***
У Сехуна с Луханом все было странно. Почти полгода парни снимали однокомнатную квартиру недалеко от места их учебы, и вроде бы все хорошо, если бы не момент, когда дружба перестала быть просто дружбой. Оба сейчас и не скажут, как так вышло, когда обычные прикосновения перестали быть таковыми, и когда Сехун окончательно перекочевал из своей постели в постель к другу, утыкаясь тому в лопатки и сонно шепча «Хен, мне холодно, можно я буду спать с тобой?». Нельзя было назвать это отношениями, скорее дружбой с некими дополнениями в виде поцелуев по утрам, переплетенными конечностями по ночами и «Сэ надень шарф, на улице не май-месяц!». Но никто из них двоих против не был, даже наоборот. Но всему свойственно заканчиваться, даже таким странным, но несомненно приятным «дополнениям». Сехун снова мерз на своей кровати, укутанный в два одеяла, а губы пахли красным мальборо вместо молочного шоколада, который он любил употреблять в неограниченных количествах.***
Выйдя с балкона, младший проигнорировал луханевское «прекращай курить» и прошел на кухню, чтобы налить себе горячего чая и забраться под теплый плед, заткнув уши наушниками, в которых уже больше месяца играл блюз. Не смотря на «отключения дополнений» старший все равно не переставал проявлять заботу о Сэ, периодически напоминая тому, что: питаться нужно правильно, ложиться не в четыре утра, курить вредно и что одеваться нужно теплее. С Луханом все должно быть правильно, даже не смотря на то что все эти «правильно» сам старший никогда не выполнял. Поэтому Кай, слишком внезапно ворвавшийся в жизнь Сехуна, стал долгожданным глотком свежего воздуха, ярким пятном в жизни парня, которая состояла из всевозможных оттенков серого и черного. С Каем все было по-другому. Он был его полной противоположностью, в отличии от Лухана, с которым они были до невозможности похожи. У китайца, как и у Сехуна была молочная, поражавшая своей белизной кожа, Кай же был смуглый, что невероятно шло ему. У обоих парней были высветлены волосы, а Кай имел насыщенно черную шевелюру, выгодно подчеркивающую его глаза шоколадного цвета. Брюнет всегда имел безукоризненный внешний вид и уверенную походку хищника. Он умел быть свободным, независимым от чужого мнения, чего нельзя было сказать о Лухане и чего так не хватало Сехуну. С Каем было легко и свободно. С ним было не страшно делать глупости, не боясь получить в свою сторону укоризненный взгляд. Он любил скорость и блюз. Жил одним днем, несясь наперегонки со смертью. Сехуну нравилось это. Рядом с брюнетом Сехун не боялся показаться глупым, делая вещи, которых, по мнению остальных, делать было ни в коем случае нельзя. В такие моменты Кай только улыбался, глядя на блондина сквозь угольную челку, и делал очередную затяжку. Брюнет дымил безбожно. Со временем Сехун подхватил дурацкую привычку, чем невероятно бесил Лухана, потому что по его словам: «все в комнате провоняло дымом», «такими темпами ты не доживешь до 30» и «с сигаретой ты выглядишь крайне нелепо!». Но Сехуна уже мало интересовало мнение блондина, хотя раньше все было по-другому.***
Сехун еще не отвык от так любимого им парфюма Лухана и взъерошенной белой макушке рядом с собой по утрам, но уже успел привыкнуть к резкому запаху сигарет от рук Кая и внезапным гонкам на мотоцикле в четыре часа утра, когда ветер безжалостно треплет одежду и нужно как можно крепче прижаться к телу, сидящему впереди тебя, потому что стрелка спидометра заскакивает за 200. Он не отвык от выпечки Лухана и ночных разговоров ни о чем, хотя со временем эти разговоры всегда сводились на нет и появлялось неловкое молчание. Зато он привык к молчанию с Каем, которое не было напряженным, наоборот, молчать с ним было приятно. Привык к сильным рукам и негромкой музыке из наушников на двоих. Со временем, Сехун знал, он отвыкнет от тех ненужных «дополнений» и возможно даже получится восстановить часть той дружбы, которая была до этого. Хотя, если подумать, была ли эта дружба с самого начала? Сехун не знал. Зато он знал, что теперь, когда рядом есть Кай, все будет совсем по-другому.***
Входная дверь хлопнула. Лухан, сидящий за компьютером со вздохом оглянулся в пустоту. Кружка с налитым горячим чаем так и осталась стоять нетронутой. Нельзя было точно сказать, вернется ли Сехун этой ночью или уже утром. Кто знает, возможно он наконец-то отвык и настало время окончательно уйти? Piece by piece is how I'll let go of you....