Я выстрелил в её сердце, я взорвал её душу

Ruu Campbell – The Call Морозный воздух сквозняком проникает в легкие, обжигая носоглотку. Холодный ветер бьет по щекам и пытается пробраться за воротник куртки. Круглая площадь переполнена людьми. Плотнее кутаясь в одежду, они возбужденно переговариваются между собой. Ветер разносит голоса и смешивает их в единый гул, зудом отдающийся в кончиках пальцев. Толпа взрывается приветственными криками, когда на балконе особняка появляется Койн. Она приветствует зрителей коротким кивком и замирает у перил. Но все мое внимание приковано к парадным дверям. Сердце больно ударяется о ребра, словно пытаясь выбраться из грудной клетки, когда на крыльце появляется хрупкая фигура в черном костюме. Под оглушительный рев толпы Китнисс проходит к своему месту, минуя шеренгу солдат. Солнечный луч скользит по ее лицу и осторожно касается глаз, выхватывая пустой, абсолютно безжизненный взгляд. Она не смотрит по сторонам. Её не волнуют крики толпы. Китнисс становится на свое место и замирает в неподвижной позе. Порывы ветра набрасываются на её хрупкое тело, бьют по лицу, но она едва морщится. Лишь слезинка, слегка запутавшись в её ресницах, неторопливо скатывается по бледной коже. Словно последняя капля жизни утекает вместе с этой слезой. Её больше нет. Китнисс осталась истекать кровью на грязном полу в подземельях Капитолия. Сгорела в пламени взрыва на площади перед дворцом президента. И это я убил её. Я убил свою Кискисс. - Китнисс… Вопли безгласых сменяются шипением переродков. И теперь, словно подпитанные кровью жертв, их голоса звучат громче, ближе, отражаясь от стен туннеля. Я в очередной раз оборачиваюсь, отыскивая глазами в полумраке фигуру Пита. Но мой взгляд перехватывает Китнисс. - Он в порядке, - едва слышно произносит она. В её голосе отчетливо звучит раздражение. Я поджимаю губы и отворачиваюсь, но мои пальцы по-прежнему нервно поглаживают курок автомата. Нет. Пит не в порядке. Его мозг слишком глубоко поражен ядом. Он – один из них. Переродок. Этого не исправить. Его уже невозможно спасти. И если Китнисс все еще продолжает отчаянно цепляться за призрачную надежду, оттягивая тот момент, когда придется пустить стрелу в его голову, то я уже не верю. Не верю в то, что для Пита еще не все потеряно. Поллукс машет рукой, и мы сворачиваем направо.Туннель становится шире, а запах канализации усиливается. Несколько люминесцентных ламп часто мерцают, от чего начинает рябить в глазах. - Китнисс… Я буквально чувствую, как она вздрагивает каждый раз, когда слышит свое имя, гулко касающееся стен. Хочется успокоить её. Взять за руку и крепко сжать хрупкую ладонь. Но я едва успеваю коснуться ее, когда за нашими спинами раздается глухой стук. Обхватив голову руками, насколько это позволяют наручники, Мелларк жмётся к стене. Холодный металл, стискивающий его запястья, царапает ржавые трубы. - Пит! – голос Китнисс срывается. Мои руки ловят пустоту, когда я пытаюсь остановить её, но она уже бросается к Мелларку. Пальцы покалывает от напряжения. Руки крепко сжимают автомат. - Китнисс, отойди от него, - сквозь зубы произношу я. Но она не слушает меня. Подойдя к Питу, Китнисс осторожно кладет свои ладони на его подрагивающие плечи. Больше никто не рискует приближаться к парню. Все помнят, что стало с Митчеллом. - Я устал, Китнисс. Я больше не могу, - шепчет Пит. - Не могу идти дальше. Оставьте меня! - Нет, - отрезает Китнисс. – Ты справишься. - Они в моей голове, - он поворачивается. Бездонно черные глаза мечутся по сторонам. – Я должен… Пит замирает. Его тело больше не дрожит. Несколько мгновений он сосредоточенно смотрит в глаза Китнисс. А потом одним резким движением припечатывает её виском к трубе и толкает на пол. Короткий вскрик тонет в звуке выстрела. Тишина взрывается, отталкивается от стен и звоном поселяется в ушах. Голова наполняется гудящим воздухом. Руки безвольно опускаются под тяжестью автомата. А потом я слышу крик. Крик Китнисс. Тонкая струйка крови течет по её виску, но она не обращает внимание ни на рану, ни на боль. Китнисс сидит на полу и судорожно водит руками по телу Пита. Его голова покоится