Сладкая магия

Перед работой Артур как обычно забежал в крошечное кафе на углу улицы. Признаться, англичанин уже не помнил, когда последний раз завтракал дома: может, когда, включив старый тостер, чуть не устроил пожар на кухне, а возможно и того раньше. Чтобы успеть на работу, Керкланду приходилось вставать довольно рано, так что у него совершенно не было времени возиться даже с приготовлением сэндвичей. С готовкой у англичанина вообще как-то не ладилось: то хлеб закончится, то сыр заплесневеет, то булочки подгорят до несъедобного состояния… К слову, вид у Керкланда с утра был отнюдь не цветущий: старательно зачесанные назад волосы спустя пару минут возвращались в исходное после сна положение, продолжая топорщиться во все стороны, а синяки под глазами делали англичанина похожим на енота. Бедняге то и дело приходилось давить зевки. Кафе привычно встретило Артура ароматными запахами свежеиспеченных булочек и прочих вкусностей на прилавке, от которых даже у Керкланда глаза разбегались. Хотя тот и не был самым большим фанатом сладостей, но даже он не отказался бы от парочки эклеров, которые всегда выходили просто божественными. Услышав тихий звон колокольчика, Бонфуа, хлопотавший над очередной партией круассанов, обернулся и приветливо помахал своему постоянному посетителю: - Доброе утро, Артур, - положив поднос с выпечкой на витрину, Франциск вытер руки полотенцем и тут же принялся заваривать кофе, с удовольствием болтая, - ты сегодня рано. Опять бессонница? - Нет, - англичанин снова подавил желание зевнуть: по правде говоря, в последнее время он действительно спал плохо и оттого постоянно ходил сонный, но говорить об этом с французом совершенно не хотелось. В том, какую причину, а заодно и решение тот предложит, сомневаться не приходилось. - Ну, как знаешь, cher, - Франциск легкомысленно пожал плечами, тряхнув идеально уложенной прической, уже давно привыкнув к тому, насколько нелюдимым бывает Керкланд с утра пораньше. Чуть завистливо вздохнув, англичанин, сняв пальто, привычно уселся за свой любимый столик в углу и, подперев рукой подбородок, стал наблюдать за французом, то и дело сонно прикрывая глаза. Тот снова был в своей белоснежной рубашке и чуть потертых джинсах, и, признаться, ему действительно удивительно шел этот черный фартук, хотя Артур прекрасно знал, что это всего лишь дань традиции. Франциск был достаточно аккуратен, чтобы не бояться готовить и без него, да и мог позволить себе ходить без формы в своем собственном кафе. Волосы Бонфуа на этот раз собрал в аккуратный хвостик и любовно перевязал синей ленточкой: так гораздо удобнее готовить – длинные пряди не лезут в лицо. Глядя на то, как бодро француз варит ему кофе, Артур испытал смутную зависть к его цветущему виду. В отличие от самого англичанина Бонфуа был жаворонком, так что по нему и не скажешь, что всем нормальным людям еще полагается сладко спать в своих постелях, наслаждаясь последними минутами перед звонком будильника. Стоит отдать ему должное, никого из своих работников Франциск не заставлял приходить так же рано: они подбредали к официальному открытию кафе, хотя по-настоящему оно открывалось гораздо раньше, как только приходил сам Бонфуа. По всей видимости, тот вставал гораздо раньше Артура, но по его виду этого опять-таки не скажешь - Твой кофе, - француз с улыбкой поставил чашку на стол перед задумавшимся посетителем. Привычки Артура Франциск давно уже выучил наизусть, так что прекрасно знал, что с утра англичанину позарез необходима чашечка крепкого кофе, чтобы окончательно проснуться и прийти в себя. Честно говоря, до этого Керкланд представлял собой довольно жалкое зрелище и таращил глазки, словно выпавший из гнезда совенок, так что требовалось немножко ароматной магии, чтобы привести его в чувство. - Спасибо, - Артур по привычке ответил по-английски, высыпая в чашку пакетик сахара: без него эту горечь пить невозможно. - Не за что, милый, - ласково отозвался француз и, наклонившись, мягко поцеловал сонного англичанина в щечку. Бонфуа уже давно не боялся получить в челюсть за подобное самоуправство, а смотреть, как щеки Арти очаровательно краснеют от смущения, ужасно приятно, так что Франциск не смог сдержать довольной улыбки, неспешно отстраняясь. - Я же просил тебя не делать так! – разумеется, Артур возмутился, но как-то без огонька. - Конечно, mon cher, конечно, - мурлыкнул Бонфуа, продолжая улыбаться, - что хочешь сегодня на завтрак? Может, круассан или ты не откажешься от моих домашних сэндвичей? Признаться, бутерброды, которые француз приносил с собой, всегда выходили отменными: с хрустящим хлебом, свежей зеленью и сыром, часто с мясом или куриной грудкой, а иногда с тунцом… Пожалуй, при одном воспоминании о них рот Артура неизменно наполнялся слюной, а глаза загорались от голода, так что других намеков