — Ты просто не придумал теорию, вот и все, – Кирен улыбнулся и обогнул засмотревшуюся в свой телефон девушку. — Фармацевтическая промышленность. Кровь воскресших обладает свойствами, могущими предотвратить большую часть неизлечимых болезней. – Саймон посмотрел на Кирена, и тот перестал улыбаться, явно вспомнив Эми. – Подумай только, крах целой отрасли промышленности. Миллионы, миллиарды убытков. — Не так уж и бредово, – Кирен покачал головой. – Очко засчитано. Следующий поезд через двадцать пять минут отходит. Думаешь, успеем? — Думаю да, главное, чтобы было не очень много военных.