на её коленях. - Все хорошо, - дрожащим голосом произносит она, быстро смахивая слёзы тыльной стороной ладони. – С тобой все будет хорошо. Пит отрывисто хватает ртом воздух. Каждый его вдох сопровождается тяжелыми хрипами, а тело сотрясает дрожь. - Китнисс, - едва слышно произносит он и заходится в кашле. Кровь окрашивает его губы. – Мне очень жаль… Веки подрагивают, прикрывая угасающий взгляд голубых глаз. Темная лужица медленно растекается по полу. Отряд замер. Никто не шевелится. Лица искажены грустью, болью. Крессида, отвернувшись к стене, прикрывает глаза ладонями. - Пит! – голос Китнисс снова срывается на крик. Она обхватывает ладонями его лицо. - Посмотри на меня! Прошу, посмотри на меня! - Не волнуйся, - с трудом произносит Пит. Мутный взгляд в последний раз обнимает её лицо. – Все в порядке. Так и должно быть… Плавный изгиб улыбки трогает его губы лишь на мгновение перед тем, как из груди вырывается последний судорожный вздох. И он закрывает глаза. Теперь уже навсегда. - Нет, нет, нет, - быстро шепчет Китнисс, дрожащими пальцами приглаживая его светлые волосы. Громкие всхлипы вырываются из её груди. Китнисс обвивает тело Пита руками и прижимает к себе. Слегка покачиваясь, она что-то тихо шепчет, целует его лицо, губы. - Ты не можешь так просто уйти, - Китнисс судорожно хватает ртом воздух. – Ты не можешь оставить меня! Я хочу подойти к ней, обнять её за плечи, но меня опережает Финник. Он присаживается на колени рядом с Китнисс и кладет ладонь на её руку. Финник не произносит ни слова. Он просто рядом. - Его нет, - шепчет Китнисс и переводит взгляд на Финника. – Его больше нет. Её рыдания тонут в куртке Одэйра. Она хватается руками за его плечи, беззвучно кричит. А он прижимает её к себе и что-то тихо нашёптывает на ухо, не сводя глаз с тела Пита, лежащего у их ног. Эти двое пытались всеми силами защитить Мелларка на Арене, и теперь они вместе тонут в боли этой потери. Сердце, пропустив удар, глухо бьется о грудную клетку. Пальцы немеют. Я знаю, что за эту пулю Китнисс возненавидит меня на всю оставшуюся жизнь. Но это было моё обещание, данное когда-то Мелларку. Наконец, Китнисс отстранятся от Финника и поднимает на меня взгляд, взрывающийся смесью чувств, полный боли, отчаяния, ненависти. Взгляд, в котором ясно читается вопрос. - Я обещал ему, - тихо произношу я. – Я обещал. Но никакие оправдания не изменят того факта, что я навсегда останусь убийцей в её глазах. Убийцей человека, которого она любила. Толпа приходит в неистовство, когда охрана выводит Сноу. Его приковывают к столбу в десяти метрах от позиции Китнисс. Она достает стрелу и кладет на тетиву. На мгновение Китнисс замирает, будто размышляя о чем-то. Наконечник неожиданно меняет свое направление вслед за быстрыми движениями рук. Тетива вздрагивает, выпуская стрелу, и президент Койн замертво падает с балкона на землю. Все потрясенно замолкают. Тишину нарушают лишь булькающий смех Сноу и свист ветра, скользящего между высокими зданиями. Солдаты лишь мгновение находятся в замешательстве, а потом начинают двигаться к Китнисс, быстро окружая её. Яростно работая локтями, расталкиваю людей в серой форме. Я пытаюсь прорваться через их строй, хочу прокричать Китнисс, чтобы она уносила ноги. Но Китнисс по-прежнему стоит на своем месте, не предпринимая никаких попыток убежать. С грустной улыбкой она поглаживает лук и кладет его на землю. Я замираю на месте, пораженный мыслью. Боль резко сдавливает грудь, но я приказываю себе не двигаться, не предпринимать никаких действий. Китнисс поднимает левую руку и наклоняет голову. Моё сердце готово разорваться. Мой разум умоляет остановить её. Но я не имею права на свой эгоизм. Не теперь, когда Пит и Прим мертвы. У Китнисс нет другого выхода. Для неё ничего не осталось в этом мире. Солдаты хватают её за руки, но уже поздно - капсулы с ядом нет в маленьком кармашке. Толпа взрывается новыми криками. Люди в серой форме в замешательстве мечутся по площади. А я не свожу взгляда с хрупкого безжизненного тела, лежащего посреди этого хаоса. Сойка-пересмешница мертва. Но я убил её раньше. Я выстрелил в её сердце. Я взорвал её душу.