Летние забавы в Ривенделле

Трандуил проснулся с таким ощущением, будто вчера весь день провел в конном походе. С кряхтеньем сев в постели, он оглядел себя, пытаясь припомнить, что произошло после того, как он подхватил Леголаса на руки и внес его в павильон. Кажется, желая доказать свое превосходство над соблазнами Ривенделла, Трандуил сначала удовлетворял Леголаса всеми мыслимыми и немыслимыми способами, а потом, боясь признаться, что окончательно выдохся, позволил Леголасу несколько раз овладеть им. Сейчас, когда любое, даже самое пустяковое усилие давалось ему с большим трудом, Трандуилу пришлось нехотя признать, что вчера он явно переоценил свои силы. С грехом пополам одевшись и приведя в порядок свои волосы, Трандуил поковылял к веранде дома, откуда доносились веселые голоса: обитатели Ривенделла и гости уже вовсю завтракали. Перед самой верандой Трандуил выпрямился, вскинул голову, попытался не прихрамывать… словом, сделал всё возможное, чтобы выглядеть блистательно и величественно – как и подобает великолепному королю Трандуилу. Но несмотря на все его старания, лорд Элронд, едва завидев царственного гостя, всплеснул руками: – Ах, батюшки! Что это с тобой, мой друг? Вид у тебя, прямо скажу, весьма потрепанный, – и спросил участливо: – Плохо спалось? – Вернее, совсем не спалось! – прыснули Элладан и Элрохир – и покосились на Леголаса, уплетающего завтрак: оладьи с корицей и яблоками под сливочно-ванильным соусом. Леголас, блеснув глазами на Трандуила, лишь улыбнулся и смущенно промолчал. – Да ладно вам, насмешники, с кем не бывает, – заступился за Трандуила Глорфиндель. – Вот нам с Эриком вчера тоже… плохо спалось. Да, Эрик? – он игриво подмигнул Эрестору, который к этому времени уже покончил с оладьями и лакомился клубникой со взбитыми сливками. Встретившись взглядом с Глорфинделем, Эрестор усмехнулся и соблазнительно прикусил клубничку. Элронд усадил Трандуила напротив Леголаса, рядом с Эстелиром, и принялся накладывать ему оладьи. – Вот, откушай, мой друг, – приговаривал он, подбавляя Трандуилу то оладий, то соуса. – После такой… эм-м-м… насыщенной ночи тебе просто необходимо восстановить свои силы. Вот, позволь, я налью тебе лимонаду… Трандуил взглянул на покрытый капельками влаги кувшин с лимонадом и невольно вздрогнул. Однако золотистые, с пылу-с жару, оладьи, распространяющие дразнящий аромат корицы, казались такими аппетитными, что Трандуил вдруг осознал, насколько проголодался. Наевшись, он вскоре почувствовал, как по телу разливается умиротворение и нега. Конечно, каждое движение по-прежнему отзывалось болью в мышцах, но Трандуил, разомлевший от вкусной еды, праздных разговоров за столом и Элрондовой заботы, уже почти не обращал на боль внимания. Он откинулся на спинку плетеного кресла (мысленно поблагодарив Элронда за то, что тот предусмотрительно подложил подушечку на сиденье) и обвел взглядом веранду. Снаружи уже вступал в свои права жаркий летний день, но здесь, на веранде, всё еще царила тень и прохлада. Сладко пахло горячей выпечкой, яблоками, ванилью и клубникой со сливками; легкий ветерок приносил запах нагретой на солнце земли и воды. По деревянным столбикам веранды, по резным перильцам, по полу, покрытому цветными вязаными ковриками, скакали солнечные зайчики, отчего дерево приобретало уютный медовый оттенок. Хлопотливые хоббиты сновали туда-сюда с забавными деловитыми мордашками. За столом то и дело раздавался веселый смех близнецов и утробный хохот Глорфинделя, которому вторил Больг. Трандуил посмотрел на Леголаса: тот притянул к себе соусницу и ел сливочно-ванильный соус маленькой серебряной ложечкой. Словно завороженный, Трандуил наблюдал, как Леголас проводит ложечкой по губам, размазывая соус, а потом медленно слизывает его с губ, высовывая язычок, как котенок… Трандуил заерзал на стуле, ощутив прилив возбуждения. Леголас, посмеиваясь, слушал болтовню Элладана и Элрохира и даже не поворачивался в сторону Трандуила, а тот залюбовался им, рассматривая пушистые, переливающиеся на солнце волосы, нежную золотистую кожу, тонкую шейку, которую Трандуил еще совсем недавно покрывал страстными поцелуями. Когда Леголас смеялся, на его щеках появлялись ямочки. Прошлая ночь, совершенно вымотавшая Трандуила, будто бы не оставила на Леголасе ни следа: казалось, он ничуть не устал, прекрасно выспался и прямо-таки сиял юностью. Трандуил поймал себя на мысли, что немного завидует ему. А тут еще Элронд подлил масла в огонь – наклонившись к Трандуилу, он сказал вполголоса: – Ах, мой друг, сколь отрадно наблюдать за нашими мальчиками!.. Ведь и мы когда-то могли провести в забавах целую ночь, а наутро отправиться на охоту – и ни тени усталости! Да… – Элронд умиленно вздохнул. – Теперь такие подвиги