Франциску не потребовалось. - Я так и думал, - Бонфуа снова улыбнулся, заверив, - я приготовил для тебя парочку. Один можешь съесть сейчас, если хочешь, а второй возьми с собой – наверняка ведь проголодаешься за день. Англичанин кивнул с искренней благодарностью и, подняв чашку, сделал крохотный глоток обжигающе горячего напитка, невольно вспоминая, как же они дошли до такого. Артур познакомился с французом чуть меньше двух лет назад. Тогда он только приехал во Францию и спустя пару недель все-таки решил зайти в ближайшее кафе на перекрестке двух улиц, на которое как раз выходили окна его квартиры. За спиной у Керкланда был только школьный курс французского языка, в университете англичанин изучал испанский, так что своим знаниям он не слишком-то доверял, чувствуя себя достаточно неуверенно и предпочитая общаться по-английски. Вот только обаятельный и тогда еще незнакомый француз, бравший у него заказ, категорически отказывался отвечать ему тем же. Все бы ничего, ведь заказ Артур вполне мог сделать и на французском, но так получилось, что он оказался единственным клиентом, а Франциску, видимо, хотелось с кем-нибудь поболтать. Конечно, понимая сказанное, Керкланд тоже кое-как пытался ответить, постоянно запинаясь, но, устав следить за своим произношением, перешел на английский. Мысль оказалась удивительно удачной, и даже сейчас, когда Артур уже свободно владел французским, периодически они продолжали болтать друг с другом как тогда: каждый на своем языке, прекрасно понимая собеседника. Стоит признать, что это было то редкое решение, которое оказалось удобным для них обоих. А потом как-то получилось, что Керкланд стал забегать сюда чаще, а теперь и вовсе каждый день… Впрочем, это уже другая история. Не успел Артур до конца додумать об этом, задумчиво потягивая свой кофе, а Франциск уже принес ему заботливо упакованные в коробочку для ланча бутерброды. Раньше он всегда охотно ими делился, а теперь даже стал готовить для англичанина отдельно, за что Керкланд был ему безмерно благодарен. Да и вообще, признаться, с утра пораньше между ними царили отношения взаимного понимания и полная идиллия: Артур был слишком сонным, чтобы ворчать, а француз, жалея беднягу, не надоедал тому слишком сильно. Быстренько съев бутерброд, на этот раз с курицей, англичанин торопливо допил свой кофе, не собираясь задерживаться даже ради несомненно приятного ему общества Франциска, хотя это Керкланд до сих пор успешно скрывал. Отодвинув чашку, уже чуть более вменяемый Артур как обычно поинтересовался со смутным недовольством: - Сколько с меня? Разумеется, он знал, каким будет ответ, поэтому и хмурился заранее. - Брось, Артур. Мне не жалко для тебя чашечки кофе, - француз усмехнулся и, подмигнув, как обычно предложил, - но ты мог бы сходить со мной на свидание. - Не мог бы, - категорически отрезал Керкланд, впрочем, как и всегда. - Жаль, очень жаль. Вопреки своим словам, Франциск мелодично рассмеялся, совершенно не ожидая иного от своего любимого ворчливого англичанина. К постоянным отказам Артура он уже давно привык, так что спрашивал скорее по доброй традиции, чтобы слегка взбодрить своего любимого совенка. А такая коротенькая перепалка помогала в этом не хуже чашки кофе, так что по сути француз даже оказывал приятелю услугу. Артур молча поднялся со своего места, одергивая рубашку, и, не глядя на Бонфуа, с трудом запихнул коробку с ланчем в свой кейс, все еще испытывая некоторую неловкость. Впрочем, Франциск только тихо хмыкнул и, взяв своего чересчур стеснительного любовника за руки, не позволяя отстраниться, накрыл его упрямо сжатые губы своими, страстно целуя. Конечно, Артур как всегда делал вид, что он против, но Бонфуа был в меру настойчив, и вскоре Керкланд уже не менее охотно целовал довольно жмурящегося француза, обнимая одной рукой за шею. Франциск чувствовал, как тонкие пальцы англичанина аккуратно теребят его хвостик, то и дело задевая подушечками атласную ленточку, и, в свою очередь, тоже с удовольствием приобнял Артура за талию, теснее прижимая к себе. Честное слово, если тому не нужно было идти на работу, Бонфуа бессовестно предложил бы заняться сексом прямо здесь, но… Артур безусловно будет против, так что придется подождать с этим до вечера. Если конечно англичанин опять не начнет вредничать и наконец согласится. Отстранившись, Артур невольно густо покраснел, тяжело дыша, но отпускать любовника не торопился, облизывая собственные губы. От этого до безумия эротичного жеста глаза Франциска невольно потемнели от желания; французу хотелось застонать от обиды, зная, что сейчас ему в любом случае ничего не светит. Его бессердечный англичанин никогда не согласится пожертвовать получасом работы ради чудесного секса. А глядишь, это бы подняло ему настроение и избавило от дремоты… Но придется Бонфуа слегка