I would

Забавно, как вообще все устроено в жизни: в один день ты просто сидишь и откровенно ничерта не делаешь, в то время как твои друзья и школьные приятели готовятся к поступлению в колледж или надрываются на курсах по подготовке к университету. Гарри определенно нравилось то, чем он занимался: меланхоличным поплевыванием в потолок (между прочим, ремонтом дома он занимался сам, и это было его последним «свежим» достижением за это лето). Но что-то все еще скребло внутри, и пока кучерявый парнишка не мог дать этому чувству названия. Хандра, скука смертная или банальный голод? Ну, постойте-ка, он же не Найл, поэтому спишем все на усталость от вождения дивана. Подросток после долгой череды рассуждений на философскую тему «чем бы себя занять» все же поднялся на ноги, чтобы прошлепать на кухню босыми ногами и соорудить что-нибудь съестное. По закону подлости, именно в тот момент, когда Гарри засунул весь сэндвич себе в рот (а в этом он мог конкурировать со многими), зазвонил телефон. И, конечно же, в доме был только он один, поэтому в трубку он промычал вместо должного приветствия. - О, Гарри, да я, кажется, вовремя звоню: ты уже забываешь родную речь? – Хоран (легок на помине), как всегда, шутил, звонко смеясь в ухо, к которому плечо Стайлса прижимало трубку телефона. - Очень смешно, тупица, - запив хлебно-колбасный ком внушительным стаканом воды, Гарри недовольно огрызнулся в ответ. – Так что это за срочное дело? - Ты говоришь не по тексту. Сначала ты должен был радостно воскликнуть: «Боже, ты обо мне не забыл!». А уж после я спросил бы: «Кто твой лучший друг?». Ты, конечно же, не задумываясь ни на секунду, выпалил бы: «Ты, ты, конечно же ты». А на десерт бы тебе досталось приятное известие, Гарри: наша запись понравилась людям на радио! И тут шатен едва не выронил телефон из задрожавших рук. Потому что, ну, вашу ж мать, это была всего лишь шутка, минутный порыв! Они просто поставили старенький диктофон старшего брата Найла на запись, а сами прикалывались над какими-то нелепыми текстами из интернета. Позже они даже прокомментировали парочку новых синглов восходящих звезд Диснея, но… серьезно? - Нас что, типа, возьмут работать на радио? Хоран, это же не тупой розыгрыш? Иначе я не поленюсь натянуть на себя одежду и больно ударить тебя по обесцвеченной голове. В голове все еще не укладывалось, что каких-то сопляков просто так примут на работу на местную станцию. Нет, конечно, это всего лишь радио в Чешире, а не где-то в Лос-Анжелесе или еще каком-то охренительно крутом городе. Но для ребенка это было чем-то невероятным. Как увидеть единорога или говорящего голубя – примерно на этом же уровне. И Стайлс первые две недели работы просто выпучивал глаза и смотрел на всех, как на волшебников. Оказалось, это та еще задачка – везде нужна была сноровка и скорость. Их приняли на удивление радушно. Кто-то по приколу или на полном серьезе предложил вести этим энергичным ребятам утреннее шоу, где не надо было слишком много делать: просто говори что-нибудь позитивное в микрофон, пока Найл ищет все кнопки, на которые надо будет нажать, дабы запустить следующую песню. Принимай себе входящие звонки, развлекай народ, смейся или читай в прямом эфире последние новости («только не политические!» - говорила курирующая их женщина). И, надо сказать, им действительно было весело в этот отрезок времени. Лето подходило к концу, все бегали, как в попу ужаленные, а Хоран со своим лучшим другом «Кудряшкой Сью» занимались тем, что помогали проснуться соседям, друзьям, знакомым, малознакомым и совсем незнакомым людям. Они настраивали сочешировцев на рабочий лад, откалывали номера или переделывали известные песни, чтобы заставить кого-то смеяться в машине или за утренней чашкой кофе. Полностью Гарри и Найл освоились уже в начале осени, когда руководство поняло, что не ошиблось, приняв этих малолетних сорванцов на работу. Дирекция позволила ребятам взять дополнительные часы, кроме утренних: теперь ирландец и британец по специальному расписанию заменяли серьезных дяденек и тетенек в часы «пик», когда идет блок поздравлений песней. Они уже не терялись: быстро вставляли диски (чаще это еще кассетный приемник), переключали рычажки, кнопочки; они уже знали, где посмотреть, идет ли эфир, и не включен ли микрофон, чтобы посплетничать. Они привыкли, что студии маленькие, обитые чем-то, что забирает в себя весь звук (из-за чего по первости кажется, будто ты находишься в вакууме, и тебя не слышно). Им нравилась эта атмосфера на студии, кроме всего прочего. Взрослые уже привыкли к ним, они трепали Гарри за щечки с милыми ямочками, гладили его по кудрявой шевелюре, а Найла обожали за его непосредственность и постоянные розыгрыши. В октябре их уже начали подкармливать домашним печеньем, балуя возможностью провести вечерний эфир в уик-энд или или попасть на