не проходят для нас даром. В нашем возрасте разумнее любоваться юношескими забавами, а не пытаться принять в них участие: нам теперь за молодыми не угнаться, – Элронд похлопал Трандуила по руке. – Ну так что за беда? Всему свое время. Ведь и мы были молодыми… Трандуил промолчал, но потом, переборов себя, все-таки шепнул Элронду: – Послушай… Ты еще делаешь ту свою… целебную мазь? Кажется… Кажется, она мне нужна. – Конечно, конечно, мой друг, – с готовностью отозвался Элронд. – Приходи ко мне в покои после завтрака, я дам тебе горшочек… – он оглядел Трандуила и еще раз оценил его потрепанный вид, – или лучше два… В общем, дам тебе мази столько, сколько требуется. И не нужно смущаться, мой друг: все мы, бывало, переоценивали свои силы… После завтрака Глорфиндель, Эрестор и Эстелир тихонько улизнули куда-то, близнецы и Больг отправились купаться (Линдир увязался с ними), а Леголас, задержавшись, подошел к Трандуилу. – Можно кое-что тебе сказать? – спросил он, прильнув к отцу всем телом. Трандуил испугался было, что Леголас хочет продолжить начатое прошлой ночью, но тот, смущаясь, сказал: – Ты хотел, чтобы я вернулся домой, но… понимаешь… я так счастлив в Ривенделле. Мне здесь по-настоящему хорошо. И я… может быть, я когда-нибудь приеду навестить тебя, но… наверное, не смогу остаться с тобой насовсем. Только ты не обижайся, ладно? Я очень люблю тебя, – Леголас поднялся на цыпочки и нежно поцеловал Трандуила в губы, – но и Ривенделл люблю. И мне так не хочется уезжать отсюда. Чмокнув Трандуила еще раз, Леголас улыбнулся ему – немного виновато – и побежал догонять близнецов. Трандуил остался на веранде один. Его охватывали совершенно противоположные чувства – с одной стороны, он не мог смириться с тем, что кто-то по собственной воле смог отказаться от его любви (небывалое дело!), что ему, ослепительному королю Трандуилу, предпочли нехитрые радости Последнего Домашнего Приюта… Но – с другой стороны – Трандуил вздохнул с облегчением, потому как в глубине души подозревал, что еще одну «ночь страсти», подобную прошлой, он бы попросту не выдержал. Морщась от боли и с трудом переставляя ноги, Трандуил смирился с судьбой – и отправился в покои лорда Элронда за его чудесной мазью. Когда Трандуил вошел, Элронд уже приготовил баночки и застелил постель уютной простынкой с вышитыми по краю лягушатами. В ответ на недоуменный взгляд Трандуила Элронд объяснил: – Я подумал, мой друг, что в твоем… э… состоянии будет благоразумнее, если я нанесу мазь сам, – он взял Трандуила под локоть и подвел к кровати. – Так сказать, во избежание ненужных… растяжений. Трандуил огляделся. Он уже и не помнил, когда бывал в покоях Элронда в последний раз, но с тех пор – во всяком случае, как показалось Трандуилу – здесь ничего не изменилось. Возможно, вязаные коврики на полу, панно на стенах и уютные безделушки, разложенные повсюду, были уже другими, но Трандуилом овладело чувство, будто он вернулся в свое беспечное прошлое. Он взглянул на отделанные рюшами занавески, раздуваемые прохладным ветерком, на наивные вышивки в рамочках, на кружевные накидки на подушках и подзор на кровати, а потом – на самого Элронда с баночкой мази в руках, и Трандуилу вдруг стало необыкновенно уютно и спокойно. Уже не думая о том, что блистательному королю не следует признаваться в своей слабости, он разделся, улегся лицом вниз на пахнущую чистотой (и немного – лавандой) простынку и закрыл глаза. – Вот и славно, мой друг, вот и славно, – пробормотал Элронд, подсаживаясь к нему на кровать. Трандуил услышал, как откупорилась баночка, хлюпнула мазь, а вслед за этим теплые руки Элронда легли ему на плечи. Трандуил медленно выдохнул, вместе с этим будто бы освобождаясь от всех своих забот и сомнений. Элронд начал массировать его – сначала легко, едва касаясь, потом сильнее; искусные руки скользили по телу Трандуила, разминая плечи, спину, ягодицы, и Трандуил, разомлев от этого тепла, запаха лаванды и бесконечной нежности лорда Элронда, стал тихо постанывать. В какой-то момент Элронд прервался, чтобы зачерпнуть еще мази, но Трандуил почти не заметил этого – его клонило в сон. Он уже дремал, когда Элронд раздвинул его ягодицы и ввел в анус скользкий от мази палец. Со всей осторожностью Элронд смазал стенки ануса, изредка касаясь простаты, и Трандуил ощутил, что ни одно наслаждение, испытанное им прежде, не сравнится с этими нежными прикосновениями. Ему подумалось, что именно в этом он и нуждался – в спокойных, размеренных ласках, в которых не было ничего непристойного, в тихом успокаивающем шепоте и в поцелуях мягких губ. Трандуил стянул с подушки жестковатую кружевную накидку, подмял подушку себе под голову и под ласковое бормотание лорда Элронда погрузился в крепкий сон.