поумерить свой пыл, мечтая о вечере: не самый долгий срок, по правде говоря, если конечно удастся склонить Артура к этой идее. Погладив напряженного англичанина по спине, Бонфуа интимным шепотом проворковал тому на ушко: - Придешь ко мне после работы? Чуть отстранившись, Франциск с видимым удовольствием полюбовался мигом заалевшими от смущения ушами Артура. Признаться, просто очаровательное зрелище, но вот сам англичанин таких мыслей не разделял, возмущенно смотря куда-то за спину француза. Бонфуа тоже недоуменно обернулся и не смог сдержать тихого смешка. Его пушистый белый Жан бессовестно сидел на соседнем столике, внимательно наблюдая за ними своими голубыми кошачьими глазами. - Опять ты притащил с собой этого кота! – англичанин был не только возмущен, но и, кажется, слегка смущен видом наглой кошачьей моськи. - Но, mon cher, не могу же я оставить его дома в одиночестве, - Франциск оправдался скорее по привычке, наблюдая за поведением своего кота. Как-то обиженно мяукнув, Жан недовольно хлестнул своим пушистым хвостом по столешнице, после чего, развернувшись, спрыгнул вниз, деловито, с чувством собственного достоинства посеменив обратно на кухню. Его еще дожидалось ароматное блюдо с тунцом, что для кота представляло куда больший интерес, чем обжимающийся с каким-то дерганным чаефилом хозяин. Увы, момент был упущен, так что Франциск нехотя убрал руки и, вздохнув, приподнял вверх, словно сдаваясь, показывая, что больше не позволит себе ничего «лишнего». Успокоившись, Керкланд по привычке ворчливо отозвался, отвечая на предыдущий вопрос, надеясь тем самым побыстрее замять произошедшее. Парадокс, но Артур и правда стеснялся присутствия, пожалуй, чересчур умного пушистика. - Разве тебе не нужно следить за кафе? Все отговорки англичанина Бонфуа уже выучил наизусть, так что, нисколько не растерявшись, с улыбкой заверил: - Ничего страшного. Я попрошу Мэтью присмотреть за ним без меня. Я все равно оставил ему вторую пару ключей. - Рад за тебя, - Артур кисло поморщился, недовольный, что француз предусмотрел и это. Еще пару месяцев назад англичанин, пожалуй, услышав такое, вместо того чтобы ворчать для порядку, тут же согласился: было время, когда он безумно ревновал своего любовника ко всем, на кого, как казалось Артуру, тот «не так» посмотрел. А «не так» Франциск смотрел на всех симпатичных девушек, да и юношей тоже. А уж когда появился этот робкий и тихий студент… Правда, что последний нисколько не интересует Бонфуа в этом плане, Керкланд понял довольно скоро: Франциск опекал того скорее как младшего брата, ну и подшучивал иногда, конечно, вгоняя юношу в краску… Впрочем, такое поведение было для француза вполне естественным. Уильямс действительно довольно мил, да и, кажется, хорошо влияет на Франциска: во всяком случае, тот не пошлит в его присутствии, так что Артур хорошо общался с тихим канадцем и не боялся оставлять любовника под его присмотром. - Ему может понадобиться твоя помощь, - вслух заметил Керкланд. - Ничего страшного, Лиза ему поможет, - Бонфуа улыбнулся, - в конце концов, он уже большой мальчик. На это англичанин не нашел, что ответить, поэтому ненадолго замолк, размышляя. - Соглашайся, - провокационно протянул Франциск: признаться, он уже устал выслушивать отказы от своего любовника, поэтому бессовестно продолжал склонять англичанина на свою сторону, нарочито мечтательно протянув, - я вчера печенье испек – мм, пальчики оближешь. Француз с улыбкой подмигнул вредному англичанину и, чуть прикрыв глаза, медленно облизнулся. Вот только мечтал он при этом далеко не о своем печенье, а уж скорее о упругой попке Артура. - Ладно, - Керкланд, нахмурившись, фыркнул, но, не в силах устоять, вопреки здравому смыслу повелся на уловку француза: что поделать, печенье у него действительно получалось просто божественным. Будь Артур чуть менее упрямым и привередливым, то уже давно продал бы Франциску душу и влюбился в него без памяти только ради сладостей его приготовления. Но это было бы слишком легко и совершенно неинтересно. - Вот и умничка, - Бонфуа удовлетворенно усмехнулся и, потянувшись, попробовал погладить любовника по заднице, но, ойкнув, отдернул руку, больно получив по ней от своего безжалостного любовника. - Руки не распускай! – нисколько не раскаиваясь, Керкланд размял пострадавшие пальцы и, схватив кейс, не попрощавшись, ушел, на ходу надевая пальто, напоследок громко хлопнув дверью. Колокольчик на входе жалобно звякнул, но Франциск, кажется, не обратил на это внимания, чему-то улыбаясь. Что ж, он прекрасно знал, что, несмотря ни на что, Артур обязательно придет, так что заранее облизывался, в красках представляя их сегодняшнюю ночь и самого милашку-англичанина в самых развратных позах... Забегая вперед, стоит признать, что печенье и вправду оказалось божественным, буквально тая во рту…