закрытую вечеринку «только для своих». В то время, как Зейн и Лиам сражались не на жизнь, а на смерть за шанс попасть в колледж со спортивным уклоном (они поехали в чертов Донкастер ради своей мечты), двое лучших друзей каждый день устраивались поудобнее в своих креслах, друг напротив друга, надевали наушники, включали микрофон, и приветствовали Холмс Чапел. - Еще один прекрасный денек, а, ребята? – заливался соловьем юный Стайлс, хотя сам еле подавлял желание зевнуть. - Ты помнишь работу на радио? Те благословенные деньки, а? – нарушил тишину Хоран, лежа на спине в кромешной темноте. Реальность заставила Гарри вынырнуть из воспоминаний, она как бы напомнила, что ему уже давно не семнадцать. Они пытались протрезветь, заснуть или не засыпать (Гарри просто запутался в мотивации и целях трех своих бухих друзей), а ирландца пробило на олд-скул. - Это было круто, дружище. Особенно тот случай, когда ты пришел подвыпившим в воскресный эфир, - засмеялся Гарри, начиная припоминать самые яркие моменты их совместного творчества. - Что-то я такого не помню. Ты снова выдумываешь, - начал отнекиваться гитарист и будущий сольный певец. Лиам недовольно покосился на них и зашипел, видимо, пытаясь так намекнуть ребятам, чтобы они говорили тише. Ну еще бы, маленький Зейни устал и заснул, а бяки Хазза и Найлер могут потревожить чуткий сон пакистанца, свернувшегося клубком. - Зато я хорошо помню тот день. Секс по телефону нервно курит в сторонке, - захихикал в подушку Стайлс, на что Пейн снова зашипел. - Гарри, ты пьяный идиот. Это был ты сам. Кто еще додумался бы томно нашептывать непотребства несчастной девочке? – прошептал Хоран, сотрясаясь в немом хохоте. Ли убьет их, точно убьет, если они пикнут еще хоть раз! - Ты серьезно? – оживился спящий до этого (или делающий вид, что спит) Луи. – Как это допустили? - О, это стоило бы показать в лицах и с подходящим амтуражем, но, думаю, сейчас уже вся сцена заблевана. Так что слушай и представляй. Итак, Гарри впервые позволил себе напиться до полусмерти в канун Рождества, на какой-то из вечеринок Чеширского Университета. Он пришел поутру настолько уделанным, и от него разило этим потрясающим запахом перегара, от которого непьющий человек легко может окосеть. Тем не менее, Стайлс даже мог говорить, переставлять ноги и не запинаться на ровном месте чаще обычного (то есть, он действительно по праву в то время носил прозвище «Бэмби»). Найл даже не подкалывал друга, зачем озвучивать очевидные вещи, правда? Вместо этого он просто принес ему чай (потому что он лучший друг, сучки)и взял большинство звонков на себя. Но так случилось, что ему надо было отлучиться в уборную. И настало время «Ч», когда какая-то несчастная (или наоборот счастливая?)девчушка дозвонилась, чтобы признаться в прямом эфире Стайлсу в любви. Он весь из себя с этим своим низким подхриповатым голосом, он растягивал предложения, и девушкам кажется это сексуальным. И она получила полное обслуживание, так сказать. Но если вы спросите об этом самого Гарри, он будет до последнего уверять, что это была просто шутка, невинная шутка. - В чем ты сейчас, детка? – внезапно спросил Стайлс. Он взмахнул своей нестриженой гривой льва и прикрыл глаза. Свет бил в лицо, и поэтому они слезятся. - Эм, в спортивном теплом костюме? Я обычно бегаю по утрам, - стушевалась молодая особа. - О, да Ты, я уверен, в прекрасной форме. Наверное, ты здорово выглядишь, когда пот струится по твоему лицу, и капли падают на твою упругую грудь. Кураторша уронила кружку с какао, проходя мимо незакрытой двери. - Я бы побегал с тобой за компанию. Где, говоришь, ты живешь? – Найл откровенно ржал над этими пикап-фразочками друга, а женщина, прилипшая к дверному косяку, едва ли не исходила жаром, намереваясь порвать Стайлса на британский флаг после эфира. - Не было такого, - Гарри уткнулся красным лицом в грудь Луи. Тот погладил своего горе-ведущего по кучерявой головушке, сдержанно посмеиваясь. Он в красках представил эту соблазнительную сторону своего мужчины, потому что... просто представьте плохо соображающего Гарри, всего расслабленного и едва способного говорить: ходячий секс, да. - Я клянусь, что придушу каждого из вас этой самой подушкой под моей головой, если вы разбудите Зейна, - попытался утихомирить распотевшихся друзей грозный папочка Пейно. - Вот тебе откровение, Ли: Зейну двадцать один, и он не ребенок больше, - откровенно издевался над приятелем ирландец. - Ой, да пошли вы все, - Лиам собственнически сгреб Зейна (который спит так крепко, что звуки пальбы из пушки показались бы ему мурлыканьем соседского кота) в объятия и, как всегда, отключился за сотую долю секунды. - Мне кажется, у него нездоровая потребность заботиться обо всех на свете, - диагностировал Луи, выдыхая в растрепанные волосы своего бойфрэнда. Ответом ему послужил дружный храп четырех друзей.